Регуляторы энергорынка разошлись во мнениях о том, следует ли продлить завершающуюся программу договоров на поставку мощности (ДПМ), обеспечивающих возврат инвестиций в новую генерацию за счет повышенных платежей потребителей. Минэкономики против продолжения ДПМ, но считает, что для отрасли необходимо сохранить повышенный уровень платежей, сейчас поступающих энергокомпаниям. ФАС и Минэнерго не исключают и возможность продления ДПМ, а потребители настаивают на их завершении и отказе от любых альтернатив.
Минэкономики предлагает отказаться от продления механизма привлечения инвестиций в модернизацию электростанций через заключение новых ДПМ, рассказал вчера замдиректора департамента госрегулирования тарифов, инфраструктурных реформ и энергоэффективности Минэкономики Евгений Ольхович. Но при этом министерство предлагает сохранить повышенные платежи за мощность и по истечении действующих ДПМ. "Мы считаем, что ту денежную массу, которая в виде ДПМ направляется в сектор, стоит сохранить, но необходимо придумать новые механизмы, в соответствии с которыми она будет распределяться",— пояснил господин Ольхович. Среди рассматриваемых Минэкономики вариантов — повышение цены конкурентного отбора мощности (КОМ), увеличение волатильности цен на рынке электроэнергии (на рынке на сутки вперед — РСВ), в том числе, потенциально, за счет более высокой индексации тарифов на газ. В этом случае рыночное ценообразование будет играть большую роль в прибылях энергокомпаний, считает чиновник.
Механизм ДПМ, обязывающий генераторов строить новые ТЭС и модернизировать старые по утвержденному правительством плану, запущен в 2010 году. По ДПМ генкомпании получают увеличенную плату за мощность в течение 10 лет. Большая часть проектов по ДПМ уже построена или должна быть введена до конца года, повышенная плата начинает поступать после ввода энергообъекта. Пик платежей придется на 2021-2022 годы, но к 2026 году они сойдут на нет. По оценке Натальи Пороховой из АКРА, в 2020-2026 годах снижение общего платежа за ДПМ составит более 200 млрд руб. в год, что равноценно снижению цены для конечного потребителя на 10%. Сохранение этого денежного потока и стало ключевым моментом в возникшем споре между регуляторами и потребителями.
О том, стоит ли заключать новые ДПМ (механизм "ДПМ-штрих", предполагающий новые массированные инвестиции в модернизацию ТЭС), спорят не первый год. В октябре Белый дом поручил Минэнерго, Минэкономики и ФАС к 1 декабря разработать меры по модернизации с использованием аналога ДПМ. В Минэнерго пока не отказываются от идеи продления ДПМ, рассматривая также еще два механизма привлечения средств на модернизацию: КОМ и механизм гарантирования инвестиций (МГИ), сообщил вчера замминистра Вячеслав Кравченко. "Можно выбрать даже не один механизм, а несколько",— сообщил он. По его словам, окончательную позицию Минэнерго сформирует в 2017 году. В ФАС сообщили "Ъ", что также поддерживают разработку механизма стимулирования модернизации и ввода генерирующих мощностей. Но "предлагаемый механизм не должен приводить к избыточной нагрузке на потребителей", считают в службе, добавляя, что координатором работы должно стать Минэнерго.
Генерирующие компании считают, что приток средств в отрасль должен сохраниться. Программу ДПМ не стоит продлевать, говорят в Сибирской генерирующей компании (СГК), но отрасли нужно обеспечить денежный поток и модернизацию. "Практика показала, что механизм ДПМ был недостаточно эффективен из-за излишнего контроля,— говорят в СГК.— Нужно вырабатывать рыночные механизмы, чтобы отрасли внутри себя решала, куда двигаться и что внедрять, без дополнительного регулирования". Но сохранить выручку в отрасли рыночным способом невозможно, это взаимоисключающие условия, считает директор ассоциации "Сообщество потребителей энергии" Василий Киселев: "Цели сбора денег и реальная оценка потребности в мощности отсутствуют, поэтому ничего, кроме желания сохранить денежный поток, за инициативой не просматривается". В ассоциации считают, что поставщики электроэнергии уже имеют механизм для создания инвестиционного потенциала в виде долгосрочного КОМа (формирует уровень тарифа на четыре года вперед).
Наталья Порохова считает, что резкий рост доли платы за ДПМ в цене конечного потребителя и профицит на энергорынке снизил для регулятора актуальность разработки новых механизмов привлечения инвестиций. Но потребность в них остается высокой, поскольку инвестиционный бум последних лет затронул только 15% мощностей, отмечает эксперт.
Друзья часто спрашивают меня, что такое рынок мощности? Чтобы каждый раз не рассказывать одно и то же, решил сделать краткое описание, как говорится — «на пальцах».
Во-первых, мощность — это товар. Немного странный товар, но тем не менее так. Представьте себе, что стоит Электростанция (ЭС, Станция), которая может вырабатывать, например 100 мегаватт электроэнергии (ЭЭ) в час. Т.е. вырабатывать электрический ток определенной силы и напряжения, которые будучи перемноженными друг на друга как раз и дадут эти 100 МВт. Вот эти мегаватты и являются рыночным товаром. Даже если Станция не работает, этот товар, тем не менее, продается и покупается на рынке мощности, и владельцу Станции капают деньги! Просто за то что у него есть Станция, способная вырабатывать кондиционный электрический ток. На самом деле так не бывает, т.е. Станции почти никогда не проставивают, а работают и производят два других типа товара — электрическую и тепловую энергию. Но речь не о них, а о товаре «мощность».
Идем дальше. Пусть С1 — это множество всех Электростанций, существующих в настоящий момент, а также и тех, которые будут построены в обозримом будущем. Да да, мы их всех перечисляем в явном виде и включаем в множество С1.
Теперь разобъем множество С1 на три подмножества:
- (С1-1) — электростанции которые нужно построить (ДПМ)
- (С1-2) — существующие в настоящий момент рентабельные ЭС (КОМ)
- (С1-3) — существующие в настоящий момент нерентабельные ЭС (ВР)
Что это за электростанции из подмножества С1-1, которые нужно построить? Очень просто. Кто-то сделал разумный прогноз развития России и посчитал, что, например, через 20 лет стране понадобится X мегаватт ЭЭ. Чтобы их получить, нужно построить Электростанций мощностью Y МВт. Дальше, чтобы привлечь инвестиции для строительства (большие деньги), на высшем уровне прогарантировали хорошую прибыль за участие в этой инвестпрограмме.
Ясное дело, инвесторы нашлись. Даже, полагаю, больше чем нужно. Отфильтровли лучших, и заключили с ними Договора Поставки Мощности (ДПМ). Упрощенно, каждый договор ДПМ содержит обязательства построить Станцию такой-то мощности и ввести ее в эксплуатацию с такого-то момента. А встречные обязательства со стороны Рыночного сообщества включают в себя возврат инвестиций за 10 лет с момента ввода в эксплуатацию, а после этого тоже хорошую прибыль.
Теперь о двух оставшихся подмножествах ЭС. Эти электростанции ежегодно подают конкурсные заявки на так называемый КОМ (Коммерческий Отбор Мощности). Это — закрытый аукцион, по результатам которого часть заявок отбирается , а часть заявок — не проходит отбор . По сути дела, отбираются заявки от рентабельных ЭС. Каждая заявка, грубо говоря, содержит «предложение мощности» в виде пары (Объем, Цена).
Те Электростанции, заявки которых прошли отбор на КОМ, составляют второе подмножество С1-2 .
А те Станции, которые не прошли КОМ, составляют третье подмножество С1-3 (так называемые Вынужденные Режимы, ВР).
И КОМ-овские электростанции и ВР-ные электростанции заключают соответствующие договора, КОМ и ВР.
Ну вот, уже почти все. Дальше остаются ежемесячные рассчеты по мощности. Выглядит это так. Независимо от принадлежности к подмножеству С1-i, все Электростанции продают свою мощность на рынке мощности. Понятное дело, что за любую мощность платят Потребители. А вот цена, по которой мощность продается, как раз и зависит от подмножества i ! В дебри ценообразования вдаваться не буду, скажу лишь, что цена для Станций из подмножества С1-1 считается, исходя из инвестиционных и других затрат и, исходя из срока возврата инвестиций. Т.е. все достаточно разумно. Цены для КОМ-овских и ВР-ных подмножеств тоже как-то считаются. При этом цены убывают в такой последовательноcти: за ДПМ — высокие, за КОМ — ниже, за ВР — еще ниже.
Естественно, по ДПМ-ным Станциям мощность продается и покупается по ДПМ-ным ценам только в период первых 10 лет эксплуатации Станции (срок возврата инвестиций). Дальше эти Станции идут на КОМ в общем потоке и продают свою мощность уже по КОМ-овским или ВР-ным ценам .
Ежемесячно по данным коммерческого учета и специальных рассчетов фиксируются объемы поставки и потребления (покупки) мощности по договорам ДПМ, КОМ и ВР для всех Участников оптового рынка. Далее, с использованием объемов и цен получаются стоимости. И происходит оплата мощности со стороны Покупателей в адрес Поставщиков мощности по комиссионной схеме.
Вот по сути и все. Если углубляться в детали, то повествование сильно усложнится и разбухнет. Кто интересуется, может сходить на сайт НП «Совет рынка» и почитать регламенты НОРЭМ, они доступны всем. В смысле, доступны для скачивания и прочтения, но в смысле понимания, не уверен 🙂
Примечание 1. Рынок мощности, это один из сегментов (секторов) рынка НОРЭМ (Новый Оптовый Рынок Электроэнергии и Мощности).
Примечание 2. Здесь записано все очень кратко и упрощенно, только суть. Это описание нужно рассматривать как мое личное представление о рынке мощности на сегодняшний момент, своего рода реконструирование контуров леса по отдельным деревьям. Считается, что программистам понимать устройство рынка ни к чему, «не наша это чашка чая». Нам приносят ТЗ и вперед, и хорошо если есть время.
Программисты подобны кочегарам а корабле. «Живут» на нижней палубе и бросают уголек в топки. Сколько скажут, столько и бросают. И ситуацию на «капитанском мостике» мы обычно узнаем последними 😦
Как правило, процесс планирования сроков разработки выглядит так:
- Заказчики: «Сколько вам надо времени на разработку системы XYZ ?»
- Программисты: «А что система должна делать?»
- Заказчики: «Мы пока не знаем что делать, но надо чтобы вы назвали сроки разработки, и у вас есть только 2 месяца»
Ну точно как в анекдоте:
- Мойша: «Жора, жарь рыбу»
- Жора: «А где же рыба?»
- Мойша: «Жора, ты жарь, рыба будет»
Вот так и живем, занимаясь экстремальным программирование в худшем смысле этого слова. Подробнее про наш экстрим можно почитать , в статье моего начальника, Александра Лашманова, тоже программиста в прошлой жизни.
Успехов,
Владимир Моргоев
0.000000 0.000000
Программа модернизации объектов энергогенерации по схеме ДПМ-штрих требует тщательной разработки критериев отбора. Главные задачи, кроме требования продления ресурса - добиться повышения экономической и экологической эффективности генерации при соблюдении условия роста стоимости электроэнергии не выше инфляции.
Комитет Государственной Думы по энергетике провел «круглый стол» на тему: «Модернизация объектов электрогенерации: источники финансирования». Предметом обсуждения стала программа привлечения инвестиций в модернизацию российской генерации.
Сегодня средний возврат оборудования в отрасли составляет 34 года, более 30% оборудования старше 45 лет. В ноябре 2017 г. по итогам совещания у Президента РФ была в целом одобрена новая программа модернизации на основе ДПМ (договоров на предоставление мощности), известная как ДПМ-штрих. Первая программа ДПМ, запущенная в ходе реформы электроэнергетики, позволила обновить около 15% всей установленной мощности электрогенерации в стране. Сейчас проекты ДПМ в основном завершены или подходят к завершению.
Открывая мероприятие, председатель комитета по энергетике Павел Завальный заявил: «Прежде всего, важно определиться не просто с критериями отбора объектов для модернизации, но и с объемом мощностей, которые необходимы электроэнергетике для удовлетворения спроса на тепло и электроэнергию в среднесрочной перспективе, с учетом имеющейся на сегодня избыточной мощности и значительного потенциала развития распределенной энергетики. Мнения экспертов отрасли по этому вопросу расходятся. Нужно понять, какую конфигурацию генерации мы хотим получить, какое должно быть соотношение централизованной и распределенной энергетики, различных видов генерации, что делать с неэффективными мощностями, как и когда выводить их из употребления.
При этом важно определить критерии модернизации. Есть опасения, что программа в ее нынешнем виде даст продление ресурса крупных традиционных электростанций, но не принесет повышения эффективности. В наших условиях, когда энергоресурсы для генерации стоят значительно ниже, чем в той же Европе, а цена на энергию для конечных потребителей вполне сопоставима с европейской, прямого экономического смысла вкладываться в повышение эффективности у генераторов нет. На мой взгляд, обязательным условием вложения средств в модернизацию генерации по схеме ДПМ-штрих должно быть повышение ее экономической и экологической эффективности как минимум на 20% и более. Иначе конкуренция среди потенциальных участников будет идти по критерию меньшей цены, а не большей эффективности. Но такая модернизация за счет потребителя не имеет смысла».
Заместитель министра энергетики РФ Вячеслав Кравченко отметил, что решение об использовании механизма ДПМ-штрих основано на тщательном анализе той рыночной среды, которая сложилась в результате реформы электроэнергетики. «Конечно, в вопросе финансирования модернизации генерации можно идти более «правильным» рыночным путем, но результаты, ценовые последствия таких решений в условиях того несовершенного рынка, который мы имеем, боюсь, не устроят никого» - подчеркнул он.
По мнению министерства, при консервативном сценарии развития спроса на электроэнергию риски возникновения дефицита могут появиться уже в 2023-25 годах. Объем необходимой модернизации составляет порядка 40 гВт. Величина средств, которые высвобождаются по программам ДПМ в действующих тарифах с 2021 года, и могут быть направлены на новую программу, оценивается Министерством энергетики в 3,5 трлн. руб. к 2035г. При этом необходимо в первую очередь финансировать модернизацию тепловой генерации, а все остальные виды - АЭС, ГЭС, станции на ВИЭ, должны быть допущены к программе по остаточному принципу.
Важно, чтобы в программе ДПМ-штрих были учтены недостатки ДПМ. Например, ДПМ строились не всегда с полноценным анализом того, где и что необходимо построить. В результате часть новых объектов оказались недостаточно востребованы. ДПМ-штрих предполагает конкурентный отбор по годам, при этом инвестор должен будет априори заявить определенный набор мероприятий по модернизации, и будет нести ответственность за невыполнение этих обязательств.
Ключевым условием запуска программы, поставленным Президентом РФ, является неувеличение платежей потребителей выше инфляции. По мнению министерства, речь идет о конечной цене на энергию, при этом стоимость энергии на оптовом рынке также не должна расти выше инфляции.
Заместитель начальника управления регулирования электроэнергетики ФАС России Максим Головин подчеркнул, чтодля соблюдения данного условия необходимо провести предварительную оценку социально-экономических последствий запуска программы ДПМ-штрих по годам, с учетом уже имеющихся нерыночных доплат (поддержка развития АЭС, ВИЭ, мусоросжигающих заводов, регионов Дальнего Востока и так далее).
Заместитель директора департамента Минэкономразвития РФ Андрей Габов озвучил ряд отличий в подходе его министерства к программе ДПМ-штрих. Прежде всего, по мнению Минэка, к программе должны быть допущены не только ТЭС, но и другие генераторы - АЭС, ГЭС, ВИЭ. Кроме того, министерство полагает, что конкурс проектов должен быть проведен по всем объектам сразу, чтоб добиться максимальной конкуренции, а к отбору проектов на этапе сравнения по капитальным затратам привлечь к их рассмотрению потребителей энергии.
Одной из наиболее острых тем для обсуждения на круглом столе стала тема критериев отбора проектов для участия в модернизации. Заместитель директора департамента Министерства промышленности и торговли Российской Федерации Олег Токарев отметил, что одним из важнейших должна быть значительная, до 80%, степень локализации оборудования ТЭС в целом, модернизирующихся по программе ДПМ-штрих. Задачи значительного повышения экологичности и эффективности оборудования могут быть достигнуты через обязательство использовать только оборудование, соответствующее уже разработанным справочникам наилучших доступных технологий. Соответствующее российское оборудование уже существует и внесено в эти справочники. Помимо прочего, использование данных критериев даст мультипликативный эффект и для смежных отраслей, прежде всего, энергетического машиностроения.
Заместитель директора Института проблем естественных монополий Александр Григорьев предложил обратить внимание на критерии отбора по виду топлива. Связано это, прежде всего, с теми рисками, которые возникают из-за снижения конкурентоспособности угольной генерации при имеющихся ценах на газ на внутреннем рынке и неразвитой межтопливной конкуренции. Иначе можно потерять угольную генерацию, что ощутимо ударит по угольной отрасли в целом и может привести к потенциальному росту социальной напряженности в угледобывающих регионах страны.
Генеральный директор НП Сообщество потребителей энергии» Василий Киселев поставил под сомнение сам подход, при котором модернизацию генерирующих мощностей фактически вновь должны оплачивать не энергетические компании, а промышленные потребители. Генерирующий комплекс, по его мнению, имеет достаточные ресурсы для обновления мощностей в рамках действующих рыночных механизмов и значительный потенциал для повышения собственной эффективности. Сегодня уже существуют механизмы, которые позволяют поставщикам получать достаточные объемы маржинальной прибыли в секторах РСВ, КОМ и на рынках теплоснабжения, и некоторые из них уже проводят техническое перевооружение за их счёт. Дополнительные возможности для инвестиций в тепловую генерацию должна дать и утвержденная в прошлом году модель ценообразования по методу «альтернативной котельной». В предлагаемом виде, по мнению Василия Киселева, программа может негативно сказаться на стоимости электроэнергии для промышленных потребителей, а значит, конкурентоспособности российской экономики, привести к консервации технологической отсталости тепловой генерации, снижению привлекательности высокотехнологичных инвестиций в нее, а также будет способствовать ускорению ухода потребителей на собственную генерацию.
Руководитель направления «Электроэнергетика» Энергетического центра СКОЛКОВО Алексей Хохлов акцентировал внимание участников круглого стола на недостаточном учете потенциала развития распределенной энергетики. Складывается впечатление, что ни основные игроки отрасли, ни регуляторы в принципе не берут в расчет мировой тренд изменения парадигмы развития энергетики и роли в этом распределенной энергетики и других новых технологий. Они не учитывают их потенциала, выбирая путь наращивания мощностей традиционных крупных электростанций. По мнению Энергоцентра СКОЛКОВО, необходимо признать распределенную энергетику важным элементом развития электроэнергетики России, активно задействовать ее возможности в программах развития электроэнергетики регионов, проводить сравнительный анализ проектов по модернизации крупной генерации и развития распределенных энергетических ресурсов, включить соответствующие проекты в контур механизмов рынка мощности, а также снять барьеры и ограничения на пути создания и функционирования объектов распределенной энергетики.
Также в ходе круглого стола свою позицию по проблеме финансирования модернизации объектов генерации озвучили представители компаний отрасли: ПАО «РусГидро», ПАО «Россети», ПАО «Т Плюс», ПАО «Татэнерго», ООО «Газпромэнергохолдинг», ПАО ТГК-14, группы РЕНОВА.
Подводя итог дискуссии, первый заместитель председателя комитета по энергетике Сергей Есяков выразил надежду, что представители федеральных органов исполнительной власти прислушаются ко всем аргументам, высказанным участниками и экспертами отрасли, потребителями энергии, и значительно усовершенствуют перечень критериев отбора проектов для программ ДПМ-штрих, в том числе внеся в него участие инвесторов, собственников объектов генерации в программах модернизации не менее 50%, а также сделают акцент на процедурах реальной конкуренции. Только так можно будет решить основные задачи - добиться повышения экономической и экологической эффективности генерации при соблюдении условия роста стоимости электроэнергии не выше инфляции.
Итогом обсуждения проблем привлечения инвестиций в модернизацию объектов электрогенерации в рамках круглого стола станут детальные рекомендации комитета по энергетике в адрес профильных органов государственной власти.
Эксперты предупреждают: к 2020 году 48 процентов теплогенерирующих мощностей УрФО достигнут паркового ресурса. Наиболее напряженная ситуация сложилась в Свердловской и Тюменской областях, где через два года 52 и 64 процента мощностей ТЭЦ дойдут до критического показателя выработки. Возможно, ситуацию позволит исправить программа модернизации энергетических мощностей, которую сейчас дорабатывают на федеральном уровне.
Модернизация 2.0
В ее основе - хорошо зарекомендовавший себя при строительстве новых станций механизм ДПМ (договоры о предоставлении мощности), который гарантировал энергетикам возврат средств за счет включения инвестиционной составляющей в стоимость их продукции. Программа ДПМ, запущенная в процессе реформы электроэнергетики, позволила ввести десятки объектов и обновить около 15 процентов электрической генерации в стране. Сейчас проекты в основном реализованы. Так, в Свердловской области последний завершен в 2016 году - сдана в эксплуатацию станция "Академическая" в Екатеринбурге.
Теперь объем платежей, включаемых в цену мощности для потребителей, начинает сокращаться. Модернизацию планируется проводить как раз за счет этих высвобождающихся средств.
Новый проект получил название "ДПМ-штрих" или "ДПМ-2", его цель - стимулировать собственников проводить модернизацию старых станций. Предлагается механизм гарантированных инвестиций, когда субсидирование реконструкции отдельных генерирующих объектов осуществляется на конкурсной основе. Сейчас правительство РФ формулирует принципы отбора проектов для участия в программе до 2030 года. Предполагается, что их реализация может начаться после 2022 года.
Важно, что есть понимание: необходимо сосредоточиться на теплофикационных мощностях. В этом принципиальное отличие от программы ДПМ-1, сфокусированной исключительно на электрическом рынке, - отмечает директор по экономике и тепловым узлам компании "Т Плюс" Александр Вилесов. - Мы рассчитываем на участие в новом проекте, у компании порядка трех гигаватт мощностей, относительно которых нужно принять решение в ближайшее время - выводить их из эксплуатации или модернизировать.
В энергокомпаниях пока не называют конкретных объектов, ведь состав ДПМ-2, а также стоимостные параметры будут прорабатываться после утверждения документации на новую программу.
Первая программа ДПМ позволила ввести десятки объектов и обновить около 15 процентов электрической генерации в стране
Впрочем, даже навскидку можно назвать на территории Уральского округа ряд станций, куда гипотетически могли бы пойти средства ДПМ-2. Например, в Свердловской области продолжают работать три объекта-"ветерана": Свердловская ТЭЦ, пущенная в эксплуатацию в 1932 году, Богословская (1944) и Первоуральская (1956). На Южном Урале с 1942-го трудится Челябинская ТЭЦ-1, в Тюмени ТЭЦ-1 - 1960 "года рождения". Однако далеко не факт, что модернизировать собственники решат именно их.
Восстановить нельзя закрыть
При выборе объектов необходимы два фильтра. Первый - рыночный, то есть предстоит определить, хватает на модернизацию денег или нет. Второй фильтр - энергобезопасность: действительно ли этот объект необходим энергосистеме. Соответственно, если не нужен и его можно вывести из эксплуатации, то надо выводить как неэффективное оборудование. Это позволит рационально использовать деньги потребителей и предотвратить дефицит в энергосистеме, - считает директор по реализации электрической энергии компании "Фортум" Альфред Ягафаров.
Именно о рациональном и продуманном распределении средств говорят многие региональные эксперты. Так, первый заместитель гендиректора "Татэнерго" Айрат Сабирзанов считает, что инвестиции в изношенное оборудование не имеют смысла.
Цель программы - продление жизни теплоэлектростанций на 15-20 лет при минимизации стоимости. Но фактически, с учетом сроков окончания ДПМ-1 и цикла жизни оборудования, сейчас ведется разработка модели национальной энергетики на 2050 год. На этом горизонте надо как-то обеспечить ее эффективность сегодняшними решениями, - говорит он.
А предлагаемые решения большой эффективностью не отличаются, считает Сабирзанов. Так, удельный расход топлива на действующих ТЭЦ в среднем составляет 335 граммов на киловатт-час, на парогазовых установках немного меньше - 180-250 граммов условного топлива. Это довольно много. Дело в том, что технологии, которые сейчас в работе, создавались в первой половине ХХ века и уже не отвечают требованиям времени.
Программа ДПМ-2 предусматривает немалые вложения: до 2030 года речь идет о сумме порядка трех триллионов рублей. На эти деньги можно решить более дерзкие задачи, чем простое латание дыр. Пора согласиться, что некоторое оборудование из имеющегося сегодня поддерживать не надо, лучше переходить на новые, более эффективные технологии, - заявляет эксперт.
Стимулирование массового продления ресурса паросиловых блоков за счет потребителей приведет к углублению технологического отставания отрасли, считает и директор "Сообщества потребителей энергии" Василий Киселев. Он предлагает обратиться к опыту Европы, где государство поддерживает развитие возобновляемой и распределенной энергетики, развивает передовые технологии хранения энергии, целенаправленно сокращает угольную генерацию.
Уральский энергомаш испытывает сильное давление со стороны иностранных конкурентов: сбрасывая цены на этапе продажи, западные компании отыгрывают свое на сервисе
Мы можем долго продлевать парковый ресурс генерирующего оборудования, но неэффективный парогазовый цикл придется "кормить". Не надо закабалять экономику, поэтому мы предлагаем генерирующим компаниям проводить модернизацию на собственные средства, а не стоять с протянутой рукой, - говорит Киселев.
Свою машину не тянут
Если ДПМ-2 приведет к росту тарифа для промышленных потребителей, не будет ничего хорошего. Значит, должны внедряться энергосберегающие технологии. Это означает, что параллельно нужны инвестиции в энергетическое машиностроение, - говорит заместитель министра энергетики РФ Вячеслав Кравченко. - Опыт показал: если эта отрасль не будет восстановлена, нам придется зависеть от иностранных поставщиков, которые подвержены политическому влиянию.
Представители уральского энергомаша признают, что испытывают сильное давление со стороны иностранных конкурентов: например, на конкурсах, проводимых за рубежом, демпинг по отношению к российским производителям может составлять от 30 до 40 процентов. Однако, сбрасывая цены на этапе продажи, западные компании отыгрывают свое на сервисе.
Сегодня мы позаботились о том, чтобы к моменту запуска программы ДМП-2 наши заказчики обладали набором технических решений, который позволяет провести глубокую модернизацию, - отмечает представитель Уральского турбинного завода Ольга Старшинова. - Но важно, чтобы российская энергетика, развиваясь, учитывала возможности отечественного машиностроения. Пока же наш завод живет в основном за счет заказов для Беларуси, Казахстана и Монголии.
При этом производители оборудования подчеркивают, что модернизация ТЭЦ должна быть более объемной, чем предусматривают разработанные сейчас проекты.
Типовые модели, по которым идет расчет, - это не глубокая модернизация, - отмечает Старшинова. - Например, согласно проектам, реконструкция турбины соответствует всего лишь капитальному ремонту и не позволит станции служить, как новой, еще 15-20 лет. Мы видим, что в идеале необходимо менять и инфраструктуру: электротехническое и вспомогательное оборудование, схемы выдачи мощности и так далее.
Принятое властями решение о запуске программы модернизации энергомощностей за счёт средств, «высвобождающихся» при завершении ДПМ, обострили споры о принципах функционирования сектора. Вслед за традиционными энергетиками в борьбу за деньги потребителей активно включились и альтернативные генераторы. О своём видении действующей системы поддержки ВИЭ-генерации и перспективах её продления «Перетоку» рассказал председатель Набсовета «Сообщества потребителей энергии», управляющий партнёр First Imagine! Ventures Александр Старченко.
По итогам проведённых в текущем году отборов проектов по договорам о предоставлении мощности объектов ВИЭ (ДПМ ВИЭ) оказались распределены более 4,5 ГВт из 5,9 ГВт изначально запланированных объёмов мощности, и в адрес отраслевых регуляторов стали поступать настойчивые предложения немногочисленных поставщиков оборудования и инвесторов ВИЭ как можно скорее создать для них новые ДПМ ВИЭ.
Регуляторы часто любят говорить, что в России создана система государственной поддержки ВИЭ. На самом деле никакой государственной поддержки нет, поскольку для финансирования возобновляемой энергетики регулятор выбрал механизм ДПМ, сугубо российское изобретение времён РАО ЕЭС. Появление ДПМ было связано с попыткой зафиксировать инвестиционные обязательства поставщиков (оптовых и территориальных генерирующих компаний) в ходе приватизации активов российской энергетики. Но уже в момент подписания этих договоров конструкцию перевернули, и из обязательств поставщиков что-то построить ДПМ превратились в обязательство потребителей оплачивать с доходностью создание чужих активов. Средства по ДПМ собираются со всех потребителей страны принудительным образом: на оптовом рынке – под угрозой отключения от торговой системы оптового рынка, а на розничные рынки платёж по ДПМ с опта транслируют гарантирующие поставщики и энергосбытовые компании.
Но если для тепловой генерации хоть какая-то логика в обязательствах по поставке мощности есть – тепловой мощностью можно управлять, то для объектов ВИЭ, которые, как известно, страдают метеозависимостью, обязательства по поставке мощности как предмет договора – это нонсенс. ДПМ просто удобен для администрирования – на энергорынке создана доступная инфраструктура для сбора средств с потребителей.
В результате ДПМ из способа решения задачи по установлению инвестиционных обязательств превратился в достаточно широко трактуемый и применяемый способ сбора средств с потребителей. А учитывая, что ДПМ по своей конструкции и заложенным в него стимулам к выбору наиболее дешёвых решений не подходит для инноваций и развития новых технологий, цель поддержки ВИЭ в России с помощью механизма ДПМ достигнуть невозможно – ДПМ, ровно наоборот, консервирует технологическую отсталость, стимулирует локализацию устаревших решений.
Возвращаясь к просьбам поставщиков оборудования и инвесторов продлить ДПМ ВИЭ, стоит напомнить, что изначально, при запуске, ни о каком продлении или увеличении ДПМ речи не шло. Напротив, участников энергорынка убеждали, что все заявленные результаты будут достигнуты в кратчайшие сроки, ДПМ вводятся временно, надо только немного потерпеть.
С момента запуска так называемой господдержки в виде ДПМ ВИЭ прошло четыре года, и если для кого-то ущербность ДПМ не была столь очевидной на старте, то прежде, чем продлять или расширять эту практику, имеет смысл оценить полученные результаты и сравнить их с тем, что планировалось и обещалось инвесторами и регуляторами при её запуске. Обращаясь к материалам Правительственной комиссии по вопросам развития электроэнергетики от 20 декабря 2012 года, напомним, какие долгосрочные положительные эффекты для общества регуляторы и поставщики оборудования обещали на старте. Были обещаны 200 тысяч новых рабочих мест до 2020 года, локализация производства оборудования для ВИЭ, снижение выбросов парниковых газов, сокращение «северного завоза», выход на новые рынки сбыта. Обещалось, что на каждый вложенный обществом рубль отдача составит 1,25 – 1,4 рубля, но при этом в материалах не уточнялось, кто получит эту отдачу на каждый вложенный обществом рубль. Были обещаны поступления в бюджет Российской Федерации, цифры не уточнялись. Было обещано, что стоимость поддержки по ДПМ ВИЭ до 2035 года составит 1,2 трлн рублей, при этом максимальный годовой платёж оптового рынка не превысит 82 млрд рублей, а доля платежа по ДПМ ВИЭ составит не более 2% в конечной цене электроэнергии. И ещё было обещано достижение «сетевого паритета» с тепловой генерацией к 2020 году.
Что получилось в результате? За четыре года, прошедшие с момента запуска так называемой системы господдержки, её стоимость для потребителей из 1,2 трлн рублей превратилась в 2,5 трлн рублей без изменения объёмов вводимой мощности. Максимальный годовой платёж, как следствие, тоже вырос вдвое – с 82 млрд рублей до 174 млрд рублей.
Сравнивая средние мировые и российский показатели LCOE по уже состоявшимся отборам (Levelized Cost of Energy, нормированная стоимость электроэнергии – средняя расчётная себестоимость производства электроэнергии на протяжении всего жизненного цикла электростанции, включая все возможные инвестиции, затраты и доходы), отмечаем, что в среднем в мире стоимость энергии солнечных электростанций уже сейчас составляет порядка $50, в то время как в России этот показатель может снизиться до $200 только к 2020 году. В отборах по ветрогенерации ситуация ещё хуже – при среднем мировом значении LCOE в текущее время на уровне $45 аналогичный российский показатель сейчас $347 и может снизиться до $160–$190 только к 2022 году. Получается, российские потребители платят за электроэнергию ВИЭ в 4–7 раз больше, чем платят потребители в среднем в мире, и эта ситуация никак не изменится в ближайшие годы.
Далее, заявляемая поставщиками максимальная локализация производства оборудования ВИЭ не мешает им получать предельно высокую цену и применять к ней повышающие валютные корректировки. О каком-либо снижении выбросов парниковых газов тоже говорить не приходится, поскольку, по данным «Системного оператора», под все объекты ВИЭ из-за их метеозависимости обеспечивается горячий вращающийся резерв тепловых станций, следовательно, выбросы парниковых газов на тепловой генерации сохраняются.
О выходе на новые рынки и поступлениях в бюджет, по-видимому, пока рано говорить, но о двукратном превышении обещанного уровня платежей по ДПМ ВИЭ и их доли в конечной цене электроэнергии уже можно говорить с уверенностью.
Что касается достижения «сетевого паритета» с тепловой генерацией, то он может случиться не благодаря движению цены электроэнергии от объектов ВИЭ вниз, а, наоборот, благодаря активным усилиям регулятора по увеличению цены выработки тепловых электростанций за счёт новых надбавок и ДПМ.
Если суммировать промежуточные итоги, то, с нашей точки зрения, совершенно очевидно, что выбор ДПМ в качестве механизма поддержки развития ВИЭ был ошибкой. Этот насильственный способ так называемой господдержки создал крайне негативный образ возобновляемых источников у большинства промышленных потребителей, да и у многих других участников отрасли тоже. Это иллюзия, что, утвердив ДПМ, можно создать почву для развития возобновляемой энергетики, причём иллюзия вредная для самих участников этой отрасли. Результаты такой «поддержки» не просто неэффективны и неустойчивы, они токсичны для реальных инноваций в энергетике.
Мы считаем, что общая задача для участников рынка возобновляемой энергии – помочь государству сформулировать такие правила игры, которые позволят цивилизованно, на розничных рынках, на уровне конкретных потребителей, домохозяйств, в любых регионах устанавливать возобновляемые источники энергии, и ДПМ для этого вовсе не нужен.