ДЕНЕЖНАЯ РЕФОРМА 1947 ГОДА В СССР.
На первый взгляд кажется, что пострадали абсолютно все, ведь у каждого были на 15 декабря какие-то деньги в карманах, и они в одночасье стали в 10 раз дешевле. Но обычный работник, живущий на зарплату, и у которого к середине месяца от нее осталось уже не много, пострадал только номинально. Он даже без денег не остался, поскольку уже с 16-го числа начали выдавать зарплату новыми деньгами за первую половину месяца, чего обычно не делают: в СССР зарплату выдавали помесячно после окончания месяца.
В расчете на все взрослое население средний вклад на сберкнижках не мог быть более 200 рублей. Поэтому обмен 3000 рублей вклада 1:1 удовлетворял, надо думать, 95% населения, поскольку с учетом снизившихся цен (о чем ниже) был очень выгоден. Конечно, вместе со спекулянтами как-то пострадали и те, кто свои деньги заработал честно и держал их в сберкассе: стахановцы, изобретатели, лауреаты Сталинских премий и т.д. Но с учетом снижения цен они, возможно, не сильно выиграв, все же реально и не пострадали.
Конечно, очень недовольны были те, кто хранил большие деньги не в сберкассе, а в чулках, особенно не узнавшие войны крестьяне Средней Азии и Кавказа, которые по этой причине имели, чем торговать во время войны.
3 января 1948 г., через две недели, А.Г. Зверев уже отчитывался перед Сталиным о результатах. Даю его отчет с сокращением уже известного по докладу.
«...К 1 января 1946 года в обращение было выпущено 73,9 млрд. рублей, против 18,4 млрд. рублей на 1 июня 1941 года; денежная масса увеличилась в 4 раза.
Сокращение государственной и кооперативной торговли при увеличении денежных доходов населения вызвало резкий рост цен на колхозном рынке; индекс цен составил в 1943 году - 1015, в 1944 году- 823 и в 1945 году - 466 (1940 год = 100).
Карточная система снабжения населения, множественность цен и рост цен на колхозном рынке ослабили значение денежной заработной платы и денежных доходов колхозников по трудодням.
Происходило перераспределение части денежных доходов между городом и деревней и между отдельными группами городского и сельского населения. По расчетам баланса денежных доходов и расходов населения более половины всей денежной массы сосредоточилось на селе.
За годы войны и в первые послевоенные годы значительно возросли также денежные накопления населения в форме вкладов. На 1 января 1941 года во вкладах находилось 7,3 млрд. рублей и на 1 декабря 1947 года - 16,5 млрд. рублей. Как и наличные денежные накопления, вклады населения в значительной части выражали потенциальный спрос населения на товары.
Проведена переоценка денежных средств колхозов и кооперативных организаций на счетах в банках.
Для уменьшения потерь рабочих и служащих, связанных с обменом денег, заработная плата за вторую половину ноября была выдана до 5 декабря 1947 года, денежное довольствие, пенсии и пособия за декабрь выплачивались с 16 декабря, была приостановлена выдача ссуд населению в течение первой половины декабря.
Заработная плата за первую половину декабря выдавалась в сжатые сроки 16-20 декабря, благодаря чему рабочие и служащие с начала реформы были обеспечены новыми деньгами.
На 1 декабря 1947 года, по данным Госбанка, в обращение было выпущено старых денег на сумму 63,4 млрд. рублей, в том числе банковых и казначейских билетов на 62,6 млрд. рублей и разменной монеты, которая не подлежала обмену, на 0,8 млрд. рублей.
Накануне реформы в период с 1 по 15 декабря происходило изъятие денег из обращения.
В Госбанк поступили кассовые остатки государственных предприятий, учреждений и организаций, а также кооперативных предприятий и колхозов на сумму до 3,5 млрд. рублей.
Торговая выручка была почти на 6 млрд. рублей выше обычного уровня, главным образом за счет предприятий общественного питания, торговли Центросоюза и местных торгов; в этот период были проданы на значительные суммы товары, спрос на которые до декабря 1947 года был весьма ограничен.
Выдачи Госбанка на заработную плату, пенсии и пособия сократились на 2,3 млрд. рублей, в связи с досрочной выплатой части заработной платы в конце ноября, а также перенесением сроков выплат военнослужащим и пенсий за декабрь на вторую половину декабря.
В первой половине декабря население внесло в сберегательные кассы 2,9 млрд. рублей и приобрело на 0,2 млрд. рублей облигаций свободно обращавшегося займа 1938 года.
В погашение недоимок и задолженности по налогам и сборам, квартирной плате и ссудам поступило свыше 1 млрд. рублей.
В предприятия связи по почтовым переводам, по аккредитивам, а также на счета отдельных лиц в государственных учреждениях и предприятиях поступило около 1 млрд. рублей. В соответствии с инструкцией Министерства финансов СССР о порядке проведения денежной реформы, эти суммы, внесенные до 16 декабря, переоцениваются по тому же соотношению, как и наличные деньги.
По указанным причинам за первую половину декабря 1947 года было изъято 19 млрд. рублей, в результате чего количество банковых и казначейских билетов в обращении сократилось до 43,6 млрд. рублей».
Заметьте, что для того, чтобы трудящиеся пострадали как можно меньше, само государство постаралось, чтобы у них старых денег на руках было на 19 млрд. меньше.
«...Обмен денег проводился на всей территории СССР с 16 по 22 декабря 1947 года, а в 205 отдаленных районах обмен закончен 29 декабря.
По отчету Госбанка обменено старых денег 37,2 млрд. рублей, в том числе 28,2 млрд. рублей через выплатные пункты и 9 млрд. рублей через выручку торговых и других организаций.
Из общей суммы старых денег, находившихся в обращении к началу реформы, погибло в годы войны и не предъявлено к обмену около 6 млрд. рублей.
Значительные денежные суммы перед реформой осели у населения в Узбекской и Грузинской ССР.
В результате обмена количество денег, находящихся у населения, резко уменьшилось. На 1 июня 1941 года у населения находилось около 16 млрд. рублей, на 1 января 1946 года - до 70 млрд. рублей и на 1 декабря 1947 года - до 59 млрд. рублей. После изъятия значительных сумм старых денег в первой половине декабря и обмена денег по установленному курсу, на руках у населения осталось около 4 млрд. рублей, включая разменную монету.
Общий остаток вкладов после реформы уменьшился на 3,6 млрд. рублей, в том числе за счет вкладов от 3.000 до 10.000 рублей - на 1,4 млрд. рублей и за счет вкладов свыше 10.000 рублей - 2,2 млрд. рублей.
В результате переоценки вкладов уменьшились крупные денежные накопления населения в сберегательных кассах и Госбанке; увеличился удельный вес небольших вкладов и соответственно понизился вес крупных вкладов.
Общая сумма средств во вкладах после реформы в два раза превышает остаток вкладов к началу войны.
После переоценки счетов кооперативных организаций и колхозов в банках остатки на счетах кооперативных организаций уменьшаются с 7.8 млрд. рублей до 6,2 млрд. рублей и на счетах колхозов с 5,9 млрд. рублей до 4,7 млрд. рублей.
В результате обмена денег через выплатные пункты было выдано населению 2,8 млрд. рублей новыми деньгами. Кроме того, с 16 по 25 декабря, т. е. за 10 дней, учреждения Государственного банка выдали новыми деньгами заработную плату, пенсии, пособия, а также на заготовки и хозяйственно-операционные расходы предприятий и организаций - 14,6 млрд. рублей. В то же время за счет торговой выручки и других поступлений в кассы Госбанка поступило новых денег на 4,9 млрд. рублей.
Население производит свои расходы за счет заработной платы и других доходов постепенно, в связи с чем происходит оседание необходимой для текущих платежей денежной наличности в новых деньгах в городе и на селе.
Образование переходящих кассовых остатков у населения обусловливает в первый период после проведения денежной реформы пониженный уровень товарооборота. Торговая выручка, поступившая в кассы Госбанка после денежной реформы в течение 16-25 декабря, составила 0,6 млрд. рублей в день вместо 0,8 млрд. рублей в среднем за октябрь и ноябрь 1947 года.
Общий объем денежной массы в обращении, включая разменную монету, к концу года составляет 14 млрд. рублей против 18,4 млрд. рублей к началу войны, когда объем товарооборота в текущих ценах, а также фонды заработной платы, денежного довольствия и пенсий были почти наполовину меньше, чем в настоящее время.
Денежное обращение не достигло еще размеров, соответствующих объему товарооборота и денежным доходам населения, причем образование необходимой для нормального обращения денежной наличности у населения и у хозяйственных организаций происходит быстрее в городе и медленнее в деревне. Учитывая происшедшее понижение цен на колхозных рынках и замедленное образование остатков наличных денег у сельского населения, нужно считать, что заполнение каналов денежного обращения до необходимого уровня будет, по-видимому, продолжаться на протяжении всего 1948 года.
Изложенное показывает, что задачи, поставленные при проведении денежной реформы, разрешены».
Прежде всего, замечу, что вкладчики сберкасс, имевшие на счетах от 3000 до 10 000 рублей, потеряли в среднем 19% вклада, имевшие свыше 10 000 рублей, потеряли в среднем 35% вклада, но зато каждый рубль стал существенно дороже. Даже у них эта насильственная экспроприация не вызвала той «радости», которая наступила для вкладчиков банков России в августе 1998 г.
Заметьте, обесценивание вкладов при Гайдаре будут помнить все до смерти, точно так же будут помнить и об августе 1998 г., но о денежной реформе Сталина, когда у населения в течение нескольких дней из 57,4 млрд. рублей (6 млрд. денег погибло или находилось на руках у бывшего противника) было изъято 43,4 млрд. (76%!), никто из стариков не вспоминает со злобой. Это ведь финансовый подвиг!
Не проводя деноминации рубля, т.е. не повышая его стоимости официально, убрать из обращения 76% денежной массы - это надо уметь даже задумать такое!
Но надо понимать, почему это удалось. Дело в том, что денежная реформа обеспечивала другую реформу - отмену карточной системы и снижение цен.
В том же постановлении правительства граждане СССР прочли:
«1. Одновременно с проведением денежной реформы, то есть с 16 декабря 1947 г. отменить карточную систему снабжения продовольственными и промышленными товарами, отменить высокие цены по коммерческой торговле и ввести единые сниженные государственные розничные цены на продовольствие и промтовары.
2. При установлении единых розничных государственных цен на продовольствие и промышленные товары исходить из следующего:
А) на хлеб и муку снизить цены в среднем на 12% против ныне действующих пайковых цен;
б) на крупу и макароны снизить цены в среднем на 10% против ныне действующих пайковых цен;
в) на мясо, рыбу, жиры, сахар, кондитерские изделия, соль, картофель и овощи сохранить цены на уровне действующих пайковых цен;
г) на молоко, яйца, чай, фрукты в отмену ныне действующих высоких коммерческих цен и слишком низких пайковых цен установить новые цены применительно к уровню действующих пайковых цен на основные продовольственные товары;
д) на ткани, обувь, одежду, трикотажные изделия в отмену ныне действующих высоких коммерческих цен и слишком низких цен нормированного снабжения, установленного в городах и рабочих поселках, установить новые цены на уровне в 3,2 раза ниже коммерческих цен;
3. Поручить Министерству торговли СССР установить, в соответствии с настоящим постановлением, новые сниженные государственные розничные цены на продовольственные товары по поясам, а также новые государственные розничные цены на промышленные товары для города и деревни.
4. Цены, установленные настоящим постановлением, не распространяются на колхозный рынок и на кооперативную торговлю товарами собственных закупок».
Хочу обратить внимание, что при отмене карточек цены устанавливают или они устанавливаются сами на уровне среднем между пайковыми и коммерческими. В данном случае экономистов мира поразило то, что спустя всего два года после войны и после неурожая 1946 г. основные цены на продовольствие были удержаны на уровне пайковых и даже снижены, т.е. практически абсолютно все продовольствие было доступно каждому!
Такое положение для Запада было и неожиданным, и обидным, напомню, что Англия, разрушенная и пострадавшая в войне неизмеримо меньше, чем СССР, получающая помощь от США, не смогла в 40-х годах отменить распределительную систему, и еще в начале 50-х эта, правда уже бывшая, «владычица морей и океанов» не только мясо и хлеб, но даже вонючую треску распределяла по карточкам. В это время в Англии шли демонстрации шахтеров с требованием обеспечить им уровень жизни как у советских шахтеров. Правительство Ее Величества сдуру национализировало угольную и металлургическую отрасли. Сдуру потому, что не в национализации дело, а в том, есть ли во главе страны хозяин-экономист.
Дам еще цитату из отчета А.Г. Зверева Сталину:
«Проведение реформы явилось необходимым условием отмены карточной системы. В связи с денежной реформой и переходом к торговле по единым ценам резко снизились цены на колхозных рынках.
В результате понижения цен государственной и кооперативной торговли, снижения наполовину цен на колхозных рынках возросла покупательная сила рубля. Повысилось значение заработной платы и денежных доходов колхозников по трудодням в деле стимулирования роста производительности труда. Созданы предпосылки к укреплению экономических рычагов советского государства.
Для закрепления результатов денежной реформы, важнейшее значение имеет устойчивость баланса денежных доходов и расходов населения, образование товарных и бюджетных резервов, обеспечение бесперебойной государственной и кооперативной торговли.
Следует установить, что всякое дальнейшее повышение заработной платы должно производиться в прямой зависимости от роста производительности труда и снижения себестоимости продукции. Снижение цен в государственной и кооперативной торговле и на колхозном рынке обеспечивает неуклонный рост реальной заработной платы.
Своевременным представляется снижение цен на водку, вино и пиво, реализация которых резко замедлилась. В связи с этим считал бы необходимым обсудить вопрос об изыскании дополнительных товарных ресурсов, чтобы не допустить уменьшения общего плана товарооборота на 1948 год».
/ Ю.И.Мухин. Сталин – хозяин СССР./
В 1947-м Москва гудела как улей. Слухи о денежной реформе заставляли граждан снимать все деньги с книжек, выметать дочиста полки магазинов, скупать что попало.
Слухи не оказались беспочвенными - 16 декабря 1947 года в СССР случилась денежная реформа: по очерёдности она была в советской истории второй, зато по масштабам отъёма властью денег у населения, безусловно, первой и пока ещё непревзойдённой.
Итак, 11 декабря 1947 года все районные и городские отделы МВД получили пакеты, залепленные сургучными печатями: строгий приказ гласил, что присланные пакеты надлежит вскрыть в 15 часов 14 декабря в присутствии высших чинов милиции, руководителей финансовых органов и сберкасс. Как оказалось, в секретных пакетах находились инструкции по проведению обмена денег. Всю денежную массу надлежало обменять с 16 по 22 декабря 1947 года.
Обмену подлежали все бумажные купюры (1-, 2-, 3-, 5-, 10-, 15- и 20-копеечные монеты оставались в обращении без изменения номинала): старые банкноты менялись на новые в соотношении один новый рубль за десять старых. Курс обмена вкладов в сберкассах выглядел более льготным: вклады до трёх тысяч рублей переоформлялись один к одному. Но вклады от трёх до десяти тысяч рублей менялись иначе: три тысячи рублей – один к одному; всё, что свыше, – в соотношении два рубля новых за три старых – треть «излишков» срезалась. А всё, что превышало 10 тысяч рублей, ополовинили: размен был по курсу 2 к 1. Переоценке также подлежали облигации государственных займов – с понижающим коэффициентом, разумеется. Одновременно отменялась карточная система: как обещали радио и газеты, прилавки сразу же должны были наполниться дешёвыми продуктами.
«Последняя жертва»
Как сообщалось в постановлении Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 14 декабря 1947 года «О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и промышленные товары», «при проведении денежной реформы требуются известные жертвы. Большую часть жертв государство берёт на себя. Но надо, чтобы часть жертв приняло на себя и население, тем более что это будет последняя жертва». На деле всё было наоборот: государство взяло, но вовсе не «на себя» – себе, возложив все тяготы реформы именно на население. Да и жертва оказалась далеко не последней.
По сей день казённые экономисты-финансисты в один голос талдычат о том, сколь жизненно необходима была та реформа и как блистательно её провёл «железный сталинский нарком» Зверев, тогдашний министр финансов. Но если разобраться, официальные обоснования необходимости обмена денег сложно назвать внятными. Пресловутое постановление Совмина СССР и ЦК ВКП(б) от 14 декабря гласило, что реформа проводится «в целях укрепления курса рубля», для отмены карточной системы снабжения и перехода к «развёрнутой торговле по единым государственным ценам». Далее Кремль пояснил: в годы войны «резко возросли расходы Советского государства на содержание армии и на развёртывание военной промышленности. Огромные военные расходы потребовали выпуска в обращение большого количества денег. Количество денег, находящихся в обращении, значительно увеличилось… В то же время сократилось производство товаров, предназначенных для продажи населению...» Проще говоря, сначала государство включило на всю мощь печатный станок, расплачиваясь с населением никчёмными бумажками (на которые при карточной распределительной системе мало что можно было купить), а затем, пожав плечами, сообщило: мы тут фантиков наделали – гоните их назад?!
Во всём виноваты фашисты
Ну и, разумеется, поведали гражданам страшную тайну: оказывается, «немецкие и другие оккупанты выпускали в большом количестве фальшивые деньги в рублях, что ещё больше увеличило излишек денег в стране и засорило наше денежное обращение». Потому, мол, «в результате всего этого в обращении оказалось значительно больше денег, чем это нужно для народного хозяйства, покупательная сила денег понизилась...» Проще говоря, денег в стране больше, чем их товарного обеспечения. Но и это не всё: излишком денег воспользовались «спекулятивные элементы, нажившиеся в период войны и накопившие значительные суммы денег». А вот этого, гневно восклицает постановление, «нельзя также допустить»!
Так в один флакон слили всё: и военные расходы, и расстройство финансов в годы войны, и происки немецких фальшивомонетчиков, и избыточную денежную массу на руках у спекулянтов, и отмену карточной системы денежных реформ. Да ещё приплели аргумент типа «так делают все»: «Проведение денежной реформы является обычным делом во всех государствах после больших войн». По частям вроде всё верно, но в целом – «смешались в кучу кони, люди...»: объяснений чрезмерно много, и не все они стыкуются. Ведь суть всей аргументация, если подумать, проста: ребята, вы славно потрудились, но отныне мы вам ничего не должны.
Итак, вот те цифры, что пугали «железных сталинских наркомов»: в канун войны в обращении было 18,4 миллиарда наличных рублей, но поскольку печатные станки фабрик «Гознака» трудились без остановки, то к 1 января 1946 года бумажек в стране было уже в четыре раза больше – 73,9 миллиарда. Из них, по расчётам Минфина, свыше 66 миллиардов рублей было на руках у населения – их-то и надлежало изъять. Как цинично пояснялось в одном из закрытых документов той эпохи, «обмен должен быть проведён на таких условиях, чтобы не только было обеспечено изъятие из обращения всех излишков денег, но чтобы в итоге обмена были в основном аннулированы денежные накопления у лиц, нажившихся в период войны на спекуляции и другими незаконными путями». Но даже простая арифметика показывает, что эти миллиарды никак не могли находиться на руках только лишь у «спекулятивных элементов, нажившихся в период войны». Если поделить эти 66 миллиардов на численность населения, получится примерно 380–390 рублей наличности на душу – это если считать с детьми. А на взрослую душу приходилось не свыше 600 рублей – невеликие деньги. И те министр финансов Зверев отнять захотел, потому как ничем они не обеспечены…
Только не в одних лишь наличных рублях крылась проблема, а ещё и в том, что сталинское государство по-крупному задолжало населению. Речь идёт о внутренних займах 1930–1940-х годов: заём индустриализации – их было три выпуска, заём «Пятилетка в 4 года», четыре выпуска займа 3-й пятилетки, заём укрепления обороны, четыре выпуска займов военных лет. И ведь ни один из этих займов на самом деле не был добровольным: людей попросту принуждали отдавать часть своего заработка, а то и вовсе выплачивали зарплату облигациями. Подсчитано, что в среднем каждый житель Советского Союза вынужден был отдавать на госзаймы две-три зарплаты в год!
Афера с облигациями
В 1927 году в СССР было 6 миллионов подписчиков на займы, в начале 1941 года – 60 миллионов, практически всё взрослое население страны. В начале 1946 года подписчиков на займы было уже 70 миллионов. И взаймы государству они дали немало: с помощью этой процедуры государство выдоило до войны 50 миллиардов рублей, а во время войны – ещё 76 миллиардов рублей. И всё это надо было возвращать, а не хотелось. В постановлении Совмина и ЦК ВКП(б) от 14 декабря 1947 года открытым текстом так и говорилось: «Значительная часть государственного долга по займам образовалась в годы войны, когда покупательная способность денег упала, а между тем после денежной реформы государство будет погашать этот долг полноценным рублём». Как же, будет, ждите!
По указанию тов. Сталина министр Зверев без затей реализовал проверенный приём кидал: кому должен – всем прощаю. По сути, Кремль провернул натуральную аферу: облигации займов предвоенных, военных и послевоенных (восстановления и развития народного хозяйства) обменивались на облигации нового займа по соотношению три рубля в облигациях старого выпуска на один рубль в новых облигациях. А облигации выигрышного займа 1938 года поменяли на новые облигации и вовсе в пропорции пять рублей старыми на один рубль новой. Оцените изящество кидалова: лёгким мановением пальца вождя долг государства населению уменьшился в три-пять раз! Правда, и его вождь платить не собирался: срок погашения новых облигаций, полученных взамен старых, продлили на 10 и 20 лет…
От обмена проиграли прежде всего те, о которых якобы и пеклись товарищ Сталин со своим главным финансистом Зверевым: высококвалифицированные рабочие, колхозники, техническая интеллигенция и мелкие служащие. Ведь у подавляющей части населения никаких вкладов в сберкассах не было и вовсе, поскольку наученные горьким опытом люди предпочитали, как правило, держать свои сбережения в кубышке и под матрасом. И к вящей радости финансистов, примерно треть денежной массы – свыше 25 миллиардов старых рублей – так никогда и не была предъявлена к обмену. Чуть ли не официально считается, что часть населения просто не рискнула заявить о своих денежных накоплениях, дабы не отвечать на нескромные вопросы об источниках их происхождения. Но куда более реально иное объяснение: срок обмена был до смешного мизерным, страна огромная, а коммуникации – известно какие. Так что значительная часть, прежде всего селян, просто не успела предъявить деньги к обмену, не сумев привезти свои «кубышки» на обменные пункты. Селяне вообще потеряли больше всех ещё и потому, что не уменьшились сдираемые с них налоги в пользу государства. Как не уменьшилась и накопленная по этим налогам задолженность – её перевели на новые деньги один к одному. Вопреки обещанному, не снизились и цены на жизненно важные товары, как не упали цены и в торговле коммерческой и колхозной. А подешевевшие было качественные товары в момент испарились из госторговли, чтобы затем всплыть в торговле коммерческой по ценам ещё более высоким.
Те, кто в свое время поверил государственному призыву «Кладите деньги не в кубышки, а в сберегательные книжки», бросились снимать деньги с вкладов, пока те десятикратно «не похудели». В сберкассах выстроились гигантские очереди. Но там уже подготовились и работали, не покладая рук. Сведения о количестве снимаемых сумм чуть ли не ежечасно поступали в Кремль. Когда стало ясно, что основная часть вкладчиков деньги сняла и в сберкассах осталась лишь незначительная денежная масса, власти обнародовали главное условие: сбережения девальвировались в льготном режиме по сравнению с наличными деньгами (небольшие вклады - один к одному, а более или менее значительные примерно в два раза). Объявление об этом сделали 15 декабря во второй половине дня, уже накануне вступления директивы в силу. А срок для обмена установили сжатый - с 16 по 22 декабря. Так что вместе с уже «постриженными» вкладчиками в очередь на обмен пригласили всех, у кого на руках были деньги.
А вот сталинская номенклатура: чиновники партийные, советских и хозяйственных органов, руководящие работники финансовых и торговых структур, крупные чины МВД и МГБ – они от этой реформы оказались даже в выигрыше. Как, впрочем, и те самые крупные «спекулятивные элементы», для изничтожения которых эта реформа якобы и затевалась. Вся эта шатия-братия, будучи заблаговременно проинформированной, сумела оперативно разбросать свою наличность на множество мелких вкладов, оформленных на подставных лиц.
Итак пакеты ушли по адресам...
В воскресенье 14 декабря 1947 г., когда магазины и сберкассы были закрыты, началась денежная реформа, призванная изъять «излишки» – те суммы, что каким-то чудом оставались у советских граждан за день-два до аванса. Наличные деньги должны были обменять в соотношении 10:1, а вклады – по трем разрядам: до 3000 рублей – 1:1, от 3001 до 10 000 рублей – 3:2, свыше 10 000 – 2:1. В понедельник 15 декабря были запрещены все финансовые операции. Это была конфискация.
Утечка произошла в Ленинграде, но паника началась в Москве. За 3 недели до реформы номенклатура брала магазины штурмом и скупала все до последнего гвоздя, но основные события развернулись в сберегательных кассах: более осведомленные товарищи открывали новые вклады и дробили старые.За взятки заручившись согласием руководства сберкасс, начиная с 15 декабря деньги на счета (мелкими вкладами) стали вносить задним числом (в сельской местности делали это прямо на улице и даже на вымышленные фамилии). Также стремились погасить ссуды и займы, авансом уплатить квартплату и произвести другие платежи, чтобы сохранить свои средства.
Народ заметался в попытках спасти хоть какую-то часть своих кровных.За взятки заручившись согласием руководства сберкасс, начиная с 15 декабря деньги на счета (мелкими вкладами) стали вносить задним числом (в сельской местности делали это прямо на улице и даже на вымышленные фамилии). Также стремились погасить ссуды и займы, авансом уплатить квартплату и произвести другие платежи, чтобы сохранить свои средства.Некоторые взялись лихорадочно менять мелочь по трамваям и автобусам: металлические деньги девальвации не подлежали. Кондукторы только успевали отсыпать сдачу. Но сколько таким образом можно было наменять? Основная масса рванулась к небогатым прилавкам. К вечеру в магазинах скупили буквально все. Разошелся даже годами лежавший товар, вроде каких-нибудь люстр. В аптеках расхватали почти все лекарства, смели весь запас бинтов и йода.
Из сообщения МВД СССР в Политбюро ЦК ВКП(б), 30 ноября 1947 года:
«В последние дни в Москве распространились слухи, что в ближайшие дни будет произведен обмен существующих денег на новые денежные знаки из расчета 10–12 копеек за 1 рубль и что одновременно будут повышены цены на промышленные товары, отпускаемые по плановым ценам. В связи с этим в Москве имел место массовый наплыв покупателей в магазины, торгующие промышленными товарами. Особенно увеличился спрос на дорогостоящие товары в комиссионных магазинах…
В мебельных магазинах №№115, 117 и 131 имелись гарнитуры мебели стоимостью 30, 50, 60 и 101 тысяча рублей. Гарнитуры стоимостью 30, 50 и 60 тысяч уже проданы, а на гарнитур в 101 тысячу рублей, который в течение трех-четырех лет не продавался, имеются четыре покупателя…»
Граждан, уличенных в попытках сохранить свои сбережения, полагалось привлекать к суду как расхитителей государственной собственности, что грозило лишением свободы на 10 лет. Однако мало кто из высокопоставленных вкладчиков был привлечен к уголовной ответственности: большинство поплатилось не лишением свободы, а уплатой штрафов и выговором по партийной линии. Зато многих работников торговли и снабжения наказали чрезмерно сурово – 12 лет лишения свободы, 15 лет лишения свободы и пр. Заведующие магазинами и базами ОРСа вносили личные средства под видом выручки от продажи водки, а саму водку скрывали.
После отмены карточек в конце 1947 года при зарплатах большинства городского населения в 500–1000 рублей килограмм ржаного хлеба стоил 3 рубля, пшеничного – 4 рубля 40 копеек, килограмм гречки – 12 рублей, сахара – 15 рублей, сливочного масла – 64 рубля, подсолнечного масла – 30 рублей, мороженого судака – 12 рублей, кофе – 75 рублей; литр молока – 3–4 рубля; десяток яиц – 12–16 рублей (в зависимости от категории, которых было три); бутылка пива «Жигулевское» – 7 рублей; поллитровая бутылка «Московской» водки – 60 рублей.
«Правда»:
«С чувством огромного удовлетворения встретил советский народ постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) „О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и промышленные товары“, направленное на ликвидацию последствий войны, на дальнейший подъем народного хозяйства нашей страны, на улучшение материального благосостояния трудящихся. Трудящиеся нашей страны горячо благодарят большевистскую партию, советское правительство, великого вождя и учителя, родного Сталина за отеческую заботу о нуждах народа, о благе и счастье народном. В ответ на эту заботу растет новая волна трудового подъема, неиссякаемой творческой активности, советских людей».
А вот как вспоминал происходившее писатель Вячеслав Кондратьев:
«Все магазины - и коммерческие, и комиссионные, и промтоварные - облеплены очередями. Позавчера на бывшей Никольской в магазине «Оптика» брали нарасхват бинокли. Прекрасные цейсовские бинокли - мечта всех средних командиров на фронте - покупали теперь какие-то бабенки, мужички, и брали не один-два - десятками, по сто рубликов за штуку.
Уже неделю, как в сберкассах толкотня, кто вносил деньги, кто брал, неизвестно же никому, чем обернется реформа, и как лучше… Ну, а вечером рестораны коммерческие штурмовались с боя, крики, брань, чуть ли не потасовки у дверей...»
Но если в городе столь отчаянные телодвижения могли дать хотя бы какой-то результат, то селянам, которым нужно было срочно добираться до ближайшего городка, и вовсе ничего не светило. (Припоминаю непарламентские выражения гостившего у нас тогда родственника - военнослужащего с Дальнего Востока: как раз накануне реформы им выдали жалование за несколько месяцев).
Газеты вышли с правительственным обращением: народ призывали отнестись к реформе, как «последней и необходимой жертве». Репродукторы звенели одобрительными откликами «с мест» и, жонглируя цифрами, доказывали, какой колоссальный выигрыш принесла трудящимся девальвация. «Полновесный новенький рублик зазвенел золотым звоном!»
- заливались газеты, публикуя образцы новеньких купюр, на которых, начиная с десятки, появился портрет Ильича.
А тем временем студеный декабрьский ветерок гонял по улицам вороха красных тридцаток и других уже никому не нужных купюр. Эти бумажки носило даже по нашему старому двору, сплошь окруженному коммуналками. Все в доме знали, что это летают «подкожные» двух живших в нем барыг, скупщиков краденого. Но они скоро вернули свое - вновь наворованным. А что было делать остальным людям - тем, кто в голодные послевоенные годы жил своим трудом?
Но ведь цены с конца сороковых годов вплоть до смерти Сталина ежегодно снижали!» - вспоминают порой сегодня. Снижали. И довольно существенно: на одеколон, спички, карамель, калоши, иголки. Дешевели к осени овощи и фрукты, что равноценно обычным сезонным колебаниям цен. А вот прейскуранты на хлеб, крупу, мясо, рыбу, масло, яйца меняли весьма неохотно. Зато в том же декабре 1947 года закрытым решением Политбюро ЦК ВКП(б) была в несколько раз повышена зарплата всем руководителям страны. Правда, по настоянию Сталина большому начальству был несколько сокращен бесплатный доступ к материальным благам. Но не прошло и нескольких месяцев, как эта кратковременная потеря была перекрытой регулярной выдачей конвертов с временным денежным довольствием. Скажем, министр или завотоделом ЦК при официальной зарплате в 5000 рублей получали конверты с 20000 рублей, с которых к тому же платить налоги и партвзносы не требовалось.
Новости о росте реального ВВП США на 2,6% за 4 квартал 2018 года привели к падению курса золота до 1292 долларов за одну унцию. При этом жёлтому драгметаллу не помогли негативные факторы в экономике и политики мира.
На рынке золота началась долгожданная коррекция, после роста цена на $180 с минимумов августа 2018 г. Причины коррекции просты: после $180 долларов ралли рынок оказался немного «перегрет» и должен консолидироваться.
В РФ есть два способа инвестирования в физические драгметаллы: покупка их в виде слитков или монет. О вложении средств в физическое золото в форме монет и о доходности такого способа инвестирования пойдёт речь далее.
Вот уже не первый год в России обсуждается возможность отмены НДС при покупке золотых слитков. Вот и на этот раз Минфин сообщил газете "Известия" о том, что в ближайшее время отмена НДС может всё же состояться.
Золото держится стабильно выше отметки 1300$, несмотря на на новогодние праздники в Китае и, как следствие, на отсутствие китайских покупателей на рынке. Золотой "Победоносец" остаётся самой популярной монетой.
Немецкая компания Heraeus, которая занимается продажей драгоценных металлов в Европе, опубликовала оптимистичный прогноз для серебра и палладия. Но и золото будет играть важную роль в течение 2019 года.
По мнению банка Standard Chartered, текущий 2019 год может стать хорошим для золота. Это связано с изменением динамики спроса на жёлтый драгметалл, так как инвесторы заинтересованы в защитных активах.
Компания «Золотой Запас» запустила сервис дистанционных торгов для купли-продажи монет из драгметаллов. Это первый в России веб-сервис, позволяющий участникам рынка торговать монетами между собой за небольшую комиссию.
В гостях у "ЗМД" в Москве (фоторепортаж)
Информационно-аналитический сайт сайт побывал в гостях у компании "Золотой Монетный Дом", офис которой расположен в Москве в здании бизнес-центра "Лефортово". У "ЗМД" имеется большой выбор инвеcтмонет.
В список самых дорогих золотых монет мира попали только те монеты, которые хотя бы один раз были проданы и сменили своего хозяина. Однако самой дорогой монетой в мире является не золотая, а серебряная монета.
Во времена Гражданской войны и «военного коммунизма» в стране имели хождение деньги царского и Временного правительств, советские денежные знаки, и целая масса различных денежных суррогатов. Количество денег было настолько огромным, что деньги стремительно обесценивались, процветал натуральный обмен, почти как первобытном обществе. Введение карточной системы окончательно разрушило экономику…
В 1921 году Всероссийский центральный исполнительный комитет, высший законодательный, распорядительный и контролирующий орган государственной власти Российской Советской Республики, принял решение вернуть разрушенную страну к деньгам.
Реформа 1922-1924 годов
Был воссоздан Государственный банк, все имевшиеся пятничники, керенки, николаевки и красные денежные знаки совзнаки, больше напоминающие не деньги, а почтовые марки, были обменяны на новые деньги в соотношении 10 000 к 1. Это было первой деноминацией в СССР.
Совзнаки, фактически являясь деньгами, официально деньгами не назывались, так как заявленной целью советского правительства было построение коммунистического общества, в котором деньги будут отсутствовать. Словосочетание «денежный знак» появилось только на купюре образца 1922 года.
Но советские деньги продолжали обесцениваться. В 1921 году реальная стоимость 100 тысяч совзнаков равнялась стоимости одной дореволюционной копейки. Поэтому Российская коммунистическая партия взяла курс на обеспечение денег золотом.
Начиная с 1922 года, Госбанк стал печатать червонцы. Это уже был не российский, а советский червонец. В 1922 году произошло объединение республик России, Украины, Беларуси и Закавказской Социалистической Федеративной Советской Республики, включавшей Азербайджан, Армению и Грузию в «Союз нерушимых республик свободных». Новой стране нужна была своя валюта.
Червонцы были оформлены однотипно и печатались на белой бумаге с общим водяным знаком. В народе они получили название «белые червонцы».
Советский червонец должен был убрать из оборота другие валюты и привести экономику к единой валюте. Червонец приравняли к 10-рублевой золотой монете царской чеканки, как самой стабильной денежной единице того времени. Но обеспечение червонца было лишь на 25% золотом, остальные 75% червонца обеспечивались товарами и краткосрочными обязательствами. Неудивительно, что червонец не стал стабильной валютой в 1922 году.
Лишь в 1924 году СССР достиг успеха, когда стали выпускать казначейские билеты Государственного банка СССР, чеканить серебряную и медную монеты, а главное червонцы из золота.
Коммунистический золотой червонец использовался во внешней торговле, котировался на биржах Австрии, Турции, Италии, Китая, Эстонии, Латвии, Литвы), а операции с ним проводились в Великобритании, Германии, Голландии, Польше, США и многих других странах.
С золотым червонцем связан исторический казус. Капиталистические страны отказывались принимать золотую монету с советский символикой, поэтому СССР стал чеканить царские николаевские червонцы образца 1911 и 1898 годов. На монете был изображен расстрелянный коммунистами царь Николай Первый. Идеология идеологией, а торговля торговлей.
С 1926 по 1932 год постепенно были обновлены все бумажные деньги 1922-1924 годов. Новые купюры были двусторонними, за исключением пяти червонцев. Водяной знак остался только на банкноте номиналом 5 червонцев. Стала использоваться более плотная бумага для печати.
В 1937 году была выпущена новая серия банкнот номиналами в 1, 3, 5 и 10 червонцев. На них впервые появился портрет Ленина. С этими купюрами наша страна в 1941 году вступила в Великую отечественную войну.
Во времена ВОВ денежные знаки продолжали хождение, даже довольствие фронтовики получали деньгами. Значение деньги, конечно, практически утратили, на фронте негде было что-то купить, к тому же офицеры и солдаты отправляли денежное довольствие своим семьям в тылу.
В тылу эти деньги тоже не играли существенной роли. На нелегальном рынке на присылаемые ежемесячно офицерские деньги можно было купить 3-4 литра молока или 1-2 буханки черного хлеба, но это было офицерское довольствие, солдаты получали значительно меньше.
Червонцы находились в обращении в СССР до денежной реформы 1947 года.
Послевоенная денежная реформа 1947 года
Вторая денежная реформа в СССР была проведена в период с 16 по 29 декабря, хотя слухи о ней появились вскоре после окончания Великой Отечественной войны.
Реформа была проведена в форме деноминации с конфискацией. По вкладам в Сбербанке суммы до 3 тысяч рублей обменивались один к одному, по вкладам от 3 до 10 тысяч рублей было произведено сокращение накоплений на одну треть суммы, по вкладам в размере свыше 10 тысяч рублей изымалось две трети суммы.
Те же, кто хранил деньги дома, при обмене получил один новый рубль за десять старых. При перерасчёте зарплаты деньги обменивались таким образом, что зарплата оставалась без изменения.
Поскольку сохранить планы власти в тайне от населения не удалось, за несколько дней до начала реформы в сберкассах стали выстраиваться очереди желающих положить деньги на сберкнижку. 2 декабря МВД констатировало «случаи, когда вкладчики изымают крупные вклады (30-50 тысяч рублей и выше), а затем эти же деньги вкладывают более мелкими вкладами в другие сберкассы на разных лиц».
Пытаясь спасти свою наличность, люди бросились скупать мебель, музыкальные инструменты, охотничьи ружья, мотоциклы, велосипеды, золото, драгоценности, часы, промтовары, продовольственные товары длительного срока хранения (шоколад, консервы, копчёные колбасы и т.п.), водку и другие спиртные напитки. Увеличились обороты в ресторанах крупных городов.
Результатом денежной реформы 1947 года стало падение цен. Розничные упали на 17 процентов, рыночные снизились более чем в три раза. При проведении реформы большое значение придавалось ликвидации дефицита, чтобы избежать ажиотажного спроса на товары и инфляции. В течение года товары придерживались, чтобы после обмена денег их выбросить на рынок.
После отмены карточек в конце 1947 года при зарплате в 500-1000 рублей килограмм ржаного хлеба стоил 3 рубля, гречки — 12 рублей, сахара — 15 рублей, сливочного масла — 64 рубля, подсолнечного масла — 30 рублей, мороженого судака — 12 рублей, кофе — 75 рублей. Литр молока стоил 3-4 рубля, десяток яиц — 12-16, бутылка пива «Жигулёвское» — 7 рублей; пол-литровая бутылка «Московской» водки — 60 рублей.
Кстати, в ходе следствия по делу Берия в 1953 году было выявлено, что перед проведением в 1947 году денежной реформы зампредсовмина СССР Берия поручил своему помощнику тайно разместить в различных сберкассах значительную денежную сумму — более 40 тысяч рублей.
Эффект денежной реформы был огромным. Были конфискованы накопленные в годы войны состояния, в банковскую систему поступило большое количество денежных средства, затем направленных на восстановление народного хозяйства, в три раза снизились цены на рынке. Так закончился этап военной экономики, страна полностью вернулась к мирной жизни.
«Хрущёвская» денежная реформа 1961 года
Сталинские деньги просуществовали до 1961 года, когда правительство Хрущева провело новую реформу, в ходе которой старые деньги обменивались на новые 10:1 и в том же соотношении были изменены цены всех товаров, тарифные ставки заработной платы, пенсии, стипендии и пособия, платёжные обязательства и договоры.
Однако курс доллара был изменён не в 10 раз, как внутренние цены и зарплаты, а лишь в 4,44 раза. Точно так же — ровно в 4,44 раза — было повышено и золотое содержание рубля. По официальной версии, эта реформа проводилась «…в целях облегчения денежного обращения и придания большей полноценности деньгам».
После проведения реформы 1961 года значительно облегчились взаиморасчёты. Округление цен в большую сторону позволило бюджету сэкономить, по разным оценкам, от 3 до 4,5 миллиарда рублей.
Снизилась себестоимость производства банкнот, так как новые деньги были гораздо меньшего формата. В то время появилась шутка. Если сталинские деньги за их большой размер называли «сталинскими портянками», то маленькие новые купюры прозвали «хрущевскими фантиками». Тем не менее, деньги 1961 года оказались долгожителями.
«Павловская» денежная реформа 1991 года
В 1991 году была проведена вторая денежная реформа с конфискацией. Реформа была названа в честь тогдашнего премьер-министра СССР Валентина Павлова. Формальной причиной для проведения реформы была объявлена борьба с фальшивыми рублями, якобы завозимыми из-за рубежа.
Руководство страны беспокоило наличие большой денежной массы, которая не была обеспечена товарами и услугами. Тогда у всех было на слуху слово «дефицит». Дефицит был всего, деньги у населения были на руках и руководство страны ничего лучше не придумало, как изъять часть денег у населения, чтобы выровнять денежную и товарную массу.
В условиях дефицита процветали подпольные предприниматели, спекулянты, которые в основном оперировали наличными деньгами. Правительство считало, что в результате денежной реформы сможет уничтожить теневой бизнес.
Реформа была проведена жесточайшим образом. О реформе было объявлено по телевидению в 21 час по Московскому времени того же дня, когда практически все финансовые учреждения и магазины уже были закрыты. Обмену подлежали все 10 и 100-рублевые купюры 1961 года выпуска на более мелкие того же года и не более 1000 рублей на одного человека.
Наиболее находчивые люди в ближайшие часы после этого смогли разменять имевшиеся у них 50-ти и 100-рублёвые купюры в кассах метро, железнодорожных вокзалов и у таксистов.
Некоторым удалось отправить крупные денежные переводы в отделениях почты при вокзалах, работавших до 24 часов. Очень изворотливые покупали за крупные купюры в кассах железнодорожных вокзалов и аэропортов билеты на дальние расстояния на несколько дней вперёд, а потом сдавали эти билеты и получали деньги.
На обмен наличных денег было отведено 3 дня. Сразу в банках появились огромные очереди, наличных средств не хватало, люди вместо работы или отдыха пытались сбыть деньги. Скупалось все в магазинах, даже то, что в условиях дефицита не пользовалось спросом. Лишь бы сохранить деньги.
Планы правительства реализовались лишь частично: конфискационная процедура позволила изъять из обращения 14 миллиардов наличных рублей. Эффект неожиданности реформы должен был помочь в борьбе со спекуляцией, нетрудовыми доходами,
фальшивомонетничеством, контрабандой и коррупцией, но на практике главным последствием реформы стала утрата доверия населения к действиям правительства…
компиляция
Денежная реформа 1947 года
Уже в начале Великой Отечественной войны на всей территории СССР была введена карточная система на распределение большинства продуктов питания и промышленных товаров.
В разных городах страны и в разные годы военного лихолетья нормы выдачи продовольствия и бытовых вещей длительного пользования порой существенно менялись. И сейчас стоит рассказать о том, что даже в тех неимоверно трудных условиях находились люди, которыми двигало не только желание получить для себя и родных лишний кусок хлеба, но также и стремление крупно нажиться на чужом горе.
Заводские умельцы
Почти сразу же после введения в Куйбышеве карточной системы в областное управление НКВД стали поступать сведения о появлении на рынках и в торговой сети фальшивых хлебных карточек.
В течение 1941-1942 годов это почти всегда были грубые подделки, изготовленные кустарным или даже ручным способом. Так, в начале 1942 года на Безымянке за их изготовление была арестована группа лиц, рабочих авиационного завода № 1 имени Сталина. Выяснилось, что наладчик предприятия 22-летний Михаил Владимиров и шлифовщик 19-летний Василий Рыбанов у себя в цехе вырезали из эбонита несколько ручных штампов для фабрикации талонов. Еще четверо рабочих помогали им сбывать напечатанные хлебные карточки на рынке, продавая их из расчета 40 рублей за 1 килограмм хлеба. В общей сложности, по мнению следствия, преступники до своего ареста успели изготовить карточки для получения 200 килограммов хлеба. По решению суда изготовители фальшивок получили по 10 лет лишения свободы в лагерях, а распространители – от 3 до 5 лет.
На соседнем заводе № 24 в том же году задержали 18-летнего токаря Василия Суханова, который занимался еще более нехитрой подделкой продуктовых документов. В столовой предприятия обычно отоваривали ежедневную рабочую карточку на 200 граммов хлеба, но в то же время здесь можно было получить и 700 граммов - по так называемой стахановской карточке.
Оказалось, что Суханов некоторое довольно искусно исправлял в талонах цифру «2» на семерку, и таким образом более чем за месяц он смог незаконно забрать из столовой более 70 килограммов хлеба, за что по решению суда и получил 5 лет лагерей.
А на заводе № 18 в конце 1943 года разоблачили преступную группу из шести человек под руководством Николая Андреева и Леонида Осипова, мастеров цеха № 35. Эти заводские умельцы прямо в цехе собрали небольшой печатный станок, с помощью которого за месяц с небольшим они смогли сфабриковать талоны на получение 375 килограммов хлеба в заводской столовой. При этом, согласно показаниям обвиняемых, незаконно приобретенные продукты они использовали в основном для себя и членов своих семей, однако часть подделок все же продали на рынке из расчета от 50 до 70 рублей за килограмм хлеба. Решением суда Андреев и Осипов были приговорены к лагерному заключения по 10 лет каждый, а другие рабочие из их группы – от 6 до 8 лет.
Впрочем, эти и подобные случаи подделок уже вскоре работникам НКВД стали казаться мелочью. В последние годы войны на подпольном рынке фальсификатов стали появляться крупные партии продовольственных карточек очень высокого качества, изготовленные типографским способом.
В октябре 1945 года в Куйбышевском областном суде прошел процесс по уголовному делу сотрудниц типографии Шигонской районной газеты, которые в период с февраля по июль прямо у себя на работе печатали фальшивые карточки на получение 500 граммов хлеба. Следствие выяснило, что 32-летняя наборщица Матрена Мамакина сделала для этого типографскую форму, а ее подруга 43-летняя печатница Александра Бабошина втайне от руководства фабриковала талоны с помощью типографского оборудования. Затем мошенницы сбывали эти подделки в магазины и ларьки Шигонского сельпо и в буфет местного ресторана. При этом было установлено, что работницы этих торговых точек Зайцева, Лаптева, Ушакова и Шишканова были в курсе того, что им передают именно фальшивки. За три месяца своей деятельности преступники смогли напечатать и сбыть карточек более чем на 2 тонны хлеба. В итоге Мамакина и Бабошина были приговорены к 10 годам лишения свободы, а продавцы – от 3 до 4 лет.
Типография в сортире
Но наиболее опасную и профессиональную группу изготовителей фальшивок сотрудникам уголовного розыска УМВД по Куйбышевской области
удалось обезвредить уже после окончания войны - в ноябре 1946 года. Главным организатором подпольного производства оказался 24-летний Николай Бочков, лицо без определенных занятий, ранее уже судимый за изготовление фальшивых документов.
Освободившись из лагеря в 1943 году, Бочков перед вызовом в военкомат изготовил себе фальшивую справку об инвалидности и таким образом сумел избежать отправки на фронт. Тогда же он познакомился с Владимиром Уланенковым, сотрудником Куйбышевской литографии, где печатались карточки на приобретение гражданами продуктов и некоторых других товаров. Узнав о том, что с Уланенкова вскоре снимают бронь и призывают в действующую армию, аферист уговорил его изготовить и затем вынести с предприятия несколько литографских клише и краску, объяснив, что пока тот будет на военной службе, Бочков сможет снабжать карточками и продуктами его семью.
Уланенков согласился и выполнил его просьбу, но вскоре после отъезда на фронт на бойца принесли похоронку. Узнав об этом, Бочков решил расширить производство подделок и снабжать ими не только себя и семью Уланенкова, но и пустить их в продажу. В его распоряжении были клише (в то время они назывались литографскими камнями) для изготовления карточек на 200 и 300 граммов хлеба, на 600 граммов сахара, 800 граммов жиров и на один комплект детского приданого, которое женщина имела право получить при рождении ребенка. При их наличии даже в домашних условиях организовать подпольное типографское производство для мошенника оказалось несложным делом.
В начале 1944 года Бочков продал несколько комплектов продуктовых карточек случайным лицам на рынке, но быстро убедился, что с этим товаром можно легко угодить в НКВД. Тогда для надежной реализации карточек он стал подыскивать себе сообщников в торговой сети города Куйбышева, и вскоре нашел таких людей. Среди них оказались директор магазина № 47 Горпромторга 42-летняя Анастасия Титова, заведующая продуктовым киоском № 74 Фрунзенского райпищеторга 19-летняя Анна Попова и товаровед Горместпрома 30-летний Иван Воеводин. Все они стали периодически покупать у Бочкова карточки за наличные деньги. При этом их не остановило даже то обстоятельство, что мошенник откровенно им признавался, что эти документы на право приобретения продуктов в условиях военного времени печатаются в подпольной типографии. Советские торговцы сдавали карточки согласно отчетности, а якобы распределенный товар пускали в подпольную продажу на рынках,
так что в накладе они не оставались.
В ходе следствия не удалось установить точное количество товаров, которое было расхищено преступной группой из государственной торговой сети, поскольку Бочков не вел учета напечатанных карточек. Но, по оценочным данным, за три года его преступной деятельности в тяжелых условиях военного времени на рынок незаконно ушло не менее 50 тонн хлеба, 15-20 тонн сахара и примерно столько же сливочного и растительного масла. Полученные от продажи карточек доходы позволили главарю мошенников в начале 1946 года приобрести собственный дом в Куйбышеве на улице Самарской стоимостью 35 тысяч рублей в ценах того времени. Здесь, чтобы максимально обезопасить себя от возможного ареста, Бочков стал держать печатное оборудование в… дворовой уборной, куда в случае визита правоохранителей он собирался выкинуть литографский камень.
Только в течение трех осенних месяцев 1946 года, когда группа Бочкова уже была в разработке уголовного розыска, он продал Титовой и Поповой карточки на приобретение 310 килограммов хлеба, 90 килограммов сахара и 50 килограммов жиров. В ходе следствия эти документы из магазинов были изъяты и приобщены к уголовному делу. Когда следственная группа нагрянула в дом Бочкова с обыском, его жена заперлась в уборной и избавилась от улик согласно заранее намеченному плану. Однако содержимое ямы вскоре откачали, и таким образом в руки следователей попали вещдоки, выброшенные ею в сортир.
Кроме самого Бочкова и его жены, а также названных выше работников торговли, в качестве обвиняемых по этому уголовному делу привлекли еще пять женщин-посредниц, нигде не работающих, которые все эти годы помогали преступникам продавать поддельные продуктовые карточки. Решением Куйбышевского областного суда в марте 1947 года за мошенничество и подделку документов, причинившие государству вред в особо крупных размерах, Николай Бочков был приговорен к заключению в лагере на 10 лет с конфискацией имущества и с последующим поражением в правах на 5 лет. Нечестные работники торговли получили от 5 до 7 лет лишения свободы, а посредницы – от 3 до 5 лет.
Махинаторы-комбинаторы
Кроме изготовления фальшивок, в течение военных лет правоохранительными органами были вскрыты и другие способы махинаций с продовольственными карточками и талонами на получение дефицитных товаров.
Например, отдельные вороватые сотрудники домоуправлений или других организаций, имевших право на выдачу карточек, составляли списки из «мертвых душ», которые по каким-то причинам выбыли из их ведомства, а то и вовсе здесь никогда не числились. Только в 1944 году Куйбышевским областным судом по таким преступлениям было рассмотрено свыше 20 уголовных дел. Среди осужденных оказались, в частности, кассир ЖКО завода № 1 47-летний Федор Иванов, сотрудница больницы Кировского района города Куйбышева 21-летняя Нина Пасечник, директор Елховской МТС 42-летний Алексей Письмарев, кассир финансово-экономического техникума 26-летняя Елизавета Миронова, и некоторые другие.
Целый букет преступлений, связанных с незаконным получением продуктов и промтоваров, в начале того же 1944 года обнаружили ревизоры при проверке работы карточного бюро города Чапаевска. Как выяснилось, начальник этой организации 43-летний Александр Антонов при содействии подчиненных ему кассиров Захаровой, Дон, Крапивцевой и Пяташина не только составлял фальшивые списки получателей, но также запутывал и подделывал отчетность. Такие махинации позволили преступникам в течение второй половины 1943 года похитить дефицитного продовольствия и прочих товаров на общую сумму свыше полумиллиона (!) рублей в ценах того времени. Как и в предыдущих случаях, продукты и носильные вещи обычно реализовывались через государственную торговую сеть, работники которой имели от этого свой «навар». По решению Куйбышевского областного суда организаторы этого преступного бизнеса получили по 10 лет заключения в лагерях, а прочие участники – от 3 до 8 лет лишения свободы.
…Постановлением Совета Министров СССР от 14 декабря 1947 года в нашей стране были отменены карточки на продовольственные и промышленные товары. Одновременно в СССР началась денежная реформа. Однако все это отнюдь не означало, что народное хозяйство Советского Союза вступало в период свободной торговли.
С помощью таких мер советское правительство лишь пыталось разрешить некоторые экономические проблемы, накопившееся в стране во время Великой Отечественной войны.
Как снег на голову
В художественном фильме режиссера Георгия Шенгелия «Менялы» действие разворачивается накануне «хрущевской» финансовой реформы 1961 года. Поскольку тогда при деноминации наличных денег в 10 раз для мелких монет сохранялся их прежний номинал, герои фильма решили извлечь из реформы приличную выгоду для себя, обменяв бумажные банкноты на медную мелочь.
А вот «сталинская» денежная реформа 1947 года, в отличие от «хрущевской», готовилась в глубокой тайне.
Что касается дельцов, которые тогда пытались сохранить в неприкосновенности свои подпольные капиталы, то многие из них в итоге получили немалые тюремные сроки.
Новые бумажные деньги в 1947 году
ввели в обращение одновременно с отменой карточной системы военного времени, по которой население получало почти все продовольственные и промышленные товары. Нынешние экономисты оценивают эту реформу как откровенно конфискационную, что было неудивительно для того времени. За годы военного лихолетья в условиях острого товарного дефицита в стране в четыре раза выросла наличная денежная масса.
В июне 1941 года в обороте у нас было около 20 млрд. рублей, а в январе 1946 года – уже почти 80 млрд. рублей.
В этой обстановке в случае отмены карточной системы
без каких-либо финансовых преобразований страну ждала бы неминуемая гиперинфляция, и сталинское руководство это хорошо понимало. В 1946 году провести реформу не удалось, и в первую очередь по причине засухи и неурожая, которые поразили самые плодородные регионы. И лишь 13 декабря 1947 года было опубликовано совместное постановление ЦК ВКП (б) и Совета Министров СССР «Об отмене карточной системы и денежной реформе».
Основная ее цель состояла в изъятии из обращения излишней наличности, значительная часть которой была нажита либо полулегальным, либо и вовсе преступным путем. Кроме того, во время войны
Германия для подрыва нашей экономики неоднократно проводила забросы на территорию СССР крупных партий фальшивых советских банкнот очень высокого качества, отличить которые от подлинных порой не могли даже специалисты.
Обмен наличных денег проводился в течение одной недели, а в отдаленных районах Крайнего Севера - в течение двух недель. По отношению к истинным труженикам реформа носила достаточно мягкий характер. В то время средние зарплаты заводских рабочих составляли от 700 до 1000 рублей в месяц, а служащих – от 400 до 600 рублей, причем после реформы цифры зарплат так и остались прежними. Не изменялись также и безналичные суммы до 3 тысяч рублей, находящиеся на счетах в Сбербанке. Но при этом сократили на одну треть все вклады в размере от 3 до 10 тысяч рублей, а из вкладов свыше 10 тысяч рублей государство изъяло две трети суммы.
Конец подпольных миллионеров
Прогорели в ходе реформы только те граждане СССР, кто хранил свои деньги, что называется, «в чулках». Как потом выяснилось, больше всего обладателей таких средств было среди жителей республик Средней Азии и Закавказья, почти не затронутых войной. При последующем обмене купюр они получили только один новый рубль в обмен на десять наличных старых.
Что касается остальных граждан, то среди них реально пострадавших от финансовых преобразований оказалось не так уж и много. В трудное послевоенное время около 95 процентов населения страны жило «от зарплаты до зарплаты». Крупных денежных сумм у простого труженика на руках отродясь не водилось, зарплату семьи тратили в основном на питание и на мелкие покупки. А чтобы приобрести, скажем, пальто или радиоприемник, люди копили деньги на сберкнижке. Но у подавляющего большинства наших сограждан эти вклады тогда не превышали тех самых 3 тысяч рублей, так что простые работяги и конторские клерки от реформы 1947 года практически никакого ущерба не понесли.
Вместе с отменой карточной системы в декабре 1947 года серьезным изменениям подверглись также и цены на основные продукты питания и промышленные изделия. До этого в стране, кроме обычных магазинов, существовали также и коммерческие, где все стоило гораздо дороже – порой в десятикратном размере.
После реформы 1947 года на 10-15 процентов были снижены государственные цены на хлеб, муку, крупы, макароны и пиво, а стоимость мяса, рыбы, жиров, сахара, соли, овощей, спичек, табачных и алкогольных изделий осталась прежней. Но вот цена молока, яиц, чая, фруктов, а также многих промтоваров была установлена на среднем уровне между пайковой и коммерческой. Уже 16 декабря все перечисленное появилось в магазинах в достаточном количестве, но купить эти товары можно было только за новые деньги.
Тем самым властям удалось сразу же выбить почву из-под ног всевозможных дельцов и спекулянтов.
Жительница послевоенного Куйбышева Лидия Крылова в связи с этим рассказывала: «Я в то время была еще ребенком, но хорошо помню, как на тот Новый год на помойку выбрасывали толстые пачки «старых» денег. Всего там валялось, может быть, сто или двести тысяч рублей, и ветер разносил их по всей улице. Бабушка потом рассказывала, что это были капиталы спекулянток Фроськи и Клавы из соседнего двора, которые во время войны втридорога торговали хлебом, сахаром, маслом и прочим дефицитом. На книжку эти деньги они никогда не вносили, а после реформы явиться с такими суммами для обмена и вовсе побоялись, чтобы не загреметь в милицию».
Начальник всегда прав
Если советским подпольным миллионеров в декабрьские дни 1947 года власти не оставили никаких шансов сохранить свои тайные накопления, то работники финансовых учреждений, и в первую очередь сберкасс, тогда пытались найти хоть какие-то возможности для сохранения наличности от невыгодного обмена. Спасения в сберкассах в те дни искали также их многочисленные родственников и знакомые, а также высокое начальство.
Так, председатель Борского райисполкома Николай Батырев утром 14 декабря срочно вызвал к себе руководителя районным финотделом Дмитрия Писарева и заведующую районной сберкассой Евгению Нюхалову. Втроем они составили список приближенных, располагавших крупной наличностью. После этого Писарев и Нюхалова вместе с сотрудниками в течение 14 и 15 декабря переписали операционный дневник сберкассы, открыв в ней задним числом десятки счетов с вкладами до 3 тысяч рублей. На эти счета махинаторы в общей сложности внесли более 107 тысяч рублей, из которых 10 тысяч принадлежали лично Батыреву, и еще столько же – его родным и знакомым. После раскрытия этой аферы под следствием оказалось 7 человек из числа первых руководителей Борского района.
Похожие истории в те же дни произошли также в райцентре Кинель-Черкассы, в городе Чапаевске, в Кинельском районе и еще в нескольких сберкассах областного центра. А самым громким скандалом в этой мошеннической серии оказалась уголовное дело, возбужденное в отношении заместителя заведующего облфинотделом Ивана Теселкина, начальника Куйбышевского областного управления сберкасс Георгия Краснова, а также группы других руководящих работников этих двух ведомств.
Как следует из материалов следствия, днем 14 декабря перечисленные руководители явились в кабинет заведующего Молотовской районной сберкассой Федора Воробьева. С собой визитеры привезли наличные деньги, собранные у родственников и знакомых, а также внушительный список лиц, на чьи имена следовало задним числом срочно открыть фиктивные банковские счета. Всего же в период 14-15 декабря в кассу этого учреждения было незаконно внесено более 217 тысяч рублей, из которых свыше 14 тысяч принадлежали лично Краснову и его приближенным, 9 с лишним тысяч – Теселкину, и 3200 рублей – Воробьеву.
Всего же течение первой половины 1948 года Куйбышевский областной суд рассмотрел более 30 уголовных дел в отношении бывших должностных лиц областного, городского и районного ранга. Им все предъявили одно и то же обвинение - хищение госимущества в крупных и особо крупных размерах. Приговоры по этим делам оказались весьма суровыми даже по меркам того времени. Так, названные выше руководители финансовых структур получили от 20 до 15 лет лишения свободы, а рядовые сотрудники сберкасс, оформлявшие для них фиктивные документы – от 10 до 12 лет.
Блеск и нищета денежных реформ
Даже из египетских папирусов и клинописных табличек Вавилонии мы можем узнать, что и в этих древних государствах денежные системы не раз подвергались преобразованиям. Подобные реформы проводили также и римские кесари, и китайские императоры, и багдадские халифы, и правители множества других народов во все времена.
Русское государство за свою тысячелетнюю историю тоже не раз меняло свою денежную систему, причем далеко не всегда это происходило мирно. Известен, например, Медный бунт 1662 года, когда массовое изготовление медных монет привело к обесцениванию денег и резкому росту цен.
Царь Алексей Михайлович тогда смог потушить пожар народного возмущения только путем отмены выпуска медной наличности и возврата к чеканке серебряных монет.
А вот «павловскую» денежную реформу, объявленную вечером 14 января 1991 года, когда население было вынуждено всего за три дня обменять 50 и 100-рублевые купюры на такие же, но уже нового образца, у нас будут еще очень долго вспоминать как образец вопиющего пренебрежения государства по отношению к собственному народу.
Не менее крепкие выражения обычно следуют и по поводу катастрофического обесценивания банковских вкладов, произошедшего во времена правления Егора Гайдара в 1992 году. Тогда власти умудрились убрать из обращения три четверти денежной наличности, не проводя при этом официального повышения стоимости рубля. Вот так укрепление российской денежной системы наше правительство провело исключительно за счет полного обнищания большинства нашего населения.
На фоне этих финансово-исторических катаклизмов «сталинская» денежная реформа 1947 года выглядит чуть ли не рождественской сказкой. Во всяком случае, никто из нынешних стариков не вспоминает о ней со злобой, поскольку, как уже говорилось, простые люди от тех перемен тогда почти не пострадали, но зато цены на основные товары заметно снизились.
