ШЕСТЬ СЦЕНАРИЕВ ОБВАЛА РУБЛЯ
Яков МИРКИН: профессор, доктор экономических наук, завотделом Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН
Яков МИРКИН:
Когда рубль многие месяцы стабилен, кажется, что ничего, никогда и ни при каких условиях с ним произойти не может. Что так будет всегда. Но вдруг откуда-то налетает ветер, рынки рушатся, и мы спрашиваем себя: разве мы не видели, что рубль вот-вот упадёт? Ведь это было так очевидно!
Вопрос дня: есть ли мыльный пузырь на рынке керри трейд с рублём и что должно случиться, чтобы он лопнул? Банк России заявляет, что спекуляций в керри трейд совсем чуть-чуть, на $2−5 млрд., и никаким кризисом это не угрожает. Между тем люди на финансовом рынке говорят, что только ленивый, если у него есть валюта, сейчас не играет с рублём при таком стабильном курсе и высоком проценте. Пузырь - он уже есть и вот-вот лопнет? Или он только в начале своего формирования?
Всё началось год назад - рубль начал отчётливо укрепляться и с февраля 2016 года добрался уже с 78,7 рубля за доллар до 56,9 рубля, прибавив тем самым больше чем на четверть. Для керри-трейдера, обменявшего валюту на рубли, вложившего их на российском рынке (при ключевой ставке ЦБР 9,25–11%), это означает доход выше 10% в долларах или евро. Где вы ещё найдёте такую прибыль? По западным ценным госбумагам максимум, что можно выжать сегодня, - до 1–2%, у больных «развитых» экономик типа Греции - до 3–3,5%.
ЗДРАВСТВУЙ, ТРЕЙДЕР!
Все подозревают, что керри трейд приходит через иностранцев, нерезидентов, даже если они российского происхождения. Наверное, и через экспортёров - у них есть валюта внутри России или в офшорах. Конечно, санкции, ограничение лимитов на Россию, наверное, как-то охлаждают горячие головы. Но кажется, что не очень.
Доля иностранцев (как настоящих, так и с российскими корнями) на биржевом рынке акций составляет 47%, облигаций - 20%, валюты - 12%, деривативов - 45%, на денежном рынке - 12%. На рынке деривативов валютные контракты занимают не менее половины, в периоды всплесков нестабильности - до 65–68% рынка. На валютном рынке спот доля иностранцев - 40%, в том числе доля дочерних банков-нерезидентов - 22%.
Доля нерезидентов в государственных облигациях (ОФЗ) - 30%. На внебиржевом валютном рынке, по данным ЦБ, - от 40% до 80%. И, конечно, не стоит забывать, что объём торгов акциями российского происхождения и депозитарными расписками на них за рубежом выше, чем в России. Рынок наших акций «там» больше, чем «здесь». Лондонская фондовая биржа «проворачивает» их почти на 40% больше, чем Московская биржа, если оценивать результаты 2016 года.
Доли нерезидентов на рынках за немногим исключением постоянно растут. По облигациям федерального займа в конце 2015 года доля иностранцев была 20–21%, сегодня более 30%. По акциям, облигациям, деривативам - везде наблюдается рост вовлечённости нерезидентов в российские активы и в ткань внутреннего рынка.
Разве это плохо? Нет, конечно, если бы это были длинные деньги. Разве в США кто-то против того, что более 30% федерального долга держат иностранцы? Но в России традиционно это спекулятивные, быстро растущие вложения, когда складываются благоприятные условия для керри трейд. При первых же признаках опасности они могут выйти в валюту и обрушить рубль, как это было в 1998, 2008–2009 и 2014 годах.
Быстро увеличиваются и срочные сделки банков с иностранной валютой. Эти сделки за балансом банков наряду с госдолгом и акциями были одним из главных инструментов для керри трейд и рычагов кризиса в 1998 году. Срочные обязательства по поставке валюты со сроком исполнения от 2 до 30 дней (короткие по времени сделки особенно спекулятивны) в начале 2016 года составляли $27 млрд., в марте 2017 года - $42 млрд. Рост в полтора раза.
СКОЛЬКО ДЕНЕГ В КЕРРИ ТРЕЙД?
В апреле 2017 года нерезиденты владели ОФЗ на 1,8 трлн. рублей. Если хотя бы треть этих облигаций - керри трейд (консервативная оценка), то сумма достигает более $10 млрд. Оценим по-другому. За январь 2016 - март 2017 года вложения иностранцев в ОФЗ выросли, по данным ЦБ, на 734 млрд. рублей, или почти на 70%. Эта сумма на начало апреля составляла почти $13 млрд.
И это только по одному сегменту рынка и только в части, относящейся к «иностранцам». Портфельные вложения нерезидентов в акции на конец 2016 года составляли более $160 млрд., в негосударственные долговые ценные бумаги - более $15 млрд., в деривативы - более $6 млрд. (международная инвестиционная позиция России, ЦБР). Даже по самой консервативной оценке, считая, что только 5% этих вложений связаны с керри трейд (рынок акций рос в рублёвом выражении весь 2016 год), это даёт сумму порядка $9 млрд.
Сверхбыстрый рост в 2016 - начале 2017 года забалансовых срочных сделок банков с валютой (по очень взвешенной оценке, если хотя бы треть их связана с керри трейд) - ещё $4–5 млрд.
Со всей осторожностью можно, видимо, принять накопленную ёмкость керри трейд в размере не ниже $25–26 млрд. Много это или мало и может ли вызвать ещё один обвал курса рубля?
КАК БУДЕМ ПАДАТЬ, ЕСЛИ БУДЕМ?
Вроде бы $25 млрд. - это пока немного, и вряд ли можно говорить сегодня о большом мыльном пузыре вокруг рубля, тем более при $400 млрд. международных резервов России. Но, во-первых, все события впереди, и объём средств в керри трейд будет продолжать накапливаться, пока рубль не падает или укрепляется к доллару или евро, а процент в России по-прежнему очень высок. Всегда есть место для снежного кома с горы. А во-вторых, внезапный концентрированный шок даже не на очень больших (по сравнению с международными резервами) объёмах может отбросить финансовые рынки вниз, запустив цепную реакцию системных рисков.
Обычно это называется «внезапной остановкой капитала» (sudden stop), когда денежные потоки, хлынувшие в страну, внезапно разворачиваются и инвесторы, в первую очередь нерезиденты, начинают массово выходить из национальной валюты, распродавать акции, облигации, любые финансовые активы, лишь бы скорее вернуться в доллары, евро или любую другую твёрдую валюту. Соскочить с внутреннего рынка, пока не поздно, пока он ликвиден или местные власти не ввели ограничения на вывод капитала.
Что может случиться? Какие сценарии возможны?
ПЕРВЫЙ СЦЕНАРИЙ
Сильное движение по укреплению доллара к евро, давление на мировые цены на нефть, газ, металлы, их падение, как это случилось в 2014 году. Доллар с начала 1970-х годов находится в длинных долгосрочных циклах, и, судя по динамике, у него ещё есть пространство для дальнейшего укрепления к евро, хотя бы до паритета с ним, по мере дальнейшего роста ставки ФРС. Если это случится, курс рубля может снова посыпаться вниз, а потоки керри трейд развернутся вон из России, резко усиливая падение рубля.
Впрочем, то же самое может произойти, если падение цен на нефть и газ будет вызвано фундаментальными нефинансовыми факторами (дальнейший рост сланца, резкое наращивание производства нефти в США, как обещает трампономика).
ВТОРОЙ СЦЕНАРИЙ
Финансовая инфекция, идущая из глобальных финансов. Любой внешний финансовый шок может потрясти внутренний рынок, во многом зависящий от нерезидентов. Хотя мировая экономика сейчас на циклическом подъёме, и кажется, что она преодолела последствия кризиса 2008 года, всё-таки в 2017 году более сорока юрисдикций будут иметь суверенные долги свыше 70% ВВП, в том числе все страны G-7 (кроме Германии). А более тридцати стран, в том числе G-7 (без Германии), - выше 80% ВВП.
Увеличивается концентрация долгов государств в Средиземноморье (Франция, Испания, Италия, Греция, Кипр). У Греции, виновницы финансовых бурь 2011–2013 годов, госдолг зашкалил за 180% ВВП. Растут риски, что на рубеже 2020-х годов вернутся долговые кризисы развивающихся экономик, подобные началу 1980-х и 1990-м годам. Бразилия, с финансовым рынком которой Россия сильно коррелировала, политически нестабильна и генерирует высокую финансовую турбулентность.
ТРЕТИЙ СЦЕНАРИЙ
Спекулятивная атака на российский рубль. В истории валютных кризисов они хорошо известны (британский фунт в 1992 году, мексиканское песо в 1994-м, таиландский бат в 1997 году). Рубль переоценён, его естественный уровень - 67–68 рублей за доллар. Вновь стал нарастать давно существующий и очень большой разрыв между реальным и номинальным эффективными курсами рубля.
Мы не знаем, кто из нерезидентов - крупных хедж-фондов - и как играл против рубля в 2014 году, какие позиции они занимали на валютном рынке и в деривативах рубль - доллар, рубль - евро. Не знаем, не было ли там спекулятивных атак. Микроструктура российского валютного рынка - кто является основными игроками с рублём - не раскрыта. Единственное, что можно сказать со всей точностью, что есть 5–7 крупнейших «слонов» - финансовых институтов, которые во многом определяют динамику российского рубля.
ЧЕТВЁРТЫЙ СЦЕНАРИЙ
Негатив во внутренней экономике как сигнал к выводу капиталов. Конечно, странная картина, когда в экономике, которая стоит около нуля, со встроенным в неё кризисом инвестиций и доходов населения, рубль больше года ощутимо укрепляется. Её восстановление - функция от экспорта сырья (который ЕС собирался сокращать, а США подавлять), от мировых цен на него (которые сверх нестабильны), от роста военной промышленности (больше 10% в год), от слабости или силы рубля (девальвация наряду с господдержкой устроила экономическое чудо в аграрном секторе, очень помогла сырьевым отраслям). Всё это очень ненадёжно и в любой момент может создать внутренние шоки.
Мы не можем предугадать, не надломится ли вдруг ветка и не приведёт ли массовая реструктуризация финансовых институтов к «цепной реакции системного риска». С сентября 2013 года число банков сократилось на 36%, негосударственных пенсионных фондов - на 68%, количество брокеров - дилеров, управляющих ценными бумагами, - на 55–60%. Число страховых компаний упало на 40%. Погибло более тысячи финансовых институтов. Что творилось бы в городах и весях, если бы АСВ не выплатило 1,4 трлн. рублей более трём миллионам вкладчиков за счёт кредита, выданного ему Банком России?
Масса людей пытается закрыть российскую экономику то одним, то другим способом. Нет никаких гарантий против того, что рано или поздно это может случиться в части способности не только заработать, но и свободно вывести свой капитал.
Очень рискованная экономика, любой крупный негатив в ней - а он неизбежен - всегда может создать у инвесторов ощущение, что пора поворачивать оглобли. Вчера ещё всё было хорошо, а сегодня с рисками перебор - и быстрее из страны!.. Результат - кризис рубля.
ПЯТЫЙ СЦЕНАРИЙ
Действия Банка России. Сколько-нибудь быстрое снижение ключевой ставки ЦБ, о котором давно умоляет промышленность, могло бы быть воспринято как сигнал, что «больше зарабатывать не светит» и пора уходить с рынка. Та самая неожиданная остановка потока капиталов. В этом смысле Банк России попал сегодня в ловушку. Он просто не может снижать свою ключевую ставку быстрыми темпами, иначе есть шансы, что он столкнётся с бегством спекулятивных капиталов. Год назад ЦБ ещё мог это делать гораздо быстрее.
ШЕСТОЙ СЦЕНАРИЙ
Мыльный пузырь. Ещё полгода-год такой жизни, и размеры керри трейд, возможно, созреют до мыльного пузыря. Когда пузырь доходит почти до разрыва, инвесторы это очень хорошо чувствуют. Рынок перегрет, рубль перекуплен, и нужно начинать играть против него. Все посматривают друг на друга, и потихоньку количество позиций против рубля начинает перевешивать число позиций на покупку рублей. Поэтому все так возбудились, когда неделю назад прилетело сообщение, что ставки спекулятивных инвесторов в США на укрепление российского рубля сократились на рекордную величину.
Здесь можно сказать только одно: когда мыльный пузырь созрел, он обязательно лопнет. Мировая, да и наша собственная (вспомним 1998 год) финансовая история уверенно подтверждают это. Чем дольше будет сохраняться внушительный разрыв между динамикой рубля и высокими процентными ставками, тем больше будет поток керри трейд, и мы увидим, как в один прекрасный день, может быть даже солнечный, всё это поползёт по швам. И мы опять войдём в историю новым валютным кризисом в России.
ВЕРОЯТНОСТЬ СЦЕНАРИЕВ?
Возможны все. Если же что-то начинается по одному сценарию, то он обычно переплетается с другими, как в 2008 году. Неизбежность? Вот здесь начинаем молиться на разумную денежную, валютную и процентную политику Банка России и финансовое спокойствие на наших границах, потому что новый валютный кризис никому не нужен. И, конечно, всегда есть надежда, что раны сами собой закроются, как-нибудь, самой жизнью (только редко это бывает), а великий и умелый финансовый регулятор сможет спустить всё осторожненько и искусно на тормозах.
C любезного согласия Republic.ru публикую для Вас свою статью «Шесть сценариев обвала рубля», ранее доступную только для подписчиков.
«Когда рубль стабилен и месяц наматывается за месяцем, то кажется, что ничего, никогда и ни при каких условиях произойти не может. Что так будет всегда. Но вдруг откуда-то налетает ветер, рынки рушатся, и мы себя спрашиваем: разве мы не видели, что рубль вот-вот упадет, или даже грохнется? Ведь это было так очевидно!
Вопрос дня: есть ли мыльный пузырь на рынке кэрри-трейд с рублем (см. ссылку на мою статью от 22 декабря 2016 г.), и что должно случиться, чтобы он обрушился? Банк России заявляет, что спекуляций в кэрри-трейд совсем чуть — чуть, на 2 -5 млрд. долл., и никаким кризисом это не угрожает. Между тем, люди на финансовом рынке говорят, что только ленивый, если у него есть валюта, сейчас не играется с рублем при таком стабильном курсе и высоком проценте. Мыльный пузырь – он уж есть и вот – вот лопнет? Или он только в начале своего созревания?
Все началось год назад, с конца зимы 2016 г., когда рубль вошел в отчетливый тренд своего усиления. С 78,7 руб. за долл. в феврале 2016 г. он добрался до 56,9 руб. сегодня, усилившись больше, чем на четверть. Для кэрри-трейдера, обменявшего валюту на рубли, вложившего их на российском рынке, при ключевой ставке ЦБР в 9,25 – 11% это означает процент выше 10% в долларах или евро. Где вы еще найдете такой? По западным ценным госбумагам максимум, что можно выжать сегодня – до 1 — 2%, у больных «развитых» экономик, типа Греции – до 3 – 3,5%.
Кто ты, мистер кэрри-трейдер?
Все подозревают, что кэрри – трейд приходит через иностранцев, «нерезидентов», даже если они российского происхождения. Наверное, и через экспортеров – у них есть валюта, внутри ли России или в офшорах.
Конечно, санкции, ограничение лимитов на Россию. Наверное, это как-то охлаждает горячие головы. Но, кажется, что не очень. Доля иностранцев (как настоящих, так и с российскими корнями) на биржевых рынках акций – 47%, облигаций – 20%, валюты – 12%, деривативов – 45%, денежном рынке – 12% (Moscow Exchange Presentation. April 2017). На рынке деривативов – валютные контракты занимают не менее половины рынка, в периоды всплесков волатильности – до 65 – 68% рынка. На валютном рынке спот (прямая торговля валютой) доля иностранцев – 40%, в т.ч. доля дочерних банков – нерезидентов – 22%. Доля нерезидентов в государственных облигациях (ОФЗ) – 30%. На внебиржевом валютном рынке – от 40 до 80% (ЦБР). И, конечно, не стоит забывать, что объем торгов акциями российского происхождения и депозитарными расписками на них за рубежом выше, чем в России. Рынок наших акций «там», больше, чем внутри. Лондонская фондовая биржа «проворачивает» их почти на 40% больше, чем Московская биржа (2016).
Доли нерезидентов на рынках за немногими исключениями постоянно растут. По облигациям федерального займа (ОФЗ) в конце 2015 г. доля иностранцев было 20 – 21%, сегодня – больше 30% (ЦБР). По акциям, облигациям, деривативам – везде рост вовлеченности нерезидентов в российские активы и в ткань внутреннего рынка.
Разве это плохо? Нет, конечно, если бы это были длинные деньги. Разве в США кто-то против того, что больше 30% федерального долга держат иностранцы (St. Louis Fed)? Но в России традиционно это спекулятивные вложения, быстро растущие, когда складываются благоприятные условия для кэрри-трейд. При первых же признаках опасности их могут выбросить в валюту и обрушат рубль, как это было в 1998, 2008 / 2009 и 2014 гг.
Быстро увеличиваются срочные сделки банков с иностранной валютой. Эти сделки за балансом банков, наряду с госдолгом и акциями, были одним из главных инструментов для кэрри-трейда и рычагов кризиса в 1998 г. Срочные обязательства по поставке валюты со сроком исполнения от 2 до 30 дней (короткие по времени сделки особенно спекулятивны) в начале 2016 г. составляли 27 млрд. долл., в марте 2017 г. – 42 млрд. долл. Рост в полтора раза.
Сколько денег вложено в «кэрри-трейд»?
В апреле 2017 г. нерезиденты владели 1,8 трлн. руб. ОФЗ. Если хотя бы треть этих облигаций – кэрри трейд (консервативная оценка), то сумма достигает более 10 млрд. долл. Оценим по-другому. За январь 2016 – март 2017 гг. вложения иностранцев в ОФЗ выросли на 734 млрд. руб., или почти на 70% (ЦБР). Эта сумма на начало апреля составляла почти 13 млрд. долл.
И это только по одному сегменту рынка, и только в части, относящейся к «иностранцам». Портфельные вложения нерезидентов в акции на конец 2016 г. составляли более 160 млрд. долл., в негосударственные долговые ценные бумаги – более 15 млрд. долл., в деривативы — более 6 млрд. долл. (международная инвестиционная позиция России, ЦБР). Даже по самой консервативной оценке, считая, что только 5% этих вложений связаны с кэрри-трейдом (рынок акций рос в рублевом измерении весь 2016 г.), это дает сумму порядка 9 млрд. долл.
Сверхбыстрый рост в 2016 – начале 2017 гг. забалансовых срочных сделок банков по сделкам с валютой (по очень взвешенной оценке, если хотя бы треть их связана с кэрри-трейд) – еще 4 – 5 млрд. долл.
Со всей осторожностью, можно, видимо, принять накопленную емкость кэрри-трейд в размерах не ниже 25 – 26 млрд. долл. США. Много это или мало, и может ли вызвать еще один обвал курса рубля?
Как будем падать, если будем
Вроде бы 25 млрд. долл. – это пока немного, и вряд ли можно говорить о большом мыльном пузыре вокруг рубля уже сегодня. Тем более при 400 млрд. долл. международных резервов. Но, во-первых, все события впереди, и объем средств в кэрри-трейд будет продолжать накапливаться, пока рубль стоит или укрепляется к доллару или евро, а процент в России по-прежнему очень высок. Всегда есть место для снежного кома с горы. А, во-вторых, внезапный, концентрированный шок даже не очень большими (сравнительно с международными резервами) объемами может сбрасывать финансовые рынки вниз, запускать цепную реакцию системного риска.
Обычно это называется «внезапной остановкой капитала» (sudden stop), когда денежные потоки, хлынувшие в страну, внезапно разворачиваются и инвесторы, в первую очередь, нерезиденты начинают массово выходить из национальной валюты, распродавать акции, облигации, любые финансовые активы, лишь бы скорее вернуться в доллары, евро или любую другую твердую валюту. Соскочить с внутреннего рынка, пока не поздно, пока он ликвиден или местные власти не ввели ограничений на вывод капитала.
Что может случиться? Какие сценарии возможны?
Первый сценарий. Сильное движение по укреплению доллара к евро, давление вниз на мировые цены на нефть, газ, металлы, их падение, как это случилось в 2014 г. (анализ см. в моей статье в Republic от 28 июля 2015 г.). Доллар – с начала 1970-х гг. в длинных долгосрочных циклах и, судя по графику, у него еще есть пространство для дальнейшего укрепления к евро (график 1), хотя бы до паритета с ним, по мере дальнейшего роста ставки ФРС (причины циклов – см. Миркин Я.М. (с соавт.). 1971 – 2025: курсы валют, мировые цены на сырье, курсы акций. М.: Магистр, 2015). Если это случится, курс рубля может снова посыпаться вниз, а потоки «кэрри-трейд» развернутся вон из России, резко усиливая падение рубля.
Впрочем, то же самое может произойти, если падение цен на нефть и газ будет вызвано фундаментальными, нефинансовыми факторами (дальнейший рост сланца, резкое наращивание производства нефти в США, как обещает трампономика). Число буровых установок выросло в США за год (к маю 2016 г.) более, чем в 2 раза.
Второй сценарий. Финансовая инфекция, идущая из глобальных финансов. Любой внешний финансовый шок может потрясти внутренний рынок, во многом зависящий от нерезидентов. Хотя мировая экономика сейчас на циклическом подъеме и кажется, что она преодолела последствия кризиса 2008 г., все-таки в 2017 г. более 40 юрисдикций будут иметь суверенные долги свыше 70% ВВП, в т.ч. все страны G-7 (кроме Германии); более 30 стран, в т.ч. G-7 (без Германии) – выше 80% ВВП. Увеличивается концентрация долгов государств в Средиземноморье (Франция, Испания, Италия, Греция, Кипр). У Греции, виновницы финансовых бурь 2011– 2013 гг., госдолг зашкалил за 180% ВВП. Растут риски того, что на рубеже 2020-х гг. вернутся долговые кризисы развивающихся экономик, подобные началу 1980-х и 1990-м гг. Бразилия, с финансовым рынком которой Россия сильно коррелирована, политически нестабильна и генерирует высокую финансовую турбулентность.
Третий сценарий. Спекулятивная атака на российский рубль. В истории валютных кризисов они хорошо известны (британский фунт в 1992 г., мексиканское песо в 1994 г., таиландский бат в 1997 г.). Рубль переоценен, его естественный уровень, по оценке – 67 – 68 рублей за доллар, вновь стал нарастать давно существующий и очень большой разрыв между реальным и номинальным эффективными курсами рубля. Мы не знаем, кто из нерезидентов – крупные хедж-фонды, кто и как играл против рубля в 2014 г., какие позиции они занимали на валютном рынке и в деривативах «рубль – доллар», «рубль – евро». Не знаем, не было ли там спекулятивных атак. Микроструктура российского валютного рынка, кто является основными игроками с рублем – не раскрыта. Единственное, что можно сказать со всей точностью, что есть 5 – 7 крупнейших «слонов» — финансовых институтов, которые во многом определяют динамику российского рубля.
Четвертый сценарий. Негатив во внутренней экономике как сигнал к выводу капиталов. Конечно, странная картина, когда в экономике, которая стоит около нуля, со встроенным в нее кризисом инвестиций и доходов населения, рубль ощутимо, больше года укрепляется. Ее восстановление – функция от экспорта сырья (который ЕС собирался сокращать, а США подавлять), от мировых цен на него (которые сверхволатильны), от роста военной промышленности (больше 10% в год), от слабости или силы рубля (девальвация, наряду с господдержкой, устроила экономическое чудо в аграрном секторе, очень помогла сырьевым отраслям). Все это очень ненадежно и в любой момент может создать внутренние шоки.
Мы не можем предугадать, не надломит ли вдруг ветку и не начнет ли все-таки «цепную реакцию системного риска» массовая реструктуризация финансовых институтов. С сентября 2013 г. число банков сократилось на 36%, негосударственных пенсионных фондов – на 68%, количество брокеров – дилеров, управляющих ценными бумагами – на 55 – 60%. Число страховых компаний упало на 40%. Погибло более 1000 финансовых институтов. Что творилось бы в городах и весях, если бы АСВ не выплатил 1,4 трлн. рублей более 3 млн. вкладчиков за счет кредита, выданного ему Банком России (АСВ)?
Масса людей пытается то в одном, то в другом российскую экономику закрыть. Нет никаких гарантий против того, что рано или поздно это может случиться в части способности не только заработать, но и свободно вывести свой капитал.
Очень рискованная экономика, любой крупный негатив в ней – а он неизбежен — всегда могут создать ощущение у инвесторов, что всё, пора поворачивать оглобли. Вчера еще всё было ОК, а сегодня с рисками перебор – и быстрее из страны. Результат – кризис рубля.
Пятый сценарий. Действия Банка России. Сколько-нибудь быстрое снижение ключевой ставки ЦБР, о котором давно умоляет промышленность, могла бы быть воспринята как сигнал, что «больше зарабатывать не светит» и пора уходить с рынка. Та самая неожиданная остановка потока капиталов. В этом смысле Банк России попал сегодня в ловушку – он просто не может снижать свою ключевую ставку быстрыми темпами, иначе есть шансы, что он столкнется с бегством спекулятивных капиталов. Год назад еще мог это делать гораздо быстрее.
Шестой сценарий. Мыльный пузырь. Еще полгода – год такой жизни, и размеры кэрри-трейд возможно созреют до мыльного пузыря. Когда мыльный пузырь доходит почти до разрыва, инвесторы это очень хорошо чувствуют. Рынок перегрет, рубль перекуплен, и нужно начинать играть против него. Все посматривают друг на друга и потихоньку количество позиций против рубля начинает перевешивать число позиций «за», на покупку рублей. Поэтому все так возбудились, когда неделю назад прилетело сообщение, что «cтавки спекулятивных инвесторов в США на укрепление российского рубля сократились на рекордную величину» (РБК) .
Здесь можно сказать только одно – когда мыльный пузырь созрел, он обязательно лопнет. Мировая, да и наша собственная (1998 г.) финансовая история уверенно подтверждает это. Чем дольше будет сохраняться внушительный разрыв между динамикой рубля и высокими процентными ставками, тем больше будет поток кэрри-трейд и мы увидим, как в один прекрасный день, может быть, даже солнечный, все это поползет по швам. И мы опять войдем в историю новым валютным кризисом в России.
Вероятности сценариев? Возможны все. Если же что-то начинается по одному сценарию, то он обычно начинает переплетаться с другими (2008 г.).
Неизбежность? Вот здесь начинаем молиться за разумную денежную, валютную и процентную политику Банка России и финансовое спокойствие на наших границах, потому что новый валютный кризис никому не нужен. И, конечно, всегда есть надежда, что раны сами собой закроются, как-нибудь, самой жизнью (только редко это бывает), а великий и умелый финансовый регулятор сможет спустить всё осторожненько и искусно на тормозах.
Ловитесь в наши сети:
Российская экономика завершила первую половину 2018 года с определенными
успехами. По крайней мере макроэкономическая статистика в сплошных
плюсах. Вырос ВВП, выросло промышленное производство, увеличились
реальные доходы населения, даже бюджет исполняется с профицитом.
А тут еще с Запада пришло признание: по оценке Bank of America, экономика России вошла в топ 10 крупнейших в развивающихся странах, обогнав даже Китай. Но экономика - это не только цифры в мудреной статистике, это деньги граждан и их материальный уровень жизни. Почему-то тут больших успехов не наблюдается. О том, что происходит с экономической ситуацией в стране, «МК » побеседовал с завотделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН Яковом Миркиным.
- Как экономика России пережила первое полугодие 2018 года?
Именно что «пережила». Рост ВВП в России очень низкий: по итогам прошлого года он составил 1,5%. Другие страны растут намного быстрее. Темп роста мировой экономики - 3,9% в этом году, в США - 3%, в Китае и Индии - 6–7%. Весь мир находится на глобальном подъеме. Даже на всем пространстве СНГ и в Восточной Европе наблюдается ускорение. В этом году Россия, если сбудется прогноз МВФ, будет на 166 м месте в мире по темпам роста.
Очень жаль, а ведь хочется жить в удачном проекте - в стране, о которой говорят: в ней «экономическое чудо». Получилось же у 15–20 стран совершить такое чудо после разрушительной Второй мировой войны, а у нас в мирное время не получается.
Судя по макроэкономическим параметрам, все более-менее сыты: экономика держится на плаву, хотя больше дрейфует, чем куда-то целенаправленно плывет. Отсюда и прогнозы Банка России и Минфина на ближайшие годы: низкие темпы роста ВВП, в районе 1,5–2%. А нам нужен, чтобы догонять мировые темпы, рост больше 4%, а лучше - от 5% и выше.
- А откуда нам брать этот желанный экономический рост?
Мы в мире не одни. По прогнозам, в ближайшие два-три года в странах ожидается повсеместный экономический подъем, а значит, будет устойчивый спрос на российское сырье. Несмотря на санкции, после 2014 года объемы добычи и экспорта топлива из России не снизились. Как всегда, нужно сказать спасибо царице Нефти! С начала 2016 года мировые цены на нефть, газ, металлы двинулись из ямы вверх, и наша экономика нашла спасение. И одновременно с ним - продление кризиса. Потому что ничто так не колеблется, как нефтяные цены, а куда они - туда и мы.
Радуясь, что не падаем, а хоть как-то растем, нужно помнить, что российская экономика, по сути, производная функция от спроса и мировых цен на сырье. Этакий «шалтай-болтай» мировой экономики. Мы как будто живем в сейсмической зоне: любая стабилизация - лишь на время, а потом снова колебания, сейсмические толчки. Поэтому кроме нефти нам нужны еще какие-то сильные средства, чтобы экономика могла расти на своей собственной основе.
Вероятно, вы говорите о производстве и промышленности, не связанной с нефтяным сектором. Есть ли у нас перспективные точки роста?
Как говорится, растем с переменным успехом: по одним видам продукции - полный вперед, по другим - ухабы. Рекордсменом оказалось производство табачных изделий - рост сразу на 70% по итогам первого полугодия 2018 года в сравнении с аналогичным периодом прошлого года. Еще один лидер - производство спецодежды. По различным ее категориям увеличение производства на 27–56%. Рост отчасти произошел потому, что на многих предприятиях прошла установка: младший персонал повсеместно переодевать в униформу. Возможно также, что статистика отразила повысившийся спрос силовых структур на камуфляж.
Роста легкой промышленности обычно недостаточно для рывка всей экономики вперед, а что с тяжелым производством?
По легковым автомобилям - плюс 19%, по двигателям внутреннего сгорания рост производства - 20%, вагоны пассажирские - плюс 63%. По вертолетам у нас большая победа, увеличили производство в 2,2 раза. Правда, такой внушительный прирост выразился лишь в нескольких десятках штук. Кстати, есть успехи и в пищевой промышленности - производство всех видов мяса выросло на 10%.
- Лидеров вы назвали. А какие отрасли оказались в аутсайдерах?
Казалось бы, мы строим инновационную экономику, но компьютеров в первом полугодии года мы сделали на 25% меньше. Для сравнения: в Малайзии в 2017 году было произведено 27,2 млрд интегральных схем, а в России - 0,96 млрд штук. Кроме того, из года в год сокращается производство кирпича, цемента, шифера. Поэтому и в строительстве дела идут не очень. Есть и другие отстающие. Например, в прошедшем полугодии наблюдалось уникальное падение производства сумок - их сделали меньше на 33%, чем год назад. Вряд ли мы вдруг все как один объявили бойкот отечественным сумкам. Скорее какой-то завод закрыли, пустили в банкротство. А еще на 43% упало производство общих тетрадей. Неважные дела в производстве медикаментов. Гормональных препаратов сделали меньше на 46%, противомикробных - на 43%, препаратов для лечения костно-мышечной системы - на несколько десятков процентов. Почему падает производство этих товаров - большая загадка, и таких загадок в родной экономике много. Ее шатает, болтает вверх-вниз, но при этом ее индустриальное сердце работает исправно, я имею в виду добычу и отправку сырья на экспорт. Получается, мы сыты, пока мы живем у капающего нефтяного крана, у газопроводов, у металлопрокатного стана, у угольных разработок, на лесоповале - короче, у всего, что на вывоз.
А что будем делать, когда из крана перестанет течь? Давно известно, что природные запасы сырья небезграничны, да и мир постепенно переходит на другие виды топлива. При этом российские чиновники твердят о темпах роста, который так нужен российской экономике, но она продолжает сидеть на нефтяной игле. Есть ли объяснения такой закостенелой неповоротливости?
Дело в том, что в экономике России все настроено на торможение, на резервирование, на дележку сжимающегося пирога, вместо того чтобы стимулировать рост. Другая причина: у нас очень мелкая финансовая система. Ее доля в глобальных финансах никогда не была выше 1%, а сегодня и вовсе составляет 0,4–0,5%. За 25 лет деформаций в финансах уровень монетизации остался низким (60–70 е место в мире), по доступности кредита мы на таких же местах. Зато высокий у нас процент ключевой ставки: мы входим в 25 стран мира с наиболее высоким процентом, высокая инфляция, при этом цены производителей промышленных товаров растут со скоростью в два раза выше инфляции. У нас переоцененная нацвалюта, слабые финансовые рынки, чем активно пользуются спекулянты.
Еще одна проблема - постоянно растущее административное бремя. Объемы Уголовного кодекса и Кодекса об административных правонарушениях выросли почти в три раза с момента их принятия. По России гуляет 7–8 млн нормативных актов. Рост их числа в 2000–2010 е годы увеличивался по экспоненте.
Из-за специфики налогового законодательства мы создали уникальную офшоризованную экономику, в которой слишком высокие риски, налоги и административный пресс. Как результат - бизнес предпочитает выводить деньги за пределы отечественной экономики. В последние годы больше 70% входящих и исходящих прямых инвестиций шли через офшоры и подобные им зоны. Поэтому капитал не любит нашу экономику. За 25 лет Россия стала страной чистого вывоза частного капитала. За это время ушли «вчистую» примерно $800 млрд. Как следствие, у нас очень низкая норма инвестиций: чуть больше 20% к ВВП, а должно быть не менее 30%. Именно с такой нормой страны растут со скоростью выше 4–6% в год. Например, у Китая показатель составляет 44–46% ВВП.
Мы растем очень быстро только там, где государство искусственно создает «нормальные» условия, например, предоставляет доступный кредит, низкий процент ставки за счет процентных субсидий, бюджетное софинансирование, административное благоприятствование. Такие отрасли есть: производство зерна, фармацевтика, продовольствие в рамках импортозамещения, военная промышленность, регионы «опережающего развития».
Тем временем в большинстве регионов России имеет место «денежное опустынивание», то есть когда деньги населения, налоги стягиваются в Москву. В итоге рост регионов (кроме Москвы, она особый случай) зависит прежде всего от того, удастся ли получить крупный федеральный проект. В результате такой политики получаем экономику-черепаху, которая сама себя тормозит, при этом катастрофически зависит от того, насколько благоприятны внешние условия: мировые цены и спрос на сырье, инвестиции.
К вопросу о налоговом бремени. Нам твердят, что в России низкая налоговая нагрузка по сравнению, например, с европейскими странами. Теперь налоги повысили под предлогом финансирования социальных «майских указов». Экономике это поможет или наоборот?
Фискальное бремя и так избыточно, но дело даже не в ставках по отдельным налогам, сборам, пошлинам. Однако сравнивать нашу фискальную нагрузку с европейскими странами бессмысленно. Их налоговое бремя рассчитано на темпы роста до 1,5–2%. А нам нужно расти значительно быстрее. Российский Минфин традиционно рассматривает налоговые стимулы исключительно как вычет из налогооблагаемой базы. Это неправильно. Сильные налоговые стимулы, побуждающие к росту, выводящие обороты из тени, наоборот, приводят к быстрому росту.
Формула успеха для российской экономики: снижение фискального бремени + сильные и простые налоговые стимулы за рост = рост собираемости налогов + увеличение налоговой базы. То есть вместо экономики наказаний и фискальной тяжести должна быть экономика поощрений и стимулов. Но у нас на практике все наоборот.
Сейчас принято винить во всех проблемах санкции, хотя до этого в негативный эффект ограничительных мер нас убеждали не верить. Тем временем над Россией дамокловым мечом висит угроза новых санкций. Куда они бьют в структуре экономики России?
Впереди высочайшие технологические риски. Основной удар от санкций - именно по технологиям. Зависимость России от импорта оборудования и инструментов составляет 70–90%, по отдельным позициям - до 95–100%.
Можно, конечно, закупать в Китае, но все модернизации в России происходили за счет импорта западных технологий. Даже при Сталине в 1930 х годах импорт технологий и оборудования поступал из США, Германии, Великобритании.
Есть опасность превратиться в «задний двор» Китая. Уже сегодня на КНР приходится 15% внешнеторгового оборота России, на Европейский союз - 42–43%. Отношения РФ с Китаем построены так же, как и с ЕС. Туда - сырье, к нам - оборудование и ширпотреб. А вот ответа на вопрос, получим ли мы на Востоке новейшее, самого высокого качества оборудование и не будет ли эта модернизация «из вторых рук», пока нет.
-
Чего ждать от второго полугодия 2018 го? Станет ли окончание года
«психологической» подготовкой экономики к повышению пенсионного возраста
и прочим грядущим изменениям?
По моим прогнозам, базовый сценарий таков: нефть марки Brent останется в пределах $65–75 за баррель. Для экономики это будет означать примерно то же состояние, что и в начале года, то есть стагнацию и отсутствие перемен в модели экономики. Ожидаем продолжения таких трендов, как огосударствление экономики, дружеский капитализм, стягивание ресурсов в центр, новые мегапроекты, регионы на поводке (их рост так и будет зависеть от крупных федеральных проектов), увеличение фискального бремени, сокращение социальных обязательств государства, расширение запретов и наказаний.
Однако возможен и шоковый сценарий. Российская экономика хрупка, у нее велики внешние риски. Например, финансовые инфекции, я имею в виду взрыв финансового пузыря на рынке акций в США или новый раунд санкций, который приведет к бегству капиталов из России, какой-нибудь внезапный геополитический шок. При этом существуют и внутренние риски. Как вариант может развернуться протестная борьба населения по поводу пенсионной реформы.
- Надеяться ли на то, что жить станет лучше, или стагнация затянется на долгие годы?
Перед нами четыре сценария развития событий в будущем. Первый, так называемый «Большой Иран», предполагает, что Россия по примеру ближневосточной страны становится этакой закрытой крепостью, замкнувшейся в себе экономикой. По оценке, вероятность реализации этого сценария составляет 5–10%.
Второй возможный вариант подразумевает замораживание того, что есть, и создание полузакрытой стагнационной экономики со стареющими технологиями, восполняемыми прежде всего за счет Китая, Южной Кореи. Шансы на исполнение такого сценария наиболее велики: 55–60%.
В России может повториться и испанский сценарий, который имел место в этой европейской стране в конце 1950-1960-х годах. В нем правит правительство молодых технократов, которые создают государство развития, подчиняют все целям роста, предоставляют максимум стимулов для развития, приоткрывают «створки ракушки» для принятия нового. Вероятность реализации - 20–25%.
Четвертый сценарий - «новый курс», или рациональный либерализм. В нем дается максимум экономических стимулов для роста и модернизации, резко снижается административное бремя, применяются хорошо известные механизмы сверхбыстрого роста для достижения «экономического чуда». У такого сценария шансы тоже невелики: 5–10%, хотя такой вариант развития событий - настоящая мечта, правда, едва ли осуществимая, хотя история знает массу неожиданных поворотов.
Макроэкономические показатели России по итогам I полугодия 2018 года:
Рост ВВП 1,7%
Рост промпроизводства 3%
Инфляция 2,3%
Рост реальных доходов населения 2,6%
Отток капитала $17,3 млрд (+32%)
Доходы бюджета 8,6 трлн рублей
Расходы бюджета 7,7 трлн рублей
Инна Деготькова
Сергей Глазьев: Продавать сырую нефть – всё равно что выбрасывать ассигнации на ветер
По словам экономиста, на одну тонну нефти мы можем производить в 10 раз больше продукции, чем получаем от её экспорта. Д. НАДИНА: Дарья Надина в студии. Всем добрый вечер. Как уже и было заявлено, в нашей студии Сергей Глазьев, академик Российской академии наук, экономист.
Евгений Гонтмахер о новой стратегии экономической безопасности России
15 мая в России утверждена стратегия экономической безопасности на период до 2030 года. Среди основных целей в документе указываются повышение устойчивости экономики к воздействию внешних и внутренних угроз, обеспечение экономического роста, поддержание научно-технического потенциала и повышение уровня жизни граждан.
Олег Барабанов: профессора РАН готовы делиться опытом
Созданный в Российской академии наук корпус профессоров РАН объединяет не только докторов наук, работающих в академических институтах, но и ученых из вузов, ГНЦ, ведомственной сферы. В чем видят свою миссию эти исследователи? Как они могут содействовать реализации возложенных на академию задач? На вопросы "Поиска" ответил заместитель директора по научной работе Европейского института МГИМО, программный директор Валдайского клуба, член бюро Ассоциации европейских исследований, доктор политических наук, профессор РАН Олег Барабанов.
Ряд российских экономистов придерживается мнения о неизбежной девальвации рубля. Научный руководитель разработчиков программы «Столыпинского клуба» Яков Миркин заявил, что сегодня повторяется кризисный сценарий 1998, 2009, 2014 годов.
Напомним, в настоящее время для иностранных спекулянтов рубль остается супердоходной валютой. Но аналитики опасаются, что приток спекулятивного капитала в страну может внезапно смениться оттоком. Поэтому вероятность финансового кризиса оценивается в 60% на интервале от одного до трех лет.
По данным Bloomberg, к концу 2017 года рублевые активы могут обеспечить инвесторам доходность в 15%. Именно сейчас доходность вложений в рублевые активы достигала 7% - самого высокого показателя среди мировой валюты. Российский рубль стал супервыгодным для операций carry trade (с гарантированной доходностью).
Но именно эта тенденция супердоходности вызывает опасения у экономистов. Председатель научного совета Института экономики роста им. Столыпина, весьма скандально известный эксперт Яков Миркин предупредил о надвигающейся новой «взрывной девальвации», подобной кризису 1998 года. Тогда за год после «черного августа» рубль подешевел по отношению к доллару более чем в три раза. В 2009 году падение было скромнее - чуть больше, чем в полтора раза. В 2014-м рубль упал к доллару почти в два раза.
"Грубо говоря, доллары и евро вкладываются в рубли под высокий процент, стабильный или даже укрепляющийся рубль дает возможность их вывести через энное время обратно, обратить рубли «назад» в доллары и евро, получив очень высокую по мировым меркам валютную прибыль, - поясняет он. - Это стандартный механизм подготовки будущего валютного и финансового кризиса в России, и не только, который уже сработал три раза и, видимо, может сработать четвертый".
Миркин отметил, что рубль в настоящее время сильно переоценен. По его словам, если валюта будет оставаться на нынешнем уровне - 62-63 рубля за доллар, то это станет тормозом экономики.
"Якова Миркина многие зовут "монстром пессимизма". Он хоть и в "Столыпинском клубе", но постоянно пишет, что Россия падает, все плохо, деградация и вообще караул и капут!",- уже иронизировали СМИ.
Журналисты напоминали, что ранее он также предсказывал падение мировых цен на сырье, вытеснение с прежних сырьевых рынков (Европа постепенно стремится сократить долю России на своем рынке топлива), экономические санкции, финансовый и технологический бойкот Запада при критической зависимости во многих отраслях российской экономики от импорта и циклическое укрепление доллара.
Врочем, его пессимистические, как обычно, прогнозы, расходятся с мнением о российской экономике того же МВФ, который считает, что страна успешно преодолела воздействие двойного шока снижения цен на нефть и санкций и показывает признаки начинающегося оздоровления.
Об этом говорится в сообщении Международного валютного фонда по итогам визита миссии МВФ в РФ.
Как отмечает руководитель миссии МВФ Эрнесто Рамирез Риго, "экономика выдержала воздействие двойного шока снижения цен на нефть и санкций и показывает признаки начинающегося оздоровления, хотя экономическая активность в этом году все же сократится на 0,6%.
Восстановление экономики должно пойти более высокими темпами в 2017 году, и, по прогнозам, темпы экономического роста составят 1,1 процента, что отчасти обусловлено более высокими ценами на нефть".
Не осталось незамеченным и снижение инфляции в России. "Инфляция продолжает замедляться и, в соответствии с текущим прогнозом, снизится до 5,6% к концу 2016 года, а в течение следующего года инфляция будет снижаться, приближаясь к целевому показателю инфляции, установленному Банком России (4% - ред.)", подчеркивается в сообщении.
При этом профицит по счету текущих операций будет сокращаться в связи с тем, что темпы восстановления импорта будут превышать рост экспортных доходов, что, в частности, связано с тем, что девальвация рубля пока не сказалась положительно на увеличении нетрадиционного экспорта, считают в МВФ.
Стоит напомнить, что в майском прогнозе МВФ ожидал, что инфляция в РФ к концу 2016 года составит 6,5%.Глава Международного валютного фонда (МВФ) Кристин Лагард позитивно оценила действия российских властей, в том числе Центрального Банка, по поддержанию макроэкономической стабильности.
Как сообщил журналистам замглавы Минэкономразвития Станислав Воскресенский, "наш президент задал Кристин Лагард вполне конкретный вопрос, он касался российского финансового сектора. Во-первых, он спросил, в силах ли оценки МВФ, как действует ЦБ и правительство по поддержанию макроэкономической стабильности, президент привел последние данные по макроэкономике".
"Лагард ответила - я дословно скажу - что касается главы Центрального банка, то она сделала фантастическую работу", - отметил он. Так что мрачные прогнозы экономиста Миркина могут таковыми и остаться.
Внутренняя экономика России готовит рубль к будущим девальвациям.
Или впереди новые взрывные подвижки в курсе? 70 рублей за доллар? Или даже 80 рублей? Этого никто не знает. Рубль - зависимая сырьевая валюта. Мы все уверены только в двух вещах. Рубль будет слабеть на длинной дорожке. И еще он это будет делать разовыми, стремительными движениями, шарахаясь от всего на свете. Застынет, переведет дух, может быть, отскочит - и опять в бега вниз.
Почему так? В основе рубля - слабая экономика. Она либо падает, либо растет со скоростью 1,5 - 1,7% в год. Даже тогда, когда цены на нефть и газ взметнулись вверх. Среднемировые темпы роста ВВП в реальном выражении в 2018 г. - 3,9%. Прогноз по США - 2,9%. Каждый год Россия теряет свой кусок в мировом пироге.
Это экономика с высокой инфляцией. Удивляет? Вам говорят обратное? Рост цен производителей промышленных товаров, июнь 2018 г. к июню 2017 г. - на 16,1%. Те же цены в 2017 г. выросли за год на 7,6%.
Мы входим в 25% стран мира с самым высоким процентом по кредитам. Процент от 8 - 9% и выше - не самый лучший способ стабилизировать национальную валюту. Он закладывается в рост цен, тащит внутрь России «горячие деньги» всего мира.
Высокая инфляция и заоблачный процент годами создавали в России гигантский, один из самых больших в мире разрывов между номинальным и реальным эффективными курсами рубля.
Реальный курс рубля - это тот, каким он должен быть с учетом инфляции. Рубль годами переоценен, слишком тяжел. Хотя бы 65 - 66 руб. за доллар США - как раз то, что ожидалось, когда рубль был отогнан на уровень 56 - 57 руб. Заранее было известно, что впереди новое резкое, жесткое движение рубля вниз. При первом же поводе.
Так и случилось. С конца января рубль упал примерно на 20%.
А вот при 72 - 74 руб. за доллар курс рубля начнет стимулировать рост экономики. Помогать экспорту, вставать барьером перед импортом, перед вывозом капиталов, содействовать переносу производств в Россию, облегчать санкции. И, может быть, тогда нас, как Китай и Европейский Союз обвинят в манипулировании курсом своей валюты. Абсолютное большинство случаев сверхбыстрого роста в странах Азии и послевоенной Европе произошли при заниженном курсе национальных валют.
Что еще создает курс рубля? Конечно, цены на нефть. Сырьевая валюта. Все это уже выучили. Знают автоматически.
А еще что? Курс доллара к евро. Доллар растет к евро - рубль падает. И наоборот. Доллар с конца января усилился к евро на 9 -10%. И рубль тут как тут. Упал с «рычагом».
Может быть, еще что-то в глобальных финансах прямо влияет на курс рубля? Да, конечно. У России - более - менее свободный счет капитала. Мы - открытая экономика и один из «кусков» в портфеле глобальных активов. Деньги иностранцев приходят и уходят свободно. Только традиционно это - «горячие деньги», спекулятивные. Деньги от кэрри-трейд. На высокий процент, на сверхвысокие прибыли в валюте. До 50% торгов акциями на Московской бирже - это нерезиденты. К апрелю 2018 г. больше 34% облигаций федеральных займов - у иностранцев. Их очень много на валютном рынке, в деривативах.
Кэрри-трейд, большие спекулятивные игроки - это и есть пуповина, связывающая рубль со всем миром. Много горячих денег из-за границы - рубль крепнет. Его «отгоняет» от нормы.
Но вот что-то случилось. Раздался крик: «Уходим!». Бегство капитала. И начинается падение рубля.
Что же случилось в апреле - августе 2018 года? Новый раунд санкций США в апреле. Угроза еще более сильных санкций в августе. Каков ответ «горячих денег»? О, риски в России стали выше! Уходим!
А что еще случилось? Финансовая инфекция из Турции. И Россия, и Турция, и Бразилия, и Аргентина и т.п. - для глобальных инвесторов все эти страны - развивающиеся рынки. И все хорошо знают, что упала Бразилия - будет падать и Россия. Грохнется Аргентина - то же случится и в России. И наоборот. Нужно уходить с развивающихся рынков.
И инвесторы от мала до велика это делают. Турецкая лира с конца января 2018 г. обесценилась к доллару примерно на 60%. Бразильский реал - на 24%. Как всегда, почти вровень с рублем. Аргентинское песо - на 50% с лишним. Казахское тенге - на 10 - 12%.
Что впереди? Рубль - заведомо нестабильная валюта. Она - полностью в объятиях нефти, доллара, кэрри-трейд, финансовых инфекций. Внутренняя экономика России рублю мало помогает. Наоборот, готовит его к будущим девальвациям.
Так что пока впереди - всё так же. Курс рубля скачками. Главная дорога - на ослабление, временами вводя нас в заблуждение - встал и даже укрепился. А потом, как грохнулся. Жизнь по наклонной.
Это моя новая колонка в Forbes