- На каком предприятии Schneider Electric производит электроустановочные изделия для российского рынка?
В 2008 году компания приобрела крупнейшее российское производство розеток и выключателей - ЗАО «Потенциал» - одно из градообразующих предприятий г. Козьмодемьянск (Республика Марий Эл). На заводе работает около 2 тыс. сотрудников, ежемесячно оно выпускает порядка 7 млн изделий.
Вся ли продукция изготавливается для нужд локального рынка, обеспечиваются ли эти нужды? Производится ли какая-то доля на экспорт, и если да то в какие страны произведенная продукция экспортируется?
Продукция, произведенная на предприятии, идет как на внутренний рынок, так и на экспорт. Уже сегодня международное предложение российского завода востребовано благодаря хорошей цене и достойному качеству. Недавно мы начали выходить на европейский рынок. Сейчас туда идут, в первую очередь, монтажные коробки. Рассматривается возможность экспорта одной из серий розеток и выключателей для наружного монтажа.
Хотел бы подчеркнуть, что каждую из своих производственных площадок Schneider Electric рассматривает не только как производителя продукции для конкретной страны, но и как поставщика в сопредельные и даже территориально удаленные страны. Например, в российском ассортименте Schneider Electric российская электроустановка занимает около 45%, остальная часть поставляется с наших заводов в Испании и Германии. В России производятся розетки и выключатели эконом-сегмента, а из Европы поставляются изделия среднего и высокого сегментов, с применением натуральных материалов, предназначенные для дорогих интерьеров.
Несмотря на то, что сегодня на «Потенциале» производится каждая третья розетка и выключатель, проданные в России, на данном рынке активно работают и другие производители. В частности французская компания Legrand, последовав примеру Schneider Electric, создает свое локальное производство электроустановочных изделий.
- Можно ли достичь соответствия продукции евростандартам при локальном производстве? Как оно обеспечивается?
Единые стандарты выдерживаются на любом производстве Schneider Electric, где бы оно ни располагалось - в России, Франции, Испании, Китае, Индии, Таиланде, Болгарии или Бразилии. И я могу ответственно сказать, что уровень квалификации персонала в г. Козьмодемьянске и в г. Памплона (Испания), находится на одном уровне. То же самое можно сказать и в отношении качества продукции. Розетки, приобретенные по аналогичной цене в России и в Германии, не будут отличаться друг от друга.
Мы считаем, что вопрос организации производственного процесса играет ключевую роль, поэтому в Schneider Electric разработаны правила и методики, которые транслируются абсолютно на все площадки компании. Да, мы учитываем климатические, культурологические особенности страны, но связанные с ними корректировки минимальны. У компании есть наработки, опыт, знания, как эффективно и рационально организовать производство, чтобы обеспечить качество изделий на должном уровне.
- Какие инновационные технологии Schneider Electric использует в производстве? Вероятно, после приобретения завода, потребовалась существенная модернизация мощностей?
Есть некое клише: когда западная компания покупает российское производство, то приходится немедленно все менять и переоснащать. Но это справедливо только отчасти. С одной стороны, конечно, любое производство нуждается в модернизации, кстати, европейские предприятия тоже. И мы проводим необходимую модернизацию, уже вложили достаточно серьезные деньги в повышение эффективности производства.
Но сказать, что мы все сразу поменяли - значит искажать реалии. На момент приобретения завод был уже достаточно хорошо оснащен. На самом деле, сейчас в России немало промышленников, которые вкладывают в производство собственные средства. Это справедливо и в отношении бывших хозяев «Потенциала».
В целом, если говорить об оснащении, у нас хорошее, качественное, но традиционное оборудование. По большому счету, производство розеток и выключателей - и не требует экстраординарных инноваций. Однако, по сравнению с тем, что было, мы существенно продвинулись в смысле уровня автоматизации и соответствия экологическим стандартам. В результате существенно сократились выбросы вредных веществ, производство стало гораздо более безопасным, как для работников завода, так и для всех жителей города.
- Как решается проблема квалифицированных рабочих кадров на производстве?
Дефицит высококвалифицированных рабочих кадров - общая проблема для предприятий нашей страны. Решать ее приходится с помощью института наставничества. Также компанией заключено стратегическое партнерство с более чем 21 ВУЗом по всей России. Безусловно, Schneider Electric заинтересован в подготовке российских кадров в своей отрасли и вкладывает средства в данное направление.
- Планируется ли создание центров разработки в России?
На нашем производстве есть подразделение, занимающееся разработкой новых изделий. Если в компании возникает решение выпустить на рынок новую серию выключателей и розеток, то на начальном этапе к работе подключаются европейские коллеги. Далее результаты передают в Козьмодемьянск, где инженеры, обладающие самыми современными инструментами, доводят задумку до производства.
На сегодняшний день это подразделение полностью справляется со своими задачами, но при необходимости, мы готовы расширять данное направление деятельности.
- А где создается дизайн изделий?
Дизайн создается и в Европе, и в России. Сейчас в нашей стране достаточно много компаний, которые специализируются на промышленном дизайне, и у нас всегда есть выбор. Не стоит недооценивать российских дизайнеров: за последние несколько лет отрасль очень подтянулась и конкурентоспособна на международном рынке.
- Чем выигрывает локальное производство по сравнению с импортом? Помимо снижения затрат на транспортировку и таможенные пошлины, какие еще появляются преимущества?
Локальное производство однозначно выигрывает, потому что находится физически ближе к заказчику. К примеру, в отношении электроустановочных изделий, одним из ключевых факторов успеха является наличие этой продукции в местах, где ее могут приобрести конечные потребители и дилеры. Чем дальше производство от места сбыта, тем труднее обеспечивать наличие требуемого ассортимента. Приходится преодолевать тысячи километров, решать логистические проблемы, учитывать возможные простои в пути.
Второй фактор успеха связан с тем, что производству, находящемуся в конкретной стране, проще соответствовать требованиям рынка этой страны. Это касается технических стандартов, ассортимента, новинок, упаковки. Чем ближе к региону сбыта, тем больше ассортимент адаптирован к специфике этого региона. Это важный фактор, и большинство международных компаний стремится иметь производство на ключевых для себя рынках, чтобы лучше соответствовать специфике и потребностям. Нужно учитывать, что существующие требования еще и меняются. И, конечно, локальное производство может более гибко реагировать, быстрее адаптируется к изменениям.
Также существует третий важный фактор. Сейчас все больше и больше наше правительство и государство стараются защищать отечественного производителя, который работает в стране, создает рабочие места для российских граждан, платит налоги, выполняет социальные программы. Поэтому если компания имеет серьезные амбиции на российском рынке и претендует на лидерство в своей отрасли, то без локального производства ей не обойтись. «Сделано в России. Сделано для России» - эта формула сегодня приобретает все большее значение.
В среду, 29 марта, в Москве прошла конференция «Состояние российской экономики и ее влияние на строительный комплекс России». Одной из основных ее тем стала локализация производства зарубежных компаний, зачастую вынужденных импортировать значительную часть сырья и оборудования.
Особенно остро эта проблема стоит перед крупными игроками, такими, как международный концерн «Кнауф» (российский оборот - 40 млрд руб.). «В 2017 году «Кнауф» инвестирует примерно 5-10% оборота в оборудование и обновление производства, - рассказал управляющий партнер компании Манфред Грундке. - В 2014 году, когда ситуация на рынке была другой, наши расходы на закупку сырья и материалов по отчету о прибылях и убытках составляли 32-33%, а курс рубля равнялся 48 руб. за евро. В 2015 году расходы выросли до 36%, а обменный курс рубля - до 65,5. В 2016 году расходы на закупку сырья и материалов достигли 43%, а среднегодовой обменный курс рубля к евро составил 72,5. Таким образом, наши расходы на закупку сырья и материалов за последние два-три года увеличились на 30%».
«Мы вынуждены импортировать оборудование и запасные части к нему из Германии, других стран Европы или частично США. Также заметную часть импорта составляют химикаты, которые в России в настоящий момент пока не производятся», - отметил г-н Грундке.
Чтобы снизить издержки, компания активно работает над локализацией производства в регионах. Так, в Самарской области строится завод сухих строительных смесей проектной мощностью 120 тыс. тонн продукции в год, который введут в эксплуатацию летом этого года. Общий объем инвестиций в предприятие составляет 25 млн. евро. Из них только одного оборудования закупается на 10 млн. евро.
«Когда 1 евро стоил еще 48 рублей, доля отечественного оборудования в стоимости составляла примерно 88 млн. рублей. После всех этих перипетий с обменным курсом мы предприняли усилия по поиску местных производителей оборудования, и сумма закупки отечественного оборудования достигла почти 300 млн. рублей. Примерно 60% оборудования для завода произведено в России. Это был долгий поиск. Предложение оборудования, которое было бы конкурентоспособно на мировом рынке, в России очень небольшое», - поясняет представитель компании.
Еще один пример переноса производства ради экономии - локализация оборота метилцеллюлозы. По словам г-на Грюндке, ранее метилцеллюлоза производилась в Китае, а затем поставлялась в Германию, где к ней добавлялись специальные присадки. Получившийся «компаунд» экспортировался в Россию. Теперь «Кнауф» покупает метилцеллюлозу в Китае и привозит ее сразу в Россию. Далее сырье распределяется по отдельным заводам внутри страны. Для этого на своих российских предприятиях компании пришлось создать специальные условия, позволяющие добавлять в продукт необходимые присадки. Процесс потребовал вложений, однако принес «эффект экономии» до 4-5% в год. «Очевидно, что это не так много. Он был бы намного выше, что пока неосуществимо, если бы это сырье полностью производилось в России, а не экспортировалось из Китая»,- замечает спикер.
Очередной этап локализации компании был связан с таким простым, на первый взгляд, продуктом, как бумажные мешки для упаковки. До кризиса все мешки для упаковки сухих строительных смесей «Кнауф» закупала в странах ЕС - в России конкурентоспособных производителей компания не нашла. «И нам потребовалось вложить много сил и времени для того, чтобы сначала найти, а затем вывести на должный уровень местных поставщиков», - говорит топ-менеджер. Сегодня большая часть мешков для российских предприятий приобретается у местных поставщиков, доля экспорта из Европы незначительна. Экономия, по оценке компании, составила 10%. «Эта величина выглядит не такой уж колоссальной, но играет заметную роль в общем объеме затрат», - комментирует г-н Грундке.
В текущих экономических условиях локализация необходима, убежден эксперт. «Скорее всего, если бы не сложившаяся рыночная ситуация, не было бы стимулов создавать необходимую инфраструктуру в таком масштабе и с такой скоростью», - предположил спикер. Впрочем, процесс локализации потребует еще немало усилий, резюмировал он.
Западные санкции в отношении России, несомненно, добавили проблем нашей экономике. Однако они же стали стимулом для ряда качественных сдвигов: процесс импортозамещения набирает ход.
Показательная статистика. Так, индекс деловой активности (PMI) обрабатывающих отраслей РФ в феврале 2015 года составил 49,7 балла по сравнению с январскими 47,6 балла, подсчитали в HSBC. Рост индекса за месяц стал максимальным за 16 месяцев. В то же время объем новых заказов в обрабатывающих отраслях в феврале увеличился впервые за три месяца. Опирается рост на подъем внутреннего спроса. "Более высокий внутренний спрос ускорил выпуск российского производства в феврале с учетом роли импортозамещения", - заявил старший экономист компании Markit Тревор Балчин.
Российские власти действительно сделали немало для стимулирования собственного производства импортируемых ранее из западных стран товаров. Так, уже вступил в силу ряд законов, ограничивающих использование в России нескольких категорий импортной продукции. Последняя инициатива Минпромторга – запретить допуск импортных лекарств к госзакупкам при наличии двух и более заявок на поставки от производителей из евразийского экономического союза (ЕАЭС). Подобный проект уже подготовлен Минпромторгом и согласован со всеми ведомствами.
Работу над импортозамещением предполагает и опубликованный антикризисный план правительства. Все эти меры поддержат российского производителя, во-первых, а во-вторых, вкупе с санкциями освободят им место на, безусловно, остающимся перспективном, отечественном рынке.
Впрочем, представители иностранного бизнеса тоже пока не отказываются от планов по развитию собственного производства в России. Многие компании заявляют о планах по локализации, у некоторых из них за плечами многолетний опыт успешной работы и развития производств в России.
Главной проблемой для подобных компаний является то, что в России нет чётких требований по локализации иностранного производства во многих сферах промышленности, считают в Ассоциации европейского бизнеса (АЕБ). В частности, встречались случаи, когда компании, уже давно и глубоко локализованные в России, были исключены из списка отечественных производителей без объяснения причин. Подобные ситуации зачастую возникают в регионах, на уровне местного правового регулирования.
Более того: в ряде случаев региональные и отраслевые программы по импортозамещению становятся рассогласованными, противоречат друг другу. На местах импортозамещение иногда используется, как лозунг, обосновывающий устранение конкуренции, а недобросовестные закупщики злоупотребляют данной ситуацией для собственных интересов.
Комбинация факторов в таких инициативах по импортозамещению приводит к ряду негативных последствий. Так, происходит нарушение механизмов саморегулирования рынков, снижается привлекательность локализации на территории РФ на уже существующих мощностях по производству новых продуктов и внедрению технологий, вплоть до остановки существующих проектов. Под угрозу ставятся уже произведенные и планируемые инвестиции международных компаний на территории РФ, теряет свою актуальность создание зарубежных научно-исследовательских центров.
В таких условиях, считает член правления, председатель рабочей группы по модернизации и инновации Ассоциации европейского бизнеса, вице-президент компании АББ Россия Михаил Аким , необходимо, чтобы государство разработало единую методологию определения локализованного производства, при этом исключить из нее такой дискриминирующий критерий, как наличие иностранного учредителя, и предоставить локализованным производствам статус отечественного производителя или равные условия с ними, включая допуск к закупкам для государственных и муниципальных нужд.
Импортозамещение, говорит эксперт, не должно ставить под угрозу качество, надежность, безопасность, устойчивое развитие. Ряд технологий являются результатом многолетних инвестиций, зачастую измеряемых десятками миллиардов долларов или евро. Соответственно, планы и приоритеты импортозамещения должны соответствовать размерам выделенных инвестиций, что требует четкого реалистического определения технологий, которые необходимо создавать локально. Безусловно, конкурентоспособность технологий зависит от средств, выделяемых на разработку (R&D), что, в свою очередь зависит от объема производства для достижения эффекта масштаба. Существуют риски сужения рынка РФ для развития импортозамещающих производств, поэтому крайне важно выбрать приоритетные технологии.
Ещё одной мерой, которая существенно помогла бы локализации производств на территории РФ, стала бы отмена таможенной пошлины на импортируемое сырье и комплектующие, не имеющие российских аналогов, ввозимые на территорию РФ с целью дальнейшей переработки в продукты на локальных производствах. Ряд местных производителей сырья, пользуясь девальвацией рубля, фокусируются на экспорте, необоснованно повышают цены для внутренних потребителей на 20-30% и выше или переходят на цены в валюте, повышают цены непропорционально структуре затрат.
«Эти факторы реально увеличивают себестоимость продукции, снижают ее конкурентоспособность и могут спровоцировать дальнейшую инфляцию, сокращение внутреннего потребления и рабочих мест, а стимулирование локализации, наоборот, позволит получить дополнительные рабочие места, а регионы - дополнительную финансовую поддержку из налоговых отчислений компаний», – констатирует член правления АЕБ.
На текущий момент у самих иностранных компаний сохраняется желание локализовывать производство в России, хотя интерес к этому существенно снизился, констатирует партнер компании «Деловой фарватер» Дмитрий Липатов . Причина этого заключается во веденных против России санкциях и ответном эмбарго, ведь, подпадая под эмбарго, многим компаниям нет смысла приходить в Россию. А вводимые их странами санкции могут в итоге привести к необходимости уйти из РФ. Также иностранный бизнес пугают нынешние экономические проблемы в стране. Однако не все так плохо и существуют договоренности о локализации, которые заключались в 2013 и 2014 годах, и которые будут реализовываться как раз сейчас (например, международная компания 3M, компания Bosch, компания Claas KGaA mbH, итальянский производитель сельхозтехники Same Deutz-Fahr). Эти компании от своих намерений не отказались. Появляются и новые проекты, хоть и в меньших объемах, чем раньше, и не так активно.
Между тем, в текущих условиях иностранному бизнесу будет заметно сложнее, чем до 2014 года, локализовать здесь свое производство, полагает руководитель направления по защите бизнеса центра «Общественная дума» Сергей Варламов . Появились новые преграды в виде взятия РФ курса на импортозамещение со всеми вытекающими отсюда последствиями для иностранцев, а сам процесс локализации стал более финансово затратным. Кроме того, нынешний общий экономический спад и падение рубля грозят бизнесу убытками, что делает перспективу локализации здесь высокорискованой и пугает инвесторов большой вероятностью не окупить затраты. Также негативно отразится на иностранном бизнесе снижение покупательской способности населения из-за проблем в стране и уменьшения доверия граждан к иностранной продукции после всех введенных санкций.
Но основная трудность для локализации - многочисленные бюрократические препоны. Сейчас эта проблема может увеличиться в масштабах, считает советник председателя президиума Ассоциации молодых предпринимателей России Алексей Онищенко . Яркими примерами могут служить Макдоналдс и Danone, которые подверглись публичным обвинениям со стороны высокопоставленных чиновников. Макдоналдс, конечно, пострадал сильнее. А ведь это компании с многолетним стажем работы в России и предоставляющие трудоустройство нескольким тысячам россиян.
Не исключено, что если иностранный бизнес начнет активно локализоваться в РФ, то его ждет то же самое и это помимо того, что само начало деятельности пройдет через множество административных барьеров. Кроме этого иностранные компании могут проиграть конкурентную борьбу отечественным компаниям, если последним государство будет оказывать преференции (понижать налоговое бремя, отдавать предпочтение при госзакупках, оказывать финансовую поддержку), а так, скорее всего, и будет.
И все же власти понимают, что интерес иностранного бизнеса к России снизился, и не отказываются от сотрудничества. Об этом неоднократно заявлялось, напоминает Дмитрий Липатов . Если России будет выгодно, и это не навредит отечественным производителям, то власти готовы звать сюда иностранцев. Тем более что реальное импортозамещение займет довольно много времени, и есть моменты, которые Россия пока не в состоянии заменить.
В то же время, справедливости ради, надо отметить, что такого уж активного содействия иностранной локализации сейчас пока не наблюдается. Видимо, по той причине, что импортозамещение представляется более выгодной перспективой, так как имеет больше преимуществ и в долгосрочной перспективе может больше помочь росту российской экономики.
Кому и зачем нужна локализация производства, насколько она полезна и трудна, как эффективно применять ее механизмы на практике? О ключевом элементе международной промышленной кооперации рассуждает заместитель председателя Комитета РСПП по промышленной политике Владимир Рудашевский.
Для понимания задач локализации производства (ЛП) следует отличать цели, которые преследует компания-партнер, размещающая производство (экстенсивер), от целей принимающей стороны - реципиента (как правило, официальных властей).
Экстенсивер стремится к расширению рыночных позиций за счет гарантированного сбыта продукции, где не последнюю роль играет географическая приближенность к потребителю и источникам сырья, что снижает транспортные расходы до 25% себестоимости некоторых видов продукции. Реципиент рассчитывает на рост инвестиций и трудовой занятости, дополнительные налоговые поступления, прямой доступ к передовым технологиям, знаниям, опыту корпоративного управления и становления гудвила.
Часто дешевизна рабочей силы реципиента краткосрочна и не может считаться решающим фактором при выборе «производственной площадки». Большего внимания заслуживает кооперация с национальными или региональными экономическими операторами. К примеру, производство автомобильных легкосплавных дисков рядом с литейными заводами «Русала» принесло бы чувствительную выгоду: только одному Volkswagen требуется не менее 10 млн таких дисков. Между тем до 90% дисков сейчас импортируется из Китая.
Локализовывают производство чаще компании, стремящиеся расширять рынок для своей продукции с оценкой перспектив его развития. Они, как правило, учитывают принципы промышленной политики страны локализации, которые позволяют рассчитывать на меры государственной поддержки национальной экономики или вводить ограничения и даже запреты на импорт тех или иных товаров. Ярким примером такого подхода может служить автопром России, на протяжении длительного времени получающий значительную поддержку государства.
Закон о промышленной политике в РФ предусматривает специальные инвестиционные контракты (СПИК) как один из инструментов поддержки развития промышленности.
Предполагается, что после прекращения действия соглашений о промсборке, благодаря которым автопроизводители получали временные льготы, западные компании смогут рассчитывать на постоянные преференции, заключив специальный инвестконтракт.
Например, в Mercedes-Benz уже объявили, что до конца года такой СПИК будет подписан. Компания берет на себя обязательства по локализации, развитию технологий и созданию нового производства. Взамен она получит налоговые льготы, упрощение административных процедур и, что особенно важно, статус российского производителя, следовательно, доступ к госконтрактам.
Другой пример - заключенный на десять лет СПИК с немецко-японским концерном DMG Mori, согласно которому будет налажено производство новейших токарных и фрезерных станков и модернизирован Ульяновский завод. Швейцарская Sika собирается открыть в Подмосковье сразу два предприятия, в дополнение к заводам в Волгограде и Лобне, которые задействованы в строительстве стадиона «Зенит-Арена» и Керченского моста.
Примерно по такому же пути идет и российский фармсектор. Прямой запрет поставок иностранных препаратов, введенный Минздравом РФ в конце 2015 года, подтолкнул все крупные фармацевтические фирмы активизировать свои усилия по ЛП. Правительство разрабатывает меры поддержки локализации фармпроизводств в том числе за счет введения ограничений на госзакупки лекарств. Всего за последние четыре года европейский бизнес создал в России более 200 новых производств.
Еще один тонкий аспект - отличие локализации от экспансии. Расширение экономической деятельности за пределы собственной территории - едва ли не самый распространенный метод обеспечения национальной конкурентоспособности. Локализация производства способствует сохранению экономического суверенитета страны, поскольку развивает собственные производительные силы: технологическую практику, кадровый потенциал, ресурсно-энергетический и экологический факторы.
Кто выбирает локализацию?
Иногда считается, что ЛП необходима лишь для преодоления экспортно-импортных ограничений. Это не совсем верно, хоть и возможно: например, благодаря введению Россией продуктовых контрсанкций в Москве открылся торговый центр одного из известных продовольственных брендов, в котором совмещается собственное производство и продажа гастрономических продуктов.
Кроме того, многочисленные межправительственные комиссии формулируют предложения и проекты по развитию экономического сотрудничества, в том числе локализации производства. Особый интерес представляют европейские страны, участвующие в инициативе «Партнерство для модернизации». К примеру, Российско-Французский совет по экономическим, финансовым, промышленным и торговым вопросам (СЭФИК) разработал программу, которая включает 14 проектов в пяти отраслях. Примечательно, что, пожалуй, впервые в документе такого типа предусмотрено прямое использование механизма ЛП, известные российские и французские компании могут расширить номенклатуру уже производимых в России автокомпонентов.
 |
Мешают ли санкции локализации производства? Да, и самым непосредственным образом, поскольку они включают прямые запреты на развитие финансовых и торговых связей. Экономические потери от подобных политических решений оцениваются в миллиарды евро. На фоне общеэкономического кризиса подобный «самодельный» ущерб трудно оправдать. Разве мог бы кто-нибудь недавно представить, что именно Россия, унаследовавшая идеологически зашоренную экономическую политику СССР, подвергавшаяся за это беспощадной критике со стороны европейских стран, теперь будет выдвигать им те же обвинения? Для полноты картины санкционного давления на Россию остается только ввести запрет на локализацию производства. Владимир Рудашевский , заместитель председателя Комитета РСПП по промышленной политике, профессор, д. э. н |
Для поиска направлений сотрудничества в ЛП можно сравнить структуру импорта России, к примеру, из ЕС, с Приоритетными направлениями развития РФ до 2030 года. Предпочтение отдается компаниям, которые планируют разместить производство продукции, не выпускаемой отечественными производителями, и тем, кто намерен привлечь российские компании.
Размещение производства на новой зарубежной площадке - это не воспроизведение всех его составляющих, а тщательная адаптация этой системы к региональным особенностям: рыночному спросу, уровню конкуренции, кооперационной корреляции, готовности всей территориальной среды к инновационным переменам.
Соглашение ВТО о госзакупках, к которому Минэкономразвития РФ призывает присоединиться, предусматривает, что госструктуры не смогут включать в требования к товарам указание страны происхождения. Это открывает иностранным поставщикам беспрепятственный доступ к участию в тендерах.
Министр промышленности и торговли Денис Мантуров, выступая на Ганноверской выставке, заявил, что Россия уже предложила европейскому бизнесу унифицировать российские требования и подходы к локализации, запустить новые меры поддержки.
«Для нас главный критерий, - сказал Мантуров, - это уровень локализации и импортозамещения». Министр подчеркнул, что речь не идет о полной локализации производства в России: «Все зависит от того, насколько это выгодно и принципиально с точки зрения стратегии национальной безопасности».
Импортозамещение как реакция на санкционную политику также ведет к использованию механизма ЛП, где роль экстенсиверов берут на себя российские компании. Например, «Технониколь» размещает свое производство в европейских странах, приобретая местные компании. То есть замещает импорт экспортом, и ввоз продукции локализованного производства не подпадает под санкции.
Таким образом, искусственные искажения рынка исправляются экономическими, а не политическими мерами, пресекая доктринально-идеологическое вмешательство в бизнес.
Как локализовать производство?
Формальные требования изложены в нормативных документах, но перечень носит отраслевой характер. Так как производственные площадки размещаются на муниципальных или региональных территориях, органы местной власти тоже имеют возможность дополнить отраслевой список требований. При этом иностранный партнер- экстенсивер может рассчитывать на существенные льготы и преференции. Анализ неудачных попыток ЛП показывает, что процесс ведется не всегда грамотно. Противоречия и белые пятна в российском законодательстве тому причиной, к примеру, во многих регионах не лимитированы региональные и муниципальные границы.
Уровень выпуска продукции для признания локализации состоявшейся, как правило, коррелирует со спецификой производства и атласа его технологических карт. При этом в зависимости от потребности экономики страны в продукции локализуемого производства граница объема выпуска изделий или комплектующих может колебаться в большом диапазоне.
Кооперационные связи с отечественными производителями, а также состояние рыночной конкуренции играют важную роль. Это особенно характерно для рынка пищевой промышленности, на котором локализованы почти все крупнейшие иностранные компании - Danone, Valio, Hochland, PepsiCo.
Сам по себе уровень локализации - существенный пункт соглашений, согласно которым иностранные производители обязуются создать производство в России. Большинство из них предусматривают постепенное доведение этого уровня до 60%.
Насколько полезна и трудна локализация?
В России ЛП - все еще исключение, а не правило формирования стратегий развития отраслей и территорий, как это было характерно, например, для Китая на протяжении многих лет.
С одной стороны, в России отставание в использовании ЛП объясняется осторожностью в деятельности экстенсиверов и серьезными изъянами в предпринимательском климате страны. Общественные организации, такие как РСПП, «Деловая Россия», «ОПОРА РОССИИ», ТПП РФ, настойчиво разрабатывают и направляют в высшие органы госуправления предложения по улучшению этого климата и снижению административного давления на бизнес.
С другой стороны, торможение ЛП связано с автаркической ориентацией федеральных и территориальных органов управления. Исторический груз формирования в СССР закрытого общества и экономики продолжает довлеть над умами. Известный японский экономист Сэйдзи Цуцуми заметил, что архаичные представления сильно мешают успешной модернизации. А японское общество, как мы помним, было крайне закрытым.
Консервативный подход в развитии экономики в России особенно характерен для регионов. Федеральная власть вынуждена была даже включить в KPI губернаторов такую характеристику, как объем привлечения в регион иностранных инвестиций. А ЛП, по существу, тоже инвестиционный процесс. Пример передовых в этом отношении регионов - Калужской, Ульяновской, Ленинградской областей, а также активное обновление губернаторского корпуса молодыми кадрами говорит, что постепенно смена парадигмы стимулирования экономического развития регионов все же произойдет.
Наиболее успешный опыт в ЛП накопили автопроизводители. Безусловно, стимулирующую роль сыграла программа господдержки отрасли, включающая льготное автокредитование и программу обновления автопарка. Возможно, не столь масштабно, но положительный опыт ЛП накопили итальянские производители бытовой электротехники: они создали в Липецке территориальный кластер, который объединил не только итальянских, но и российских производителей. Нидерландский автогигант DAF разместил свое производство в России более пяти лет назад. Китайская корпорация Dalian Machine Tool Group локализует выпуск токарных станков на подмосковном заводе по производству газовых счетчиков «Газдевайс».
По этому же пути пошли и фармацевты, образовавшие подобный кластер в Калуге. А «Роснано» ведет переговоры с крупнейшей в мире фармацевтической компанией по ее локализации в технополисе «Москва».
Можно признать успешным опыт локализации пищевых производств и торговых сетей, а также банковских систем, которые заняли на рынке России заметное место, разместив производство финансовых услуг практически такого же широкого спектра, что и на мировом рынке. ЛП может найти применение в высокотехнологической медицине и медоборудовании, приборостроении, судостроении, лесопереработке. Есть даже экзотический пример: планы развития компании Disney в России.
В целом, власти намерены улучшить ситуацию: утверждены 12 целевых моделей ведения бизнеса, разработанные для регионов, которые поднимут оценку предпринимательского климата России в мировом рейтинге Doing Business. Внедряются новые формы организации хозяйственной деятельности, такие как статус территории опережающего развития или промышленного кластера. Обсуждается возможность возмещать компаниям, локализующим производство в России, НДС при реэкспорте. Программы всех значительных экономических форумов так или иначе ориентированы на развитие инвестиционного потенциала РФ.
Трудности, с которыми может столкнуться иностранная компания при реализации ЛП, образуют три группы. Во-первых, это погрешности в расчетах бизнес-плана проекта ЛП. Во-вторых, плохо прогнозируемые изменения во внешней среде - глобального и локального уровней. По данным ВТО, в 2016 году страны «двадцатки» ввели 145 новых торговых ограничений, всего за последние семь лет - 1 583 ограничения. Сюда же следует отнести и инновационный парадокс: ЛП увеличивает спрос на выпускаемую продукцию, в том числе за счет постоянного обновления модельного ряда, дизайна, номенклатуры выпускаемых товаров. А это ведет к потере эксклюзивной прибыли от стандартной продукции, выпуск которой отлажен технологически, финансово, организационно, кадрово. Испанской Zara, чья продукция не соответствовала российским техническим регламентам, Минпромторг предложил использовать механизм ЛП, включающий высокие технологии для производства конкурентоспособной одежды. Такая стратегия - переносить на российские площадки инновационные проекты - позволит экстенсиверу надолго закрепиться в роли лидера рынка, не только российского, но и мирового. Именно такую стратегию применяют немецкие компании, например, давно работающая на российском рынке корпорация Siemens. И, наконец, в-третьих, ошибки в генеральном целеполагании ЛП.
Несмотря на то, что в России сложился колоссальный неудовлетворенный спрос на технологии, миссия ЛП – не только производить современную продукцию, но и экспортировать ее на локально объединенных рынках (таких как ЕАЭС, ЕС, БРИКС, ШОС) с расчетом на глобальную экспансию. С учетом того, что в России на повестке дня стоит введение налогового маневра (22/22), стимулирующего экспорт, такая экспансия принесет ощутимый экономический эффект.
Именно благодаря такому взгляду можно оправдать продвижение национальных производителей на зарубежные площадки с определенными потерями рабочих мест, налоговых поступлений, человеческого капитала. В подтверждение можно добавить, что локализация относится не только к производственной деятельности, но и распространяется на НИОКР.
К примеру, французская компания Schneider Electric, которая запустила в «Сколково» центр для полного цикла разработок программного обеспечения систем диспетчеризации, управления и контроля в электроэнергетике и нефтегазовой промышленности.
Тем не менее условия, которые были созданы в России для ЛП иностранных компаний, нельзя считать достаточно благоприятствующими широкому использованию этой формы инвестиционной стратегии. Кризисные факторы могли бы сыграть стимулирующую роль для активизации ЛП в программах стейкхолдеров и территориальных систем. К сожалению, пока это не наблюдается по причине политического вмешательства в функционирование рынков, в частности, из-за санкционной политики стран, занимающих ведущее положение в мировой экономике.
Наступаем на те же грабли - именно так можно охарактеризовать историю производства автокомпонентов в России в новейшей истории. Именно к такому выводу пришли участники организованной ОАО «АСМ-холдинг» конференции, на которой обсуждались вопросы развития российской автокомпонентной отрасли.
Но прежде чем анализировать положение дел с автокомпонентной базой в России, оценим долю, которую вносит автопром в ВВП, в развитых странах и у нас: в России она на протяжении последних 10 лет неуклонно снижалась - с 2,47% в 2004 до 1% в 2014 году (прогноз на 2015 год - 0,9%). Для сравнения в Германии вклад автомобильной промышленности в ВВП страны составляет 9%, в США и Франции - 5%. Экспорт из Японии на 25% обеспечивает автопром, в Германии - на 20%, а в Южной Корее - 15%. О российском экспорте всерьез говорить сегодня не приходится, так как его доля находится в пределах статистической погрешности, хотя в лихих девяностых в этой области имелись совсем неплохие достижения. Так, экспорт автомобильной техники в 1987 году в ценах сегодняшних составил бы 30-35 млрд долл., а современный экспорт не превышает 4 млрд долл. при импорте 106 млрд долл.
Российский автопром всегда имел поддержку на самом высоком уровне, причем как напрямую (реструктуризация долгов ВАЗа с последующим списанием убытков), так и опосредованную: финансирование госпрограмм закупки отечественной автотехники, выделение средств на утилизацию не только легковых, но и грузовых автомобилей и т. д.
Далее, согласно совместному приказу Минпромторга, Минэкономразвития и Минфина еще от 15 апреля 2005 года по промсборке, предполагалось за 4 года, то есть до 2009 года, создать новые производственные мощности (не менее 300 тысяч автомобилей в год); установить двигатели внутреннего сгорания и/или коробки передач, произведенные на территории Российской Федерации, не менее чем на 30% от общего объема; организовать штамповочные операции, включая производство штампованных деталей кузова.
К 2011 году, то есть практически ко вступлению России в ВТО, должен был быть обеспечен уровень локализации до 60% по основным деталям. Не вдаваясь в подробности, отметим, что намеченных показателей достигнуть не удалось ни по одной позиции
.
Специалисты сразу же предупреждали, что если промсборка не будет иметь эффекта масштаба, то есть как минимум 300 тыс. машин в год, то производство автокомпонентов для иномарок в России будет не выгодно. Тем более не будут использоваться новые технологии.
Далее в редакции приказа этих же министерств от 17 декабря 2009 года предполагалось поэтапное сокращение ввоза компонентов на 10% каждые 2, 3,5 и 4,5 года. В результате целевой показатель локализации за все эти годы должен был составить всего 30%.
Для сравнения - за меньший период времени в Китае и Индии, наших партнерах по БРИКС, уровень локализации по автокомпонентам составил 75%
.
Ущерб от такой политики очевиден: потеря собственной автокомпонентной базы, собственных квалифицированных кадров. Это для России. А для стран, которые организуют у нас сборочные производства, это дает возможность создавать рабочие места у себя, не заботится при этом о внедрении новых технологий у нас. И оправдание такой политике есть: полноценная локализация невозможна из-за разнообразия брендов и небольших объемов производства.
Низкий уровень локализации, особенно по ведущим автокомпонентам, не дает уверенности в стабильной работе сборочных предприятий, особенно в период санкций. Но, оказывается, существуют возможности обойти закон, не обеспечивая при автосборке даже такой более чем скромный уровень локализации.
Товар, в данном случае автокомпонент, становится российским, то есть локализованным по такой вот простой схеме. Организация - импортер комплектующих, не имеющая никакого отношения к ОЕМ (производители оригинальных автокомпонентов), ввозит в Россию детали крупных автокомпонентов. Сертификат о происхождении товара предоставляется таможенным органам.
Все совершенно законно: товар, как вы догадываетесь, к оригинальному от известной компании отношения не имеет и не претендует на это. Для справки: сертификат о происхождении товара - документ, однозначно свидетельствующий о стране происхождения товаров и выданный уполномоченными органами или организациями этой страны или страны ввоза, если в стране вывоза сертификат выдается на основе сведений, полученных из страны происхождения товаров.
Далее организация-сборщик производит элементарные операции (сверление и сборку), результатом которых является уже российский товар, который получает российский сертификат о происхождении. Изготовленный (то есть собранный) на российском предприятии автокомпонент продается иностранному ОЕМ по полной стоимости с учетом НДС. Этот автокомпонент, попадая на конвейер, устанавливается на автомобиль как 100%-но локализованный компонент, полученный от ОЕМ. ОЕМ, в свою очередь, отчитываются в Минпромторге России о достигнутом уровне локализации. Все довольны.
Более того, после окончания срока действия льготного ввоза отдельных компонентов ОЕМ имеет право ввозить все комплектующие по обычным ставкам таможенных пошлин, которые составляют 5-15%, и совершенно не заниматься инвестициями в локализацию уже на законных основаниях.
При возможности работы по таким схемам ввоза и преобразования автокомпонентов с сертификатами о происхождении, ничего общего не имеющими с ОЕМ, в российские, о достижении уровня локализации в 30% к 2017 году говорить сложно. Да, согласно в очередной раз актуализированному приказу заинтересованных министерств (МЭР, Минпромторг, Минфин) до 2017 года предполагается обеспечить уровень локализации на уровне 30%, а к 2020 году - 45%. Но даже такого, в общем-то невысокого уровеня можно достичь только при условии создания совместных предприятий по производству автокомпонентов на территории России.
Наиболее приемлемый с точки зрения интересов России вариант производства выглядит следующим образом: в совместное предприятие, например, по выпуску топливной аппаратуры вкладывают свои компетенции и технологии российское предприятие (завод дизельной аппаратуры) и фирма Bosch. В результате будут осваиваться новые технологии, тиражироваться конструкции, обновляться продуктовая линейка заводов.
Самый неподходящий вариант - создание дочернего предприятия той же фирмой Bosch на территории России. И именно он является на сегодняшний день основным при организации производства, что является стратегической ошибкой.
Вступление России в ВТО ослабило и без того некрепкие позиции отечественной автокомпонентной отрасли. Пробелы в таможенном законодательстве позволяют поставлять автокомпоненты, нарушая интересы российских производителей
. Усилия по поддержке национального автопрома практически не распространяются на автокомпонентную базу, без которой отрасль рискует превратиться в отверточную.
По данным ОАО «АСМ-холдинг», за период с 2005 по 2012 годы в России было создано 100 (!) заводов автокомпонентов, которые занимаются отверточной сборкой деталей и узлов. В результате потеряны высококвалифицированные инженерные и конструкторские кадры, так как на сборочных заводах они не нужны. Всего же автокомпонентная отрасль потеряла 350 тыс. квалифицированных рабочих мест. И в это же время на закупку комплектующих как для производства, так и для запасных частей тратится 103 млрд долларов в год.
Так что грабли не просто в очередной раз ударили по отрасли, а очень сильно ударили, поставив ее за грань выживания.