Вилла Тугендхат в Брно. Архитектор Людвиг Мис ван дер Роэ. Время постройки 1930 год © Vít Švajcr / CC BY-SA 4.0
Wikimedia Commons
Интерьер виллы Тугендхат в Брно. Архитектор Людвиг Мис ван дер Роэ. Время постройки 1930 год
Интерьер виллы Тугендхат в Брно. Архитектор Людвиг Мис ван дер Роэ. Время постройки 1930 год © Christian Michelides / CC0 1.0
Величайший архитектор XX века Людвиг Мис ван дер Роэ стал известен в конце 1920-х — начале 1930-х годов. В то время он жил в Германии и как раз там при-думал знаменитую мебель, которая в середине века появится чуть ли не в каж-дом американском офисе. От европей-ского периода осталось немного зданий, а интерьеров еще меньше. Виллу Тугендхат, построенную в чехословац-ком Брно, Мис проектировал в своем берлин-ском бюро, и это единственный дом, где во многом уцелела первоначальная обстановка Во время реставрации 2010-2012 годов она была аккуратно восстановлена. .
Вилла впервые показала, что модернистский стиль, обычно экономный и стро-гий, может быть роскошным: она просторна, оборудо-вана по последнему слову тогдашней техники (там даже есть подобие системы климат-контроля), часть гостиной отведена под зимний сад, полы — каменные, из траверти-на Травертин — известковый туф, из которого сделаны все фасады Рима, как древние, так и барочные. , а неко--торые стены облицованы алебастром и палисандром.
По тем временам это было странно: олицетворением модернистской архитек-туры, так любимой немецкими социал-демократами и коммунистами, были дешевые типовые дома с маленькими комнатами, строившиеся для рабочих. Поэтому модернистский особняк для банкиров с палисандровыми панелями на стенах выглядел почти скандально. Мис таким образом разорвал шаблон: белые стены и плоские крыши перестали ассоциироваться с полити-ческой левизной, и это, в свою очередь, помогло новому направлению , где белые стены и плоские крыши были готовы принять, а левые политические идеи — ни в коем случае. Ван дер Роэ с легкостью (в отличие от других европейских иммигрантов) сделал карьеру в Америке, став самым крупным архитектором корпоративного модернизма.
Людвиг Мис ван дер Роэ (1886-1969) - архитектор-модернист, представитель «интернационального стиля», полжизни отдавший сначала Германии, а затем - США. Его американские постройки, главное для которых - универсальность, стали знаковыми для Нью-Йорка и Чикаго и оказали огромное влияние на облик мегаполисов в XX веке. Мис, как коротко называли архитектора при жизни и в зарубежных исследованиях, был немногословным человеком и не «воевал» в печати или на трибуне за свои идеи, как это делали его современники Райт, или . Тем ценнее узнавать его соображения об архитектуре и творчестве, отражённые в немногих интервью и выступлениях.
Архитектура - поле боя для духа. Она пишет по-своему историю эпох и даёт им их имена. Архитектура зависит от своего времени. Она есть кристаллизация его внутренней структуры, постепенное раскрытие его формы. (1950)
Архитектура воплощает пространственное противостояние человеческого существа с его окружающей средой; архитектура выражает то, как человек утверждает себя в контексте и как овладевает им.
Павильон в Барселоне, 1929
Природа должна жить своей собственной жизнью, нам не следует разрушать её красками своих домов и интерьеров. Но мы должны стремиться к тому, чтобы придать природе, домам и людям высшее единство. Когда вы смотрите на пейзаж сквозь стеклянные стены Фэрнсуорт-хауc, он приобретает более глубокое значение, чем в том случае, когда вы созерцаете его, находясь вне здания. К пейзажу предъявляются бо льшие требования, когда он становится частью более обширного целого. (1953)
Архитектура - воля времени, перенесённая в пространство. Живая. Развивающаяся. Новая. Не вчера. Не завтра. Только сегодня она обретает форму. (1923)
Бог - в деталях. (1959)
Меньше - значит больше.
Ясная конструкция - основа для свободного плана . То, что не имеет ясной структуры, нас вообще не интересует. Если вы станете сначала разрабатывать план и внутренние пространства, всё застопорится и будет невозможно создать ясную конструкцию. Конструкция - это становой хребет здания, благодаря ей и возможен свободный план. Без этого станового хребта план был бы не свободным, а хаотическим и потому затрудняющим использование здания. (1953)
Свободный план - новая концепция, и у него есть своя грамматика, как у нового языка. Многие думают, что свободный план означает абсолютную свободу, но это не так. Свободный план требует от архитектора такой же дисциплины и вдумчивости, что и традиционный план. (1953)
Мис и жилые высотки на Лейк-Шор-Драйв
Я фактически ярый противник идеи, что специфика здания должна иметь индивидуальный характер , - скорее, характер должен быть универсальным, определяемым общей проблемой, которую архитектура должна стремиться решить. (1961)
Наши утилитарные здания могут быть достойными имени творений архитектуры только в том случае, если они правильно интерпретируют наше время своей совершенной функциональностью. (1924)
Железобетонные здания по своей сущности - каркасные здания. Ни рыхлости, ни бронированных башен. При несущих конструкциях поясов - ненесущая стена. Здания из кожи и костей. (1923)
Федеральный центр Чикаго, 1974
Новая эра - это факт: она существует, независимо от того, нравится она нам или нет. Впрочем, она не лучше и не хуже всякой другой эры. Она - чистое данное , не содержащее в себе никакой оценки. <…>
Не будем придавать чрезмерного значения механизации и стандартизации. Признаем как факт изменение экономических и социальных условий. Все эти условия развиваются своим путём - слепо и фатально . (1930)
Наша эпоха - не время пафоса ; мы не столько почитаем взлёты духа, сколько ценим разум и реализм. Нужно ответить на требование, которое предъявляет наше время, - требование реализма и функционализма. Только тогда наши здания будут выражать потенциальное величие нашей эпохи. (1924)
Мис и Филип Джонсон (слева) за обсуждением Сигрем-билдинг
Образец анонимности являют собой наши инженерные сооружения. Гигантские плотины, индустриальные комплексы и огромные мосты строятся как нечто обыденное, и с ними не связывают имя проектировщика. Они предвосхищают технику будущего . (1924)
Техника - нечто гораздо большее, чем метод, она таит в себе целый мир. Её можно сравнить только с античным открытием человека как личности, с римской волей к господству и средневековыми религиозными войнами. (1950)
Если бы человек каждый день изобретал что-нибудь новое , мы бы никуда не ушли. Ничего не стоит придумать интересные формы, но требуется очень многое, чтобы их разработать. показал, что 300-летнее развитие церковной готики было разработкой и усовершенствованием одного и того же типа структуры. Поэтому мы намеренно ограничиваем себя теми структурами, которые реальны в настоящий момент, и разрабатываем их во всех деталях. Тем самым мы хотим создать основу для дальнейшего развития. (1953)
Мис и студенты Технологического института Иллинойса
Когда я переехал в , то несколько лет жил в гостинице в Чикаго. У меня были только три потребности - мартини, сигары Dunhill и дорогая одежда. А также три ценные вещи - произведения Макса Бекмана, Василия Кандинского и Пауля Клее.
Романтики не любят мои здания . Для них они холодные и строгие. Но мы не строим для удовольствия. Мы строим ради определённой цели.
Моя концепция не выйдет из моды по двум причинам. Она прогрессивна, так как использует научные и технические достижения и основные возможности нашего времени. И в то же время она консервативна, поскольку сосредоточена не только на пользе, но связана и со смысловым значением; сосредоточена не только на функции, но и на выражении; основана на вечных законах архитектуры: порядок, пространство, пропорции. (1961)
Что же является задачей архитектуры ? Я спрашивал Петера Беренса, но он не смог мне ответить. Может, он просто не понимал вопроса. Тогда мы пытались отыскать ответ сами и исследовали залежи древней и средневековой философии. С того времени, как мы поняли, что это - вопрос истины, мы пытались найти, чем же действительно является истина. Мы были очень обрадованы, найдя определение у Фомы Аквинского: «Истина есть сущность факта». Я никогда не забываю этого. Это обнадеживающий и направляющий свет. Чтобы действительно понять, чем является архитектура, мне понадобилось пятьдесят лет - полстолетия. (1961)
Сейчас существуют две главные тенденции . Одна имеет структурную основу, и мы можем назвать её объективной. Другая имеет пластическую основу, и мы можем назвать её эмоциональной. Вы не можете смешивать их. Архитектура - не коктейль. (1961)
В архитектуре есть розы и картофель, но есть плохой картофель, так же, как и хороший, и плохие розы, так же, как и прекрасные.
Какое здание я хочу построить ещё? Собор . (1968; за год до смерти)
Архитектура зависит от эпохи , это не мода, но она и не вечна - она часть эпохи. Понять средства эпохи, понять её сущность, а не нечто видимое, внешнее. Но найти существенное для эпохи очень трудно, и процесс раскрытия большой формы протекает очень медленно. Эта большая форма не может быть введена вами или мною, но мы работаем над нею, не осознавая этого. И когда большая форма становится понятной до конца, то эпоха завершается, наступает нечто новое. (1961)
Главное , в чём убедили меня преподавание и творческая работа, это в необходимости сохранять ясность в мыслях и действиях. Без ясности не может быть взаимопонимания. А без взаимопонимания нет направленности - только путаница. (1960)
Непрофессиональное большинство знает Людвига Миса ван дер Роэ как автора немецкого павильона в Барселоне. В крайнем случае — афоризма «Бог в деталях». Между тем, до павильона в 1929 году, к которому мы еще вернемся, было, к примеру, здание совсем другого «павильона» — посольства Германии в Санкт-Петербурге.
Неоклассический «дворец» на Исакиевской площади, символом гипертрофированной весомости которого стали конные статуи на фронтоне, Людвиг строил вместе со своим наставником Петером Беренсом (1911-1912). Кони, впрочем, со временем были утрачены, но еще раньше пропала вера ван дер Роэ в неоклассицизм. Изучив его в теории и на практике, но так и не найдя ответа на главный волновавший Миса вопрос, — в чем же задача архитектуры — сразу после начала Первой мировой ван дер Роэ открывает свое бюро и начинает собственные изыскания.
Стеклянный небоскреб, кирпичный дом, бетонный дом, 1921-1924
Сразу оговоримся, что несколько проектов, разработанных Мисом в этот период, реализованы так и не были. Однако в них оказались сформулированы — а в дальнейшем неизбежно применены — основные принципы архитектурного метода и подхода ван дер Роэ.
Яркий представитель модернизма, которым постепенно становился Мис, мечтал найти средства универсального высказывания в архитектуре — такие, чтобы не зависели ни от функции здания, ни от его географического положения.
«Я фактически ярый противник идеи, что специфика здания должна иметь индивидуальный характер, — скорее, характер должен быть универсальным, определяемым общей проблемой, которую архитектура должна стремиться решить», — писал Мис. И универсальное архитектурное решение для конструктива здания придумал как раз в проекте «стеклянного небоскреба».
Итак, у здания есть «кости» (каркас) и «кожа» — например, стекло. Если кости, как им и положено, будут находиться под кожей, то нет нужды использовать отдельные оконные конструкции.
И, придя к такому выводу, Мис легким движением руки нарисовал башню со сплошным остеклением, хотя технологии того времени могли предложить лишь ленточное остекление в чередовании со сплошными поверхностями.
В двух других проектах — жилых домов из бетона и из кирпича соответственно — ван дер Роэ руководствовался как раз реалиями: на сохранившихся эскизах стеклянные участки фасада обеих построек соседствуют с полностью глухими.
Но новизна их как минимум в том, что мы видим опять-таки «кости и кожу». Стены «выгнали на улицу» и они перестали быть конструктивными элементами. Ну, а внутри — продолжение эксперимента с разработкой универсальной формы проектирования.
Что же такое универсальная, то есть многофункциональная планировка? Оказывается, гибкая и мобильная, что на практике означает фактическое отсутствие перегородок и зонирования.
Тем не менее, именно в концепциях кирпичного и бетонного дома — в тот период, когда никакой особой доктрины проектирования частных домов не существовало, — Мис ван дер Роэ сформулировал принцип деления внутреннего пространства на приватную и общественную части.
Для Миса это деление было скорее вынужденной мерой: он понимал, что ряд помещений — вроде санузлов и спален — возле стеклянных стен размещать нельзя, а нужно концентрировать ближе к композиционной середине дома. Однако принцип впоследствии так всем полюбился, что его до сих пор охотно берут на вооружение. Просто не знают, что его придумали почти 100 лет назад.
Павильон Германии на Всемирной выставке в Барселоне, 1929
Разумеется, мы не можем не упомянуть самую знаковую постройку ван дер Роэ, ставшую реальным воплощением его многолетних идей и замыслов. Под плоской крышей установлены тонкие, но прочные стальные опоры — и вот уже отпадает необходимость устанавливать массивные стены. Стекло, плиты декоративного камня (оникса и полированного травертина) — Мис получил возможность играть с фактурами и теми самыми «деталями», в которых он видел бога.
Кстати, самое божественное, что, с точки зрения ван дер Роэ, доступно человеку, — это природа. Потому стеклянные стены, стирающие границы между человеком и природой, человеком и космосом, — краеугольный камень «мисовской» философии.
Будучи последователем Фомы Аквинского, Людвиг верил в гармоничный союз разумного и божественного, человеческого и природного, причем не банальное их мирное сосуществование, а глубокое и плодотворное взаимопроникновение.
Находящийся в павильоне не просто наблюдает за природой из окна — она сама приходит к нему в дом, пространства перетекают одно в другое: нет ни дверей, ни замкнутых помещений. Только несколько предметов мебели — ван дер Роэ разработал их специально для проекта павильона, и коллекция Barcelona по его чертежам выпускается по сей день, хотя придумана была в 1929 году.
Кресла, шезлонги и банкетки и X-образных опорах, действительно, шедевральны — в том смысле, что очень ясно выражают философию своего автора, который убежден, что «ценность вещи — в ее использовании». Позже он скажет, что проектировать мебель, пожалуй, сложнее, чем небоскреб, и теперь понятно, почему Чиппендейл так знаменит.
«Стеклянный дом» Фэрнсуорт-Хаус, 1946-1950
Дом для женщины-хирурга из Чикаго (Farnsworth House) стал квитэссенцией еще нескольких лет исследовательской работы Миса в области малоэтажного домостроения. Постепенно развивая идеи, заложенные в Барселонском павильоне, архитектор пришел к очень чистому решению — простому прямоугольному в плане объему, размещенному на подиуме и от этого кажущемуся зависнувшим в воздухе.
Опоры и плиты перекрытий выкрашены в белый цвет, стены полностью стеклянные, почти без членения, так что и внешние, и внутренние перегородки едва угадываются — за исключением тех, что ограничивают санузел.
При том, что лаконичные формы постройки далеки от природных биоморфных. она как будто растворяется в окружающем ландшафте. Так и должны, по мнению ван дер Роэ, соотноситься человеческое и божественное: проникать и дополнять друг друга, сохраняя свою изначальную сущность.
«Природа должна жить своей собственной жизнью, нам не следует разрушать ее красками своих домов и интерьеров. Но мы должны стремиться к тому, чтобы придать природе, домам и людям высшее единство. Когда вы смотрите на пейзаж сквозь стеклянные стены Фэрнсуорт-хауc, он приобретает более глубокое значение, чем в том случае, когда вы созерцаете его, находясь вне здания. К пейзажу предъявляются большие требования, когда он становится частью более обширного целого», — объяснял архитектор свою точку зрения в одном из интервью.
Мис уже приехал из фашистской Германии в США и готовится к триумфальному шествию своих небоскребов и их прямых «потомков» по всем крупным американским городам.
Иллинойский технологический институт, 1946-1952
Впрочем, первый американский заказ ван дер Роэ — институт в Чикаго, в котором, кстати, архитектор впоследствии преподавал.
Объемно-планировочное решение полностью определяется функцией: единую форму с возможными перегородками заменяет сеть сообщающихся и перетекающих друг в друга модулей-параллелепипедов.
Уже знакомая тема открытого павильона, опробованная в Барселоне, воплощена в здании архитектурной школы Краун-Холл (Crown Hall): на заглубленном в землю и замаскированном первом этаже покоится полностью остекленный второй — с мощным каркасом, вынесенным вовне.
Сталь и стекло — палитра художника становится все лаконичнее. Однако «универсальность» именно это и подразумевает — никаких излишеств и украшательств. «Чем меньше, тем больше» — это еще одна знаменитая формула от ван дер Роэ. Только «железная логика» (стальной каркас) и божественная матушка-природа — лучшее, кстати, украшение для любой архитектуры.
Чикагские и нью-йоркские небоскребы, 1950-е
«Чтобы действительно понять, чем является архитектура, мне понадобилось пятьдесят лет — полстолетия», — писал в эти годы Мис ван дер Роэ. Идею стеклянных небоскребов, которую он вынашивал с 1920-х годов, наконец-то удается осуществить.
Первой ласточкой становятся жилые высотки на Лейк-Шор-Драйв (Lake Shore Drive, 1951) — хотя, по большому счету, от последовавших вскоре «Коммонуэлс променад» (Commonwells Promenade, 1957) и офисного здания Сигрэм-билдинг в Нью-Йорке (Seagram Building, 1958) они отличаются не слишком сильно. Несмотря на то, что для последнего использовалось особое стекло — сиреневое, с добавлением сплава золота, в то время как перемычки каркаса изготовлены из меди.
«Моя концепция и подход к работе над Сигрэм-билдинг не отличались от работы над другими зданиями, которые я построил. Моя идея, или, лучше, „направление“, которым я иду к ясной структуре и конструкции, приложимы не только к какой-либо одной проблеме, но ко всем архитектурным проблемам, которыми я занимаюсь», — пояснял Мис свои идеи универсализма. И пусть спустя годы его обвинят чуть ли не в «типовом проектировании», изначальная идеология мастера была от этого бесконечно далека.
Уже упоминавшийся Фома Аквинский и развившееся из его трудов философское направление неотомизма говорили о «высшей гармонии» и «абсолютной идее» — их и пытался воплотить ван дер Роэ, аккуратно сведя абсолют к универсуму, невыразимого бога — к осязаемым и формирующим наше окружение деталям.
Другие ключевые понятия томизма и неотомизма — лучезарность и светлость. «Определение истины по Фоме Аквинскому — „Истина есть сущность факта“. Я никогда не забываю этого. Это обнадеживающий и направляющий свет», — делился архитектор своими мыслями в дневниках. И, чтобы наполнить свои постройки этим светом и символической истиной — делал стеклянные стены.
Юлия Шишалова
МИС ВАН ДЕР РОЭ, ЛЮДВИГ (Mies van der Rohe, Ludwig) (1886–1969), американский архитектор немецкого происхождения, один из основоположников «интернационального стиля», для которого характерно использование строгих геометрических форм. Его работы оказали заметное влияние на следующие поколения архитекторов. Постройки Миса ван дер Роэ, выполненные обычно из стали и стекла, отличает четкое пропорциональное решение как основной массы здания, так и его внутреннего пространства, а также подчеркнутый акцент горизонталей и вертикалей.
Людвиг Мис ван дер Роэ родился 27 марта 1886 в Ахене (Германия). От отца, каменщика по профессии, Мис ван дер Роэ унаследовал доскональное знание возможностей каменных конструкций. Приехав в 1905 в Берлин, он поступил учеником к известному немецкому мебельному мастеру Б.Паулю. С 1908 работал в мастерской у П.Беренса, где в то время обучались многие знаменитые мастера современной архитектуры, в том числе В.Гропиус и Ле Корбюзье. В 1912 Мис ван дер Роэ переехал в Гаагу; там он познакомился с работами Х.Берлаге, оказавшими большое влияние на формирование его стиля.
После Первой мировой войны Мис ван дер Роэ организовывал выставки, издавал журнал «G» и активно сотрудничал с Ноябрьской группой, пропагандировавшей современное искусство. Выполненные Мисом проекты оказались слишком смелыми для того, чтобы быть реализованными; однако они часто публиковались и оказывали воздействие на развитие современной архитектуры. В течение следующих двенадцати лет архитектор был занят проектированием ряда выставочных интерьеров, а также создал свои знаменитые работы в области мебельного дизайна – стулья «Барселона», «Тугендхат» и «Брно». В 1926 он был избран вице-президентом Немецкого Веркбунда, профессиональной ассоциации архитекторов и мастеров декоративного искусства и промышленного дизайна, а в 1927 был назначен директором знаменитой выставки Веркбунда в Штутгарте. Мис ван дер Роэ был также автором павильона Германии на Международной выставке в Барселоне (1929) и дома Тугендхата в Брно (Чехословакия, 1930). Обе работы знаменуют высшую точку в развитии его творчества, воплотившего основные идеи новой архитектуры – функционализм и отточенность геометрической формы. С 1930 по 1933 Мис ван дер Роэ возглавлял Баухауз, в основе эстетической программы которой лежала концепция синтеза всех искусств и представление об определяющей роли промышленного производства для современного дизайна.
После прихода к власти фашистов архитектор покинул Германию и переселился в США. В 1938 он возглавил архитектурный факультет института Армора (ныне Технологический институт) в Чикаго, для которого спроектировал университетский городок. Среди других работ, выполненных им в США, – дом Эдит Фарнсуорт в Плэйно (шт. Иллинойс, 1950), несколько домов в Чикаго, в том числе знаменитые здания на Лейк-Шор-драйв со сплошным остеклением фасадов (1951), небоскреб Сигрем-билдинг в Нью-Йорке (в соавторстве с Ф.Джонсоном, 1958). Главной работой архитектора в Европе стала Новая национальная галерея в Берлине (1968). Умер Мис ван дер Роэ в Чикаго 17 августа 1969.
Г. перешёл в мастерскую Петера Беренса , где проработал до г. Под влиянием Беренса у Миса выработался его «универсальный» подход к проектированию зданий, который он затем развивал до конца жизни. Заметное влияние на него оказали такие направления, как конструктивизм и нидерландская школа De Stijl .
Работа в Германии и России
В 1911-1912 годах руководит строительством здания немецкого посольства на Исаакиевской площади в Санкт-Петербурге по проекту архитектора Петера Беренса .
С 1912 по 1930 год Мис работает как независимый архитектор в Берлине. В начале самостоятельной карьеры он изменил свою фамилию, объединив с помощью «аристократического» сочетания ван дер унаследованное от отца имя Мис с материнской фамилией Роэ .
В 1927 году Мис ван дер Роэ руководил Международной выставкой жилища в , где разработал генеральный план образцового посёлка Вайсенхоф. Основным вкладом Миса в проект стал трёхэтажный жилой дом, отличавшийся от стандартных домов линейной застройки тем, что внутри него можно было образовывать квартиры разного размера и формы. Кухни и ванные комнаты помещались в фиксированном ядре квартиры, а всё остальное пространство делилось подвижными перегородками (так называемая «свободная планировка»).
В 1929 году Мис ван дер Роэ возглавлял строительство павильона Германии на международной выставке в Барселоне , представлявшего собой не только павильон, но и собственно выставочный экспонат. Отказавшись от использования орнамента , в качестве декора Мис использовал чёткие геометрические конструкции и отражающие свойства природных материалов - полированного травертина , оникса и стекла, а также поверхности воды. В павильоне Мис создал свободно перетекающее пространство, перенеся тяжесть конструкции с несущих стен на отдельно стоящие стальные стойки. Благодаря этому появилась возможность выполнить внешние стены из тонких декоративных материалов. Помимо проекта павильона, Мис создал для него коллекцию мебели «Барселона». Проект павильона принёс Мису мировую известность.
В 1930 году Мис ван дер Роэ построил виллу Тугендгат в Брно , в которой продолжил развивать идеи, заложенные в павильоне Германии, но применительно к жилому дому. Построенная на уклоне, вилла спроектирована на двух уровнях и разделена на четыре функциональные зоны, причём свободный план использован только в светской зоне. Освобожденные от нагрузки стеклянные стены автоматически убирались, объединяя тем самым интерьер с окружающим ландшафтом. В интерьере снова широко использован полированный оникс . Вилла Тугендхата считается венцом немецкого периода творчества Миса ван дер Роэ. Для виллы Тугендхата Мис ван дер Роэ также спроектировал коллекцию мебели «Брно».
С 1930 по 1933 год Мис по просьбе его друга и конкурента Вальтера Гропиуса был директором школы Баухауз - сначала в Дессау , потом в Берлине .
Работа в США
В г. Мис ван дер Роэ уезжает в США , не желая оставаться в нацистской Германии . Мис становится натурализованным гражданином США. Обосновавшись в Чикаго , архитектор вскоре получает приглашение возглавить . На новой должности он организовал перестройку кампуса . Многие здания, построенные им - например, Краун Холл, здание факультета архитектуры - функционируют до сих пор.
Руководствуясь принципом «Меньше - значит больше» (Less is more), в американский период Мис развивает концепцию «универсального» здания - предельно простого по форме стеклянного параллелепипеда, поверхность которого расчленена равномерно повторяющимися стойками.
Благодаря широкому использованию стекла его дома получаются как бы пронизанными солнечным светом - в соответствии с философией неотомизма , последователем которой являлся Мис.
В погоне за абсолютной абстракцией и геометризацией формы Мис начинает пренебрегать привычными бытовыми требованиями, что противоречит раннему требованию функционализма «Функция определяет форму». Таким образом, Мис постепенно отходит от принципов, которые он сам же и разрабатывал в Германии в начале своей карьеры.
Малоэтажные дома
В 1946-1951 г. в местечке Плейно (Иллинойс) Мис строит «Стеклянный дом» для доктора Эдит Фарнсуорт, известной в Чикаго женщины-хирурга. Дом представляет собой полностью остеклённый белый каркас, стоящий на приподнятой на стойках над уровнем разлива воды плите. Дом как будто парит в пространстве. Стеклянные стены отделены от несущих стоек, подчёркивая тем самым эфемерность конструкции. В доме нет внутренних перегородок, он состоит из единственной комнаты, полностью раскрытой в окружающий его пейзаж. Единственным замкнутым объёмом является стойка, содержащая санузел и подсобное помещение. Дом одновременно контрастирует и сливается в единое целое с природой. Дом Фарнсуорт объявлен памятником архитектуры штата Иллинойс, в доме функционирует музей. Среди многочисленных подражаний, реплик и клонов «Стеклянного дома» можно отметить дом ученика Миса - архитектора и художественного критика Филипа Джонсона - дом которого построен по принципу «слияния с природой»: те же стеклянные стены, но зато присутствуют тёмные опоры здания, расположенные в углах-гранях периметра несущей конструкции.
Чикагские небоскребы
Вторым значительным направлением в архитектурной деятельности Миса было строительство небоскрёбов в Чикаго. Наиболее известным является построенный в 1958 году небоскрёб Сигрэм Билдинг в Нью-Йорке , ставший прототипом многочисленных корпоративных офисов по всему миру. Одним из новаторских предложений Миса было отодвинуть небоскрёб с общей линии застройки вглубь квартала, оставив место для площади с фонтаном перед зданием. Ещё на шаг отступив от принципов функционализма , для создания ритма Мис навешивает на здание внешние профили, использующиеся здесь в качестве элемента декора и не несущие особой функциональной нагрузки. В действительности основные несущие конструкции по технологическим причинам скрыты внутри здания.