Капитализм и социализм принято считать диаметрально противоположными системами общественного устройства, с разными идеологиями и системами ценностей. «Страны капиталистического / социалистического лагеря» - с детства привычное, хоть и устаревшее на сегодняшний день определение. Но вот что характерно - другие шаблонные определения, типа «социалистическая направленность», «социалистические идеи» своих казалось бы неизбежных пар не имеют. Или вы слышали что-нибудь о «капиталистических идеях»? Я - нет. Да и само то, что «капиталист» это владелец, бизнесмен, делец, то есть практик, а «социалист» - исключительно идеологическое определение теоретика, заставляет задуматься.
Но дело даже не в шаблонных выражениях. Дело в том, что само по себе противопоставление капитализма и социализма - некорректно. Ну, или же - в понятие социализм вкладывается слишком много смыслов, вплоть до взаимоисключающих. Однако же дело в том, что капитализм и социализм - отражения одной и той же системы общественного устройства и мировоззрения в целом. Это одно и то же общество - в разных стадиях своего развития.
И это общество - общество потребления, где именно Потребление (с большой буквы «П») определяет все ценности, общественные установки и межличностные отношения.
Что есть по своей сути социализм? - это «сытый» капитализм. Это капитализм, который технологически и политически дошёл до той стадии главенства потребления, при которой появилась настоятельная необходимость вовлечения в этот процесс большинства населения, а не только его правящую верхушку.
Другое дело, что на сегодняшний день подобная «социализация» развитых обществ зиждется на по сути эксплуатации дешёвого труда «мирового пролетария» - стран третьего мира. И что европейская социализация с увеличением уровня жизни, при которой пролетариат как класс просто прекратил своё существование, эволюционировав в буржуа - это продолжение колониальной политики, но уже на новом уровне, и другими инструментами. Военное, силовое подавление колоний как источников благ заменил свободный рынок, работающий по правилам и на пользу более технологических стран и эксплуатирующий ресурсы (в том числе и трудовые) стран, технологически не развитых.
Было ли, в таком случае, корректным определение «социалистический» и «капиталистический» лагерь, используемое (впрочем, в одностороннем порядке) до развала Советского Союза? Мне представляется, что нет. «Социалистический» лагерь таковым не был. Настоящие европейские социалисты как были, так и есть неделимой частью капиталистического мира. Идеология менялась, да, трансформировалась, прошла свой, достаточно непростой путь - до сегодняшнего уровня. Но эта идеология не имеет никакого отношения к тому «социализму», который исповедовался в СССР и навязывался его восточно-европейским «соратникам». Западное клише «коммунизм» намного ближе к действительности, как бы советский строй не был далёк от коммунизма в исходном значении. Ибо идеология советского образца действительно базировалась на противоположных принципах, и своей целью имело общество распределения, а не потребления.
В чём принципиальная разница? Практически во всём. Это действительно разные векторы развития и мышления.
В обществе потребления полновластным хозяином является торговля, обеспечивающая реализацию принципа удовлетворения спроса - в обществе распределения главенствует производство, предложением (зачастую на основе дефицита) формирующего спрос. Это обычно представляется как «рыночная» и «плановая» экономики.
Для общества потребления органична демократия, как гибкая система быстрого приспособления к меняющимся потребностям - для общества распределения удобнее автократия, диктатура, централизовано регулирующая обеспечение благами по определённому принципу.
Общество потребления ориентировано на эксплуатацию, использование внешних факторов - общество распределения на автономное, замкнутое существование, с эксплуатацией в большей мере своих внутренних ресурсов, в т.ч. и людских.
И т.д. и т.п. - практически по всем пунктам, включая социологические отличия - ментальность, психотипы и прочее.
С этой точки зрения позднее существование «коммунистических» стран гораздо правильнее назвать «просвещённой диктатурой». Социализация как таковая (забота о «неблагополучных» слоях населения) не есть принципиальное различие. «Социализм» в виде «сытого капитализма» и «коммунизм» в виде «просвещённой диктатуры» (т.е. в своих развитых формах) в социализации реализует себя очень похоже. Но - если в первом случае это результат эксплуатации стран третьего мира, то для «коммунизма» была характерна автономная социализация, без внешней экономической экспансии. И достигалось это именно реализацией базового принципа - распределения.
Понятно, что есть современное состояние, в котором общество распределения считается преодолённым, оставленным в прошлом - вместе с распадом Советского Союза. Но - так ли это? Является ли общество потребления неизбежной моделью, и за ним ли будущее? Мне представляется, что это не совсем соответствует действительности. Как раз наоборот - нынешний кризис общества потребления (возможно, его самая начальная стадия) заставляет задуматься о других возможностях. И, если оглянуться назад, в прошлое, то можно увидеть, что у каждого из вариантов и свой исторический путь формирования, и свои территориальные «привязки». Забегая далеко вперёд - и свои эпохи главенства одного или другого принципа относительно другого. Частично об этом -
Какое-то время назад попался мне на глаза очередной перл очередного подросткового мыслителя о том, в чём разница между социализмом и капитализмом.
Фамилию писателя я не запомнил, да она и не важна. Важно тут совсем другое - понимания этой разницы на фундаментальном уровне у многих людей действительно нет. Отсюда - истерические умствования "космического масштаба и космической же глупости", говоря словами классика.
Однако, дело не только в том, что молодой человек умничал на эти темы, не имея ни малейшего понимания существа вопроса. Дело в том, что экономика, политэкономия и сопутствующие науки - есть дело совсем не такое лёгкое, как это частенько кажется неучам. Для того, чтобы понять разницу между этими двумя системами - антагонистическими друг другу - следует ЧИТАТЬ КНИЖКИ. А для того, чтобы взять на себя смелость объяснять эти вещи другим, надо не только много читать и много учиться, но и обладать практическим опытом применения экономических знаний на практике. Иначе получится так же смешно и нелепо, как смешны и нелепы разглагольствования одного широко известного в узких кругах философа и мыслителя, у которого все мировые проблемы и все фундаментальные науки сводятся к еврейским проискам.
В этой статье мы с вами совершенно точно дойдём до истины и поймём действительную разницу между социализмом и капитализмом. Заодно мы попытаемся понять, в чём колоссальное величие Маркса и Ленина и их значение для мировой экономики и политики вообще и для нашей страны, в частности. Постараемся излагать суть вопроса как можно проще и понятнее, однако, здесь необходимо заметить следующее:
Экономика - это не игрушки. Это предмет, который учат в ВУЗах и в научных учреждениях. Обычное состояние дурака - считать, что он и так всё понимает, без всяких книжек. Ну, на то он и дурак.
Кажущаяся очевидность ответа на вопрос чем отличается американский капитализм от советского социализма, не должна вводить в заблуждение. Всё совсем не так просто, как кажется невеждам. И без подготовки на этот вопрос не ответить.
Так что - будем адресоваться к умным. К тем, кому на самом деле интересно и важно понять "основы основ".
А дураков будем банить беспощадно и цинично, ибо - нефик.
А теперь - к сути дела.
Ответить на вопрос о разнице между капитализмом и социализмом невозможно, не зная Марксизма, не понимая его основных политических и, главное, - экономических выводов.
А что является самым главным достижением Марксизма в области экономической мысли?
Правильно! Это - Учение о Прибавочной Стоимости. Это знает даже двоечник.
А вот - что такое эта прибавочная стоимость, знают совсем немногие. Что неудивительно. Потому что теоретическую физику или квантовую механику тоже знают далеко не все, хотя все любят об этом порассуждать.
Давайте приведём здесь определение понятия прибавочной стоимости, данное Марксом:
"...в то время, как труд благодаря его целесообразной форме переносит стоимость средств производства на продукты и тем самым сохраняет её, каждый момент его движения создаёт добавочную стоимость, новую стоимость... Действием рабочей силы не только воспроизводится её собственная стоимость, но и производится кроме того избыток стоимости. Эта прибавочная стоимость образует избыток стоимости продукта над стоимостью элементов, потреблённых для образования продукта, т.е. над стоимостью средств производства и рабочей силы".
К. Маркс, "Капитал", т.1
Что означает эта формула? Что имеет в виду Маркс?
Он имеет в виду следующее:
Рабочий на фабрике, например, столяр Иванов, делает табуретки. В процессе изготовления этих табуреток Иванов использует разные инструменты - молоток, клещи, линейку, гвозди или шурупы, он что-то точит на станке, что-то красит и лакирует и т.д. Верно?
В итоге за рабочую смену Иванов сделает десять полноценных табуреток. Понятно, что все цифры здесь условны и даны только для иллюстрации к нашим с вами мыслям.
1. Она служит денежным выражением стоимости труда Иванова.
2. Она начисляется с учётом расходов, которые неразрывно связаны с производством наших табуреток. Эти расходы включают в себя:
1. Стоимость материалов. Досок, в нашем случае.
2. Стоимость исходящих материалов - гвозди, шурупы, краска, лак и т.п.
3. Амортизация оборудования. Т.е. - станок изнашивается, инструменты снашиваются и т.п. И надо поддерживать фонд по их ремонту или замене.
4. Стоимость энергии.
5. Аренда помещения.
Хозяина фабрики зовут Петров.
У хозяина есть экономист. Экономист составляет смету на производство табуреток, предоставляет её Петрову. Петров, исходя из текущей рыночной стоимости жизни данного человека в данном городе, прикидывает, сколько по минимуму можно заплатить столяру Иванову, чтобы он делал табуретки.
В итоге - зарплата Иванова + расходы по списку выше есть наш совокупный "минус", т.е. наши расходы. Вернее - расходы или "минус" Петрова. Всё это вместе и есть, говоря словами Маркса, "элементы, потреблённые для образования продукта". Именно это он и имел в виду.
А плюс - средства от продажи табуреток.
И если по итогам некоторого периода Петров просуммирует свои плюсы и отнимет от них суммарный минус, то он получит прибыль. И продолжит свой бизнес. Или получит убыток. И разорится. Это - самые приблизительные, самые общие понятия, которые нам нужны для продолжения разговора.
Понятно, что Петров хочет получить прибыль, а не убыток.
Если всё это понятно, то зададим себе очень хитрый вопрос:
А откуда вообще взялась эта прибыль?
Предположим. Иванов должен сделать за смену десять табуреток. В стоимость каждой из них будут включены все расходы, о которых мы говорили, верно?
Но если Петров будет продавать свои табуретки по цене, отражающей только стоимость расходов на их изготовление, т.е по себестоимости, то его прибыль будет равна нулю. Это не бизнес.
Значит, продавать их он будет за бОльшую цену, а поскольку цена всегда есть денежное выражение стоимости, то это означает, что отпускная цена будет соответствовать уже не себестоимости, а себестоимости плюс некоторая дополнительная стоимость. Она и будет источником прибыли Петрова.
Эта дополнительная стоимость и есть та самая Марксова прибавочная стоимость.
Грубо говоря, делая по десять табуреток в день, Иванов на самом деле делал, например, девять табуреток, чтобы Петров "вышел в ноль", покрыл все свои текущие расходы, ВКЛЮЧАЯ ЗАРПЛАТУ самого Иванова. А десятую табуретку Иванов сделал уже в "плюс". Стоимость этой табуретки будет отражать прибыль Петрова за день работы Иванова.
А если этих ивановых на фабрике - 30 человек, то и прибыль за день будет равна стоимости 30 табуреток.
Если всё это понятно, то ещё раз вернёмся к Марксу и его определению.
"труд благодаря его целесообразной форме переносит стоимость средств производства на продукты и тем самым сохраняет её, каждый момент его движения создаёт добавочную стоимость, новую стоимость... Действием рабочей силы не только воспроизводится её собственная стоимость, но и производится кроме того избыток стоимости."
Эта мысль гения нуждается в дополнительном объяснении. Она - первостепенно важна! О чём говорит здесь Маркс?
Он говорит о том, что процесс создания прибавочной стоимости имманентно присущ наёмному труду! Он неотделим от него, он объективен, он - часть общего процесса труда!
Т.е., не существует такой ситуации, когда наёмный труженик не создаёт стоимость (себестоимость) + прибавочную стоимость! Т.е. создание прибавочной стоимости в процессе производства есть неизбежная и неотделимая от любого наёмного труда его составная часть.
Что это означает на практике? Это означает очень и очень многое, и сейчас мы в этом убедимся.
Предположим, наш Иванов трудится на фабрике капиталиста Петрова и строгает свои 10 табуреток за смену. 9 штук - для компенсации всех расходов и 10-ю штуку - как чистую прибыль. Петров продаёт эту десятую штуку и дальше либо кладёт эту прибыль себе в карман, либо распоряжается ею как-то иначе, по своему усмотрению,
И вдруг - Революция! Петрова свергли! А предприятие национализировали.
Но фабрика никуда не делась. Иванов продолжает работать и по-прежнему клепает свои десять табуреток. 9 штук - для компенсации всех расходов и 10-ю штуку - как чистую прибыль. Процесс труда не изменился. Изменился собственник. Но Иванову от этого - ни холодно, ни жарко.
Внимание, вопрос! Чья теперь эта прибыль? Кому уходит десятая табуретка?
Верно! Новому собственнику! А в случае социалистической Революции кто является таким собственником? Правильно! Это - социалистическое государство.
Понятие прибыли, в основе которого лежит прибавочная стоимость, ни в коей мере не противоречит социализму! Социалистическое предприятие, как и капиталистическое, не может существовать без прибыли! Она - залог развития и предприятия, и всего общества!
Но если в случае капитализма эта прибыль (читай - прибавочная стоимость) присваивается одним конкретным Петровым или группой собственников-акционеров, то в случае социализма эта прибыль присваивается государством и распределяется в рамках существующей экономической программы, заложенной в Программу Партии.
Итак, разница между капитализмом и социализмом заключается ТОЛЬКО в форме присвоения и последующего распределения совокупной прибавочной стоимости.
Либо Петров купит на неё яхту и домик во Флориде, либо государство построит на неё больницу или школу.
Вот и вся разница.
Которую впервые в мире теоретически обосновал и рассчитал Карл Маркс.
А спустя полвека эти обоснования и расчёты усилиями Ленина легли в основу первой в мире Социалистической Революции.
Социализм – достаточно многозначное понятие. В западных странах к власти или в представительные органы нередко приходят социал-демократические партии, а в литературе даже некоторые западные страны северной Европы, где имеется высокая социальная защищённость, иногда называют «социалистическими». Исходя из того, что никакой абсолютной точки зрения или авторитетов по поводу социализма не существует, мы можем сослаться просто на исторические факты социализма в XX веке, выделив в них главное.
Где бы термин «социализм» впервые ни появился, и какие бы авторы в это слово ни вкладывали разнообразные смыслы, социалистические страны в наиболее близком смысле этого слова до сих пор возникали исключительно в Азии. Это Россия, Китай и так далее. Устроение стран Восточной Европы, ставших на четыре десятилетия после прихода Красной Армии в Восточную Европу якобы «социалистическими», не показательно, оно носит межцивилизационный характер и может выражать признаки одного и другого.
Исторический «социализм» стал мироустроением, где доминирует принцип отечества, принцип всенародности, принцип доверительной власти, а ключевые капиталистические принципы «священности собственности» и «автономии личности» – оказались вторичными. Именно такие коллективистские основы традиционно характерны народам Азии. Такой исторический социализм впервые родился в России. Иными словами, он возник в совершенно другой, если сравнивать с географией капитализма, части планеты. Вторым характерным признаком социализма стало то, что он утвердился среди народов, которые исторически начали цивилизационный подъём или пробуждение на несколько столетий позже Запада.
Парламент, всеобщее избирательное право, конституция, подсчёт бюллетеней, что получило распространение в Азии позже Запада – это не признаки «капитализма» или «социализма», а как в древности колесо и топор, а ныне мобильная связь и интернет – это всеобщие инструменты соответствующей ступени цивилизации. Социализм стал очередной послефеодальной стадией развития незападной части народов мира, прежде всего народов Азиатской цивилизации. Демократизм стал послефеодальной стадией эволюционного развития народов Запада.
Общим признаком нынешней эпохи социального государства в сравнении с предшествующей эпохой феодализма является привлечение к формированию и функционированию власти широких народных масс – в той мере, конечно, насколько разобщённое большинство способно оказать влияние на слаженную группу профессионалов и реальных субъектов власти. Отличие азиатского социализма от западного демократизма в нынешнюю эпоху заключается во всё том же вышеназванном отличии Азии от Запада: в Азии система социализма, реальные силы, субъекты власти, стоящие за данной системой, формируются по близости к общенародному интересу. Тогда как власти на Западе выдвигаются и кооптируются такими реальными силами западной системы, которые сформированы на принципе частного интереса, в нынешнее время – на основании обладания значительными размерами частной собственности, конвертируемой в финансы.
Показателен пример Японии. Послевоенная Япония, внешне подчинённая правилам западной демократии и значению частной собственности, по весу общенационального интереса при формировании и функционировании власти, по отсутствию традиционного для Запада низового либерализма, и, напротив, сохранению традиционного для Азии приоритета группового и общественного интереса (восприятие японцев своей нации как одной сплочённой группы-семьи) в действительности оказывается азиатским, а не западно-капиталистическим явлением. Япония, а не США для народов Юго-Восточной Азии стала к концу XX века эталоном, относительно которого сверяют собственное развитие, сравнивают результаты постфеодальной модернизации.
«Японское чудо» в известной степени повторило путь индустриального «прыжка» Советской России. Так, на первом этапе в Японии в 1950-1970-х годах действовала достаточно жёсткая система государственного административного регулирования. В соответствии с принятыми в 50-60-е годы законами каждая отрасль инфраструктуры контролировалась конкретным центральным правительственным учреждением. Когда экстраординарный этап укрепления экономики, требующий централизованного планирования, миновал, появились иные формы, стимулирующие творчество и активность, включая усиление рыночных механизмов, жизнь потребовала уменьшение прямого государственного диктата.
Сравнивая «капитализм» Японии и «капитализм» Запада, известный американский социолог Сэмюэл Хантингтон в его работе «Столкновение цивилизаций» (1996) писал о «фундаментальных отличиях двух экономик» Японии и Запада, что
«от начала и до конца японская экономика действует не так, как диктуют универсальные законы западной экономической науки» .
Крупный специалист по Японии, старший научный советник Совета по международным отношениям (CFR) Эдвард Линкольн утверждал:
«Японская экономика не следует западной логике, и что бы ни говорили западные прогнозисты, самая простая причина кроется в том, что это не западная свободнорыночная экономика. Японцы… создали такой тип экономики, которая ведёт себя так, что ставит в тупик западных наблюдателей и не позволяет им применять свои навыки прогнозирования» .
Об отличии экономики и в ещё большей мере политической системы современной Японии и четвёрки азиатских «Тигров» (Южной Кореи, Гонконга, Тайваня и Сингапура) от традиционной западной модели отмечал Ёсихиро Фукуяма, американский философ и политолог японского происхождения. В частности, в 1989 году он писал, что после 1945 года «победоносные Соединённые Штаты навязали Японии либеральную демократию» , что оказалось весьма внешним, но «японцы, конечно, преобразовали почти до неузнаваемости западный капитализм и политический либерализм» . Та же самая трансформация, по мнению Фукуямы, произошла здесь и с капиталистическим хозяйствованием:
«Многие американцы теперь понимают, что организация японской промышленности очень отличается от американской или европейской, а фракционное маневрирование внутри правящей либерально-демократической партии с большим сомнением можно называть демократией. Тем не менее сам факт, что существенные элементы экономического и политического либерализма привились в уникальных условиях японских традиций и институций, свидетельствует об их способности к выживанию» .
Профессор политической экономии Гарвардского университета, специалист по Восточной Азии Дуайт Перкинс подчёркивал характерное отличие развитых азиатских государств от западных:
«Природа этих контактов [бизнес-сообществ здесь] с властями была довольно разнообразной и во многом определялась совместимостью культуры бизнес-сообщества с культурой и интересами тех, кто сосредоточил в своих руках рычаги управления государством. В таких странах, как Южная Корея и Япония, чиновники происходили из одной и той же этнической группы и зачастую заканчивали одни и те же школы. В этих случаях не всегда легко было разобраться, где заканчивается государственная власть и начинается бизнес» .
Кризис, или наблюдаемый с начала XXI века застой японского развития на фоне «китайского чуда» в большей мере вызван, думается, не столько потенциальным пороком в экономическом и политическом устройстве Японии и тем более не в снижении трудолюбия и творческого потенциала японцев, сколько включённостью этой азиатской страны во многом в общемировую западную систему, которая испытывает длительный затяжной кризис, вызванный перестройкой мировой экономики в связи с общим поднятием Азии. Например, западные страны с момента товарной экспансии Японии, Кореи и Китая в целях удержания рыночных позиций стали активно привлекать на свою территорию иностранных рабочих из стран третьего мира и в этом смысле «омолаживаться». Но для Японии, точно так же как для любой другой страны с монголоидным населением, подобная «интеграция», во всяком случае на собственной территории, проблематична, и трудоспособное население Японии «стареет». Соединение народов Азии в единый Азиатский Союз, или Союз Востока, тесная культурная и производственная интеграция без обезличенного «взаиморастворения» и без неоколониализма, поможет достичь общесистемной, общецивилизационной гармонии и стабильности развития этой половины земного шара.
На примерах Японии и четырёх «тигров» Азии, а также Индонезии, Малайзии, Таиланда и Филиппин учёные пытаются придумать новый тип капитализма, отличный от традиционно-западного капитализма, но зачем вводить новую терминологию, путающую Восток с Западом? После падения в Азии искусственной, выстроенной на бесконечных запретах и навязанных шаблонов коммунистической системы, в Азии выявилось значительное разнообразие, равно как и очевидная естественная поляризация Запада и Азии, не имеющая никакого отношения к идеологическому разделению мира на «эксплуататоров» и «эксплуатируемых», «белых» и «красных».
После Второй мировой войны, подтолкнувшей рост роли государства и государственного планирования в западных странах, всепланетная тенденция к увеличивающейся роли государства не ослабевает. Человечество в лице ведущих стран готовится к переходу к следующей эпохе с превалированием всего фундаментального и глобального, а государство и центральные международные органы, такие, как ООН, Совет безопасности и постоянные комиссии ООН, в первую очередь, ЮНЕСКО, а также Всемирный банк, Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирная торговая организация (ВТО), многие из которых пока ещё под англо-саксами – они и являются самыми фундаментальными и глобальными. Одними из первых процесс глобализации обнаружили экономисты, отметив с начала XXI века устойчивую тенденцию владельцев корпораций к слияниям и поглощениям. Это похоже на эпоху позднефеодальных империй, активно поглощавших мелкие княжества, только теперь «империями» становятся не на политическом и территориальном, а на технологическом и экономическо-цивилизационном основании, и в отличие от узконаправленного империализма XX века глобальные потоки теперь проникают намного глубже и захватывают максимально широкий спектр жизни.
Ведущие западные страны, питавшие явление империализма до середины XX века, были похожи на ледоколы, которые разрушали на пути любые преграды и добивались своего господства на генеральных интересующих направлениях или в интересующей плоскости. Остальное, не попавшее под их прямой удар, имело возможность развиваться относительно независимо и естественно. В XXI веке Запад, устремляемый мировым олигархатом, практически не оставил в цивилизационном пространстве, особенно для молодых или слабых наций, свободного места для естественного или хотя бы щадящего развития. Результирующая деятельность экономических и политических верхов Запада с конца XX века похожа на глобальный процесс выжимания мокрой тряпки, когда отжимается вообще всё возможное для получения «сухого» остатка, а вся остальная «грязная вода» сливается в отстой. В результате подобного «слива» на планете, как писал Мануэль Кастельс, появился новый обедневший сегмент человечества, который иногда называют «четвертым миром». Он охватывает обширные территории земного шара, в частности, большую часть Африки южней Сахары и сельские районы Азии и Латинской Америки. Но новая география социального отторжения, отмечает учёный, в той или иной мере затрагивает каждую страну и каждый город мира, «четвёртый мир» сегодня стал неотъемлемым спутником США и других ведущих западных стран. Четвёртый мир населён миллионами бездомных, обнищавших, часто неграмотных людей, перебивающихся случайными и нередко противоправными заработками. Как отмечал Мануэль Кастельс, в своей жизни им приходится пройти через множество кризисов: голод, болезни, пристрастие к наркотикам и высшую форму социального отторжения – тюрьму. Когда их бедность превращается в нищету, они легко оказываются на наклонной плоскости, сойти с которой практически невозможно . Данная тенденция противоречит популярному на Западе в конце XX века либеральному тезису, что прилив новой экономики снимет с мели все корабли. Скорее похоже на то, что подобно христианству, которое пришло когда-то к отверженным и лишённым, и его силой в конечном итоге был повержен дряхлеющий Рим, именно из низших социальных слоёв и отверженных наций, этого «дна» современного Запада, произойдёт возрождение Западной цивилизации, прилив возмущённой энергии низов и молодых народов снимет с эволюционной мели обросший тиной и ракушками западный корабль.
Как выяснили некоторые историки и экономисты, строго говоря, «свободной рыночной экономики», того самого перпетуум мобиле, якобы вознёсшего англо-саксов на вершину материального процветания и их гегемонии, в приписываемой либеральными экономистами чудотворной роли никогда не существовало, тем более на закате феодализма. Рынок в отведённой ему роли мотора конкурентной борьбы существует до тех пор, пока существует равенство участвующих конкурирующих партнёров и пока они не уничтожили друг друга. Такого равенства, как показали обычные, а также торговые, информационные, идеологические и прочие войны, никогда не существовало, ибо кто же будет тем рефери, который всех поставит в одинаковый ряд? Как сказал литературный герой: «А судьи кто?» История показала, что торговые войны по методам ничем не отличались от обычных войн, а политическое устремление взгромоздиться над общими правилами и закрепить за собой особую привилегию – до сих пор наблюдалось при любой строе, при любой фазе общественного развития. Производители, торговцы и покупатели, разумеется, во все времена были свободны участвовать или не участвовать в рыночном обороте, но правила участия и само «поле», на котором осуществлялось это их «рыночное» участие, в ключевых моментах определялось соответствующими субъектами власти. Инструментом реализации данной власти с давних времён выступал послушный аппарат государственной машины, и часто даже сами монархи, а тем более президенты, оказывались лишь пешками в непонятной им более сложной глобальной мировой борьбе.
Уже почти тысячелетие (а по большому счёту – вообще за всю известную историю цивилизованного человечества) главная субъектность власти осуществляется не на национальной площадке, а на мировой, на широком поле межнациональных и межцивилизационных отношений. А здесь субъектами выступают общественно-национальные общности, государства в лице их представителей, от дипломатов до самих монархов или президентов, которые в значительной мере подвержены влиянию надгосударственных сил. Короче говоря, роль государственной машины и манипулирующих, либо направляющих её лиц, а вовсе не пресловутого «свободного капиталистического рынка», во все времена была определяющей.
С середины XX века на основе принятого в США в 1948 г. плана Маршалла и ранее достигнутых атлантических договорённостей между США и Британией, выстроился теперь уже полностью глобальный общезападный механизм. Можно сказать, что наступил очередной новый период капитализма, отличный от начального спонтанного капитализма, сменившийся затем монополистическим и империалистическим капитализмом, и к началу XXI века дозревший до глобального планетарного империализма Запада как такового. Таким образом империализм – как большая мировая машина, контролируемая теперь единым мировым олигархатом, к середине XX века глобально воцарился на земле.
Ошибочно полагать, как пишут некоторые западные авторы, что к началу XX века в масштабе всей планеты сложилась капиталистическая миросистема. Что возникновение СССР, Китая и Кубы было лишь специфическим периферийным и полупериферийным локальным развитием той же самой капиталистической миросистемы. И что перестройка в России только доказала, что все страны должны подчиниться законам такого наиболее эффективного существования и развития, как мировой капитализм – мост к некоему идеальному, хотя бы и к социалистическому обществу. В действительности нет такого феномена, как «капиталистическая миросистема» планеты, а есть навязанный глобальный империализм, навязанный в том числе мировыми войнами и длительным колониализмом. Это чисто поверхностная система правил и обычаев мирового рынка капиталов, материальных ресурсов и труда, полномерно работающая лишь на Западе, а для остальных народов – лишь в рамках международных расчётов и заказов. Она работает заведомо в пользу, во-первых, белого Запада и в ущерб не-Запада, а, вовсе не для прогресса всей миросистемы, а во-вторых, реально находится в ключевых моментах под контролем мирового олигархата – островного явления, вообще не выражающего всю миросистему и даже её часть – Запад. Как любые внешние суррогатные меры данная система держится на насилии и обмане, она не охватывает всех аспектов миросистемы, при первой же возможности значительная часть человечества, целые народы и цивилизации её с радостью, как ярмо и как дурной сон, сорвут.
Отличие «государственного социализма» (в Азии), олицетворяемого Россией, от «государственного капитализма» (на Западе), олицетворяемого теперь Соединёнными Штатами, заключается не в форме, форма доминанты государства и основные политические институты в той и другой стране в техническом смысле практически одинаковы. А в том, кто в каждой из стран является реальными национальными субъектами власти, и на какие здесь опираются базовые принципы при использовании этих внешне одинаковых инструментов.
На каких же принципах формируется публичная властная субъектность в странах современной Западной цивилизации, в частности, в условиях глобального империализма? Мы говорим именно о публичных и национальных персоналиях, а не о «четвёртой власти», существующей непублично, наднационально и озабоченной форматом жизни и смерти, а не имущественными миражами. В публичной сфере в отношении любого национального западного лидера по возможности не допускается резкий отрыв его личного политического капитала от его связанности материальным капиталом, от ответственности этим самым материальным капиталом. Таких материально независимых национальных вождей, как Наполеон Бонапарт или Шарль де Голль, мировой олигархат всеми способами от власти и от опоры на нацию стремился отстранить. Здесь политик лично сам, либо семейным кругом принадлежит орбите капитала, то есть активу, выходящему, особенно в эпоху единого рынка, из-под зависимости нации. Либо он не более, чем нанятая капиталом фигура. Иными словами, политически значимый вес лидера в любом случае должен быть обусловлен материальным капиталом, то есть внешними ценностями. В перспективе капитал в его ценностном измерении может заместиться на Западе чем-то иным, нежели товарные или финансовые эквиваленты, но главный признак останется – внешняя обусловленность. Для мирового олигархата склонность народов Запада к внешнему мировосприятию оказывается крайне привлекательной. Ибо внешними атрибутами помыкать легче всего.
В Азии высшая ценность определяется нематериальным авторитетом, то есть внутренним, тогда как материальные признаки (размеры резиденции, элементы почёта, земельные ареалы, деньги и пр.) в одних случаях воспринимаются лишь как закономерное следствие (например, для лиц государственной власти и управления), а в иных случаях материальный признак в оценке веса вообще игнорируется (для лиц, например, духовного авторитета). В Азии намного лучше понимают широту мира нематериальных ценностей, многие из которых невозможно приобрести за ценности материальные, в том числе за деньги.
В России в перестроечные 1990-е годы был, казалось бы, разрушен социализм. Вместе с тем, за все прошедшие годы избирательных компаний на федеральном и местном уровне приоритеты населения и мотивы голосования остались неизменны, а партии, проповедующие ценности капитала и индивидуализма потерпели в России фиаско даже в центральных городах. Много похожего от социалистического фильтра и в Японии, и в Южной Корее. В западных капиталистических странах, именуемых иногда «государственным социализмом», например, в странах Скандинавии, при всей внешней схожести с социализмом Азии, остов совершенно другой – частно-индивидуалистический. Иными словами, у социалистической и демократической (капиталистической) систем может много оказаться внешне похожего, но мотивы поведения, базовые принципы будут в них фундаментально разными.
В результате мы приходим к расширенному пониманию социализма, заметно отличающемуся от утилитарного представления о социализме как о строе исключительно «без частной собственности». Ведь строго говоря, собственность – это параметр, имеющий наипервейшую значимость для ранжирования власти при капитализме и на Западе. Или вопрос о «частной конкуренции», о её наличии или отсутствии в справедливом обществе. И это не базис, а средство, особо критичное на каком-то этапе, преимущественно на начальном этапе выявления и утверждения в обществе новых субъектов власти. Пока старое разрушается, а новое утверждается, толкания неизбежны. На Западе такое толкание превратилось в «дикий капитализм», в «дикий Запад» эпохи колониальных захватов и «золотой лихорадки». А в Азии, при утверждении социализма в условиях враждебно наседающего Запада – в «тоталитарный социализм» и диктатуру компартии и бюрократии. Поэтому, будет ли частная собственность и конкуренция при социализме или нет, будет ли она в общезападном смысле, или в ином, в той или другой пропорции с централизованным планированием – это вопрос ситуационный, технологический и тактический, а не сущностной.
Социализм и демократизм являются формами послефеодальной формации не для отдельно взятой страны, а для группы созвучных стран. Переход к очередной новой ступени, в данном случае к социализму для одних и к демократизму (капитализму) для других работает в отношении созвучных стран как водоворот или цепная реакция.
Народовластие, или как это на греческом звучит – демократия, то есть социальное государство, является характерным признаком не капитализма или социализма, а признаком современной ступени эволюции ведущей волны человечества. Чтобы та или иная страна в Азии или из иных созвучных регионов стала по существу, а не по форме, социалистической, её стержневая нация должна для этого созреть, то есть быть готовой расстаться с психологией феодализма, с принципом абсолютизма или монархии, и утвердиться на принципе народовластия и широкой самостоятельной инициативы. С каждой эпохой, или общественно-исторической формацией растёт степень инициативы, ответственности и самоосознания широких народных масс, каждого отдельного человека и общества в целом.
На ранних этапах западного демократизма на Западе произошёл болезненный перекос в сторону частного рвачества и эгоизма с умалением коллективности и общественной ответственности, западный демократизм подпал в зависимость надгосударственных монополий и капиталов. Разгул низших страстей, экономическая проституция, то есть продажность во всех смыслах, культивирование разврата и потребительства, деморализация молодёжи, а с 2000-х годов и втягивание в этот процесс посмодерна детей через телевидение и компьютерные развлечения – все эти болезни капитализма хорошо известны. За последние два столетия господства религии «золотого тельца» ситуация только усугубилась. Именно стремление избавиться от этого всеразлагающего заболевания вызвало выступления теоретиков-социалистов, начиная от социалистов-утопистов Томаса Мора, Сен-Симона и Фурье, и заканчивая Прудоном, Марксом и Энгельсом. Можно спорить о методах лечения, предложенного тем или иным мыслителем, но не о факте заболевания и необходимости его лечения.
Баланс между частным и общественным принципами на Западе оказался катастрофически нарушенным, такое положение стало источником роста всевозможных социальных патологий. Апофеозом патологии в масштабах планеты стало развязывание мировых войн, Армагеддона Второй мировой войны. Массы инициативных людей на Западе, те, кто был способен влиять на общественное мнение, оказались развращены лжеценностями и безответственностью, либо дезориентированы, и такой безответственности и такому островному эгоизму вторили. Если бы не великие произведения культуры (вопреки, а не благодаря нарождающемуся капитализму появившиеся на Западе), пробуждавшие сердца к возвышенному, если бы не великие духовные воззвания Священных Писаний, восстанавливающие подлинную иерархию ценностей и единство, трудно представить, до какой низости могло бы пасть человечество.
Поэтому глобальный капитализм (власть мирового олигархата) порочен не потому, что он является антитезой азиатскому социализму, а потому, что он противоестественен также и народам Запада, он аномален и западному демократизму, и общепланетарному развитию в целом. Это прогрессия мирового заболевания, а вовсе не естественно историческая фаза развития каждого народа или каждой цивилизации, уготованная всем.
Будет ли законодательно переход к ступени социализма оформлен в ограничениях на частную собственность и частную предпринимательскую конкуренцию, как это было при коммунистических режимах во времена СССР, или же почти без таковых ограничений, как в Индии, это не имеет для сути социализма решающего значения; важнее полнота проявления и синтез многогранной личной и коллективной инициативы, народовластия и ответственности перед согражданами, которые характеризуют наступившую эпоху социального государства, сменившую феодализм.
А.В.Владимиров
www.vav.ru
Москва, 2014г.
Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., «Издательство АСТ», 2003. С.357.
Там же.
Edward J. Lincoln. Japan"s Unequal Trade (Washington, D.C: Brookings Institution, 1990). Pp.2-3. / Цит. по: Хантингтон С. Там же.
Фукуяма Ф. Конец истории? «Вопросы философии», 1990, N 3.С.141.
Там же.
Там же.
Дуайт Перкинс. Законность, семейственность и азиатский способ ведения бизнеса / В кн.: Культура имеет значение. Каким образом ценности способствуют общественному прогрессу // Под ред. Л. Харрисона и С. Хантингтона. Изд-во Московской школы политических исследований. М., 2002. С.211.
Castells M. End of millennium. Oxford; Malden, MA: Blackwell, 2000 /1998. Pp.169-170.
Первая значительная работа Маркса – «К еврейскому вопросу» (опубликована в февр. 1844), где провозглашены ключевые идеи будущего марксизма, в немалой степени была переложением идей Мозеса Гесса, сформулированных в работах Гесса «Европейская триархия» (1841) и «О сущности денег». Эту свою работу Гесс привёз Марксу для публикации в его журнале, но Маркс, будучи редактором того журнала, эту работу не поместил, как предполагают из-за чрезмерных антисемитских высказываний (касательно Молоха и пр.), а поместил свою «К еврейскому вопросу». Гесс же опубликовал ту свою работу в другом издании в 1844 году, почти на год позже Маркса.
См.: Итенберг Б.С., Твардовская В.А. Русские и Маркс: выбор или судьба? М., Эдиториал УРСС. 1999.
См.: Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб, «Университетская книга», 2001. С.60 и др.
Какое будущее ожидает отношения между капитализмом и социализмом? Политические организации и партии, называющие себя “социалистическими”, верят 605 в возможность строительства общества нового типа, которое преодолеет недостатки и Запада, и Востока. Насколько реалистичны подобные ожидания? Смогут ли социалистические идеалы вдохновлять социальные движения и в будущем? (“Социализм” в сложившемся понимании - более широкое понятие, чем “коммунизм”, обозначающий идеи и движения, связанные с именами Маркса и Ленина, и воплотившийся в социальном строе СССР.)
Сторонники социализма считают его стадией, возникающей “после” либерально-демократических политических систем и капиталистических экономик западного типа. Они убеждены в том, что западные общества не способны достичь провозглашенных ими самими целей равенства и демократии вследствие своей ограниченности рамками капитализма. Так, правом участвовать в политической жизни формально обладает все население, но большая его часть не оказывает фактически никакого влияния на решения, затрагивающие их жизнь. Предполагается, что экономическая система основана на принципе “свободного предпринимательства”, но это предположение почти бессмысленно, как утверждают социалисты, для большинства рабочего населения. Рабочие не имеют другого выбора, кроме как идти на работу к предпринимателям, чтобы добыть средства к существованию. На условия своего труда они тоже повлиять не могут, поскольку производственная демократия отсутствует.
Капиталистическая система способна создавать значительное богатство, однако, заявляют социалисты, распределяется оно крайне неравномерно, и среди общего изобилия мы неизменно обнаруживаем чрезвычайную нищету. Более того, для рыночной экономики характерны постоянные колебания экономической жизни, периоды оживления сменяются длительными периодами спада. В такие периоды безработица становится массовой, а производственные ресурсы часто находятся без движения.
Предполагается, что в социалистическом обществе эти проблемы могут быть решены путем создания более справедливого социального порядка и обеспечения более полного участия граждан в управлении. В большинстве моделей социалистического общества, несмотря на существенные различия между ними, присутствует комбинация производственной демократии и централизованного управления экономикой. Государственный контроль в экономической сфере необходим для компенсации колебаний экономической жизни и сбалансированного перераспределения общественного богатства. Широкая демократия, как в производственной, так и в политической сферах, является гарантией того, что государственная власть не используется для подавления личных свобод.
Социализм: факты двадцатого века
До начала двадцатого века социализм существовал как понятие - либо мечта, либо кошмар, в зависимости от точки зрения, - а не как реальность. Ни одна партия, находящаяся у власти, не претендовала на претворение социалистических идеалов. Однако за последние три четверти века ситуация чрезвычайно изменилась. Во многих регионах мира к власти пришли правительства, приверженные социалистическим идеалам. Речь идет не только о коммунистических партиях, но также о многих других, и, в частности, о социал-демократических партиях стран Западной Европы. Нужно заметить, что правительства, открыто назвавшие себя социалистическими, оказались повинны в ужаснейших событиях двадцатого века, например, в массовых убийствах и депортациях, осуществленных в Советском Союзе при Сталине. В свете этого опыта мы можем яснее представить обещания и ограничения социалистической мысли. 606
Ни в области экономического развития, ни в отношении либерализации своих политических систем индустриальные страны с централизованным политическим и экономическим руководством, в частности, страны Восточной Европы, не проявили себя успешно. Попытка заменить рыночные механизмы жестким централизованным планированием оказалась во многих отношениях безуспешной. По-видимому, централизованное управление сложной современной экономикой в принципе не может быть эффективным. Для оптимального распределения продукции и ресурсов необходимы рыночные механизмы. Более того, опыт показывает, что жесткое централизованное планирование, как правило, сопровождается политическим авторитаризмом.
Социалистическим странам третьего мира в ряде случаев удалось сделать для своих граждан больше, чем их несоциалистическим собратьям. Куба, например, имеет более высокие показатели грамотности, медицинского обслуживания и социального обеспечения, чем сравнимые с нею несоциалистические страны Южной Америки. Но хотя многие западные социалисты видят в Кубе пионера нового социального устройства, весьма немногое из них согласились бы сегодня с тем, что кубинский социализм - это приемлемый образец для индустриально развитых стран. Уровень экономического развития Кубы по-прежнему остается низким, она постоянно нуждается в экономических субсидиях, а свобода политических высказываний ограничена.
Что касается социал-демократических партий западных стран, то их наиболее радикальные планы не сбылись либо вследствие нежелания электората одобрить их идеи, либо вследствие противодействия со стороны бизнеса; однако в целом они по-прежнему пользуются серьезным влиянием.
Именно им принадлежит основная заслуга в организации систем социального обеспечения и смягчения неравенства, порождаемого неконтролируемыми рыночными механизмами. Общества, в которых социалистические и лейбористские партии находились у власти долгое время, добились значительных результатов. Прекрасным примером является Швеция, в которой средний уровень доходов на душу населения выше, чем в Соединенных Штатах, а бедность практически искоренена. Тем не менее, в отношении экономических основ Швеция остается капиталистическим обществом. Дальнейшее развитие социализма в этой стране, скорее всего, обернулось бы авторитаризмом и гиперцен-трализмом на восточно-европейский манер15). Характерное для Швеции сочетание экономического процветания, либерализма и социальной справедливости, по всей вероятности, есть следствие эффективного компромисса между социалистическими идеалами и капиталистическими механизмами,
Альтернативы социализму
События двадцатого века серьезно скомпрометировали идеи социализма, а в последние годы ему бросили вызов приверженцы правой ориентации. Представители этого крыла политического спектра не просто критикуют доктрины социализма как отрицающие личные свободы, но пытаются выдвинуть собственные позитивные альтернативы. С их точки зрения, путь к справедливому и свободному социально-политическому устройству идет через расширение сферы рыночных отношений - позиция, прямо противоположная традиционной аргументации социалистов. В свете дилемм, стоящих перед социализмом, а также изменений, описанных теоретиками постиндустриального общества, многие исследователи сегодня придерживаются 607 мнения, что социалистические идеи уже не имеют значения для фундаментальных проблем нашего века; причем аргументы такого рода выдвигают авторы не только правой, но и левой ориентации.
Как относиться к подобным взглядам? Конечно, в ближайшем будущем социалистические партии и движения не только не исчезнут, но и сохранят свое влияние. Социализм является фундаментальной составляющей политического наследия Запада. Очевидно, и то, что в ближайшие годы идеи социализма будут все чаще подвергаться критическому осмыслению, причем не только их традиционными оппонентами из правых партий, но и сторонниками либеральных взглядов. По всей видимости, появятся новые группы и движения, которые займут заметное место в политических дебатах и баталиях. Они уже сейчас поднимают такие вопросы, которые не вписываются в традиционные споры об относительных преимуществах социализма и свободного капиталистического общества.
К этой категории относится и круг проблем, связанных с экологией окружающей среды. И правые, и левые едины в том, что экономический рост может продолжаться более или менее бесконечно, разногласия возникают лишь по поводу лучших средств достижения такого роста. Однако уже сейчас стало очевидным, что земные ресурсы конечны, а развитие промышленного производства нанесло невосполнимый ущерб окружающей среде. Экологические проблемы связаны не только с тем, как уменьшить вред, наносимый окружающей среде, но с самим образом жизни, взращенным индустриальным обществом. Если постоянный экономический рост как цель должен быть отвергнут, то человечество, возможно, окажется перед необходимостью создания новых социальных институтов. Разумеется, технологический прогресс непредсказуем, и, возможно, земных ресурсов хватит для глобальной индустриализации. Однако в данный момент это кажется маловероятным, и если третий мир будет ориентироваться на достижение жизненного уровня, хотя бы отчасти сравнимого с западным, без глобального перераспределения не обойтись.
Столь же фундаментальное значение имеют проблема гендерных различий и проблема насилия. Неравенство между мужчиной и женщиной коренится глубоко в основании всех человеческих культур, и достижение большего равенства между полами потребует значительных изменений существующих социальных институтов. Несмотря на многочисленные дебаты на эту тему, нет никаких очевидных проявлений того, что социализм особо озабочен разрешением проблемы пола. В значительной степени это относится и к попыткам осмысления угрозы, связанной с наращиванием вооружений и военной мощи. Вопрос о том как снизить, а в перспективе и вовсе исключить, риск ядерной конфронтации будет, безусловно, стоять на первом месте в 90-е годы и даже позднее. Темы, которые здесь были затронуты, не вписываются в традиционное противостояние “социалистического” и капиталистического” мировоззрений.
Возглавляя партии и классы , лидеры вовек не брали в толк,
что идея , брошенная в массы - это девка , брошенная в полк !
Игорь Губерман
Слова про "капитализм " и "социализм " , думаю, слышали все, но боюсь что мало кто сможет просто и доступно объяснить в чем их смысл и принципиальное отличие. Ниже, для наглядности, приведу разные определения из Википедии и ряда других источников, с кучей версий о капитализме и социализме. Обычно, я стараюсь обходиться без “воды”, но в данном случае думаю что будет уместно показать, как такое разнообразие делает неразбериху в головах... Итак, Капитализм :
Капитализм — экономическая система производства и распределения, основанная на частной собственности, всеобщем юридическом равенстве и свободе предпринимательства. Главным критерием для принятия экономических решений является стремление к увеличению капитала, к получению прибыли. (Википедия) .
Понятие Капитализм — это экономическая абстракция, в которой выделены характерные черты экономики на определённом этапе её развития, отброшены менее значимые. Реальная экономика конкретных стран никогда не основывалась только на частной собственности и не предоставляла полной свободы предпринимательства. Всегда в той или иной мере присутствовали несвойственные капитализму черты — сословные привилегии; ограничения на владение имуществом, в том числе ограничения на размеры недвижимости или земельных участков; таможенные барьеры; антимонопольные правила и т. п. Часть из них являются наследием предыдущих эпох, часть — следствие развития самого капитализма. (Википедия) .
Капитализм — это современная, базирующаяся на рынке экономическая система производства товаров, контролируемая «капиталом», то есть стоимостью, используемой для найма рабочих. (Оксфордский философский словарь) .
Капитализм (рыночная экономика, свободное предпринимательство) — экономическая система, доминирующая в Западном мире после крушения феодализма, в которой бо́льшая часть средств производства находится в частной собственности, а производство и распределение происходят под воздействием рыночных механизмов. (Британская энциклопедия) .
Рыночная экономика — экономика, организованная на основе рыночной саморегуляции, при которой координация действий участников осуществляется государством, а именно законодательной и судебной властью непосредственно, а исполнительной только опосредованно, путем введения различных налогов, сборов, льгот и т. п.(Википедия).
Капитализм свободной конкуренции (англ. pure capitalism , фр. Laissez faire capitalism ) — экономическая система, в которой материальные ресурсы являются частной собственностью, а рынки и цены используются для направления и координации экономической деятельности. (Кэмпбелл Р. Макконнелл, Стэнли Л. Брю, «Экономикс» ).
Капитализм — экономическая система, в которой средства производства принадлежат частным собственникам. Предприятия производят товары для рынка, управляемого спросом и предложением. Экономисты часто говорят о капитализме, как системе свободного рынка, управляемого конкуренцией. Но капитализм в таком идеальном смысле нельзя найти нигде в мире. Экономические системы, действующие сейчас в западных странах, являются смесью свободной конкуренции и правительственного контроля. Современный капитализм можно рассматривать как комбинацию частного предпринимательства и государственного контроля. (Американская энциклопедия ).
Получается, основной упор идет на идею увеличения капитала частной собственности в т.н. рыночной экономике. Вообще, все проще простого — основной смысл определения заключен в самом названии:
Капитализм - от понятия капитал, т.е. деньги, имущество, средства производства. Подразумевается, что экономика строится в первую очередь на основе капитала. Сохранение и приумножение капитала - главная задача, а расходы на все остальное, включая социальные расходы - по остаточному принципу. Эта идея и прослеживается в вышеупомянутых определениях... Теперь вспоминаем статью о "Четырех уровнях положения человека в обществе"! А какая прослойка занимается в первую капиталом и организацией производства? Правильно - коммерсанты! В случае "дикого капитализма" - власть у коммерсантов. То есть они выжимают из работников все соки по максимуму, как можно меньше платят в бюджет и стараются минимизировать социальные расходы. В этой ситуации хорошо живут только олигархи и коррумпированные чиновники. В случае же "нормального капитализма" - идеологи задают направление развития, приоритеты и баланс, чиновники облагают коммерсантов "справедливыми" налогами и следят за выполнением социальных обязательств перед работниками (нормы и охрана труда, рабочие места и т.д.) В общем - жизнь капиталистической страны зависит от конкретной реализации капитализма! К особенностям рыночной экономики вернемся после сравнения с социализмом.
Теперь о Социализме и Коммунизме . Для русского/советского человека эти слова конечно же ассоциируются с конкретной реализацией в СССР... Но Советский Союз это один из нескольких частных случаев реализации идеи. Итак, определения Коммунизма и Социализма из, уже упомянутых ранее, источников:
Коммуниизм (коммуна от лат. commūnis — «общий») — в марксизме гипотетический общественный и экономический строй, основанный на социальном равенстве, общественной собственности на средства производства. (Википедия).
Коммунизм — учение, отвергающее частную собственность во имя людского блага. Всё зло в общественных и государственных отношениях проистекает из неравномерного распределения блага. Чтобы устранить это зло, коммунизм советует сохранить права собственности лишь за государством, а не за частными лицами. Первым, рекомендовавшим коммунистический идеал, был Платон. (Философский словарь (1911)).
Социализм — это социально-экономическая доктрина, которая призывает к общественной собственности или общественному контролю над собственностью и природными ресурсами; обобществление собственности вообще рассматривается как один из самых существенных, «конституирующих» признаков социализма. (Энциклопедия Британника).
Социализм — обозначение учений, в которых в качестве цели и идеала выдвигается осуществление принципов социальной справедливости, свободы и равенства. Под социализмом также понимают общественный строй, воплощающий эти принципы следующим образом: ставит перед собой глобальную цель свержения капитализма и построения в обозримом будущем совершенного общества, завершающего предысторию человечества, и мобилизует для достижения этой цели все имеющиеся в его распоряжении ресурсы. Идеи общественного устройства на основе отказа от частной собственности и уравнительного распределения существовали на протяжении всей истории человечества. По мнению некоторых исследователей, все такие учения имеют одно общее ядро — они основываются на полном отрицании современного им строя жизни, призывают к его разрушению, рисуют картину более справедливого общественного строя, в котором найдут разрешения все основные проблемы современности, и предлагают конкретные пути для достижения этого строя. (Википедия).
Основной смысл определения, опять же, заключен в самом названии:
Социализм -- от слова социальность , т.е. общество и общественность. Все блага, полученные в результате экономической деятельности, по замыслу, идут первоочерёдно на само общество, а не в узкую группу частных лиц (например инвесторов, владельцев бизнеса или корпорацию). Ну а коммунизм - от слова коммуна, община совместно живущих людей, имеющих общие интересы, ресурсы, собственность и прочее, основанное на равноправии. Отсюда - коммунальные услуги.
Собственно, это идея борьбы с "диким капитализмом", дабы не допустить появления и всевластия олигархов. Это уже главный акцент на приоритет прослойки чиновников, которые и должны выполнять поставленную социализмом задачу. Но! Чтобы было что тратить на общество - нужна сильная экономика! Если все "проедать" или тратить на "оборонку", то что же пойдет на развитие производств (особенно)? Опять же нужен баланс исходя из текущей ситуации и дальнейших планов! Если экономика слаба, материальных благ мало, то и делить будет нечего. А если сильна, то все очень хорошо... Но насколько чиновники могут вмешиваться в работу, которую должны делать коммерсанты? И можно ли обойтись без прослойки коммерсантов вообще, заменив их труд работой чиновников и обывателей? Идея отсутствия коммерсантов была реализована в СССР, но прежде чем снова перейти к нашим , отмечу, что не все страны, выбравшие путь социализма отказались от коммерсантов в принципе. Например Китай и Куба. И не все определения социализма и коммунизма подразумевают отсутствие прослойки коммерсантов как таковой! Все опять же зависит от конкретной реализации идеи! В том числе и реализация идеи социальной справедливости, может появиться излишний крен по распределению благ в пользу чиновников и военных.
Вывод: как капитализм, так и социализм могут быть хороши лишь в случае правильной реализации!
Теперь об идеи отсутствия коммерсантов на примере СССР... Чиновники/военные в данном случае работают "и за себя и за того парня" (за коммерсантов). Пожалуй, наиболее яркий пример - деятельность Хрущева. Побывав в США, как идеолог и чиновник, он ставит в общем-то правильную задачу: "Догнать и перегнать Америку"! А вот как экономический деятель - настаивает на том что надо повсеместно сеять кукурузу. Но СССР большой, на севере и за Уралом урожай как-бы, не очень)))
Советский анекдот:
Так мы будем сеять, или сажать! (Н.С. Хрущев).
Сеять, сеять, сеять... (подчиненные хором ).
Повсеместно появляется командно-административная система управления. Т.е. чиновники не только ставят экономические задачи, но и централизовано (а не на местах) указывают рабочим и крестьянам как и что делать. Сами при этом могут не иметь должного образования и не видеть/понимать происходящего хотя бы из-за географической отдаленности необъятной страны Советов. Когда вспахивать, когда сеять, в каких климатических условиях строить заводы решают опять же чиновники. Коммерческая эффективность при этом зачастую отводиться на второй план. Такая ситуация хорошо показана в фильме "Председатель" 1964 г. Главный герой - председатель колхоза, понимая, что надо срочно убирать урожай, решает не дожидаться команды от чиновников. На свой страх и риск, даёт приказ на уборку. Потом за это получает по шапке!
В фильме для председателя всё заканчивается хорошо, но вот в жизни чаще получалось, что правда на стороне его оппонентов-чиновников из КПСС (Коммунистическая Партия Советского Союза). Хотя бы потому, что чиновники не любят когда их подопечные действуют по-своему и оказываются правы. Проиграв в одном эпизоде, они хотят отыграться при удобном случае. В приведенном выше фильме чиновники из партии попытаются сместить председателя с должности по поводу жалоб на его работу...
Вообще суть деятельности чиновника - укреплять администрацию и держать дисциплину, а военного - помимо этого, поддерживать боевую готовность и постоянно тренироваться, но это не нацеленность на конкретный результат работы по созданию продукта. Дисциплина и производство - не одно и тоже, так же как тренировка и работа. Сидеть в кабинете за бумагами и организовывать работу тракторов - тоже дела разные. Предприятиями управлять должны все-таки "коммерсанты" по духу! Иначе будут ошибки в руководстве у чиновников/военных, а у обывателей в виде рабочих и крестьян будет гаситься инициативность с параллельным появлением "уравниловки". Нормальный коммерсант на месте проследит за тем чтобы хорошие работники получили больше, а "халтурщики" меньше... Чиновнику/военному обычно не до таких деталей. Армейский пример: казарма чистая! А кто там мыл, одни только "духи", или вместе с "черпаками", "дедами" и "дембелями"- не важно, главное, что задача выполнена. Также, при преобладании чиновников в экономике, есть опасность перекоса в сторону "военных" расходов перед "гражданскими". Иногда это диктует текущая мировая ситуация (угроза военного вторжения), но при хроническом явлении приводит к распаду... Общий низкий уровень жизни обывателей приводит к опасности революции. Люди хотят жить хорошо, а не работать только за идею и на армию. Увидев красивую жизнь за бугром, захотят себе такую же.
Вывод: коммерсанты не должны исчезать как класс, в идеале -- каждый должен быть на "своем месте".
Р ыночная и плановая экономика .
На этот раз думаю будет уместно обойтись без энциклопедических определений... Плановую экономику часто противопоставляют рыночной, как социализм/коммунизм часто противопоставляют капитализму. Но что такое плановая экономика по сути? Это среднесрочное и долгосрочное планирование. Проще говоря это стратегия! Цель которую планируется достигнуть в предполагаемый срок. Любая деятельность должна иметь направленность и не быть пущена на самотек.
При рыночной экономике часто упоминается что государство напрямую не вмешивается в ценообразование и приоритеты развития экономики. Или не вмешивается вообще. При нормальном государстве, власти все же вмешиваются в экономическую деятельность коммерсантов и ставят перед собой далеко идущие цели (план). Ибо ликеро-водочные заводы обычно рентабельнее, чем производство бытовой техники, а кабаки доходнее спортзалов. Не вся коммерция идет на пользу обществу! Ценообразование и, допустим, открытие предприятий малого бизнеса это результат деятельности "здесь и сейчас" в текущих условиях, т.е. тактическое решение задачи по развитию на данный момент и в ближайшем будущем.
Конкуренция.
Почему-то принято считать, что свободная конкуренция идет на пользу обществу и возможна только при капиталистическом строе... Тут опять же многое зависит от реализации в каждом конкретном случае! В условиях "дикого" капитализма , где власти не регулируют экономику должным образом любая конкуренция между зародившимися предприятиями рано или поздно ведет к монополии! Ну а как себя ведет не ограниченная монополия при желании извлечь прибыль я думаю объяснять ни к чему. В социалистическом строе опять же зависит всё от поставленных целей. В СССР была поставлена задача сделать конкурентоспособное оружие, и она выполнялась. А вот большого стремления особого делать бытовую технику, с которой можно было бы выйти на мировой рынок, не наблюдалось. Для обеспечения потребностей внутри страны были предприятия, которые практически не конкурировали из-за дефицита. В Китае скорее наоборот - боролись за мировые рынки по ряду производств и своего добились.
Вывод напрашивается сам собой: с равнивать плановую и рыночную экономики это как сравнивать глобальное и локальное, стратегию и тактику, цель и отдельную задачу , т.е. просто глупо!