Население России резко начало сокращаться.Одна из основных причин — низкая рождаемость. И это понятно. При том уровне жизни, который сейчас мы наблюдаем в России, молодежь не то, что не хочет, а попросту не имеет возможности заводить детей.
«В 2018 году впервые с 2007 года численность населения России сократится. Главная причина в снижении числа новорожденных. При чем тут трудные девяностые, почему программа материнского капитала, стимулировавшая рост рождаемости, не спасла и какие меры нужно предпринять, чтоб обратить тенденцию вспять?
Россия далека от оптимальной численности населения; для страны, занимающей столь обширную территорию, – чем больше, тем лучше. По обеспеченности природными ресурсами на душу населения мы сейчас делим первенство с Канадой, но, судя по динамике, скоро ее перегоним. В Канаде численность населения за последние 70 лет утроилась и ещё вырастет на 60% до конца века за счет иммиграции. Население России вследствие катаклизмов XX века драматически сократилось – сейчас количество россиян могло быть порядка 300 млн (к началу Первой Мировой войны подданные Российской Империи составляли 9,2% населения планеты, на данный момент – 2%, к концу XXI века будет 1,2%). Труднодостижимой, но реальной мегацелью для России может быть уровень рождаемости 2-2,1 ребенка на одну женщину, и даже это позволит лишь остановить спад численности населения.
Снижение числа новорожденных отчасти связано с тем, что дети 90-х, которых родилось в 2 раза меньше, чем в восьмидесятых, сами неизбежно переходят в тот возраст, когда создают семьи и рожают детей (20-35 лет). В ближайшие годы число женщин репродуктивного возраста в России резко сократится. «Эхо» демографического спада исчерпается лишь после 2030 года, поскольку в девяностые минимум новорожденных был зафиксирован в 1999 году (тогда родилось всего 1,2 млн человек, для сравнения в 1986-1987 – 2,5 млн человек, в 2012-2016 гг. – 1,9 млн человек).
В итоге, даже если рождаемость останется неизменной, число новорожденных к 2030 г. упадет на 25% относительно 2017 г.. Ежегодно этот фактор снижает число рождений на 3%.Однако дело не только в «эхе девяностых». За прошедшие 3 года число новорожденных упало вовсе не на 8-8,5%, а на целых 17%, из них только в 2017 году – на 11%. Коэффициент суммарной рождаемости снизился с 1,78 ребёнка на 1 женщину в 2015 году до 1,59 в 2018-м, и именно это послужило главной причиной спада. Это произошло на контрасте с ещё недавней эйфорией властей от успехов в демографической сфере и вопреки новым демографическим инициативам, запущенным с 2018 года.
Что же произошло? Мне как специалисту очевидны две главные причины: во-первых, экономический кризис, всю тяжесть которого приняло на себя население, а во-вторых, изначально порочная, а в дальнейшем непоследовательная политика с временным характером программы материнского капитала.С первой причиной всё просто: во всём мире рождаемость в кризис падает. Однако в большинстве развитых стран это отражается главным образом на рождении первых детей, радостное событие откладывают до лучших времён. У нас же сильнее всего упала рождаемость вторых детей. Мною обнаружена сильнейшая корреляция доходов населения и коэффициента суммарной рождаемости вторых детей год спустя – 0,96 на участке 1991-2018 гг., то есть кривая рождаемости год спустя практически повторяет кривую доходов, тогда как корреляция третьих рождений с доходами немного слабее, а первых – практически отсутствует. Сильнейшая связь рождаемости вторых детей с доходами возникла в 2007 году – в момент запуска программы материнского капитала.
Доходы населения росли вплоть до середины 2014 г., и согласно данной гипотезе падение рождаемости должно было начаться во второй половине 2015 года. Однако вплоть до лета 2016 года рождаемость вторых детей продолжала расти, достигнув очень высокого для развитых стран уровня, и начала резко падать только с сентября 2016 г. Решение о продлении программы материнского капитала (пМК) было принято за 9 месяцев до этого, 3 декабря 2015 года.
Моя гипотеза состоит в том, что жаркая дискуссия о целесообразности продления пМК, разгоравшаяся между социальным и экономическим блоками Правительства в 2013-2015 гг., нашла живой отклик у тех, кто планировал обзавестись вторым ребёнком. Учитывая угрозу отмены материальной помощи, часть людей поспешили родить второго ребенка, пока еще программа действовала, и сейчас мы наблюдаем провал (многие из тех, кто мог и хотел родить, уже родили). Тем не менее рождаемость вторых и последующих детей намного превышает уровень 2006 года и, видимо, до него уже не опустится.
Вероятность того, что у женщины будет еще один ребенок.
Материнский капитал как минимум отчасти станет причиной того, что у поколения женщин, родившихся во второй половине 80-х гг., доля родивших второго ребёнка из тех, кто уже имеет одного, превысит 70%. В последний раз такое было у поколений 50-х гг. рождения, чей репродуктивный период в основном пришёлся на 80-е годы, когда ввели декретный оплачиваемый отпуск и запустили антиалкогольную кампанию. Рождаемость третьих детей после запуска пМК выросла ещё сильнее: уже сейчас у матерей 1978 года рождения с двумя детьми 30% имеют третьего. По прогнозам, у женщин поколения второй половины 80-х эта доля превысит 35%.
Программа материнского капитала стала российским ноу-хау, мерой, которая не имела точных аналогов в мире и которая, очевидно, положительно повлияла на рождаемость. Она имеет как общероссийский федеральный вариант - 453 тыс. рублей за рождение или усыновление второго ребенка (деньги, которыми можно сразу погасить ипотеку или помочь ребенку-инвалиду, или потратить не ранее чем через три года на улучшение жилищных условий, образование ребенка, или вложив в накопительную часть пенсии матери ребенка), так и региональные выплаты, которые различаются в зависимости от региона, обычно составляют за третьего ребенка от 50 до 300 тысяч рублей.
Семейная политика в развитых странах
Однако успехов вследствие запуска пМК всё равно недостаточно. Во-первых, рождаемость первых детей с 90-х гг. не выросла, а в последний кризис упала. Во-вторых, если сравнивать рождаемость России с развитыми странами (а по структуре она ближе к , чем к развивающимся, да и ), то видно, что во множестве стран рождаемость вторых детей существенно выше, чем в России. В первую очередь это касается стран Северной Европы, наряду с англоязычными странами и Францией. Правда, в этих странах на демографическую и семейную политику тратится ежегодно более 2,5% (до 4,5%) ВВП, в то время как у нас около 1% ВВП. Ряд развитых стран имеет и более высокую рождаемость третьих детей, прежде всего США, а также Ирландия, Исландия, Швеция и, видимо, Франция и Новая Зеландия. И если в США это объясняется большой долей меньшинств и высокой степенью религиозности и консерватизма значительной части населения, то в других странах это может быть результатом успешного построения социального государства, то есть «капитализма с человеческим лицом», что подразумевает большие расходы на последовательную семейную политику, которая облегчает жизнь женщин и семей с детьми.
В современном мире рождение ребёнка, а тем более нескольких детей, совершенно не выгодно экономически.
Если в аграрном обществе дети приносили пользу уже с малых лет, то сейчас весь поток благ, включая время, идет от родителей к детям, вплоть до достижения ими возраста родительства или даже позже. А число вариантов занятости и досуга, помимо детей, постоянно растет. В этом и есть одна из фундаментальных причин снижения рождаемости.
Ни в одной развитой стране мира рождаемость не обеспечивает полного замещения родительских поколений даже в перспективе. Однако ближе всего к порогу простого воспроизводства населения находятся уже упомянутые США, Новая Зеландия, Исландия, Ирландия и Франция, чуть хуже ситуация в Англии, Швеции, Норвегии и Австралии. На противоположном полюсе страны с экстремально низкой рождаемостью: все азиатские «тигры» - Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг, и почти вся южная Европа - Испания, Италия, Португалия, Греция, Кипр.
В чем ошибки российской демографической политики
В 2015 году Россия входила в первую десятку из 50 развитых стран с самой высокой рождаемостью и даже сейчас, после падения, находится примерно в середине. До введения пМК мы стабильно находились или в самом конце списка снизу, или в нижней трети стран по уровню рождаемости.
Однако новые меры, внедренные с прошлого года, а именно ежемесячные выплаты малоимущим, у которых рождается первый или второй ребенок, длящиеся до достижения детьми возраста полутора лет, не смогли обеспечить рост рождаемости. Это неудивительно, поскольку такой подход является странным куцым гибридом демографических и социальных мер. От демографии тут взят контроль над очерёдностью (выплаты только первым и вторым детям) и ограничение года рождения (только с 2018), а от социалки - строгий критерий нуждаемости (среднемесячный доход в семье не выше 1,5 прожиточных минимумов на человека); в довершении всего выплаты продолжаются всего полтора года.
Экономия налицо - сумма выплат по новым мерам не превысит 50 млрд рублей в год, в то время как по пМК ежегодно выплачивается около 350−400 млрд. рублей. В то же время известно, что строгая адресность мер по критерию дохода «убивает» любой демографический эффект. Заведомая неэффективность новых мер - результат того, что чиновники, принимающие решения, постоянно путают демографическую политику с семейной. Они явно не анализировали зарубежный опыт, который показывает, что на одни и те же меры демографической политики рождаемость первых детей реагирует гораздо слабее, чем вторых и третьих.
Необходимые меры для повышения рождаемости
Очевидной и эффективной мерой поддержки рождаемости стало бы расширение пМК на третьего ребёнка - выплата дополнительного миллиона рублей к уже существующей пМК за второго ребёнка. Сейчас третьих детей рождается в 2,5 раза меньше, чем вторых, так что расходы на новую меру окажутся примерно такими же, как сейчас на пМК, с гарантией позитивного эффекта. Такая сумма эквивалентна дополнительной комнате в квартире в большинстве городов, за исключением Москвы, Московской области и Санкт-Петербурга. При этом необходимо убрать любые декларируемые сроки окончания пМК, объявив программу бессрочной. Ведь именно стабильность и уверенность в завтрашнем дне действительно способны поднять рождаемость.
Возможно, стоит расширить направления использования маткапитала, например, на покупку инвестиционных товаров (сельхозтехники, грузового транспорта) или семейных автомобилей отечественного производства с числом посадочных мест больше 5. Сейчас стимулирование рождения третьих детей лежит на региональных бюджетах, в то время как введение пМК на федеральном уровне позволит передвинуть все региональные программы на одного ребёнка «выше», что позволит сократить расходы регионов по этим программам примерно в 3−4 раза.
Также стоит рассмотреть вопрос о введении безусловных ежемесячных выплат на каждого ребёнка (а если и делать ограничение по уровню дохода, то на уровне 10−15 прожиточных минимумов), как в Евросоюзе. Размер только прямых выплат в рамках семейной и демографической политики необходимо довести до 2−3% от ВВП.
Помимо прямых выплат, необходимо предложить работодателям стимулы в виде налоговых льгот и уменьшенных прочих отчислений в государственные фонды с доходов родителей, имеющих трёх и более детей. Наконец, можно подумать о дифференцированной ставке подоходного налога в зависимости от числа детей.
Многое уже было сказано про строительство детсадов и яслей. Однако практически ничего - про излишнее госрегулирование таких заведений со стороны всевозможных проверяющих органов, что делает массовое появление семейных детсадов (как во Франции) маловероятным.
Перспективным выглядит создание института государственных субсидируемых нянь, расширение масштабов их подготовки на базе медицинских и педагогических ВУЗов.
Наконец, самое мощное решение, на мой взгляд, - это изменение солидарной пенсионной системы на семейную. Например, когда дети полностью или частично выплачивают деньги родителям на пенсии со своей зарплаты. Такая система будет стимулировать рост не только количества, но и «качества» детей, а также обеление рынка труда. Даже в рамках существующей солидарной распределительной пенсионной системы за каждого последующего ребёнка, начиная с третьего, необходимо снижать возраст выхода на пенсию не на смешной 1 год, а на 5. Ведь если бы у всех было по одному ребёнку, то в существующих условиях рано или поздно пришлось бы поднять пенсионный возраст до 73−75 лет и выше; если бы по 2 - то до 64−66 лет, а если бы по 3 ребёнка - то только до 58−60 лет.
Про миграционную политику разговор особый. Кратко: Россия далеко не настолько экономически привлекательна для мигрантов, чтобы нам было из кого выбирать. Поток мигрантов из Украины иссякает. Из-за спада в экономике и падения рубля зарплаты в Китае стали выше наших, и среднеазиатские работники начинают переориентироваться на огромный и уже вовсю дефицитный китайский рынок труда. К тому же России нужна не столько временная трудовая миграция, сколько на ПМЖ и более сбалансированная по полу. Программа возвращения соотечественников после долгой пробуксовки заработала и сейчас позволяет принимать около 100 тысяч иммигрантов в год на ПМЖ. Однако этого недостаточно».
Принято объяснять невысоким уровнем жизни. Говорят о том, что люди не хотят иметь детей, так как это обходится слишком дорого. Платить нужно за все, начиная от врачей в период беременности и заканчивая образованием. И если на одного ребенка еще можно заработать, то двоим-троим уже не получится обеспечить приличный жизненный старт.
Однако такое объяснение не учитывает тот факт, что и в развитых странах, где уровень жизни значительно выше, рождаемость также падает. К примеру, в , которые традиционно приводятся в качестве эталона уровня жизни, прирост населения обеспечивается исключительно за счет миграции из менее развитых стран. Аналогичная ситуация наблюдается в и .
В высокоразвитой Японии также наблюдается депопуляция, не скомпенсированная иммиграцией. А вот Западная пока удерживает ситуацию в на плаву, но — подобно США, исключительно за счет иммиграционной политики, принимая на свою территорию бывших граждан мусульманских государств.
Разнообразных фактов можно набрать множество, и все они ведут к одному — к сокращению рождаемости. Причем оно является наибольшим в развитых странах, в то время как неблагополучные с точки зрения экономики государства продолжают рожать.
Так увеличивается население , Черной Африки, Ближнего Востока и так далее. традиционно по количеству населения впереди планеты всей, и его население продолжает расти — вместе, кстати, с благосостоянием государства, которое уже никак нельзя отнести к «странам третьего мира». Латинская Америка, сотрясаемая постоянными войнами, революциями и эпидемиями, сохраняет прирост населения, более того, перенаселена настолько, что поставляет своих граждан более развитым странам, поддерживая в тех уровень населения.
Получается довольно интересная картина: в то время как часть мира отказывается иметь детей, другая часть лихорадочно обзаводится потомством. Одной части мира не помогает ни реклама деторождения, ни различные льготы и пособия, предоставляемые государством «детным» семьям. В другой — не мешают ни болезни, ни войны.
Считается, что выживание является одной из базовых потребностей человека. В первую очередь человек заинтересован именно в выживании личном, а также выживании рода и вида. Причем выживание рода доминирует над личным выживанием. Это отчетливо проявляется во время войн и в различных опасных ситуациях: первым делом человек спасает своих детей, а уж затем — себя. Продолжая построение графика доминирующих предпочтений, можно сделать вывод, что выживание вида доминирует над выживанием рода.
Фото:
Казалось бы, снижение рождаемости говорит о противоположном, этот факт оказывается в противоречии с базовой потребностью человека в выживании: вместо того чтобы обеспечивать выживание рода и вида, человек занят только личным выживанием, и то — не слишком, если учитывать возросшее количество любителей экстремальных видов спорта, а также возросшее число суицидов во многих развитых странах.
Но если вспомнить некоторые теории и факты, то все оказывается не так уж однозначно.
Добавим к мальтузианству постоянную угрозу исчезновения многих ресурсов. Нефть, уголь, другие полезные ископаемые, без которых немыслима современная человеческая цивилизация, находятся под угрозой исчезновения, полного истребления этой самой цивилизацией. Опять же, страны, активно потребляющие подобные ресурсы, то есть страны, развитые в техническом и технологическом отношении, демонстрируют сокращение рождаемости. Что, кстати, должно привести к меньшему потреблению исчезающих ресурсов.
Приплюсуем сюда еще и неблагоприятную экологическую обстановку, о которой стало так модно говорить в последнее время. Увы, она действительно по большей части неблагоприятна по разнообразным причинам.
В результате обнаруживается, что сокращение рождаемости в данных условиях является чуть ли не единственным выходом для выживания в настоящий момент человеческой цивилизации. То есть — выживания вида. Что никоим образом не противоречит базовой потребности человека. Тем более что выживание вида, как уже говорилось выше, является доминирующим по отношению к выживанию рода и личному выживанию.
Фото:
Ситуацию могут переломить новые технологии. К примеру, такие, которые позволят обходиться без традиционных видов топлива. Правда, остается еще вопрос территории: чем больше становится людей, тем больше места они занимают. Подобные ситуации ярко описаны многими фантастами.
Кстати, те же фантасты предлагают выход: эмиграция на другие планеты. Но для этого нужны не просто бестопливные технологии, а настоящий прорыв в науке и технике. А пока этого не наблюдается, рождаемость в мире будет постепенно сокращаться — с целью выживания вида.
Согласно демографическому прогнозу Росстата, естественная убыль населения будет нарастать и с 2025 года превысит 400 тыс. человек ежегодно, замедление сокращения численности населения прогнозируется только ближе к 2030-м годам. Международная миграция (по прогнозу приток мигрантов составит менее 300 тыс. человек в год) в перспективе не сможет компенсировать сокращение населения.
В декабре 2017 года глава Министерства труда и социальной защиты Максим Топилин , что уровень рождаемости в России недостаточен, чтобы обеспечить рост численности населения, а в ближайшие годы ситуация будет только ухудшаться, так как число женщин детородного возраста в стране сократится на четверть и даже больше.
«Количество женщин репродуктивного возраста до 2032 или 2035 года уменьшится на 28%. Предположить, что в этой ситуации абсолютное количество рождений будет оставаться на уровне 1,8-1,9 млн, не приходится, к сожалению», — сказал Топилин.
Рождаемость в РФ в 2017 году оказалась минимальной за последние 10 лет
(Видео: Телеканал РБК)
Научный сотрудник института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Рамиля Хасанова пояснила РБК, что рождаемость будет снижаться в ближайшие 15 лет из-за того, что большинство нынешних матерей родились в 1990-х годах, когда рождаемость была невысокой.
«Число женщин — потенциальных матерей маленькое, и поэтому количество рождений тоже падает», — пояснила эксперт.
Ранее глава Минэкономразвития Максим Орешкин отнес демографическую ситуацию в России к числу . Министр отметил, что к резкому сокращению численности трудоспособного населения приведет то, что в его составе начинают учитываться россияне, родившиеся в самом конце 1990-х, когда в стране был зафиксирован максимальный спад рождаемости.
«Поколение очень маленькое, поэтому динамика негативная по численности трудоспособного населения будет сохраняться. Ситуация с точки зрения демографии одна из самых тяжелых в мире: мы будем терять ежегодно примерно 800 тыс. населения в трудоспособном возрасте из-за демографической структуры», — сказал Орешкин.
В ответ на вызов низкой рождаемости президент о «перезагрузке» демографической политики страны. С 1 января в России появились два новых ежемесячных пособия. При рождении первого ребенка и до достижения им полутора лет семьям предоставляется ежемесячная выплата, равная региональному прожиточному минимуму на ребенка (в среднем в 2018 году она составляет 10,5 тыс. руб.). Из средств материнского капитала (действие программы продлено до конца 2021 года) семьи при рождении второго ребенка могут получать ежемесячные выплаты. Обе выплаты предоставляются семьям, чей среднедушевой доход не превышает 1,5 прожиточного минимума в регионе. Кроме того, для семей, в которых появились второй и третий ребенок, спецпрограмма субсидирования ипотечных ставок (расходы на обслуживание ипотеки сверх 6% годовых возьмет на себя государство).
Принимаемые государством меры Хасанова оценила как позитивные. «Материнский капитал повлиял на небольшой рост числа третьих и вторых рождений. Он увеличит возможность молодых семей вылезти из бедности. Принятое для первого ребенка пособие, скорее всего, не будет таким эффективным способом повышения числа рождений, но повлияет на календарь рождений: кто собирался родить в ближайшие несколько лет, поторопится», — сказала она.
Российский рынок труда теряет привлекательность для мигрантов, без них восполнить сокращение трудоспособного населения страны не получится, предупреждают эксперты Центра стратегических разработок (ЦСР) в докладе «Миграционная политика: диагностика, вызовы, предложения», опубликованном 26 января. Общая убыль численности трудоспособного населения до 2030 года составит от 11 млн до 13 млн человек, отмечают эксперты. Резервов для роста внутренней миграции нет и для привлечения иностранных трудовых кадров, по мнению экспертов, нужны новые меры миграционной политики — рабочие визы, лотерейные системы по аналогии с американской Green card, а также контракты для интеграции мигрантов.
Проблемы дестабилизация экономик стран ЕС в значительной степени влияют на снижение рождаемости. Сегодня демографическая ситуация в Европе характеризуется низким уровнем рождаемости, увеличением продолжительности жизни и общим сокращением численности коренного населения по сравнению с другими регионами мира. Прогнозы на будущее неутешительны.
В 21-м веке практически все страны — члены ЕС переживают самую низкую рождаемость, когда-либо зарегистрированную в истории. В Италии и Испании рождаемость упала до 1,2 ребенка на женщину, в Германии этот показатель составляет 1,3 ребенка, в Греции — 1,4, Швейцарии — 1,5, Франции и Дании — 1,7, Ирландии — 2. Возрастная группа от 0 — 15 лет уже сокращается, следовательно, впоследствии Европа столкнется со снижением численности населения трудоспособного возраста и перспективой снижения потенциала рабочей силы.
Согласно демографическим исследованиям, проведенным немецким институтом Макса Планка, именно рост безработицы снижает рождаемость. Так, в среднем, если уровень безработицы увеличивается на один процент, то рождаемости падает почти на два десятых процента.
В противовес Европе, в большинстве мусульманских стран Северной Африки и на Ближнем Востоке коэффициент рождаемости в два — три раза выше. Примером могут послужить Афганистан и Сомали, в которых рождаемость свыше 6 детей на одну женщину. Другие ближневосточные страны: Ирак — 4,86, Пакистан — 3,65, Саудовская Аравия — 3,03. Даже иммигранты из прозападных мусульманских стран, таких как Турция и Тунис, имеют в среднем почти в два раза больше детей, чем в популяции большинства европейских стран.
Какие факторы влияют на рождаемость
Недавний опыт Европы показал, что экономика активизирует демографические тенденции за счет миграций, браков и рождений. Например, все в той же Испании волна иммиграции из Латинской Америки в начале 2000 годов привела к всплеску рождаемости практически на пятьдесят процентов. Ситуация с браками была аналогичной.
Экономический спад затронул браки и рождаемость коренных граждан. Пары предпочитают подождать с рождением ребенка до того момента, пока не начнут получать гарантированный доход на содержание семьи. Французский Национальный институт демографии в своих исследованиях вышел на идеальную зеркальную взаимозависимость безработицы и рождаемости. Это вызывает вопрос, является ли падение репродуктивности постоянным или временным, поскольку существуют отличные причины снижения рождаемости: люди ограничиваются одним ребенком или откладывают его рождение.
Оба этих фактора подавляют рождаемость, но во втором случае она может восстановиться. Сегодня время первых родов падает на более поздний срок, поэтому решение демографических проблем должно включать в себя не только материальное стимулирование со стороны государства, но и наличие институциональных механизмов, которые позволяют матерям получать свой собственных доход и обеспечивать себе пенсию. Организация Объединенных Наций, Организация по экономическому сотрудничеству и развитию и даже ЦРУ опубликовали ряд исследований, посвященных экономическим и социальным последствиям падения рождаемости в Европе.
Анализ ЦРУ содержит предупреждения о социальной небезопасности для Европы. Демографы признают, что они не могут определить единый контролирующий фактор, который вызвал по всему миру снижение репродуктивности. Как уже отмечалось, экономическая неопределенность и жесткие рамки рынка труда считаются значимыми факторами, но при этом рождаемость в бедной бывшей восточной Германии выше, чем в западной части страны. Исследования немецких ученых, опубликованные в этом году, показали, что 15 процентов женщин и 26 процентов мужчин в возрасте до сорока лет не хотят иметь детей, по сравнению с 10 процентами женщин и 12 процентами мужчин десять лет назад. Отсюда видно, что естественное и несколько неясное нежелание иметь ребенка не имеет ничего общего с государственными субсидиями и структурой рынка труда.
Европа и последствия демографического спада
Среди стран, которые уже, по данным Евростата, сталкиваются с серьезными демографическими проблемами, находится благополучная Германия, население которой, по прогнозам, сократится с 82 миллионов до 70 миллионов человек к 2060 году. Процент людей в возрасте старше 65 лет вырастет с 20 процентов до 33 процентов. К другим странам, которых постигнет сокращение численности населения, относятся Польша (с 38 миллионов до 31 миллиона человек, рост процента людей в возрасте старше 65 лет от 14 процентов до 36 процентов населения), Румыния (с 21 миллиона до 16 миллионов), Венгрия (с 10 миллионов до 8 миллионов) и Чешская Республика (с 10 миллионов до 9 миллионов). Страны, численность населения которых, по прогнозам, будет оставаться стабильной, включают в себя Италию, Испанию и Францию. В Великобритании также ожидается меньше демографических проблем, чем во многих других странах региона. На сегодняшний день в Европейском Союзе проживает порядка 500 миллионов человек. По данным Евростата, в долгосрочной перспективе в следующие 30 лет ожидается снижение численности коренного населения на 30 тысяч и миграция 40 тысяч.
Сокращение численности постигнет также все страны СНГ, в том числе и Россию. На Ближнем Востоке и в Северной Африке население будет продолжать расти, в общей сложности к 2050 году оно достигнет 540 миллионов человек.
Прогнозируемые демографические изменения повлияют на будущую возрастную структуру. В Европе численность трудоспособного населения к 2050 году сократится на треть, а численность экономически активного населения — в два раза. При отсутствии международных миграций, снижение было бы еще больше. С другой стороны, в результате увеличения продолжительности жизни, число людей, относящихся к возрастной группе старше 65 лет, вырастет в два раза. Для Западной и Центральной Европы демографический процесс можно охарактеризовать как переход от общества с доминирующим молодым поколением в общество, в котором пожилые люди имеют твердое большинство.
Сегодня на каждые 100 трудоспособных европейцев приходится 25 пенсионеров. Через 30 лет это соотношение будет уже один к двум. Италия, Болгария и Испания — те страны, которые располагают самыми старыми иждивенцами. Развитие событий могут показаться еще более драматичными, если рассмотреть соотношение фактической рабочей силы и пожилого населения. К 2050 году при неизменном курсе экономической активности 100 человек будут обеспечивать содержание 75 пенсионеров. Ввиду катастрофического падения рождаемости демографическое старение Европы неизбежно. И касается это, прежде всего, коренных европейцев. Политика "либерализации" половых отношений в виде разрешения однополых браков со временем только усугубит процесс вымирания Европы. Если тенденция сохранится, той Европы, которую мы когда-то знали и пока еще знаем, не будет, уже через каких-то 50-100 лет.
Читайте самое интересное в рубрике "Мир"
Шод Муладжанов: Проблема - не мигранты, а их дети
Довольно долго считалось, что снижение рождаемости связано с экономическими трудностями, возникающими с появлением каждого последующего ребенка. Когда у нас в 60-е годы заметили, что рождаемость снижается, стали проводить социологические исследования, с помощью анкет выясняя условия существования семей.
К вопросу: «почему вы не имеете больше детей?», приводились варианты ответов:
1) не хватает зарплаты;
2) проблема с жилищными условиями;
3) трудно устроить детей в детские учреждения;
4) неудобный режим работы;
5) отсутствие помощи бабушек и дедушек;
6) нездоровье одного из супругов;
7) нездоровье уже имеющихся детей;
8) конфликты между супругами.
В общем, думали, что если помочь решить эти проблемы, то рождаемость поднимется. Казалось бы, все ясно. Но на вопрос: «при каких условиях вы заимели бы еще ребенка?» — очень многие, особенно имеющие двух детей, отвечали: «ни при каких условиях».
Постепенно специалисты стали приходить к выводу, что нельзя изучать снижение рождаемости только с точки зрения помех. Ряд авторов (В.А. Борисов, А.Н. Антонов, В.М. Медков, В.Н. Архангельский, А. Б. Синельников, Л.Е. Дарский) разработали концепцию «потребности семьи в детях». Она состоит в том, что супруги вовсе не желают иметь неограниченное число детей. Стремление человека к продолжению рода носит не биологический, а социальный характер, и весьма по-разному проявляется в разное время и в разных условиях.
Теория институционального кризиса семьи объясняет, почему уровень рождаемости во всем мире падает до одно-двухдетной семьи, что автоматически означает депопуляцию. Согласно этой теории, люди были заинтересованы в многодетности только в доиндустриальную эпоху. В те времена выражение «семья — ячейка общества» гораздо больше соответствовало реальному положению дел, чем в нашу эпоху. Семья действительно выступала в роли миниатюрной модели общества.
Семья была производственным коллективом (для семей крестьян и ремесленников, составлявших подавляющее большинство населения). Дети с очень раннего возраста участвовали в семейном производстве и представляли для родителей несомненную экономическую ценность.
Семья была школой, в которой дети получали от родителей все необходимые им для будущей самостоятельной жизни знания и трудовые навыки.
Семья была институтом социального обеспечения. В те времена не существовало никаких пенсий. Поэтому утратившие трудоспособность старики и инвалиды могли рассчитывать только на помощь со стороны своих детей и внуков. Тем, кто не имел семьи, приходилось просить милостыню.
Семья была местом проведения досуга. Как правило, члены семьи отдыхали и развлекались сообща.
В семье, то есть в браке, удовлетворялась сексуальная потребность и потребность в детях. Внебрачные связи осуждались общественным мнением. Скрыть их от окружающих в условиях сельской местности или небольших городов было очень трудно, особенно, если эти связи носили длительный и регулярный характер.
Наличие детей (в первую очередь — сыновей) было необходимым условием для того, чтобы считаться полноценным членом общества. Бездетность осуждалась общественным мнением, а супружеские пары, не имеющие детей, психологически страдали от своей неполноценности.
Дети выполняли также и эмоционально-психологическую функцию, поскольку родители испытывали радость и чувство душевного комфорта от общения с ними.
Таким образом, при всех своих недостатках традиционные семьи в основном справлялись со своими функциями: они обеспечивали себя экономически, осуществляли социализацию новых поколений, заботились о старшем поколении и производили на свет столько детей, сколько было достаточно (даже при тогдашнем очень высоком уровне смертности) для физического выживания человечества. При этом численность населения в разные исторические периоды либо росла, либо была относительно стабильной.
Разумеется, во время катастроф — войны, неурожаи, эпидемии и т.д. — население резко сокращалось, но впоследствии высокая рождаемость компенсировала все эти потери. В нормальных условиях, то есть при отсутствии таких катаклизмов, никогда не наблюдалось устойчивой тенденции к уменьшению численности населения из-за превышения смертности над рождаемостью в течение длительного времени — это стало возможным только в нашу эпоху.
С наступлением индустриализации положение резко изменилось. Семья утратила свои производственные функции и перестала быть трудовым коллективом. Члены семьи — муж, жена и подросшие дети (использование детского труда особенно характерно для эпохи раннего капитализма) начинают работать вне дома. Каждый из них получает индивидуальную заработную плату, независимую от состава семьи и ее наличия вообще.
Соответственно отпадает необходимость в полновластном главе семьи как руководителе семейного производства.
Кроме того, усложнение знаний, необходимых для социализации и последующей трудовой деятельности, приводит к продлению сроков обучения. Если в традиционной крестьянской семье уже 7-летние дети становились хорошими помощниками для родителей, то в современной городской семье дети учатся в школе до 17-18 лет, а если поступают потом в институты и университеты, то остаются иждивенцами родителей до 22-23 и более лет.
Но даже после того как они начинают работать, они не отдают родителям своих заработков и вообще при первой возможности уходят из родительской семьи. Особенно усиливается их стремление к отделению после вступления в брак, причем в отличие от эпохи майората и минората, когда сын, наследующий недвижимость, оставался при родителях, отделяются все дети и помешать этому могли только жилищные трудности (что очень характерно для нашей страны).
Итак, в доиндустриальную эпоху важную роль играл экономический компонент потребности в детях. Но если бы он был единственным, рождаемость в наши дни упала бы вообще до нуля. Экономическая ценность детей в современных условиях выражается даже не нулевой, а отрицательной величиной, причем немалой.
Эмоционально-психологический компонент потребности в семье и детях состоит в том, что семья и дети доставляют человеку эмоциональное удовлетворение. В супружеских отношениях это удовлетворение проявляется в сексуальной и психологической сферах. Общение родителей с детьми приносит радость, наполняет жизнь смыслом.
Именно поэтому дети не перестают рождаться даже тогда, когда они с экономической точки зрения приносят родителям уже не доходы, а, напротив, одни лишь убытки.
Демографическая политика, использующая только экономические рычаги (льготы и пособия семьям с несколькими детьми, налоги на бездетность), нигде не дала прочных результатов. Хотя довольно популярная «концепция помех к рождению детей» широко распространена, в том числе и в научных кругах. В ней преобладает мнение о том, что уровень рождаемости является слишком низким из-за тяжелых материальных условий жизни.
Отсюда следует вывод, что необходимо облегчить эти условия, предоставив семьям, имеющим маленького ребенка или нескольких детей, различные льготы и пособия, и уровень рождаемости повысится настолько, что угроза депопуляции будет устранена. Подобная точка зрения основана только на житейской логике и соображениях «здравого смысла», но не подтверждается статистикой. Низкий уровень рождаемости, не обеспечивающий даже простого замещения поколений, наблюдается во всех экономически процветающих, западных странах. Само снижение рождаемости происходит не только в условиях экономического кризиса, как это имеет место в нынешней России, но и в условиях экономического подъема.
Прошло уже два века с тех пор, как демографам стало известно о «парадоксе обратной связи». Когда рождаемость была очень высокой и ее искусственное ограничение в браке не практиковалось, среднее число рожденных детей в семьях всех социальных групп мало различалось, а разница между ними была связана главным образом с различиями в среднем возрасте вступления в первый брак у женщин, принадлежащих к разным социальным группам. Среднее число выживших детей зависело также от социальных различий в смертности. Снижение детской смертности раньше началось у наиболее образованных, культурных и обеспеченных групп населения.
Поэтому в этих группах (раньше, чем в других) родители приобрели уверенность в том, что все их дети выживут, и стали практиковать искусственное ограничение рождаемости. Рождаемость сперва снижается у социальной верхушки, а также интеллигенции, затем — у рабочих, и лишь в последнюю очередь у крестьян. В то время, когда для общества в целом происходит переход от высокого уровня рождаемости к низкому, действие механизма «обратной связи» становится наиболее заметным. Однако после того как процесс снижения рождаемости распространяется на все социальные группы, и ее уровень уже не обеспечивает простого замещения поколений, эта обратная связь ослабевает и может вообще исчезнуть.
Некоторые авторы, прибегая к подтасовке данных, пытались доказать, что при этом обратная связь сменяется прямой, и богатые семьи имеют в среднем больше детей, чем бедные. Но даже при появлении подобных различий в среднем числе детей между семьями, принадлежащими к разным социальным группам, эти различия остаются небольшими и непринципиальными, поскольку ни одна из этих групп уже не способна воспроизвести себя естественным путем. В таких условиях не имеет особого значения, в каких социальных группах населения рождаемость выше, а в каких — ниже, поскольку во всех группах она все равно ниже черты простого замещения поколений.
Кроме концепции помех, существует концепция детоцентризма (ее автор французский ученый А. Ландри, а наиболее активный сторонник в нашей стране — А.Г. Вишневский). Ребенок становится центром современной семьи, что предполагает однодетность — в этом заключается концепция детоцентризма. Все же, независимо от разных точек зрения демографов, признать можно одно — нынешняя семья не задумывается о смерти детей. Если раньше была очень высокой вероятность смерти маленьких детей, то теперь мало кто учитывает, что сын или дочь умрет раньше родителей. Если бы в бесчисленных сообщениях в средствах массовой информации о несчастных случаях обязательно указывались бы семейные обстоятельства погибших и упоминались бы те эпизоды, когда они были единственными детьми у своих родителей, многие семьи поняли бы, что один ребенок — это слишком мало.
Один из основных факторов снижения рождаемости — разрушение традиционного института брака как договора, в котором муж обязывается содержать семью, а жена рожать детей и вести хозяйство. Теперь сексуальное и дружеское общение возможно и без совместного ведения хозяйства, обязательств и пр. Внебрачные (формально) дети составляют во многих странах Западной Европы от трети до половины всех родившихся, в России — почти 30%. Всюду внебрачная рождаемость растет, но ее рост не компенсирует падение брачной рождаемости — в целом рождаемость падает.
Так что взаимосвязь проблемы снижения рождаемости и разрушения брака очень прочна. А вот прямой связи между уровнем рождаемости и смертности в наше время нет. В современной России убыль населения определяется не столько высокой смертностью, сколько низкой рождаемостью. Характер замещения поколений зависит от смертности только тогда, когда уровень последней высок в детских и молодых возрастах, и значительная часть каждого поколения не доживает до среднего возраста родителей при рождении детей. В наше время до этого возраста доживает более 95% родившихся девочек.
Дальнейшее снижение смертности — чрезвычайно важно по гуманитарным и экономическим соображениям, но мало влияет на характер замещения поколений. При суммарном коэффициенте рождаемости 1,2-1,3 ребенка, какой и наблюдается в нынешней России, население будет сокращаться, даже если средняя продолжительность жизни достигнет 80 лет. Поэтому для повышения рождаемости до уровня, обеспечивающего хотя бы простое замещение поколений, необходимо воздействовать не только на экономический компонент, но также и на социальный и эмоционально-психологический компоненты.