Всем известно, что Дональд Трамп не стал долго праздновать свою инаугурацию, а приступил к выполнению обязанностей американского президента незамедлительно. Сразу же, в первый день работы на новой должности, он подписал несколько распоряжений, в числе которых - указ о прекращении членства США в Транстихоокеанском партнерстве. Это свидетельствует о том, какое значение придаётся этому вопросу. Возможно, кто-то считает, что его можно было бы отложить, и так уж сильно не спешить. Однако Трамп имеет своё мнение.
Слово и дело
Сделать это Дональд Трамп пообещал ещё в ходе предвыборной кампании, причём именно в первый же день. И это, разумеется, не каприз, а один из важнейших пунктов плана, общая цель которого состоит не просто в сохранении уровня занятости на американском рынке труда, а в создании максимального количества новых рабочих мест. Для этого нужно, чтобы в стране производилось как можно больше продукции. США - огромная держава, способная обеспечить себя качественными товарами в необходимых количествах, да и ещё продавать их всему миру, как это было несколько десятилетий назад. Теперь же национальный рынок заполонил импорт, а многие американцы вынуждены жить на пособие по безработице. При чём тут Транстихоокеанское партнерство? Чтобы на этот вопрос ответить, для начала следует разобраться в сущности этого экономического объединения.
Что такое ТТП?
Идея партнёрства принадлежит не американцам, а правительствам Чили, Сингапура и Новой Зеландии, а возникла она в 2003 году. К этим странам через два года примкнуло государство Бруней. В таком составе было подписано соглашение о TPP, то есть Trans-Pacific Partnership, вступившее в силу в 2005 г.
Замысел состоял в том, чтобы максимально упростить перемещение товаров и капиталов через границы, а в идеале создать единый рыночный механизм вроде того, что существует в Европе. В США было принято решение о вхождении в это финансово-экономическое сообщество в 2008 году. Процесс, что называется, пошёл. Новые страны, привлекаемые объёмными потенциальными рынками сбыта, устремились в ТТП. «Тихоокеанскими торговыми партнёрами» стали столь разные по размерами и уровню развития производства государства, как Вьетнам, США, Канада, Япония, Перу, Мексика, Австралия и Малайзия, не считая учредителей - Сингапура, Новой Зеландии, Брунея и Чили. Всего по состоянию на 2015 год - двенадцать участников. Правда, для полноценного членства требовалась ратификация парламентами, но соглашение было подписано 4 февраля 2016 года.
Для чего это было нужно Америке?
Барак Обама в инициативе учредителей ТТП разглядел начинание, которое следовало организовать и возглавить как крайне полезное для США. В том, что Америка в силу своей наибольшей экономической мощи будет доминировать при таком раскладе, у него даже сомнений, очевидно, не было. Выгода представлялась очевидной. Товары, произведенные в США, теоретически могли завоёвывать, не встречая пошлинного противодействия, обширные рынки. Встречный же поток не обещал быть очень уж огромным. В некоторых случаях торговый баланс мог быть и отрицательным, но в целом Америка должна была иметь положительное сальдо. Следствием расширения рынка сбыта стали бы новые рабочие места и рост дохода населения США на 0,5% ВВП или в денежном выражении на $131 млрд (прогноз Института Питерсона). В общем, предсказывался значительный рост экспорта из США в страны ТТП.
Реалии
По плану всё выходило очень хорошо, а на деле получилось несколько иначе. Ожидаемого положительного сальдо почему-то не вышло. Сначала всё шло просто отлично, и наибольший профицит возник на самом объемном рынке сбыта, японском (на более чем $216 млрд в 2012 году). Однако к 2015 году ситуация изменилась. Как подсчитал Институт экономической политики, суммарно все одиннадцать стран-партнёров сумели продать в Соединённые Штаты своих товаров на $177,9 млрд больше, чем купить у них, что привело к снижению валового внутреннего продукта США на $284,6 млрд и сокращению от одного до двух миллионов работников по стране, в основном в промышленном производстве. Больше всего пострадали семь центральных восточных штатов, входящих в «Ржавый пояс». Они голосовали за Трампа, обещавшего прекратить это безобразие.
Причины неудачи
Надежды на успешное продвижение американских товаров в страны Транстихоокеанского партнёрства не оправдались по нескольким причинам, предвидеть которые объективно было можно. Зачастую играли роль значительно более скромные тарифы оплаты труда (Вьетнам, Мексика) или сознательное занижение курсов национальных валют, что создавало существенные конкурентные преимущества. Американские рабочие привыкли к лучшей оплате и высоким стандартам социальной защиты, что неизбежно сказывается на себестоимости производимой ими продукции. В общем, вместо триумфальной победы экспорта из США случилось фиаско.
Китайский фактор
Одной из причин активного продвижения идеи Транстихоокеанского партнёрства администрацией Барака Обамы была надежда на то, что совокупная экономическая мощь участников «подвинет» региональное торговое доминирование КНР. Китай и так ведёт себя в последнее время чересчур независимо, и в экономическом, и в военно-политическом смысле. Создаваемая при поддержке США новая система должна была, по замыслу, стать геополитическим инструментом, обеспечивающим противовес экспансии Поднебесной и в тихоокеанском бассейне, и вообще в мире. В ТТП КНР не звали. Ситуация, конечно, не совсем соответствовала понятию «торговой войны», но чем-то напоминала действия НАТО вблизи российских границ. Нападать вроде бы никто не собирается, но «нервы помотать» можно. Мелочь - а приятно. «И нам польза, и людям вред», - как сказал один антагонистический персонаж старого советского детского фильма.
Теперь, однако, ситуация полностью меняется. Без мощного «локомотива» ТТП существовать практически не может. И если Америка из партнёрства вышла, то Китай может запросто в него войти. Уже прозвучало заявление премьер-министра Австралии Тернбулла о «высоком потенциале» сотрудничества с КНР.
Роботы страшнее ТТП?
В 2001 году Китай стал членом Всемирной торговой организации, после чего американский производственный бизнес получил доступ к недорогим трудовым ресурсам. Следствием этих процессов стала потеря рабочих мест в США и массовое размещение мощностей в КНР. Товары, ранее изготавливавшиеся в Америке, даже такие традиционные, как джинсы и бейсболки, стали продаваться с ярлыками «Сделано в Китае». Что касается ситуации внутри страны, то многие работники потеряли свои места не только по причине переноса производств в «дешёвые» азиатские регионы, но и потому, что процессы автоматизировались. За первое десятилетие нового века количество занятого населения в США сократилось на 5 миллионов человек при наблюдаемом росте производительности. Специалисты Государственного университета Болла считают, что лишь 15% из них стали жертвой расширения ВТО, виновники безработицы остальных - роботы и АСУ. Кстати, такие же неприятные последствия автоматизации имеют место и в Азии.
Эти факты наводят на мысли о сомнительности прогнозируемого от действий Трампа эффекта.
Побочные эффекты
Нет сомнения в том, что, ограничивая дешёвый импорт пошлинами, новое руководство США создаст определённые преференции внутренним производителям. Однако эти меры практически неизбежно вызовут рост цен на потребительские товары, особенно те, которые американцы привыкли покупать за считанные копейки (то есть центы, конечно). Стоимость футболки, сшитой в Китае, к примеру, составляла несколько долларов, теперь же она будет исчисляться, по крайней мере, двузначной цифрой.
Впрочем, Дональд Трамп настроен оптимистично. Он не собирается полностью перекрывать путь товарам из стран ТТП на рынок США, а планирует заключать двусторонние соглашения в противовес коллективным. Возможно, что, сочетая разумную жёсткость с гибкостью, он добьётся хороших результатов.
Барак Обама оставил Америку с огромными долгами, с неработающей "обамакаре", выросшей беззаботностью и увеличенной преступности. Отличный президент, которого может пожелать любая страна мира, однако, есть ещё одна тема, на которую этот ничтожный президентик "мастурбировал" - это ТТП. Что значит ТТП
? Рекомендую прочесть ещё несколько интересных статей, на тему расшифровки слов, например, кто такие Хасиды , что значит Хиджаб , как понять термин Харинама ? Эта аббревиатура была заимствована из английского языка "ТРР", которая расшифровывается, как "Trans-Pacific Partnership
", и переводится, как "Транстихоокеанское партнёрсво
". Это было любимое детище Барака, он не спал ночами, думал, как создать очередной фейк на котором бы могли поживиться его хозяева банкиры, но увы...не судьба.
По его задумке в этот проект должны были входить 12 государств, которые бы располагали выходом к побережью Тихого океана. Этими условиями отвечали такие страны, как Австралия, Канада, Япония, США и несколько крохотных государств.
ТТП - это транстихоокеанское партнёрство, реализуемое Обамкой, на всём протяжении его никчемного президентства
Слава богу, что Россия и Китай оказались настолько благоразумными, что не стали входить в это сомнительное партнёрство. По словам Обамы , цели такого союза насквозь прозрачные, сюда включается создание новых и сохранение старых рабочих мест, стимулирование экономического роста, повышение производительности труда, снижение бедности и продвижение инноваций. Характерно, что в США можно уже не повышать производительность труда, поскольку все производства, кроме военных, были с успехом уничтожены или выведены в Китай, что по сути одно и тоже, и как прикажете стимулировать экономический рост у страны с 20 триллионым долгом? В морг ? Значит в морг!
Трампа можно считать могильщиком США, поскольку выхода из этого тупика не предвидится, особенно, когда в мире перестанут принимать зелёные фантики к оплате. В тот момент, когда Колосс на глиняных ногах внезапно рухнет, и погребёт под своими обломками весь Западный мир, Россия сможет под "шумок" восстановить своё влияние в Европе.
ТТП была учреждена в Окленде Новая Зеландия в 2016 году 4 февраля, но совсем недавно, "свежий" президент Дональд Трамп , который неожиданно стал руководителем этого полуживого трупа под названием США, высказался в том ключе, что пора бы Штатам выйти из Транстихоокеанского партнёрства. Подобное высказывание по сути уничтожило едва зародившуюся организацию.
Совокупный ВВП стран-членов ТТП составляет более трети мирового, и оценивается в 27,5 трлн. долларов
Александр Тимофеев
4 февраля 2016 года министры торговли Австралии, Брунея, Вьетнама, Канады, Малайзии, Мексики, Новой Зеландии, Перу, США, Сингапура, Чили и Японии подписали в новозеландском Окленде соглашение о создании Транс-Тихоокеанского партнерства (ТТП), подведя таким образом окончательный итог завершившихся 5 октября прошлого года переговоров. Совокупный ВВП стран-членов ТТП составляет более трети мирового, и оценивается в 27,5 трлн. долларов. При этом о своем намерении в перспективе присоединиться к ТТП уже стали заявлять представители Индонезии, Тайваня, Таиланда, Филиппин и Южной Кореи.
Повестка переговоров, принятые решения, а главное - текст соглашения и даже его содержание до сих пор носят закрытый характер, что вызывает массу противоречивых суждений о том, насколько эффективным будет ТТП и какими будут последствия вступления в силу данного соглашения для стран, не являющихся его участниками, в первую очередь, для Китая и России.
США, говоря о преимуществах ТТП, всегда основываются на исследовании перспектив тихоокеанского партнерства, которое в свое время провели эксперты исследовательского института East-West Centre. Они предсказывают, что новая организация увеличит ВВП 12 стран-участников на 285 млрд долларов, или на 0,9%, к 2025 году. Это партнерство сделает страны богаче на 77 млрд долларов. Именно этими цифрами и оперировали США, продвигая идею ТТП, объединяющего страны, на которые приходится 40% мировой экономики и треть мировой торговли. Впрочем, есть много несогласных с такой оценкой роста ВВП для членов ТТП. В частности, эксперты канадского института C.D. Howe Institute считают, что ВВП 12 стран увеличится, но куда более скромно - лишь на 74 млрд долларов, или всего на 0,21% выше базового прогноза. Более того, произойдет это не к 2025 году, а только к 2035 году. Другие экономисты и вовсе не видят экономического эффекта от партнерства. В частности, в исследовании Asian Development Bank Institute предсказывается, что ВВП США никак не изменится от присоединения к ТТП.
В последние годы проект Транс-Тихоокеанского Партнерства стал одним из ключевых направлений политики США в АТР. ТТП должно стать первым шагом на пути формирования Азиатско-Тихоокеанской зоны свободной торговли (АТЗСТ), закрепив при этом выгодные для американцев стандарты и правила экономического сотрудничества в крупнейшей «институциональной оболочке» свободной торговли в АТР. Однако, даже без учета перспектив образования АТЗСТ, Транс-Тихоокеанское Партнерство под патронатом США станет площадкой, которая позволит Вашингтону возглавить процесс формирования норм, правил и стандартов сотрудничества экономик АТР, то есть, предложить свои правила и стандарты, выгодные в наибольшей степени именно Соединенным Штатам.
Отличительной особенностью соглашения о ТТП является то, что оно не включает в себя Китай, зато охватывает большинство его основных торговых партнеров. Это дает основания полагать, что одной из целей, продвигаемых США при создании ТТП, является изоляция КНР. За счет Транс-Тихоокеанского Партнерства Соединенные Штаты хотят лишить Китай инициативы в формировании режимов свободной торговли с региональными партнерами.
Разумеется, за ТТП стоят интересы крупных транснациональных корпораций, в основном, базирующихся в США. Успешный запуск соглашения позволит американскому бизнесу расширить свое присутствие на рынках стран АТР, закрепившись, прежде всего, в инновационных секторах. Наглядное представление о степени его заинтересованности в проекте и влиянии на него дает следующий факт. В случае желания представителя Конгресса ознакомиться с документацией о переговорах по ТТП, то он должен был получить специальное разрешение. Однако при этом доступ к данным материалам не ограничен для так называемых «представителей ближнего круга» («stakeholders representatives») в количестве 700 человек, среди которых руководство таких компаний, как Pharmaceutical Research, Manufacturers of America, the Recording Industry Association of America, the Entertainment Software Association, Gilead Sciences, Johnson and Johnson, Verizon, Cisco Systems и General Electric.
Подписанное 5 октября 2015 года соглашение о ТТП стало итогом переговоров на министерском уровне, прошедших в Атланте. Хотя переговорный процесс и его результаты подробно не разглашались, однако из утечек в СМИ и отдельных заявлений правительств стран можно судить об исходе встречи. В день подписания соглашения Вашингтон заявил об отмене пошлин на японскую продукцию автомобильной промышленности. По данным The Wall Street Journal, сторонам удалось достичь компромисса в сфере торгового сотрудничества по охране интеллектуальной собственности в области- фармпрепаратов, а также о правилах автомобильной сборки и торговле молочными продуктами. Что касается вопроса о сроках патентной защиты в Соединенных Штатах новых биологических препаратов, то США пошли навстречу Австралии и согласились на сокращение сроков. Кроме того, в результате переговоров крупнейший экспортер молочных продуктов - Новая Зеландия, добилась облегченного доступа на североамериканский рынок, в то время как американские производители - на сельскохозяйственный рынок Японии. Дополнительные соглашения также касаются продвижения в областях открытия и унификации рынков труда, урегулирования вопросов экологической нагрузки, торговли услугами и Интернет-торговли. Кроме того, в договоре речь идет не только об экономике. Например, страны-участницы ТТП обязываются придерживаться определенных стандартов в трудовой политике и это, в частности, заставит социалистический Вьетнам допустить создание независимых профсоюзов. Также соглашение о ТТП предусматривает прозрачную процедуру госзакупок и способствует снижению роли государства в экономической сфере.
С формальной точки зрения Транс-Тихоокеанское партнерство представляет собой стандартный региональный экономический блок, построенный по принципу «зона свободной торговли плюс» (ЗСТ+). То есть, он предполагает устранение большинства ценовых и количественных барьеров во взаимной торговле товарами плюс комплекс мер по либерализации торговли услугами, инвестиционно-технологического сотрудничества, гармонизации стандартов и т.п. Вместе с тем, по своему содержанию ТТП можно назвать серьезным шагом вперед, значение которого выходит далеко за рамки вопросов регионального экономического сотрудничества, поскольку это соглашение накладывает дополнительные требования по сравнению с обязательствами, связанными с членством в ВТО, а также охватывает широкий круг регуляторных вопросов, которые сейчас к компетенции ВТО не относятся. Поэтому вполне вероятно, что ВТО и другим международным экономическим организациям в будущем придется учитывать заданные Транс-Тихоокеанским партнерством новые ориентиры. В частности, профессор МГИМО (У) МИД России, содиректор Научно-образовательного центра по мировой экономике ИМЭМО РАН и МГУ им. М.В. Ломоносова Сергей Афонцев выделяет следующие новшества, появившиеся в договоре о Транс-Тихоокеанском партнерстве, которые могут оказать влияние на будущее формирование системы международной торговли:
Во-первых, соглашение о ТТП предусматривает радикальное усиление защиты прав интеллектуальной собственности. С одной стороны, это отражает ведущую роль активов, основанных на интеллектуальной собственности (товарные знаки, патенты, ноу-хау, программное обеспечение, медиапродукты и т.п.), в современных процессах международной торговли (особенно торговли услугами) и трансграничного инвестирования. С другой - соответствует реальным проблемам региона, где весьма вольное (выражаясь дипломатично) отношение к объектам интеллектуальной собственности традиционно представляет весьма болезненную проблему для правообладателей.
Во-вторых, в рамках ТТП предусмотрен беспрецедентно высокий уровень защиты прав инвесторов, которые в числе прочего получили возможность в случае возникновения спорных ситуаций с правительствами суверенных государств обращаться в международные судебные инстанции, находящиеся вне национальных юрисдикций. Отношение к этим нововведениям демонстрирует радикальную поляризацию - от приветствий в адрес окончания эры «безнаказанных конфискаций частных активов безответственными правительствами» до эмоциональных протестов против «триумфа международных корпораций над общественными интересами». О последствиях принятых решений можно будет судить только по прошествии нескольких лет (в частности, на основе реальной судебной практики), но уже сейчас можно сказать, что благодаря повышению гарантий защиты инвесторов страны ТТП имеют все шансы кардинально упрочить позиции в международной конкуренции за инвестиционные ресурсы.
В-третьих, соглашение о ТТП стало первым региональным блоком, где в контекст вопросов экономического регулирования включены экологические и трудовые стандарты. Наиболее важное значение имеет прямой запрет использовать заниженные стандарты в соответствующих областях для создания искусственных преимуществ (например, за счет низкого уровня заработный платы в отраслях, где запрещена деятельность независимых профсоюзов) и обеспечения инвестиционной привлекательности (например, за счет отсутствия действенной системы штрафов за загрязнение атмосферы и водных ресурсов). За введение соответствующих норм уже давно выступали не только бизнес-субъекты, действующие на территории экономически развитых стран, но и экологические и гуманитарные НПО по всему миру. ТТП впервые сделало их предложения реальностью.
По сути, эти нововведения, в основном, обеспечивают продвижение интересов крупных инвесторов и правообладателей, которыми, соответственно, являются ведущие транснациональные корпорации, большинство из которых базируются в Соединенных Штатах. Но говорить о том, что ТТП выгодно только США и ТНК было бы неверно, поскольку в этом случае договор вряд ли мог быть подписан. Основа успеха переговоров по ТТП заключается в тесной увязке уступок конкретных государств странам-партнерам со встречными выгодами, полученными в ответ.
Транс-Тихоокеанское партнерство при всей его очевидной завязке на интересы США, в разной степени учитывает интересы всех участников. Так, по оценке экспертов, такие страны, как Малайзия, Вьетнам и Япония получать довольно ощутимую экономическую выгоду за счет получения возможности максимально нарастить свой экспорт в рамках ТТП. Например, примерно 60 % вьетнамского экспорта текстиля сейчас приходится на страны-участницы ТТП, но в этих странах существуют довольно высокие таможенные барьеры - в частности, в США вьетнамский текстиль облагается 18% таможенной пошлиной. Обнуление пошлин, конечно же, подстегнет экспорт вьетнамского текстиля, но, в то же время, обнажит вьетнамский рынок для еще большего проникновения, например, молочной продукции из Новой Зеландии, так что для вьетнамской компании Винамилк ТТП является серьезным вызовом. Вьетнам все же будет среди главных победителей, ведь ВВП страны должен будет вырасти к 2025 году на 11%, рост экспорта составит 28% за этот период, так как компании будут перемещать производство в эту страну с низким уровнем зарплат. Японские производители автомобилей и запасных частей для них также могут оказаться среди главных победителей, так как они получают более дешевый доступ к крупнейшему экспортному рынку США. Соглашение снизит импортные пошлины для Австралии на A$9 миллиардов. Тарифы для Новой Зеландии будут снижены в 93% торговых направлений, что в денежном эквиваленте будет равно экономии на 168 миллионов долларов.
По сути, от запуска ТТП выгоды и потери понесут не конкретные страны (те же американские автопроизводители уже весьма недовольны перспективами усиления конкуренции со стороны японцев), а определенные отрасли, поскольку каждая страна имеет как сильные сегменты экономики, так и откровенно слабые, неконкурентоспособные. Эти слабые отрасли сейчас поддерживаются на плаву благодаря протекционистской политике, но со временем, в том числе и благодаря ТТП, будет происходить переформатирование структуры экономик стран-участниц. Например, можно предположить, что японские производители риса, не выдержат конкуренции со стороны Вьетнама, также сократится и вьетнамское молочное производство под натиском новозеландских производителей. То есть, в рамках ТТП будет складываться новая система разделения труда с постепенным отмиранием в странах-участницах нежизнеспособных отраслей, что будет способствовать росту взаимозависимости экономик стран-участниц партнерства.
По оценкам китайских экспертов, вступление в силу договора о Транс-Тихоокеанском партнерстве будет иметь ряд негативных последствий для экономики КНР. В первую очередь, ожидается перенос многими иностранными корпорациями своих производств с территории Китая в другие страны-участницы ТТП (в частности, Вьетнам и Малайзию). Так, датская рыбоперерабатывающая компания Эсперсен уже заявила о переносе своей деятельности из КНР на новый завод во вьетнамском Хошмине и частично в ЕС. Кроме того, о планах перемещения производств во Вьетнам заявили Майкрософт и Интел. Вместе с тем, данные действия обусловлены не только стремлением избежать уплаты пошлин в рамках ТТП, но и желанием снизить производственные расходы за счет уменьшения расходов на оплату труда, которая во Вьетнаме гораздо ниже, чем в КНР.
Кроме того, создание ТТП может привести к уменьшению объемов китайского экспорта в США и другие страны-участницы данного договора, поскольку китайская продукция, импорт которой будет облагаться пошлинами, потеряет свою конкурентоспособность по сравнению с продукцией из развивающихся страны - членов ТТП. Наряду с этим, стоит ожидать и сокращения импорта странами ЮВА сырья из Китая. Так, предполагается, что вьетнамские компании, выпускающие одежду и обувь, резко сократят закупки сырья в Китае, поскольку одним из условий беспошлинной торговли в рамках ТТП является использование сырья национального производства либо поставляемого из стран, входящих в ТТП. В этих условиях вьетнамские фирмы будут вынуждены переориентироваться с китайских хлопковых тканей на американские. Еще одним негативным для Китая моментом может стать сокращение поставок в КНР сырья и комплектующих из Японии и других стран региона. До 60 процентов компонентов, используемых Китаем при производстве продукции, импортируется из Японии и стран АСЕАН, при этом порядка двух третей произведенной продукции отправляется на экспорт.
Вместе с тем, наибольшую угрозу для Китая представляет не само создание ТТП, а то, что оно может стать катализатором заключения договора о Транс-Атлантическом торговом и инвестиционном партнерстве между ЕС и США. Оба этих договора, ТТП и ТТИП, в совокупности способны оказать негативное влияние на продвигаемые Пекином интеграционные проекты, в том числе идеи «Один пояс и один путь». Соглашение о ТТИП, в случае его заключения, может резко ослабить позиции Китая на европейском рынке, поскольку КНР и США поставляют в Европу почти одинаковые категории товаров, но ТТИП даст американской продукции значительные преимущества за счет снятия тарифных барьеров, тогда как китайская продукция может дополнительно столкнуться с повышением Европейским союзом стандартов на импорт. В этих условиях значимость Нового Шелкового пути как транспортного коридора доставки грузов из Китая в ЕС резко упадет. В связи с этим, ряд китайских экспертов считает целесообразным не торопиться с капиталовложениями в создание инфраструктуры сухопутного Шелкового пути до тех пор, пока не будет ясности с перспективами ТТИП и ТТП.
Часть китайских экономистов, напротив, считает необходимым форсировать создание Нового Шелкового пути, чтобы обеспечить его запуск еще до того, как будет подписано соглашение о ТТИП (китайцы полагают, что это может произойти в течение полугода - года после начала работы ТТП), чтобы показать представителям Евросоюза преимущества и выгоды торговли с Китаем. Одновременно с этим предлагается активизировать инвестиционную деятельность китайских компаний в ЕС, а также оказать поддержку европейским движениям и отдельным влиятельным лицам, выступающим против заключения соглашения о ТТИП с США.
Следует отметить, что представители КНР также намерены оказать поддержку политическим партиям, движениям и профсоюзам в странах-участницах ТТП, выступающим против договора о Транс-Тихоокеанском партнерстве, чтобы максимально осложнить и затянуть процесс ратификации этого соглашения парламентами этих государств. Китайцы рассчитывают, что процесс ратификации может затянуться до 2018 года, что позволит им за это время принять меры, нивелирующие негативный эффект от создания ТТП. Среди этих мер, в частности, стоит выделить планы по приобретению акций компаний стран-членов Транс-Тихоокеанского Партнерства в тех отраслях, которые получат наибольшее развитие в рамках данного соглашения.
По сути, у Китая есть два основных варианта действий по отношению к Транс-Тихоокеанскому партнерству, которые должны способствовать решению ключевой задачи - попытаться использовать ТТП для построения предложенной Китаем Азиатско-Тихоокеанской зоны свободной торговли, что предполагает встраивание ТТП в структуру Регионального всеобъемлющего экономического партнерства и дальнейшее построение на этой базе АТЗСТ. Первый вариант предполагает заявление КНР о готовности присоединиться к ТТП или выдвижение идеи соглашения между ТТП и КНР по схеме ТТП+1. Этот шаг призван убедить инвесторов не спешить с переносом производств из КНР и переориентацией инвестиционных потоков до завершения переговоров. Расчет здесь делается на том, чтобы попытаться затянуть рассмотрение парламентами стран ТТП вопроса о ратификации этого соглашения до получения ими ясности о вступлении в него Китая и условиях его членства. Для этого могут быть инициированы соответствующие заявления со стороны отдельных влиятельных лиц или оппозиционных партий в странах ТТП, а также протестные выступления в отдельных государствах странах (в первую очередь, в Малайзии) с требованиями вообще отказаться от участия в ТТП в пользу Регионального всеобъемлющего экономического партнерства и Азиатско-Тихоокеанской зоны свободной торговли. Затягивание ратификации договора о ТТП в связи с ожиданием присоединения Китая, который может даже начать консультации и переговоры по этому вопросу с каждой из сторон, позволит Пекину выиграть время и за счет форсирования работы по созданию РВЭП на базе двусторонних и многосторонних соглашений о свободной торговле довести ситуацию до того, что ТТП и РВЭП, имеющие перекрестное членство, влились в Азиатско-Тихоокеанскую зону свободной торговли, продвигаемую Китаем.
Второй вариант, к которому, судя по всему и склоняется Китай, предполагает заявление о том, что КНР пока воздержится от участия в ТТП, но не исключает этого в будущем, в зависимости от того, насколько эффективным окажется это соглашение на практике и насколько оно будет более успешным, чем работа в рамках имеющихся двусторонних и многосторонних соглашений о свободной торговле. При этом случае Китай также будет пытаться активно воздействовать через прокитайские структуры и различные официальные и, в большей степени, неофициальные позиции на представителей парламентских кругов в странах ТТП, чтобы максимально затянуть или вообще заблокировать ратификацию этого соглашения. Одновременно с этим будет активизирована работа в рамках имеющихся двусторонних соглашений о свободной торговле со странами-членами ТТП, с тем, чтобы расширить сферу их действия и предоставить своим партнерам больше преимуществ. В частности, такие переговоры о расширении договора о свободной торговле уже начаты с Сингапуром. Главной задачей здесь является демонстрация того, что сотрудничество с Китаем дает гораздо больше преимуществ, по сравнению с участием в ТТП. При этом Пекин будет пытаться продвинуть инициативы по переходу от двусторонних к многосторонним соглашениям о свободной торговле, на примере планируемого соглашения между Китаем, Южной Кореей и Японией, работу по созданию которого КНР намерена резко форсировать. Еще одним подтверждением того, что Пекин склоняется к работе именно в этом направлении, является начало переговоров о заключении договора о свободной торговле с Канадой.
Следует отметить, что в планах Пекина значится ускорение переговоров о свободной торговле с Евроазиатским экономическим союзом, что позволит в будущем на этой базе и с учетом соглашения КНР-РК-Япония перейти к многостороннему соглашению о свободной торговле в Северо-Восточной Азии, к которому вполне может подключиться и Монголии. Дальнейшим развитием этого проекта вполне может стать создание, например, Восточноазиатской зоны свободной торговли, в которую могут также войти страны АСЕАН, Пакистан и Индия, что фактически станет базой для единой АТЗСТ.
Данные перспективы, вырисовывающиеся из возможных действий Китая, вполне приемлемы для России, поскольку они гораздо больше отвечают российским интересам, чем озвучиваемые некоторыми специалистами предложения о вступлении нашей страны в Транс-Тихоокеанское партнерство. На самом деле, сейчас заключение соглашения по ТТП вряд ли серьезно отразится на российских интересах. Как заявил замминистра экономического развития России Станислав Воскресенский в эфире телеканала «Россия 24», создание ТТП не окажет значительного давления на торговые отношения России с участниками нового объединения: «Влияние этого соглашения на российскую экономику и торговлю находится в пределах погрешности 0,01 процента. Более того, важно понимать, что на долю стран, заключающих это соглашение, приходится не более 10 процентов нашей торговли». Это совсем немного, в отличие от того же Китая, потому прямого негативного влияния от запуска ТТП и неучастия в нем России наша экономика не ощутит, хотя в будущем могут возникнуть ограничения, способные повлиять на российскую торговлю, поскольку ТТП в целом можно назвать новой формой изощренного протекционизма.
По сути, сейчас единственным фактором, который может привлечь Москву в ТТП, является то, что присоединение к данному соглашению фактически будет означать отмену всех введенных против РФ санкций, но это вполне может произойти и безотносительно Транс-Тихоокеанского Партнерства. Что же касается перспектив более активного продвижения российской продукции на внешние рынки за счет вступления в ТТП, то рассчитывать на это бессмысленно, поскольку даже при отсутствии тарифных барьеров большинство российских товаров будут неконкурентоспособны на внешнем рынке в силу высоких производственных расходов и несоответствия западным стандартам. Между тем, негативный эффект для российской экономики окажется весьма значительным, особенно в сельском хозяйстве, машиностроении, автомобильной отрасли и фармацевтической промышленности, которые не выдержат конкуренции с транснациональными корпорациями на своем внутреннем рынке.
Стоит учитывать, что только три главы в соглашении о ТТП касаются тарифов, всё остальное - это не тарифные барьеры и ограничения: экология, качество рабочей силы и так далее. Вводимые ТТП новые стандарты мировой торговли затрагивают крайне широкий круг вопросов, касающихся, например, охраны интеллектуальной собственности, таможенного сотрудничества и много чего еще. При этом по ряду позиций Россия проводит совсем другую политику. В частности, по локализации хранения баз интернет-данных наше законодательство не соответствует их требованиям. Кроме того, есть серьезные расхождения в правилах патентования фармацевтической продукции, технических и экологических стандартах
По сути, в наибольшей степени Россию должно беспокоить не создание ТТП, а то, какое влияние это окажет на Китай. В частности, если Пекин решит сконцентрировать внимание на странах Юго-Восточной Азии и сократит объемы финансирования работ по Экономическому поясу Шелкового пути в западном направлении, это может повлечь за собой замораживание работ по сопряжению этого проекта с планами развития Евроазиатского экономического союза.
В этой ситуации России следует обратить внимание на инициативы Китая и учесть их опыт. В частности, надо придвигать свои интеграционные проекты, активизировать заключение договоров о свободной торговле со странами АТР, в том числе входящими в ТТП, и обеспечить ускоренный запуск этих соглашений. При этом надо учитывать и то обстоятельство, что предложенные Соединенными Штатами жесткие стандарты ТТП невыгодны не только России, но и Китаю, и даже тем странам, которые присоединились к Транс-Тихоокеанскому партнерству. Характерным примером этого является ситуация с вьетнамским текстильным экспортом, около 60 процентов которого сейчас приходится на страны ТТП. В настоящее время вьетнамский текстиль в США облагается таможенной пошлиной в размере около 18 %, и запуск ТТП означает отмену этих пошлин. Однако, правила Транс-Тихоокеанского Партнерства предполагают нулевую таможенную пошлину лишь на товары, произведенные из местного сырья или из сырья стран-членов ТТП, а текстильная промышленность СРВ до 46% сырья получает из стран, не являющимися членами ТТП - в основном из Китая и Южной Кореи. Очевидно, что вьетнамские текстильные предприятия будут вынуждены искать поставщиков сырья среди стран-партнеров по ТТП, а одним из мировых экспортеров хлопка являются США. Но такое сырье окажется значительно дороже китайского и южнокорейского, в связи с чем стоит ожидать, что ряд предприятий Вьетнама не будет обрывать сложившиеся торговые цепочки с КНР и РК и будет продолжать производить из китайского и корейского сырья продукцию, которую, учитывая американский текстильный протекционизм, вряд ли пустят на американский рынок даже при условии завышенных таможенных пошлин. Следовательно, производители такой продукции будут выходить на другие рынки, в том числе на рынки Таможенного Союза России, Беларуси и Казахстана.
Этот пример показывает, что нам необходимо уделить особое внимание уточнению деталей соглашения о ТТП для каждой из стран, чтобы попытаться использовать систему двусторонних соглашений о свободной торговле со странами ТТП для продвижения свих интересов и укрепления сотрудничества. При этом необходимо проработать возможность использования такого сотрудничества для продвижения своей продукции на рынки ТТП за счет создания там совместных производств. В частности, следует обратить внимание на требования к локализации производства, поскольку при уровне локализации выше 60-65 процентов можно использовать производство во Вьетнаме для продвижения продукции на рынки стран ТТП.
Транс-Тихоокеанское партнерство сейчас необходимо рассматривать не как прямую угрозу, а как вызов, заключающий в себе и потенциальные угрозы, и перспективы. От того, как мы ответим на этот вызов, будет зависеть и то, какое влияние на развитие нашей страны окажет это новое образование.
МОСКВА, 21 окт — РИА Новости. Соглашение о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП), участниками которого являются 12 стран, было достигнуто 5 октября. В его рамках будет создана зона свободной торговли (ЗСТ) в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В среду глава Минэкономразвития РФ Алексей Улюкаев заявил, что ответом на вызов ТТП должно стать создание преференциальных и непреференциальных торговых объединений по примеру зоны свободной торговли с Вьетнамом. О том, что соглашение о ТТП несет для мировой экономики, а также для России в частности, РИА Новости рассказала директор Российского центра исследований АТЭС РАНХиГС Наталья Стапран.
Результаты преждевременны
По мнению эксперта, рассуждать о результатах соглашения о ТТП, в котором участвуют США, Канада, Мексика в Северной Америке, Перу и Чили в Южной, Япония, Малайзия, Бруней, Сингапур и Вьетнам в Азии, а также Австралия и Новая Зеландия, преждевременно.
"Первое, о чем хочется сказать, то, что пока рассуждать о результатах соглашения о Транстихоокеанском партнерстве преждевременно. Прежде всего, потому что самого соглашения мы не видим. Соглашение будет обнародовано в лучшем случае, когда его будут подписывать лидеры. Самый ранний срок — это ноябрь, на мероприятиях АТЭС", — сказала собеседница агентства.
При этом Наталья Стапран отметила, что подписание документов о Транстихоокеанском партнерстве является длительным процессом, который, вероятно, не завершится к ноябрьскому саммиту АТЭС в Маниле (Филиппины).
"Но есть большая доля сомнений относительного того, будут ли эти документы там подписаны, потому что соглашение (ТТП), как любое соглашение о ЗСТ (зоне свободной торговли — ред.), очень многогранно и требует длительного процесса согласования. Поэтому все, что мы можем сказать сейчас, это то, что мы видим то, что обнародовано. А обнародована была только структура, summary так называемое этого соглашения, (которые) выложены на сайте американского внешнеторгового ведомства", — заявила РИА Новости директор Российского центра исследований АТЭС РАНХиГС.
ВТО 2.0, но с ограниченных вкладом
По словам Натальи Стапран, соглашение о ТТП позиционируется как новый глобальный стандарт регулирования мировой торговли и открыто для всех желающих при условии полного соответствия уже согласованным требованиям.
"Исходя из этого, можно судить, что соглашение историческое, соглашение открывает новый этап в мировой торговле, во взаимодействии в целом, и особенно в тематике того, что мы знаем, видим по тематике ВТО. Это (ТТП) соглашение нового типа, гораздо более серьезное, всеобъемлющее", — сказала она.
"Главный результат соглашения: запущен процесс формирования новых правил торговли не только в регионе, но в мире в целом. Своего рода ВТО 2.0 — новая версия ВТО. Чем дальше и успешнее он будет развиваться, тем сильнее он будет притягивать к себе новых участников, становясь своего рода таким центром силы", — отметила собеседница агентства.
При этом эксперт напомнила, что переговоры по ТТП велись более пяти лет, и сроки завершения неоднократно переносились, а формально в основу этого соглашения легло заключенное еще в 2005 году соглашение между четырьмя странами.
Директор Российского центра исследований АТЭС РАНХиГС отметила, что соглашение о Транстихоокеанском партнерстве охватывает рекордное количество вопросов, связанных с мировой торговлей.
"То, что мы видим сейчас из структуры (ТТП): соглашение охватывает рекордное число вопросов торговой повестки. Фактически при лидирующей роли США в этом соглашении были собраны все перспективные направления преференциальные торговой повестки, которые существуют в разных других соглашениях", — заявила собеседница агентства.
Минторговли США: ТТП несет преимущества экономике регионов страны По словам главы Министерства торговли США, ТТП будет стимулировать внутренний экономический рост, поддерживать занятость, расширять инвестиционные возможности и увеличивать экспорт.Наталья Стапран сказала, что в соглашении о ТТП речь идет и о доступе на рынки товаров и услуг, и о перемещении капитала и рабочей силы, и о регулировании отношений и прав интеллектуальной собственности, об экологических стандартах, и даже о регулировании рынка труда.
"ВТО в своей повестке такого количества пунктов не охватывает. Более того, включаются новые нормы: это патентная защита, например, биопрепаратов", — подчеркнула она.
При этом, по мнению эксперта, вклад ТТП в либерализацию мировой торговли не велик, так как ранее между странами-участницами соглашения был достигнут высокий уровень либерализации торговли за счет создания зон свободной торговли (ЗСТ).
"Одновременно, несмотря на такой революционный характер этого соглашения, вклад в либерализацию торговли не так велик. Надо понимать, что и до этого соглашения между странами-участницами был достигнут высокий уровень либерализации торговли при помощи двусторонних соглашений о ЗСТ. Это означает, что отвлечение торговли внутрь этого соглашения и снятие внутренних барьеров будет совсем небольшим, вряд ли будет ощутимо", — сказала Наталья Стапран.
Перспективы для России
Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков ранее заявил, что позиция Москвы по ТТП будет сформирована после тщательного анализа на предмет его соответствия интересам России. В то же время он напомнил про выступление Владимира Путина на сессии Генассамблеи ООН, в котором он выразил озабоченность созданием каких-то отдельных закрытых структур, которые впоследствии будут подменять собой ВТО и международные правила торговли.
По мнению собеседницы агентства, мгновенного эффекта от создания ТТП Россия не почувствует.
"Одновременно важно понимать, что объем торговли России со странами-участницами ТТП не столь значительный, и поэтому непосредственного эффекта мгновенного мы не почувствуем", — сказала Наталья Стапран, отметив, что эффект и последствия для Китая как ключевого партнера многих из стран-участниц соглашения о ТТП будут более очевидны.
Эксперт отметила, что доля стран ТТП в товарообороте России не превышает 10%. "Основная часть этого оборота приходится на Японию и США. Соответственно структура товарооборота и получаемые в рамках нового соглашения о ТТП преференции не позволяют нам пока говорить о существенном изменении условий для российской продукции", — сказала собеседница агентства.
Положительный эффект, который соглашение о Транстихоокеанском партнерстве может оказать на российскую экономику, по мнению директора Российского центра исследований АТЭС РАНХиГС, заключается в улучшении инвестиционного климата и работе с развивающимися странами.
"Если говорить о положительных эффектах для России от формирования Транстихоокеанского партнерства, они, прежде всего, связаны с улучшением инвестиционного климата и условий работы на рынках развивающихся стран, которые входят в ТТП, например, Малайзии, Чили, Перу", — заявила Наталья Стапран.
По ее словам, эти страны, по сути, будут вынуждены провести внутренние реформы в соответствии с обязательствами, взятыми на себя в рамках ТТП, например, упрощение процедур торговли, стимулирование конкуренции, новые нормы регулирования рынка труда. "Все это может благоприятно сказаться и на нашей с ними торговле, потому что они будут более предсказуемыми, адекватными партнерами", — подчеркнула собеседница агентства.
Кроме этого, по мнению эксперта, ряд возможностей также открывается и для российских предприятий при использовании зоны свободной торговли между существующим Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и Вьетнамом, который является членом ТТП.
"То есть через Вьетнам у нас такой открывается туда путь. Например, развитие промышленной кооперации в автомобильной промышленности на тех производствах, которые у нас есть во Вьетнаме", — сказала она.
Что касается перспектив вступления России в ТТП, Наталья Стапран отметила, что на данном этапе присоединение Москвы к соглашению невозможно из-за наличия изначально жестких требований, которые необходимо соблюдать для вхождения в Трантстихоокеанское партнерство. Она также подчеркнула, что, учитывая отсутствие полного текста соглашения и длительности согласования необходимых документов, "другие коллеги по ТТП будут тщательно отслеживать, чтобы на рынок не проникали, так или иначе, участники вне ТТП".
При этом, по словам эксперта, российская экономика теряет значительно больше от неучастия в ТТП, так как участие в нем позволило бы расширить поставки в соответствующие страны металлургической продукции, продукции химической и деревообрабатывающей промышленности.
Другой проблемой для России, по мнению Натальи Стапран, является то, что ТТП тормозит процессы многосторонних обсуждений в рамках ВТО, "выводя их за площадку ВТО и обсуждая это в региональном формате".
"В этом плане для нас потенциальные риски в потере гораздо сильнее с точки зрения позиционирования себя в регионе (АТР). Надо в том или ином виде включаться, чтобы не пострадать совсем от упущенной экономической выгоды", — сказала она.
По мнению директора Российского центра исследований АТЭС РАНХиГС, чтобы преодолеть возможные негативные последствия для экономики РФ от создания ТТП, необходимо стимулировать российские интеграционные инициативы: инициативу Евразийского экономического союза (ЕАЭС), сопряжение нового "Шелкового пути " с ЕАЭС, а также любые другие активности, например, со странами АСЕАН как вместе, так и в двустороннем формате.
"Например, с Индонезией есть большие перспективы. Главное — не отмалчиваться, надо что-то явно предпринимать и включаться в повестку, иначе мы можем остаться за бортом мировых экономических процессов", — подытожила собеседница агентства.