Калиничева Г.И. Экономическая история. Экономическое развитие в англии и во франции Сравнить англию и францию в 19 веке

Теперь, рассмотрев течение и итоги элитных и классовых конфликтов в Англии и во Франции, мы можем понять влияние этих конфликтов на аграрное производство и на распределение плодов земли и труда в аграрном секторе в этих двух странах. Изменения в управлении землепользованием совпали с аграрной революцией, которая удвоила урожаи по всей северо-западной Европе в XIII-XVIII вв. Фермеры использовали ряд новшеств - улучшенные посевные площади, новые зерновые культуры, более эффективный севооборот, лучшие породы скота, большие стада (что давало больше удобрений для дальнейшего повышения урожайности) и инвестиции в осушение и ирригацию-в попытках повысить продуктивность. Знания об улучшенных посевных землях и новых технологиях быстро распространились и становились доступными фермерам по всей северо-западной Европе в течение нескольких десятилетий36. Новые техники привели к росту урожаев, беспрецедентному по своему распространению в истории человечества”. Соотноше ние к посевной площади удвоилось в Англии с 10 бушелей пшеницы с акра в XIII-XV вв. до 20 бушелей с акра в конце XVIII в. (Allen, 1992, с. 131)84. Фермеры в северо-восточной Франции, Ирландии, Нидерландах и Бельгии также получали урожай в 20 бушелей с акра уже в начале XIX в. (Allen, 1992, с. 131; Hoffman, 1996, с. 132 - 142, 161). Знание о новых зерновых культурах, севообороте и техниках объединения интенсивного животноводства с земледелием было повсеместным в Англии, а также в северо-восточной Франции и других странах, достигших увеличения урожайности39. Большая часть северо-западной Европы отличалась от остального мира, пережив удвоение аграрной производительности за 300 лет - с 1500 по 1800 г. Чем можно объяснить аграрную революцию, которая затронула страны и регионы, разные виды почвы и полей? Демографические модели не помогают, так как восстановление численности населения после чумы и его быстрый рост совпали с аграрной стагнацией в южной и восточной Европе и аграрной революцией в северо-восточной Европе40. Различиями типов почвы и средневековых систем полей в рамках одной или нескольких стран нельзя объяснить единообразное и массовое улучшение продуктивности на всей территории субконтинента^. Тип почвы имел значение и для коммерческих сократилась после чумы в связи с переходом на менее интенсивную обработку из-за потерь в рабочей силе. 38 Урожайность для других культур тоже удвоилась. «Урожайность ячменя и бобов была такой же, как для пшеницы; овса производили 15 бушелей с акра» (Allen, 1992, с. 131), а «урожайность ржи примерно удвоилась» (с. 208). 39 См. данные по распространению и усвоению новых агрикультурных техник во Франции у Хоффмана (Hoffman, 1996), в Англии у Аллена (Allen, 1992), и у Дефриса по Нидерландам (de Vries, 1974). 40 Я рассматриваю модели демографических детерминистов и их критиков, особенно Роберта Бреннера, во второй главе. 4* Читателей может удивить, что в этой главе не придается особого значения региональным различиям в данных двух странах. Некоторые исследователи продолжают подчеркивать различия между пахотными и пастбищными регионами Англии. Тирск (Thirsk, 1967, 1984) и Голдстоун (Goldstone, 1988) - в числе тех, кого наиболее часто цитируют социологи. Бейкер, Батлин (Baker, Butlin, 1973) и Аллен (Allen, 1992), которые различают «три природные области» - сильнопахотные (heavy arable), слабопахотные (light arable) и пастбищные,-дают детальный анализ вместо более простого и менее точного двойного деления, предлагаемого Тирском и Голдстоуном. Тирск и Годдстоун утверждают, что условия феодального земледержания и позже развитие капитализма или его отсутствие были результатами усилий повысить урожайность и прибыльность земледелия на разных типах почв в контексте демографических циклов. Я даю свой анализ и критику анализа региональной фермеров, и для йоменов в том смысле, что они отбирали одни техники и отвергали другие, чтобы максимально улучшить свои поля в особых экологических условиях. Регионы северо-западной Европы отличались по тому, сколько фермеров в них проводили улучшения. Урожайность удвоилась в тех местах, где фермеры инвестировали в улучшения; урожайность оставалась той же, где этих улучшений не было. Теперь ответим на вопросы, которые нельзя адресовать к сравнению по регионам Англии и Франции: почему фермеры в большей части северо-западной Европы вкладывали свои труд и деньги в новые сельскохозяйственные техники, которые удваивали их урожай, в то время как земледельцы в других частях Европы, где нововведения также приводили к впечатляющему увеличению сельскохозяйственной производительности, таких как Испания и Италия, этого не делали?42 Кто обогатился в результате повышения производительности? Я отвечу на эти вопросы чуть ниже. Новые техники вводились в течение десятилетий с момента их разработки там, где европейские фермеры надежно контроли- экологии Джека Голдстоуна (Goldstone, 1988) во второй главе. Важно отметить, что Голдстоун избирателен в своем отношении к трансформациям, которые он признает за таковые, и поэтому неспособен объяснить, почему джентри и крупные коммерческие фермеры разбогатели, а столь многие крестьяне лишились земли и обнищали в XVI в. и последующих столетиях, хотя новые агрикультурные техники повысили продуктивность как на крупных, так и на мелких фермах (Allen, 1992, с. 191-231). 42 Безусловно, некоторые почвы были лучше других. Тем не менее по всей Европе была возможность резко повысить урожайность, поднявшись далеко над средневековым уровнем. В 1997 г. урожайность зерновых в Англии и Франции, соответственно 101,9 и 101,1 бушеля с акра, превышала средневековый уровень в 10 раз. Само равенство урожайности в Англии и Франции опровергает утверждение Голдстоуна (Goldstone, 1988) о том, что только в части Франции были условия, которые позволили всей Англии сделать такой шаг вперед. Другие европейские страны, никогда не инвестировавшие столько в сельскохозяйственные улучшения, как Англия и Франция, тоже смогли поднять урожайность далеко над средневековым уровнем: в Италии - 69,6 бушелей с акра, в Испании и Польше - 42,0 и 43,4 соответственно (урожай 1997 г. из справочника «Производство зерновых и риса в намолотом эквиваленте, в тоннах» («Cereals, rice milled equivalent, metric tons produced»), Статистическая база данных Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН ). Таким образом, все почвы Европы способны дать урожай выше средневекового уровня в 10 бушелей с акра. И тогда возникает вопрос: почему жители северо-западной Европы смогли использовать имевшиеся в раннее Новое время технологии, чтобы сделать шаг вперед, а другие европейцы не смогли? ровали землю, свой труд и доступ к ресурсам наемного труда. Надежное землевладение было первым и необходимым условием, так как земледержатели или арендаторы могли инвестироваться в улучшения, только если они были уверены, что будут получать достаточно большую выгоду от повышения продуктивности на протяжении достаточно долгого времени, что оправдает расходы на новые зерновые культуры, большие стада или осушение. Только землевладельцы и арендующие землю на долгий срок на неизменных условиях чувствовали себя достаточно уверенно, чтобы строить долгосрочные планы и вкладываться в улучшения. Наличие заинтересованных работников было вторым необходимым условием, так как новые техники были достаточно сложными и их введение можно было поручить только заинтересованным работникам, способным понять, что более высокие урожаи оправдывают необходимые инвестиции. Семейные фермеры и наемные батраки - тот идеальный случай. Сервы, или арендаторы, которые выполняли трудовые повинности, не смогли соответствовать требованиям сложных новых техник43. Англия В большинстве маноров большей части графств Англии в земледельческих и животноводческих регионах наличествовали оба условия, необходимые для аграрной революции. Отмена юрисдикции духовенства, слабость королевского правового надзора и прежде всего бойкотирование и упадок манориального суда оставили и владельцам (лордам и джентри), и большинству земледельцев (копигольдерам и фригольдерам) неоспоримые права на использование бывших манориальных земель. Аллен (1992) демонстрирует, что фригольдеры и копигольдеры (которых он и многие другие историки называют йоменами) были изначальными инноваторами и улучшателями английского сельского хозяйства. Аллен провел самую полную оценку изменений в сельскохозяйственном производстве Англии и проверил связь между повышением урожайности, типом почвы, огораживанием и использованием труда семьи или батраков. Он обнаружил, что «фермеры-йомены совершили [в конце XVI - начале XVII в.] все улучшения урожайности пшеницы и половину улучшений ячменя из тех, которые совершили капиталистические фермеры на огороженных землях в XIX в.» (с. 208). Йомены XVII в. почти по всем показателям работали столь же продуктивно и обеспечивали свои фермы таким же капиталом, как и владельцы или коммерческие арендаторы крупных ферм в последующих столетиях. Аллен нашел, что «капитал, вкладываемый арендаторами, был почти такой же, как вкладываемый землевладельцами - около 3 - 4 фунтов стерлингов в акр ежегодно» (с. 191). Перепроверив данные Артура Янга, Аллен пишет: Во-первых, пропорция капитал - акр снижается с величиной фермы (т. е. меньшие фермы были более капитализированы, чем крупные). Во-вторых, если денежные траты являются мерой капитала, то земледельческие фермы были более капиталоемкими, чем животноводческие. Это объясняется тем, что денежные траты включают в себя все авансы по выплате зарплаты, а земледельческие фермы были более трудоемкими, чем животноводческие. В-третьих, если капитал измерять как затраты основного капитала или как поголовье скота, то животноводческие фермы использовали больше капитала на акр, чем земледельческие. Примечательно, что данные Янга противоречат его убежденности в том, что крупномасштабные фермеры практиковали более капиталоемкое сельское хозяйство, чем мелкомасштабные фермеры (с. 195)44. Крупные фермы XVIII-XIX вв. были, скорее всего, недокапитализированными по сравнению с йоменскими фермами XVI-XVII вв. Йомены, которые платили стабильные ренты до удостоверения и огораживания, были способны самофинансировать сельскохозяйственные улучшения, «пока сельское хозяйство просто воспроизводит себя. В XVIII в., однако, за огораживанием последовали перевод пахотных земель в пастбищные и рост ферм в размерах, что требовало от всесокращающегося числа успешных фермеров быстро повышать свой капитал» (Allen, 1992, с. 199). Землевладельцы, которые забрали себе йоменские фермы через удостоверение и огораживание, редко инвестировали необходимый новый капитал сами. Переключение с пахотных земель на пастбищные, взятие на вооружение нового севооборота в слабопахотных зонах и строительство дренажей в сильнопахотных зонах-все это скорее проводилось на огороженных землях, чем на открытых полях. Однако большая часть удвоения урожайности происходила до огораживания, и как на открытых полях, так и на огороженных. Аллен приходит к выводу, что «в средних фермах на открытых полях было разработано 86% тех нововведений, которые использовались на огороженных фермах. Огораживание сыграло очень малую роль в увеличении урожайности» (1992, с. 134-135). Улучшения на огороженных землях были проведены долгосрочными арендаторами или сохранившимися копигольдерами и фригольдерами, а не землевладельцами, чьи имения были огорожены и которые обеспечивали себе политический рычаг для дальнейших огораживаний. Даже если огораживание незначительно повысило сельскохозяйственную производительность Англии, оно вместе с ростом численности населения и цен на продовольствие при протекционистских тарифах позволило землевладельцам увеличить свою долю общенационального дохода в форме рент. Потребители не получали никаких выгод в виде снижения цен от удвоения производительности между 1400 и 1800 гг. Вместо этого цены выросли на 15% в 1450 - 1550 гг. и оставались на этом уровне до 1750 г., а затем поднялись еще на 25 - 30 % в 1750 - 1800 гг. благодаря концентрации земель и протекционистской политике. «Повышение реальной стоимости продовольствия пало особенно тяжкой ношей на бедных, так of England ) разделяет большинство историков и социологов, как марксистов, так и немарксистов, писавших об истоках английского аграрного капитализма. Вот почему труд Аллена (Allen, 1992) такая важен и вот почему мне необходимо представить его открытия в деталях. как они тратили большую часть своих доходов на еду, по сравнению с богатыми» (Allen, 1992, с. 284). «Владельцы [сельскохозяйственного] труда и капитала также не получили особых выгод». Реальная цена аренды скота и орудий, которую Аллен используется как наилучший показатель прибыли с капитала в аграрном секторе после земли, «варьировалась в узких рамках» в 1450 -1825 гг. (1992, с. 285). Реальная заработная плата сельскохозяйственных работников понизилась почти на 50 % в 1450 - 1600 гг.4®, затем слегка поднялась в последующие два столетия так, что в 1825 г. она была все еще на треть ниже, чем в 1450 г. (с. 286). Таким образом, потребитель еды, инвестор в аграрные улучшения, а также арендатор и наемный батрак, обрабатывающий землю, не получили никаких выгод с аграрной революции в Англии. Зарплаты снижались частично потому, что институты сплоченных элит в графствах, созданные для защиты их поместьев от королевских и церковных притязаний и подавления крестьянских волнений, контролировали и безземельных батраков. Самые могущественные землевладельцы каждого графства могли понизить зарплату до уровня, ниже рыночного, выпустив на работу в своих поместьях батраков, чьи средства к существованию оплачивались из налогов на бедных (эти налоги использовались для поддержки бедняков). Законы, проведенные после крестьянских бунтов 1549 г., только увеличили контрольный аспект пособий. Светские парламентарии при поддержке правительства Уорвика передали благотворительные фонды и власть над крестьянами, кормящимися с пособий от приходских клириков, мировым судьям (Kelly, 1977, с. 165). Эти законы о бедных были частью общих усилий светских землевладельцев направленных на ослабление контроля духовенства над крестьянами и защиту крестьян. Начиная с 1556 г. мировые судьи получили права назначать попечителей над бедными в каждом приходе благодаря 4® Демографические детерминисты тоже могут предсказать время и масштаб падения заработной платы, так как наиболее резкое падение было в период быстрого роста численности населения, а медленное повышение началось, когда рост численности замедлился. Демографическая модель неспособна объяснить, почему низкая стоимость производства продовольствия не обогатила ни потребителей, ни коммерческих арендаторов, которые вложили в улучшение земли капитал и которые применяли наемный труд. Только те модели, прослеживающие распределение и использование власти, могут объяснить, почему все эти выгоды попали в руки землевладельцев, у которых были политические рычаги, чтобы осуществлять контроль над землей, рентами и тарифами, а также определять мобильность и место проживания работников. своей власти оценивать и собирать принудительный налог на бедных (Emmison, 1931, с. 102 -116; Hampson, 1934, с. 1 -12; Leonard, 1965, с. 57- 58). Уровень состояния, начиная с которого взимались налоги на бедных, периодически повышался парламентом в течение последних десятилетий XVI в., и также умножалось число безземельных крестьян, зависимых от пособия (Leonard, 1965, с. 67 - 72). Наконец в 1597 г. мировые судьи стали взимать налог на бедных со всех жителей графства. Этот закон помог мировым содействовать правительству графства и подчинить себе те приходы, где у крестьян все еще сохранялись сильные земельные права, а так как бродяг было немного, то и находить средства на пособия в приходах, где лишение арендаторов имущества создавало большое количество безземельных крестьян (Hampson, 1934, с. 1-12; Leonard, 1965, с. 76). Мировые судьи добились широких полномочий управлять и наказывать бродяг по 13 законам о бедных, которые парламент принял в 1495- 1610 гг. Любой «непокорный мужчина» (или женщина, или ребенок) определялся как бродяга и мог быть посажен в тюрьму, осужден на принудительный труд в работном доме, оштрафован или бит кнутом (Beier, 1985, с. 8- 13). Судьям была дана власть ограничивать мобильность крестьян законом 1556 г., который позволял возвращать безземельных крестьян в то графство, откуда они происходили (Hampson, 1934, с. 1 - 12). Судьи редко использовали свое право перевозить бродягу через всю Англию в его родное графство, чаще они вынуждали безземельных селиться вне приходов, где преобладали огороженные поместья (Beier, 1969, с. 172- 173; Slack, 1974, с. 360-379). Полномочия по законам о бедных, которые судьи унаследовали от духовенства и которые были увеличены парламентом, стали основой их власти финансировать средства проживания безземельных крестьян и регулировать их мобильность внутри графств. Мировые судьи и попечители, которых они назначали, воспринимали ограничение мобильности крестьян как свою первоочередную задачу (Beier, 1985; Willcox, 1946, с. 240- 247). Деревни и приходы, которые были огорожены, «закрывали», там было маленькое население и отсутствовала работа для местных батраков. Бедных ограничивали «открытыми» деревнями, препятствуя их вторжению в огороженные поместья. Деление земли на открытые и закрытые зоны ограничивало налоги на бедных для землевладельцев, которые закрывали целые приходы, и таким образом в них не оказывалось ни одного бедного жителя. Открытые деревни платили большую часть налогов на бедных, необходимых, чтобы поддерживать безземельных работников, которые затем работали в поместьях закрытых деревень за нищенское жа лованье (Yelling, 1977, с. 214 -232). Мировые судьи использовали общеграфские налоги на бедных, чтобы обложить приходы, в основном состоящие из фригольдов, т. е. с которых было согнано мало крестьян. Налогообложение по всему графству повышало бремя преуспевающих крестьян, в то время как владельцы огороженных поместий избегали повышенного обложения, так как они часто были влиятельными политиками, служили мировыми судьями и контролировали процесс оценки и обложения налогами (Hampson, 1934, с. 221; Leonard, 1965, с. 167). Законы требовали, чтобы семьи, у которых имеется минимум в четыре акра земли, насильственно перемещались в закрытые деревни. Землевладельцы арендовали крошечные участки земли для хижин бедняков из своего поместья, которое находилось в открытой зоне. Записи о собраниях мировых судей и попечителей бедных показывают, как часто землевладельцам разрешали арендовать хижины с землей менее чем четыре акра для своих батраков. Затем на аренду такой хижины направлялось пособие для бедных, обеспечивая прямую субсидию землевладельцу. Землевладельцы, которые получали разрешение строить хижины на маленьких участках и большую часть субсидий на аренду от своих арендаторов, обычно были мировыми судьями, попечителями бедных или членами ведущих семей джентри (Barnes, 1961, с. 40-90; Fletcher, 1968, с. 157; Oxley, 1974, с. 107; Willcox, 1946, с. 256- 257). Попечители бедных отличали больных, пожилых и детей-объекты частной благотворительности (Beier, 1985, с. 3- 13 и далее; Oxley, 1974, с. 51 - 60, 102 - 119) - от здоровых полноценных бедняков, которых направляли на работы, используя средства, собранные по налогу на бедных. Вдобавок к ренте за их хижины полноценные бедняки временами получали деньги или еду (Oxley, 1974, с. 107). Так как прожиточный минимум полноценных бедняков удовлетворялся пособием, работодатели не платили нанятым что-либо, кроме чисто символической платы. Пособия, таким образом, выполняли роль субсидий со стороны массовых налогоплательщиков тем, кто нанимал полноценных бедняков, получая почти бесплатную рабочую силу (Oxley, 1974, с. 14-33, 102-119). В результате работодатели сражались за право нанимать работников на пособии. Те же самые богатые и политически влиятельные землевладельцы, получавшие ренты за хижины, так же использовали и батраков с их субсидиями (Leonard, 1965, с. 167; Oxley, 1974, с. 107). Хотя налоги на бедных были меньшим бременем для фермеров, плативших большую часть налогов, нежели ренты и десятины (по некоторым источникам, налоги на бедных были равны пятой части десятины ), они все же добавляли ноши, которая делала малые земельные держания неприбыльными в эконо мически трудные годы, и тем самым ускорили упадок этих малых держаний. Концентрация пособий для бедных для оплаты труда батраков нескольких землевладельцев в каждом графстве была сильным стимулом для этих землевладельцев использовать субсидированный труд и повышать прибыльность своих коммерческих ферм. Одновременно субсидированный труд побуждал землевладельцев выселять из своих поместий арендаторов и огораживать их, еще больше увеличивая ряды безземельных бедняков. Землевладельцы присваивали себе практически все прибыли с сельскохозяйственного производства в Англии в XVI-XVII вв. Арендная плата с акра, контролируемая инфляцией, слегка упала в 1450-1550 гг., а затем выросла вчетверо в 1550-1600 гг. - в первые десятилетия массового удостоверения и обезземеливания крестьян. Затем ренты утроились снова в 1600-1825 гг. (Allen, 1992, с. 286). Аллен утверждает, что огораживание имело какое-то отношение к плодам сельскохозяйственных инноваций, уже введенных йоменами. Исходя из вышерассмотренных стратегий землевладельцев, можно прибавить, что удостоверения, бойкоты манориальных судов и атаки на полномочия королевского и церковного судов тоже были попытками землевладельцев получить выгоды с повышения продуктивности, порожденной йоменами. Однако надо помнить, что джентри разработали эти стратегии, чтобы парировать нападки со стороны конкурентных элит. Аллен (1994) показывает, что он не осознает продолжающихся ограничений элитных конфликтов и впрямую не разбирает политические истоки стратегий землевладельцев. Он рассматривает власть землевладельцев над землей и трудом как само собой разумеющуюся. Однако, показывая, что землевладельцы практически ничего не прибавили к продуктивности английского сельского хозяйства, Аллен навсегда покончил с тем, что он называет «аграрным фундаментализмом». Тори и марксисты являются аграрными фундаменталистами, разделяя убежденность в том, что «огораживание и крупные фермы продвигали рост производительности. Тори верят, что крупные фермы и огораживание поддерживали или повышали занятость, одновременно еще больше увеличивая производство; результатом был рост и урожайности, и производительности труда^. Марксисты, на против, настаивают на том, что новые институции сокращали занятость на фермах, тем самым повышая производительность» (с. 4). Аллен показывает, что «в английской истории было две аграрные революции - революция йоменов и землевладельцев» (с. 21). Революция йоменов вызвала повышение производительности; революция землевладельцев перевела и сконцентрировала плоды революционного повышения в производительности. Эти две революции стали возможны благодаря взаимодействию элитных и классовых конфликтов. Элитные конфликты эпохи Реформации Генриха дали йоменам надежность земельного держания (хотя и временную), которая позволила внести инвестиции, удвоившие урожайность. Более поздние элитные конфликты сконцентрировали власть в руках джентри, позволив землевладельцам провести свою революцию, отняв земли у арендаторов и забрав себе через продолжающиеся повышения арендной платы все прибыли от повышения продуктивности, за которые йомены заплатили своими деньгами и потом. Усилия землевладельцев получить еще больше от повышения продуктивности (через удостоверения и огораживания) не понизили этой продуктивности. Здесь-ключевое отличие Англии от Франции. В Англии землевладельцы перевели доходы крестьян себе без понижения производительности (хотя Аллен показывает, что производительность и не росла, когда землевладельцы проводили огораживания). Во Франции сеньориальная реакция подорвала производительность французских аналогов йоменов. Франция В XVI-XVII вв. аграрная продуктивность во Франции росла гораздо медленнее, чем в Англии. «Производительность труда на французских фермах повысилась, вероятно, на 27% в 1500-1800 гг., в то время как в Англии. она почти удвоилась. К концу XVIII в. 40 английских фермеров могли накормить 100 человек. Во Франции требовалось 60 фермеров» (Hoffman, 1996, с. 136, 139-140). Цифры столь унылых суммарных достижений Франции скрывают широкие вариации во времени и месте. Некоторые регионы, такие как Нормандия, практически не испытывали экономического роста в 1520 -1785 гг., в то время как выпуск продукции на западе, а еще больше на юге в действительности существенно упал за XVII-XVIII вв. (Hoffman, 1996, с. 130). «В Парижском бассейне. темпы роста [сельскохозяйственной продуктивности] по стандартам раннего Нового времени просто взмывали вверх: 0,3- 0,4% в год в XVI в., 0,3% в год или больше - на самом пике, в конце XVIII в.» (с. 133). Схожие долгосрочные темпы роста были достигнуты в 1550 -1789 гг. в Лотарингии и, возможно, других частях северо-восточной Франции. Юго- восток, который начинал XVI в. более низкой урожайностью, чем Парижский бассейн, догнал его со своими первыми фермами на севере в XVIII в., поддерживая высочайшие долгосрочные темпы роста из всех регионов Франции (с. 130). Урожайность - «тотальный фактор производительности» труда и инвестирования капитала в сельском хозяйстве - в этих прогрессивных регионах Франции была столь же высока, как и в наиболее продуктивных графствах Англии (с. 140 - 142). Широкая вариативность французских регионов подрывает модели, при помощи которых пытались объяснить сельскохозяйственные изменения во Франции как следствия демографических цик- лов^. Региональные различия во Франции важны, хотя и не по тем причинам, которые указывает большинство исследователей французской географии. Не существует связи между тенденциями продуктивности при старом режиме и типом почвы. Зоны, которые Голдстоун (1988, с. 100, карта) классифицирует как имеющие хорошие почвы схожего типа, пережили подъем продуктивности (Парижский бассейн и Лотарингия), стагнацию (Нормандия) и абсолютный спад (северо-запад), в то время как регионы с бедной почвой (юго-восток) наслаждались самыми высокими темпами роста продуктивности во всей Франции. Если демография и типы почвы не объясняют различий в судьбах сельского хозяйства при старом режиме, то какие факторы могут это сделать? Контроль над землей и трудом и доступ к капиталу, рынкам и транспортным сетям значили во Франции не меньше, чем в Англии. Сельскохозяйственные рынки и транспортные сети были сконцентрированы в Париже из-за королевской политики концентрации населения и богатства в столице, а также потому, что большинство дорог и каналов шло именно из Парижа по страте- 4у Здесь прослеживается параллель с моделью демографического детерминизма, о которой говорилось выше: демографические циклы масштаба континента не могут быть привлечены в качестве объяснения изменений в сельском хозяйстве, которые произошли в одной части этого континента и не произошли в другой. Роберт Бреннер очень красноречиво это показал, хотя его собственная модель неадекватна по причинам, которые я специально обсуждал во второй главе и которые в более общем виде постоянно всплывают на страницах этой книги. гическим соображениям. Поступая так, королевская власть создавала центр спроса, который стимулировал сельскохозяйственные инновации и улучшения в Парижском бассейне и других регионах, связанных со столицей. Большая часть роста сельскохозяйственной производительности при старом режиме проходила в расширяющемся круге регионов, которые обслуживали растущий парижский рынок. С ростом городского населения повышался и спрос на корм для городского скота, что, в свою очередь, стимулировало фермеров инвестироваться в искусственные луга. Фермеры поставляли в Париж продовольствие, а возвращались с навозом, который повышал урожайность. Парижане, когда их число и богатство стали расти, требовали все больше качественного зерна, винограда и скота (Gruter, 1977). Купцы организовывали транспортные сети, сокращавшие стоимость сделки и перевозки, а позже форсировавшие парижский рынок специализированных сельскохозяйственных товаров. Дороги и каналы, которые шли от Парижа, связали Парижский бассейн, Нормандию и северо-восток с рынком столицы, одновременно лишая всех преимуществ запад и юг Франции (Hoffman, 1996, с. 170 -184^. 4® Милитаристская политика абсолютистской монархии соединилась со стремлением купцов организоваться и тенденцией парижского рынка реорганизовать французскую транспортную сеть. Географическая близость к Парижу или торговым сетям стала важнее, чем доступ к водным путям. Границы «другой Франции» Фокса (Fox, 1971) сместились, когда деятельность государства и купцов втянули некоторые регионы во французское ядро, оставив другие, которые некогда использовали водные пути для создания коммерческих сетей с центрами в провинциальных городах, изолированными островками. Хечтер и Брустайн (Hechter, Brustein, 1980) нарисовали более комплексную карту трех региональных способов производства. Они заявляют, что социальная структура каждого региона была сформирована уже в XII в. Они также утверждают, что государства образовались в феодальных регионах потому, что знать в этих регионах научилась извлекать больше прибавочного продукта, чем землевладельцы в регионах с оседлым животноводством и мелким сырьевым производством. Теория Хечтера и Брустайна эссенциалистская: она анализирует образование государства (или развитие капитализма) как следствие фиксированного набора причин. Их модель не оправдывает ожиданий, потому что не учитывает, как на протяжении столетий элитные и классовые конфликты изменяли аграрный строй каждого региона. Капиталистическое развитие и образование государства - это процессы, а не следствия чего-либо. Их нельзя предсказать исходя из набора причин, наблюдаемых за несколько веков ранее. Вот почему наиболее развитые французские регионы в XVIII в. были не все теми самыми регионами с наиболее благоприятными природными условиями или наиболее прогрессивной социальной структурой Средневековья. В то время как Париж стимулировал сельскохозяйственные инновации и инвестиции в некоторых регионах, французская корона и созданный ею вертикальный абсолютизм подрывали сельскохозяйственное развитие во всех других аспектах. Налоги, своевольные захваты, мародерство и конфискации в военное время раз за разом лишали французских фермеров денег, скота и других форм капитала для инвестиций в сельское хозяйство. Каждый такой случай экспроприации или опустошения отбрасывал сельскохозяйственную производительность назад. «Экспроприации середины XVII в. превратили процветающих крестьянских предпринимателей в умирающих от голода издольщиков» (Fitch, 1978, с. 204-205). Война и государственные финансовые кризисы, которые за ней следовали, «разоряли сельскую экономику и заставляли резко падать продуктивность» (Hoffman, 1996, с. 202). На восстановление требовались десятилетия - повторяющиеся войны в конце XVII в. превратили большую часть Франции в менее продуктивную страну по сравнению с началом столетия. Некоторые французские фермерские регионы в 1789 г. были беднее, чем в 1500 г. (Dontenwill, 1973; Fitch, 1978; Hoffman, 1996; Jacqart, 1975). Постоянный конфликт элит и пересекающиеся полномочия, порожденные вертикальным абсолютизмом, сделали так, что большинство сельхозугодий при старом режиме так и не стало частной собственностью, когда один владелец полностью контролирует землю и ее плоды, как это случилось в Англии в XVII в. Коронные страте- гемы, разделяющие элиты и обеспечивающие доступ сборщиков налогов к крестьянскому производству, также увековечивали законные права, ставшие непреодолимым барьером для тех, кто пытался огородить свою собственность. Французские фермеры были ограничены в своей власти над землей на протяжении всего старого режима. Ни одна из элит монопольно не контролировала земли и потому не способствовала капиталовложениям в улучшения, способные привести к значительному росту урожайности. Огораживание во Франции требовало единогласного решения всех земледержателей в деревне. Французские землевладельцы так и не смогли добиться законов, позволяющих им огораживание большинством голосов, как в Англии. Любой земледержатель в каждой деревне мог, если у него хватало средств, воспрепятствовать огораживанию через суд. Огораживания во Франции ограничивались редкими деревнями, где землевладелец соглашался платить всем земледержателям за согласие или где все другие земледержатели были слишком бедны, чтобы препятствовать этому (Hoffman, 1996, с. 33-34;Jacqart, 1974; Neveux l975, 1980; Venard, с. 51 -55). Даже там, где землевладельцы смогли добиться соглашений об обмене земельными участками с меньшими земледержателями или вынудить их к этому через огораживание, фермерская «консолидация не смогла повысить урожай зерновых» (Hoffman, 1996, с. 160). «Ликвидация политических помех огораживанию мало бы что дала продуктивности», так как крупномасштабные проекты по осушению, возможные при огораживании, подняли бы продуктивность «не более, чем на 3%» (с. 170)4®. Рост размеров ферм повлиял на общий подъем производительности, прибавив 1% к суммарному производству в Парижском бассейне и до 7% в Нормандии в конце XVI-XVIII в. «Практически ни один [из подъемов производительности] не был результатом. капитальных улучшений, [таких как] осушение, строительство или мелиорация почвы» (Hoffman, 1996, с. 149). Большая часть преимуществ размера объяснялась повышением коэффициента полезного действия в использовании животных и орудий труда и от улучшения производительности труда. Фермеры повышали КПД независимо от того, владели ли они одной крупной фермой или же арендовали некоторое число мелких и отделенных друг от друга участков у нескольких владельцев (с. 143 - 170). Французы, которые вкладывали капитал в сельскохозяйственные улучшения и продвигали аграрные инновации, в основном были мелкими товарными и семейными фермерами. Богатейшие регионы Франции старого режима, как и подобные им в Англии, пережили революцию йоменов. Франция отличалась от Англии тем, что французские сельскохозяйственные улучшения не распространялись по всем регионам дальше столицы, и тем, что за революцией йоменов не последовало создание крупномасштабных капиталистических ферм до самого XIX в., т. е. 200 лет спустя после того, как это произошло в Англии. Элитные конфликты и вертикальный абсолютизм заставили прогресс во французском сельском хозяйстве оставаться географически и социально ограниченным при старом режиме. Французские землевладельцы из знати и буржуа, в отличие от своих английских коллег, уехали из сельской местности в XVIII в., привлеченные должностями в общенациональных и провинциальных столицах. Землевладельцы почти повсеместно забрасывали товарное фермерство, переселяясь в города в поисках должностей и придворной жизни. Коммерческое 4® В этом выводы Хоффмана по Франции почти повторяют выводы Аллена по Англии. фермерство требовало постоянного надзора и было несовместимо с более прибыльным и престижным поиском должностей и почестей^. Землевладельцы, которые хотели, чтобы их хозяйство велось в их отсутствие, должны были искать пути сокращения необходимого надзора в своих поместьях. Все стратегии, применявшиеся такими отсутствующими землевладельцами для компенсации дефицита надзора - наем управляющих, сдача земли в аренду и издольщина - сокращали их прибыль с земли, ниже уровня рантье, которые оставались в своих поместьях во Франции и Англии. Эти отсутствующие пытались нанять управляющих, чтобы вести дела в поместье. Компетентные управляющие стоили дорого, их было сложно найти, и все управляющие поместьями были склонны к коррупции. Зарплаты управляющих, их комиссионные и взятки могли поглотить значительную часть доходов с поместья. Поэтому землевладельцы часто действовали без управляющих или нанимали менее умелых и более дешевых клерков, которые присылали им отчеты в их городские резиденции. Землевладельцы время от времени посещали свои поместья, чтобы собрать ренту или часть урожая, а также старались добиться того, чтобы арендаторы не расхищали их фермы. Когда арендаторы разоряли, грабили или вредили собственности, землевладельцы часто набирали новых. Землевладельцы явно хотели минимизировать эти разрушительные потери. Они желали уменьшить риск того, что неурожаи или разорение арендаторов могут пресечь поток доходов, которые они использовали для поддержания городского стиля жизни. Землевладельцы лучше могли удовлетворить обоим требованиям, если сдавали свои земли в аренду большими порциями хорошо капитализированным товарными фермерам (табл. 6.2). Крупные, хорошо капитализированные коммерческие фермы исключали почти все расходы на надзор и риски для отсутствующего землевладельца. Однако немногие арендаторы имели достаточно капитала, чтобы снять крупную ферму и одновременно платить за зерно, инструменты, рабочий скот, а также выдавать зарплату в месяцы, предшествующие сбору урожая. Такие богатые арендаторы хорошо вознаграждались, землевладельцы брали с них меньше арендной плату за акр, чем с мелких, менее надежных. Эта экономически целе- Необходимость надзора ТАБЛИЦА 6.2. Относительные риски и стоимость стратегий французских землевладельцев Риск неплатежа Низкая Средняя Высокая Высокий - Сдача в аренду мелким фермерам - Низкий Сдача в аренду коммерческим фермерам Издольщина Наемный труд рациональная практика (Hoffman, 1996, с. 49-69) поощряла крупных арендаторов, тем самым концентрируя землю в руках коммерческих фермеров с наибольшими ресурсами. «Для фермера с необходимыми навыками и капиталом. не было никаких помех на пути» объединения купленных или взятых в аренду земель в большую, эффективную и прибыльную коммерческую ферму (с. 149). Богатые арендаторы могли выбирать землю, которую они хотели взять в аренду. Неудивительно, что они выбирали высококачественную землю, связанную транспортными маршрутами с Парижем, так, чтобы производить дорогой урожай и продавать его только на тот рынок, где достаточно спроса, оправдывая высокую ренту, капиталовложения и улучшения, проведенные коммерческими фермерами. Во французском сельском хозяйстве в этих привилегированных регионах около Парижа, на первый взгляд, кажется, приняли трехпольную систему культивирования, схожую с той, что была в Англии. Землевладельцы, однако, жили в своих поместьях и могли надзирать за коммерческими фермерами, которым они сдавали землю в аренду. Английские землевладельцы замечали, когда арендаторы что-то улучшали, и, следовательно, могли быстро включить увеличение продуктивности и повысить ренты. Французские землевладельцы, не жившие в поместьях весь год или большую его часть, не могли отследить изменения продуктивности своей земли или прибыльности своих арендаторов. В результате повышения ренты отставали от улучшений производительности - часто на десятилетия. Ренты не поспевали за инфляцией, которую было легче отследить даже издалека31. Крупные арендаторы пользовались своей привлекательностью для отсутствующих землевладельцев, которые были готовы поменять потенциальный доход на низкий уровень надзора и низкие риски неплатежа. Такие арендаторы требовали и получали долгосрочную аренду. Продолжительность аренды на крупных фермах увеличилась за XVIII в. с нескольких лет до десятилетия или более (Dontenwill, 1973, с. 135 - 214; Meyer, 1966, с. 544- 556; Morineau, 1977; Neveux, 1975, с. 126 - 138; Venard, 1957, с. 70 - 75). Землевладельцы часто были готовы предоставить исключительно долгосрочную аренду в обмен на высокий начальный взнос. Хорошо капитализированные арендаторы могли принять такие условия и тем самым оказаться в положении, позволяющем получать прибыль с повышения продуктивности и инфляции за десятилетия аренды. Землевладельцы предлагали долгосрочную аренду по ряду причин. Дворяне, жившие в долгах, не имели другого выбора, кроме закладывания будущего дохода в обмен на немедленное получение денег. Клирики и светские чиновники, контролировавшие собственную землю, но не владевшие ей, имели мощный стимул предлагать долгосрочную аренду, лишавшую их институции и преемников будущих прибылей в обмен на начальные взносы, которые клали себе в карман32. Там, где арендаторы были богаты, а землевладельцы не жили в поместьях, равновесие власти нарушилось33. Арендаторы в некоторых neau, 1977), Донтенвилла (Dontenwill, 1973) и Пере (Peret, 1976) приводятся разные данные о повышении ренты, что отражает различия в регионах, которые они исследовали. Однако они все согласны в том, что ренты повышались, чтобы учесть инфляцию при каждом возобновлении арендного договора, в то время как повышение продуктивности не всегда отражалось в новых арендных договорах. Хоффман (Hoffman, 1996) уверен, что землевладельцы могли отслеживать улучшение продуктивности, что, как он утверждает, отражалось на повышении рыночных цен за аренду земли при краткосрочных договорах, на один-два года. Неважно, насколько бдительны были землевладельцы в отношении улучшений продуктивности, они были вынуждены отказываться от таких доходов в пользу длительной аренды. Арендаторы, которые с большей вероятностью проводили улучшения, были крупными арендаторами, способными потребовать себе долгосрочных договоров, и тем самым отложить тот момент, когда им приходилось делиться выигрышами в продуктивности с землевладельцами. 32 Английское духовенство тоже проворачивало дела за счет своих институций. Эта коррупция прекратилась, когда церковные земли, захваченные во время Реформации, были проданы светским владельцам. То, что во Франции подобных экспроприаций и продаж не проводилось, позволило коррупции духовенства продолжаться до самой революции. 53 Этот паттерн крестьянских восстаний сходен с английским, рассмотренным областях северо-востока и северо-запада смогли настоять на праве возобновлять аренду на старых условиях (Hoffman, 1996, с. 53, 113-114). Арендаторы в таких областях прикарманивали всю выручку с улучшения продуктивности и инфляции, хотя на большей части северо-запада увеличение продуктивности было слишком мало, чтобы с него обогатиться. Землевладельцы повсюду во Франции были вынуждены соглашаться на менее капитализированных арендаторов, снимавших меньшие фермы или в областях, удаленных от Парижа, даже на издольщиков. Хотя договорные ренты с маленьких участков и прибыли с издольщины были выше, чем ренты, получаемые с крупных арендаторов, обе эти стратегии имели свои издержки, сокращавшие прибыли землевладельцев. Землевладельцам приходилось обеспечивать инструментами и семенами обнищавших крестьян, составлявших большинство издольщиков. Землевладельцам не нужно было повышать эксплуатационные расходы. Тем не менее у мелких арендаторов обычно оставалось мало или совсем не оставалось денег после покупки инструментов, семян и небольшого поголовья скота. Один-единственный плохой урожай мог обанкротить мелкого арендатора, лишив его возможности выплачивать ренту. Землевладельцы не могли получать прибыль с такой фермы, пока он не находил нового арендатора на следующий год. Землевладельцы могли, и это случалось, потерять все доходы со своей земли, когда мелкие арендаторы разорялись из года в год. Землевладельцы также должны были обеспечивать больший надзор либо собственными силами, либо через платных агентов за мелкими арендаторами и издольщиками, чем за крупными и коммерческими фермерами. У мелких арендаторов и издольщиков почти никогда не случалось хороших урожаев подряд, без перерыва, вызванного войной или над- ранее в данной главе. Там, где джентри оставались неорганизованными в XVII в., что частично объясняется отсутствием в поместьях и уничтожением магнатов, способность землевладельцев повышать ренту или бороться с традиционными крестьянскими правами на землю была ограничена. Схожим образом во Франции богатые крестьяне и коммерческие фермеры (эквивалент фригольдеров и копигольдеров с надежными договорами) смогли утвердить свое droit de marche (право занимать землю по традиционным рентам) или практиковать mauvais gre (коллективные действия против повышения землевладельцем рент или борьба новых арендаторов за свои фермы), там, где они сталкивались с неорганизованными или не живущими в поместьях землевладельцами. Ренты застывали на традиционном уровне в тех регионах Франции и Англии, где сталкивались сильные крестьяне и слабые землевладельцы. бавкой налогов, в течение времени, достаточно долгого, чтобы накопить капитал и перейти в ранг среднего или крупного арендатора. Часто, когда мелкие арендаторы делали свои фермы прибыльными, землевладельцы из корыстолюбия восстанавливали свои феодальные права, чтобы присвоить эту прибыль. Эта стратегия сеньориальной реакции жертвовала весьма ненадежными долгосрочными выигрышами в продуктивности, чтобы максимизировать краткосрочные доходы землевладельцев. Такая стратегия была более разумной для землевладельцев в тех областях, где большое расстояние до парижского рынка или бедные почвы для крупных и мелких фермеров давали мало возможностей продемонстрировать возможные прибыли от постоянных улучшений в производстве и сбыте. Растущая доля французских крестьян становилась безземельной, или их фермы сокращались до размеров, меньших, чем требовалось, чтобы полностью занять работой и обеспечить семью после выплаты налогов и других расходов. К 1700 г. 3 / 4 семей сельской Франции не могли обеспечивать себя семейными фермами. Эти семьи жили на заработки, которые они получали в качестве ремесленников и поденщиков54. Батраки редко работали на коммерческих фермах, управляемых землевладельцами. Но в силу того, что платный труд требовал большего надзора, отсутствующие в своих поместьях землевладельцы почти никогда не устраивали ферм, которые бы зависели от труда батраков. Платных работников обычно нанимали преуспевающие фермеры из крестьян, которые всегда присутствовали на месте для необходимого присмотра, или когда они работали в сельской индустрии. Многие семьи подкрепляли свои заработки доходами с маленьких арендованных наделов. Такие арендаторы, однако, находились под постоянным риском разорения и не могли вложить время или деньги в улучшения. Таким образом, риски отсутствующего в поместье землевладельца и стратегии минимизации надзора привели к дальнейшей концентрации капитала, точно так же, как и предпринимательских и сельскохозяйственных знаний в наиболее успешные коммерческие фермы в немногих регионах Франции. Более бедные и менее знающие фермеры-крестьяне были вытянуты на мелкие фермы, отдаленные от прибыльных городских рынков. В этом смысле незначительные экологические различия между французскими областями стали усугубляться из-за вывода капитала отсутствующих землевладельцев и избирательными решениями относительно немногочисленных арендаторов с капиталом, необходимым для произведения сельскохозяйственной революции. Факторы, ограничившие полномасштабную сельскохозяйственную революцию в областях, связанных с парижским рынком, были плодами вертикального абсолютизма, который был выкован в элитных конфликтах XVII-XVIII вв. (схема 6.1). Корона развивала вертикальный абсолютизм как лучший ответ на власть множественных элит (см. четвертую главу). Вертикальный абсолютизм позволил финансировать частые войны налогами, которые переходили в экспроприацию, и продажей должностей. Вертикальный абсолютизм также являлся рассадником должностей, которые поглощали растущую долю сельского (и городского) избыточного продукта, одновременно создавая множественные полномочия, делившие контроль над землей. Землевладельцы стали покидать свои поместья и концентрировали свои время и деньги в столице, когда озаботились синекурами. Париж стал рынком высокоприбыльных сельскохозяйственных товаров. Корона также выстроила относительно эффективные транспортные сети, которые по военным соображениям были центрированы только на Париже. Таким образом, области внутри парижской сферы влияния получили все необходимые факторы для сельскохозяйственных инвестиций и инноваций. Остальная часть Франции была поражена потерями капитала от войн, налогов и выводом капитала. Абсентеизм землевладельцев вывел из этих областей капитал, необходимый для установления системы капиталистической эксплуатации и инвестиций. Вместо этого землевладельцы были вынуждены благодаря обстоятельствам, в которых они оказались, создавать режимы аренды и издольщины, которые только осложнили результаты вертикального абсолютизма в других сферах, «переопределив» недоразвитость33 остальной Фран ции. Старый режим во Франции окончательно разошелся от английского пути развития по структуре элит и политическому устройству. У французских землевладельцев так никогда и не появилось возможности контролировать землю и регулировать платный труд, что подстегнуло аграрный капитализм в Англии.

В XIX век Великобритания вошла в состоянии крайнего напряжения сил, вызванного непрерывными войнами с Францией. Выдержать страшное напряжение войны помогало лишь опасение вторжения со стороны Франции, объединявшее нацию. Континентальная блокада, введенная Наполеоном, резко подняла цены на продовольствие, что породило «голодные бунты».

Победа над Наполеоном в 1815 г. ликвидировала континенталь­ную блокаду, но вызвала новые проблемы. Из армии и флота были уволены до полумиллиона человек. Правительство сократило свои заказы. В Англию стало поступать дешевое европейское зерно. Па­дение цен породило панику, охватившую не только фермеров, но и аристократию - лендлордов. Был снижен, а затем и вовсе отме­нен подоходный налог, падавший в основном на богатых, и по­вышены косвенные налоги, ложившиеся бременем на основную массу населения. В 1815 г. были приняты «хлебные законы», фак­тически запрещался ввоз хлеба в страну. В результате цены на хлеб неимоверно выросли. Основной пищей трудовых семей надолго стали картофель и репа.

Несмотря на значительные трудности, ускоренное развитие промышленности и сельского хозяйства в Англии продолжалось.

Экономическое развитие другой ведущей западноевропейской страны - Франции в первой половине XIX в. также продвигалось успешно. В первом десятилетии XIX в. промышленность Франции выросла более чем на 50 %. Развитию экономики способствовали приток денег и ценностей из завоеванных стран, протекционист­ская политика и выгодные внешнеторговые сделки. Однако сами войны Наполеона способствовали подрыву экономики. Пораже­ние в борьбе с антифранцузской коалицией нанесло серьезный удар по французской экономике, от которого ей, однако, удалось довольно быстро оправиться. В период правления Бурбонов в про­мышленности ручной труд продолжал сменяться машинным. Рос­ло количество фабрик и заводов.

В экономическом плане в 30 - 40-е гг. XIX в. Франция являлась наиболее развитой (после Англии) страной Европы. К концу пер­вой половины XIX в. фабрично-заводской тип производства лиди­ровал в черной металлургии и интенсивно внедрялся в машино­строение. С 1825 по 1847 г. объем промышленного производства увеличился на 2/3. Быстро развивались новые отрасли, прежде всего химическая.

Еще по теме Экономическое развитие Англии и Франции в первой половине XIX в.:

1. 19. ЛИБЕРАЛИЗМ ВО ФРАНЦИИ И АНГЛИИ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX В. УТИЛИТАРИЗМ И. БЕНТАМА
2. 23 ЛИБЕРАЛИЗМ ВО ФРАНЦИИ И АНГЛИИ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX В. УТИЛИТАРИЗМ И. БЕНТАМА
3. 4.6. Россия в XIX веке4.6.1. Экономическое развитие России в первой половине XIX века
4. 4.6. Россия в XIX веке 4.6.1. Экономическое развитие России в первой половине XIX века
5. Политическое и социально-экономическое развитие Англии в первой половине XVIII в.

Федеральное агентство по образованию Российской Федерации
Челябинский государственный университет
Институт экономики отраслей, бизнеса и администрирования
Кафедра экономики отраслей и рынка

Реферат по предмету: «Экономическая история»
на тему : « Особенности экономического развития Англии и Франции в 1919-1939 гг. »

Выполнил: Шиленко Т.В.

группа 27ПЗ- 301

Проверила: Гончарова Е.А.

Челябинск

2011
Содержание
Введение………………………………………………………… …..…3
Экономическое развитие Англии…………………………………..6
Экономическое развитие Франции……………………………….11
Заключение…………………………………………………… ……..15
Список используемой литературы………………………………..18

Введение.
Первая мировая война (1914-1918гг.), охватила вначале 8 европейских государств, а в дальнейшем - более 30 стран с населением 1,5 млрд. чел. (2/3 населения планеты), с 30-миллионной численностью в действовавших армиях. Война велась на территории Европы, Азии и Африки, общей площадью свыше 4 млн. кв. км.
Не разрешив острейших противоречий, Первая мировая война принесла неисчислимые бедствия: за годы войны из 74 миллионов мобилизованных погибло около 10 миллионов человек, было ранено свыше 20 миллионов человек, умерло от эпидемий и голода около 10 миллионов человек. Если к этим потерям добавить сокращение рождаемости, то общее число потерь составило около 36 миллионов человек.
Кроме того, страны-участницы понесли колоссальные военные потери и расходы. В ходе военных действий были потоплены около 500 боевых кораблей, 6 тысяч торговых судов и тысячи вспомогательных судов. Быстро было израсходовано оружие, заготовленное в предвоенные годы, что требовало перевода всей экономики воевавших стран на военные рельсы. Это привело к структурным диспропорциям в экономике, бездарному расходованию массы сырья, средств и трудовых усилий. Так, в 1917г. на войну со стороны Антанты (без США) работало более 40 тыс. предприятий с 13 млн. рабочих. В странах германо-австрийского блока работало около 10 тыс. предприятий с 6 млн. рабочих. В результате воевавшим странам необходимо было устранить тяжелые последствия, искать и находить пути и возможности политического, экономического, нравственного возрождения в сложных условиях начала крушения колониальной системы и зарождения социалистического оппонента.
Всего за годы войны было изготовлено в ведущих странах около 30 миллионов винтовок, более 1 миллиона пулеметов, свыше 150 тыс. артиллерийских орудий, более 9 тыс. танков и свыше 180 тыс. самолетов. Кроме того, в ходе боевых действий впервые использовались новые рода войск и технические средства - авиация, войска противовоздушной обороны, химического нападения и защиты, автомобильные и дорожные службы, морская авиация, подводные лодки и бронетанковые войска и т.д. В целом военные расходы стран-участниц выросли более, чем в 20 раз, составив свыше 200 млрд. долларов (в ценах соответствующих лет), в 12 раз превысив наличные золотые запасы.
В итоге материальные и людские потери были огромны. Война уничтожила треть материальных ценностей человечества, нанеся невосполнимый урон природным ресурсам. Между тем, на израсходованные средства при их разумном назначении можно было бы вшестеро повысить благосостояние трудящихся планеты.
Лишь Япония на 25 % и США на 40 % увеличили свое национальное богатство за годы войны. Япония установила монополию на торговлю в юго-восточной Азии. США, находясь в географическом удалении от основных театров военных действий и осуществляя за ширмой нейтралитета торговлю оружием с обеими воюющими группировками и вступив в войну лишь в апреле 1917 года, сосредоточили у себя около половины мирового запаса золота и сделали своими должниками почти все западные страны.

Экономическое развитие Англии
Несмотря на то, что Англия была в числе победительниц в Первой мировой войне и в некоторой мере смогла компенсировать значительные потери, к ней перешла часть германских колоний, но сама война ухудшила экономическое положение в стране. В ходе войны Англия потеряла половину торгового флота, ослабли её связи с колониями, образовался огромный долг Соединенным Штатам, на погашение которого ежегодно тратилось до 40 % государственного бюджета.
Весь период между мировыми войнами английская промышленность испытывала хронический застой с массовой безработицей и недогрузкой производственных мощностей. К тому же «старые» традиционные отрасли были охвачены стагнацией – угольная, металлургическая, текстильная, которые в экономике играли главную роль и оттеснялись новыми отраслями. Однако, удельный вес новых отраслей – автомобильной, химической, авиационной, электротехнической – был невысокий, поэтому эти отрасли не могли стать основой промышленного подъёма. Причиной тому была нехватка инвестиций из-за перетекания капитала за границу в поисках более высоких прибылей, и к 1929г. английская промышленность не смогла восстановить довоенный производственный уровень.
Негативно на экономику действовала внешнеторговая английская политика, когда протекционистские меры в мировой торговле способствовали вытеснению английских товаров с внешних рынков, а Англия продолжала придерживаться политики фритредерства. Кроме того, в Англии правительство переориентировалось на сохранение лидерства в банковской сфере, а не в промышленной. Так, в 1925 г. правительство провело ревальвацию английской валюты за счёт введения золотого стандарта фунта стерлинга, это способствовало росту курса фунта и затронуло интересы промышленников-экспортёров (благодаря удорожанию английских товаров).
Кризис 1929-1933гг. в Англии начался позднее, чем в других странах– в начале 1930г. Объём промышленного производства упал на 15%, особенно в старых, традиционных отраслях, объём внешней торговли сократился в 2 раза, торговый баланс был дефицитным, увеличилась безработица, которая в 1932г. охватила 35 % всех рабочих.
Для облегчения положения малообеспеченных и безработных слоёв населения министерство финансов увеличило налоги на имущих, что встретило серьёзное сопротивление со стороны вторых. К весне 1931г. финансовое положение страны ухудшилось. Это было связано с неустойчивым положением фунта стерлингов, когда иностранные держатели краткосрочных вкладов в банках Лондонского Сити стали изымать их для перевода в более прочную валюту, в результате уменьшался золотой запас страны.
Для исправления ситуации необходимы были решительные меры. И в марте 1931г. была создана королевская Комиссия по национальной экономике под руководством финансиста Дж. МЕЯ. Считалось необходимым уменьшение государственных расходов и использование национального дохода для перераспределения средств из менее существенных отраслей в отрасли, смягчающие социальную напряжённость. Ставилась цель - достижение бюджетного равновесия, для этого предусматривалось увеличение прямых и косвенных налогов при одновременном резком сокращении бюджетных расходов по социальным статьям и зарплате госслужащим, по ассигнованиям на общественные работы и пособиям по безработице. Кроме того, правительству консерваторов удалось получить крупнейший заём в сумме 80 млн. фунтов стерлингов для восстановления платёжного баланса.
В целом антикризисные меры включали:
1) Отмену золотого паритета фунта стерлингов, в результате чего обесценился бумажный фунт на 30 % (т.е. произошла девальвация фунта) и повысились розничные цены на внутреннем рынке. Эта мера имела большое значение и для внешнего рынка, поскольку 25 государств, входивших в стерлинговый блок были вынуждены последовать за Англией, то есть устанавливали курс своих валют на основе курса английского фунта. Кроме этого, страны блока передавали свои валютные резервы Англии в общий фонд блока, что обеспечило Англии немалые выгоды от данной операции. Члены блока, ориентируясь на стерлинг, вынуждены были закупать английские товары и одновременно поставлять для Англии преимущественно сырьевые и продовольственные товары.
Во взаимоотношениях же со странами, не отказавшимися от золотого стандарта, английские (стерлинговые) товары приобрели ценовое преимущество за счёт повышения ценовой конкурентоспособности, что способствовало усилению политики протекционизма.
2) Отказ от фритредерства и переход к протекционизму, что положительно отразилось на английской промышленности и позволило улучшить платёжный баланс за счёт сокращения импорта. Кроме того, иностранным заёмщикам было легче производить оплату в фунтах, поскольку цены оставались достаточно стабильными (возросли не более, чем на 10%) и уровень жизни в стране практически не менялся.
3) Экономию и рациональное использование бюджетных средств, включающее снижение пособий по безработице на 10 % , регулирование государственных расходов, которые в реальном выражении увеличились по отношению к ВНП (валовому национальному продукту), хорошо сбалансированный бюджет и др. меры.
В итоге доверие к валюте было практически восстановлено, вклады начали возвращаться в английские банки, фунт стабилизировался, бюджет стал сбалансированным, проводилась эффективная политика протекционизма, банковский процент постоянно снижался и в июне 1932 г. достиг 2 % , это означало, что финансовый кризис миновал.
После 1932 г. бюджетные проблемы решались всё легче за счёт повышения подоходного налога, сокращения пособий по безработице, появления новых государственных доходов (в результате проведения протекционистской политики), высвобождению дополнительных денежных ресурсов в связи с переходом к низкой процентной ставке по военному займу.
В комплексе с другими антикризисными мерами уже к концу 1933 г. Англия смогла достигнуть стабилизирующего эффекта за счёт упреждающих шагов на внешнем рынке и жёсткого внутреннего экономического курса, что отличало её политику от «Нового курса» Рузвельта.
Всё это способствовало смягчению политики экономии в 1934 г., то есть были восстановлены сокращенные в 1931г. пособия по безработице и половина урезанных зарплат, был снижен подоходный налог. И в 1934г. Англия окончательно вышла из кризиса, объём промышленного производства достиг уровня 1929 г., а в 1935 г. был отменён закон о нуждаемости.
Подъём подкреплялся существенными государственными ассигнованиями на развитие отраслей, связанных с производством вооружения – на автомобилестроение, радиопромышленность, авиационную и др. Кроме того, притоку инвестиций в старые отрасли – судостроение, металлургию, и др.- способствовали меры по оздоровлению финансовой системы и жёсткая политика протекционизма. Однако, сохранялись внутрихозяйственные диспропорции в экономике, а отрасли – угольная и текстильная–продолжали стагнировать. И в целом к началу Второй мировой войны производство Англии лишь на 22 % превышало уровень 1913 года.
Государственное регулирование хозяйства в Англии развивалось несколько иначе, чем в США. Первым толчком стал также как и в США кризис 1929-1933 гг., когда создавались специальные государственные органы. Но в Англии была ещё одна форма – это организация смешанных государственно - капиталистических компаний, которые были с участием государственного капитала и действующих под государственным контролем. Такую смешанную форму получило производство и распределение электроэнергии, радиовещание и некоторые другие отрасли.
Кроме того, Англия отставала от других стран по концентрации производства и образованию монополий. Однако, в военные годы, а также в периоды кризисов и депрессий процесс монополизации промышленности успешно продолжался, в связи с выгодными государственными заказами, предоставляемыми только крупным фирмам, и разорением мелких и слабых фирм в период кризисов.

Экономическое развитие Франции
За годы Первой мировой войны во Франции проявились черты системы государственного регулирования. От войны хозяйство Франции значительно пострадало - промышленное производство сократилось на 40 %, сельскохозяйственное – на 1/3. Однако война обеспечила и возможности для ускорения экономического роста, поскольку свои материальные потери в войне Франция смогла компенсировать за счёт проигравшей Германии.
1. Франции были возвращены развитые области – Эльзас и Лотарингия. Кроме того, сроком на 15 лет - Саарская угольная область. С присоединением Лотарингии Франция по добыче руды вышла на 1 место в Европе. Эльзас имел развитую текстильную промышленность, в результате мощности этой отрасли выросли в 1,5 раза. Поэтому «старые» отрасли–металлургическая и текстильная -в 20-е гг. намного увеличили производство, тогда как в других странах они испытывали застой.
2. Франция получила крупные репарации от Германии 8 млн. золотых марок, что составило основу для развития народного хозяйства в послевоенный докризисный период с 1919г. по 1930г., темпы роста здесь по сравнению с другими странами-лидерами были самыми высокими, после США.
3. Во Франции обновление основного капитала, как следствие военных разрушений, способствовало промышленному росту. Промышленный подъём 20-х гг. продолжался во Франции дольше, чем в других странах – до 1930г. К этому времени промышленное производство выросло на 40 % по сравнению с уровнем 1913г. и темпы роста его были выше, чем в США и Германии.
и т.д.................

Война вызвала дальнейшее ослабление экономических и политических позиций Великобритании, хотя ее людские потери, которые составили 245 тыс. убитыми и 278 тыс. ранеными, были меньше, чем в первой мировой войне . Расходы на войну составили более 25 млрд. ф.ст. Государственный долг вырос с 7,2 млрд. ф.ст. в 1939 до 23,7 млрд. ф.ст. в 1946 г., из которых 3 млрд. ф.ст. – внешняя задолженность. В целом за годы второй мировой войны Великобритания потеряла около 25% национального богатства страны. Война привела к усилению зависимости Великобритании от США, которые в период войны направляли своему союзнику большие поставки вооружения и продовольствия на условиях ленд-лиза. В итоге Великобритании пришлось сократить, а в некоторых направлениях и полностью прервать свои внешние экономические связи, куда все более внедрялся капитал США. Большой урон понесла Великобритания в результате потери рынков в странах Арабского Востока и Юго-Восточной Азии, а также в связи с отпадением от капиталистической системы Китая, Польши, Чехословакии, Румынии, Югославии, Болгарии и других стран. Доля Великобритании в мировом капиталистическом экспорте снизилась с 11,3% в 1937 г. до 9,8% в 1947 г.

После окончания второй мировой войны начался распад колониальной системы. Борьба угнетенных народов заставила Великобританию предоставить независимость почти всем своим колониальным территориям. Так, если в 1945 г. население английских колоний и зависимых территорий составляло около 432 млн. человек, то в 1969 г. – около 10 млн. человек. Распад колониальной империи экономически ослабил Великобританию, хотя ей удалось сохранить значительные экономические и политические позиции во многих своих бывших колониях. В июле 1945 г. в Англии были проведены очередные выборы, после которых к власти пришли лейбористы. Правительство лейбористов предложило программу возрождения экономики "Лицом к будущему". Ее конечной целью провозглашалось создание "социалистического содружества Великобритании". Наилучший путь к этой цели авторы манифеста видели в плановой и постепенной эволюции в рамках "смешанной экономики" в сторону повышения в ней удельного веса государственной собственности. Для реализации этой цели лейбористское правительство увеличило капиталовложения в промышленность, а также провело национализацию ряда отраслей экономики и их реконструкции. При этом владельцы национализированных предприятий получили финансовую компенсацию, которая значительно превышала их фактическую стоимость.

Однако в 1947 г. в стране наступил острый финансовый кризис, и правительство вынуждено было пойти на сокращение импорта продовольствия, что привело к резкому подорожанию продуктов питания. Выход из сложной экономической ситуации правительство Англии видело в присоединении к "плану Маршалла". В июле 1948 г. было подписано двустороннее соглашение с США о реализации "плана Маршалла" в Англии. В период действия этого плана Англия получила 2351 млн. дол. в виде поставок и 337 млн. дол. в качестве займов.

Некоторое улучшение в экономике страны наступило в 1950 г. Это было вызвано начавшейся войной в Корее и поставками военно-стратегического сырья, а также размещением части военных заказов США на заводах Англии. Следствием войны в Корее явилось накопление запасов золота и валюты, что в свою очередь позволило правительству лейбористов в конце 1950 г. отказаться от американской помощи по "плану Маршалла".

Важным фактором промышленного развития Англии в послевоенный период была гонка вооружений. Если в 30-е гг. XX в. прямые военные расходы Англии составляли 2 – 2,5% по отношению к национальному доходу, то в 50-е гг. 10 – 11%. К 1948 г. английская промышленность достигла, а затем и превзошла довоенный уровень выпуска продукции. Однако промышленность развивалась крайне неравномерно. Новые отрасли – электроэнергетика, машиностроение, химическая – переживали подъем, в то же время старые – угольная, текстильная – так и не достигли к 1951 г. довоенного уровня. В целях увеличения производства продуктов питания внутри страны правительство приняло в 1947 г. четырехлетнюю программу развития сельского хозяйства. Программа предусматривала гарантирование минимальных цен и выдачу субсидий фермерам за мероприятия по повышению урожайности полей и продуктивности животноводства. К началу 50-х гг. правительству лейбористов удалось в основном восстановить экономический потенциал страны, несмотря на потери во второй мировой войне и утрату колоний. Однако лейбористам не удалось выполнить предвыборные обещания в социальной области и поэтому после очередных выборов к власти в стране пришли консерваторы.

Новое правительство консерваторов, пришедшее к власти в 1951 г., возглавлял У.Черчилль. Основными направлениями экономической политики нового правительства были следующие: 1) частичная денационализация отраслей промышленности; 2) стимулирование образования крупных монополистических объединений; 3) структурная перестройка экономики под влиянием НТР и соответственно изменение финансовой политики; 4) создание экономического союза ряда европейских государств под эгидой Англии с целью сохранения независимого положения в мире; 5) техническое переоснащение армии.

В 50-е гг. экономическое развитие Англии ускорилось. Послевоенные десятилетия характеризовались отсутствием столь глубоких и длительных кризисов, как в довоенные годы. Изменения в характере циклического развития повлекли за собой повышение общего уровня занятости. В основе некоторого ускорения темпов роста хозяйства Англии в 50-е гг. лежали благоприятные экономические и политические факторы, общие для всех индустриальных стран. Это прежде всего влияние научно-технической революции, которая в условиях распада Британской колониальной империи и отставания Англии от соперников потребовала изменения во многом устаревшей структуры хозяйства, а также крупного перераспределения капиталовложений.

Необходимость уменьшения издержек производства, повышения конкурентоспособности английских товаров толкала государство и монополии на повышение концентрации производства и капитала, совершенствование методов управления хозяйством. Ведущее положение по своим огромным финансовым ресурсам и постоянно увеличивавшейся сумме получаемой прибыли занимала небольшая группа гигантских монополий, принадлежащих 100 богатейшим семействам Великобритании. Процесс концентрации и централизации капитала сопровождался волной слияний и поглощений, и все большую роль в этом процессе играли крупные банки и страховые компании. Для того чтобы оказывать воздействие на политику правительства, крупнейшие монополии объединялись в союзы предпринимателей. Так, Конфедерация британской промышленности объединяла 6000 фирм. Представители крупного капитала входили в состав консервативных кабинетов и таким образом оказывали непосредственное влияние на разработку экономических программ и государственное финансирование.

Проблему дефицита платежного баланса страны консервативный кабинет пытался решать путем косвенного регулирования платежеспособного спроса населения, получившего название политики "стой-иди". Так, в 1957 г. правительство провело масштабные операции на рынке государственных ценных бумаг с целью резкого повышения уровня банковского процента. Однако желаемого результата, т.е. сокращения производства и соответственно уменьшения потребления привозного сырья, а также "сжатия" емкости внутреннего рынка и снижения потребления продовольствия, в стране данные операции не дали. Достичь более здорового торгового и платежного баланса так и не удалось.

В 50-е гг. в отраслевой структуре промышленности Великобритании первое место занимало машиностроение, второе – металлургия и металлообработка, третье – пищевкусовая, четвертое – текстильная отрасль. По техническому оснащению и технологии производства английская промышленность намного отставала от индустрии США, ФРГ, а в некоторых случаях – и Японии. Научно-техническая революция, ускорив сдвиги в структуре экономики, привела к дальнейшему уменьшению значения "традиционных" отраслей. В связи с начавшейся научно-технической революцией модернизировались существовавшие предприятия и строились новые, главным образом на юго-востоке страны и в Западном Мидленде. Это были наиболее индустриально развитые районы Великобритании, однако были и районы, экономика которых оказалась в крайне тяжелом положении. Особенно много таких бедствовавших районов было в Шотландии, Северной Ирландии, Уэльсе и на северо-восточном побережье Англии. Происходившие в промышленности структурные изменения привели к упадку ряда отраслей, которые были сконцентрированы именно в бедствовавших районах..Формирование новых хозяйственных пропорций наталкивалось на сопротивление той части буржуазии, которая обогащалась за счет эксплуатации природных ресурсов развивающихся стран и различного рода торговых и финансовых посреднических операций.

Изменения в мирохозяйственных связях в послевоенный период обнаружили уязвимость внешнеэкономических позиций Англии, выявили относительно низкую конкурентоспособность многих ее товаров. Для Великобритании проблема "поиска нового места" в международном разделении труда приобрела гораздо большее значение, чем для ее конкурентов. Так, образовав в 1957 г. "Общий рынок", Франция, ФРГ, Италия, Бельгия, Голландия и Люксембург поставили перед собой задачу создать наиболее благоприятные условия торговли и противостоять усилившейся конкуренции со стороны США и Японии. В то время Англия отказалась войти в объединение, так как считала, что сумеет самостоятельно противостоять возраставшей конкуренции мировых держав. Чтобы противостоять ЕЭС, Англия создала Европейскую ассоциацию свободной торговли (ЕАСТ), объединив под своим руководством не вошедшие в ЕЭС Австрию, Данию, Норвегию, Португалию, Швейцарию и Швецию. "Зона свободной торговли" несколько отличалась от "Общего рынка". В частности, были сохранены прежние таможенные тарифы в торговле с государствами других районов. Созданная Англией организация не сумела предоставить наиболее благоприятные условия для английских товаров, и в последующие годы Англия предпринимает шаги к вступлению в "Общий рынок".

В 50-е гг. английская экономика испытывала определенные трудности, связанные с демографической ситуацией и проблемами подготовки специалистов. Медленно росла численность населения, особенно группа, принадлежавшая к трудовым возрастам. Из всех главных промышленных стран Англия имела самый низкий показатель уровня образования. Несоответствие структур спроса и предложения рабочей силы по специальностям, квалификациям и отраслям сковывало мобильность рабочей силы и бесспорно служило одной из причин, сдерживавших рост производства в Англии.

Подводя итоги экономического развития страны во второй половине 40-х и в 50-е гг., следует отметить, что в целом экономика Великобритании развивалась в общем русле европейских держав, однако по темпам развития уступала ФРГ, США, а затем и Японии. Утрата колониальной империи болезненно отразилась на экономике страны, а начавшаяся эпоха НТР потребовала перемен в традиционной структуре производства. Значительных средств требовали большие военные расходы и начавшееся в 50-е гг. техническое переоснащение армии, повлекшие сокращение социальных программ. Все это создавало дополнительные трудности в управлении страной для консервативного правительства, стремившегося к возврату роли мирового лидера для Великобритании

Придя к власти в октябре 1964 г., правительство лейбористов стало на путь "партнерства" с крупными монополиями. Был проведен закон о ценах и доходах, означавший замораживание заработной платы рабочих и служащих в условиях роста стоимости жизни и ограничения прав профсоюзов. Цены, квартирная плата, транспортные расходы особенно увеличились вследствие девальвации фунта стерлингов. Были сокращены ассигнования на социальные нужды. Правительство поощряло концентрацию банковского и промышленного капитала. Наиболее высокий уровень концентрации производства наблюдался в военно-промышленном комплексе, новых видах производства, ряде отраслей обрабатывающей промышленности, а также в отраслях, работавших на экспорт. Значительное воздействие на рост английских монополистических объединений, умножение их размеров и мощи оказывала научно-техническая революция. В наибольшей степени это относилось к новым и наиболее передовым в техническом отношении отраслям экономики.

Хотя в связи с распадом британской колониальной империи роль колониально-сырьевых монополий, представлявших большую группу, заметно снизилась, тем не менее, они остались еще значительной силой в экономике страны. Эти колониально-сырьевые монополии сосредоточили в своих руках подавляющую часть английских заграничных капиталовложений, размещенных на предприятиях по добыче благородных металлов, олова, меди, цинка, свинца, на плантациях каучука и тропических культур. Ряд крупных английских фирм глубоко внедрились в страны Западной Европы. Именно крупные монополии, стремившиеся еще глубже проникнуть в экономику стран Западной Европы, являлись наиболее активными сторонниками участия Англии в "Общем рынке".

Бурно развивавшийся процесс сращивания банковского и промышленного капитала, их тесное взаимодействие и переплетение привели к образованию в Англии гигантских финансовых консорциумов, которые контролировали большую часть промышленности, кредита, транспорта, торговли и сферы услуг. Английское правительство оказывало всемерное содействие укреплению монополий. В частности, крупным компаниям предоставлялись налоговые льготы, дешевые кредиты, субсидии. В экономику Великобритании широко внедрялся американский капитал, резко возросла внешняя задолженность страны.

Внутренняя и внешняя политика правительства лейбористов становилась все более непопулярной и на досрочных выборах в июне 1970 г. победили консерваторы. Консерваторы провели через парламент ряд законов, ограничивавших права на забастовки, а также сокращавших расходы на социальные программы. С первых же дней правления новое правительство столкнулось с труднейшими проблемами в экономическом развитии страны. В результате низких темпов роста промышленной продукции Англия с конца 60-х гг. передвинулась со второго места, которое она занимала по размерам промышленного производства в капиталистическом мире в первые послевоенные годы, на четвертое – после США, ФРГ и Японии. В 1970 и 1971 гг. Англия переживала экономическую депрессию, размер ее промышленного производства в эти годы не превышал одного процента. Неблагоприятное положение наблюдалось и в области внешней торговли, которая традиционно играла большую роль в жизни страны. И хотя правительство пыталось стимулировать предприятия, работавшие на экспорт, тем не менее, дефицит торгового баланса продолжал оставаться большим и постоянным. Во второй половине 60-х – конце 70-х гг. обозначилась переориентация Англии во внешней торговле, вызванная глобальными социально-экономическими процессами и, прежде всего распадом колониальной системы. Так, если в 1950 г. на долю стран британского Содружества наций приходилось 40% внешнеторгового оборота Великобритании, то в 1970 г. – только 23%. Доля же стран Западной Европы в торговле с Англией, наоборот, поднялась с 23% в 1955 г. до 41% в 1970 г., а доля США за этот же период выросла с 8 до 14%.

Экономические и финансовые трудности страны усугублялись быстрорастущей инфляцией, что проявлялось в стремительном росте цен, особенно на предметы ширпотреба, и тем самым в падении покупательной способности фунта стерлингов. Правительство консерваторов вынуждено было принять срочные меры. В Англии был введен свободно колеблющийся, или плавающий", курс фунта стерлингов, что падение его стоимости на 5 – 6% и фактически новую девальвацию. К началу 1973 г. золотовалютные резервы Великобритании сократились почти на 1 млрд. ф.ст.

Продолжала отставать Англия и в области капиталовложений в национальную промышленность. Так, в 1970 г. вложения в английскую промышленность были на 2,5% больше, чем в 1969 г., в 1971 г. они были ниже предшествующего года на 0,6%, а в 1972 г. их рост составил всего 1,0%.

Одной из мер, способной помочь явно "больной" экономике Англии, было решение правительства о вступлении в "Общий рынок", правда, добиться этого оказалось не так просто. И главным противником принятия Англии в ЕЭС была Франция. Переговоры о вступлении продолжались с перерывами 14 месяцев и закончились неудачей для Англии. В конце 1966 г. под давлением крупнейших монополий страны правительство начало второй тур переговоров, однако и эта попытка оказалась безуспешной. И только третий тур переговоров в 1973 г. закончился положительно для Великобритании, – она была принята в ЕЭС.

Однако и это, несомненно, чрезвычайно важное событие в экономической жизни Великобритании не спасло консервативное правительство и на досрочных выборах в 1974 г. консерваторы потерпели поражение. Лейбористское правительство в своем предвыборном манифесте провозгласило своей целью создать "более честное, более демократическое и социально-справедливое общество". Была разработана программа, предусматривавшая национализацию ряда важных промышленных отраслей, установление государственного контроля за разработкой нефтяных ресурсов в Северном море, сокращение военных расходов, пересмотр условий участия Англии в "Общем рынке". Придя к власти, лейбористы начали реализацию своей программы с ряда социальных мер. В частности, был отменен антипрофсоюзный закон, проведенный предыдущим правительством консерваторов, повышены пенсии престарелым, заморожено повышение квартирной платы. Однако, несмотря на все предпринимаемые усилия по выводу экономики из тяжелого финансового положения в 70-е гг., практически ничего не менялось. На экономику давил груз накопившихся экономических проблем, разрешить которые можно было путем изменения радикальным образом экономической и политической стратегии развития. Правительство лейбористов оказалось не в состоянии разрешить эти проблемы. Состояние экономики особенно ухудшилось в связи с мировым энергетическим кризисом 1973 г., когда резко возросли цены на нефть, а ведь Великобритания была одним из крупнейших импортеров арабской нефти. Усугубил экономические трудности очередной циклический кризис 1975 г., с этого времени экономика переживала своего рода застой.

Таким образом, во второй половине 60 – 70-е гг. экономика Великобритании находилась в крайне сложном положении. С одной стороны, бурно росли гигантские монополии в наиболее современных отраслях производства, которые диктовали свои условия и оказывали мощное воздействие на внутреннюю и внешнюю политику правительства. С другой – увеличился государственный сектор, который охватывал в основном старые традиционные отрасли производства и крайне медленно перестраивался под влиянием НТР, его продукция не могла успешно конкурировать на мировом рынке. Колоссальные расходы на социальные программы привели к появлению в обществе тенденций к "иждивенчеству", а попытки сокращения расходов вызывали бурный протест со стороны могущественного профсоюзного движения. Таким образом, в 70-е гг. Великобритания превратилась в застойное общество, которое не то чтобы двигалось назад, просто все ее главные соперники быстрее уходили вперед. Система управления экономикой стала корпоративной, т.е. решения принимались путем заключения сделок между правительством, профсоюзами и предпринимателями. У них была тенденция делить экономический пирог в своих интересах. Это было общество с ориентацией скорее на производителя, чем на потребителя

Правительство консерваторов, пришедшее к власти в 1979 г., возглавила энергичная М.Тэтчер, которая предложила совершенно новую экономическую программу развития, радикальным образом отличающуюся от всех прежних программ. Такая стратегия экономического раз; вития вошла в историю под названием неоконсерватизма . Она отвергала жесткое государственное регулирование экономикой, т.е. идею кейнсианства.

Новое правительство провело анализ накопившихся экономических проблем и пришло к выводу, что для выхода страны из данной ситуации необходимо устранить ряд недостатков в социально-экономической системе: 1) в стране чрезмерная власть оказалась в руках профсоюзных лидеров, которые чаще руководствовались личными интересами и шантажировали крупных предпринимателей угрозами забастовок; 2) в Англии действовало чрезмерное налогообложение с самыми высокими в мире налоговыми ставками на личные доходы – стандартная ставка 33% подоходного налога поднималась до 83%; 3) чрезмерная инфляция; 4) чрезмерная власть в руках государства, осуществляемая медлительной и становящейся все более громоздкой бюрократией.

Консервативное правительство М.Тэтчер всему этому решило положить конец. Идеологической основой новой политики являлись несколько основополагающих элементов: а) свободное предпринимательство; 6) личная инициатива; в) крайний индивидуализм. Важными элементами идеологической концепции "тэтчеризма" стали провозглашенный консерваторами возврат к "викторианским ценностям" – уважение к семье и религии, закону и порядку, бережливость, аккуратность, трудолюбие, самостоятельность, примат права личности и т.д. М.Тэтчер намеревалась остановить процесс долговременного спада экономики путем политики "монетаризма" , сокращения расходов и налогообложения, обуздания власти профсоюзов, отказа в субсидиях обанкротившимся предприятиям и "приватизации" принадлежавших государству отраслей промышленности. Она выступила против корпоративизма, коллективизма и кейнсианства. Она считала, что инфляция представляет большую опасность, чем безработица.

Правительство М.Тэтчер всячески стремилось создать "здоровую конкуренцию" универсальным принципом экономического прогресса, причем эта конкуренция все больше переносилась в сферу ценообразования, где соперничавшие компании в борьбе друг с другом были вынуждены снижать цены.

Еще одно важное направление в экономической программе консерваторов – это упор на развитие мелкого и среднего бизнеса. Мелкий и средний бизнес стал новой силой в структуре хозяйства Великобритании. Он успешно уживался с крупными монополиями, дополнял их даже в самых современных отраслях, а также в сфере услуг. Небольшие, хорошо технически оснащенные мелкие и средние фирмы оказались в состоянии гибко реагировать на изменения хозяйственной конъюнктуры, чего нельзя было сказать о многих гигантах промышленного производства.

Правительство активно поддерживало и защищало транснациональные корпорации, в которых британский капитал играл важную роль. Одной из важнейших специфических особенностей английской экономики была высокая степень "интернационализации" в ведущих отраслях производства. Лишь немногие сферы промышленного производства опирались на прочный внутренний рынок, имели высокий уровень капиталовложений, развитую базу НИОКР. В первую очередь это химическая и аэрокосмическая отрасли, остальные же большей частью были связаны с международными корпорациями.

Следствием проводимой правительством М.Тэтчер экономической политики был экономический рост страны в 80-е гг. в среднем на уровне 3 – 4% в год, что было выше, чем в других западноевропейских странах . Каждую неделю в среднем создавалось 500 новых фирм. За 80-е гг. производительность труда в среднем росла на уровне 2,5% в год, уступая лишь Японии.

Еще более убедительным был рост эффективности использования основного капитала – капиталоотдачи. Англия, кроме Японии, была единственной из развитых стран, где этот показатель возрос по сравнению с 70-ми гг.

Подъем в экономике начался с середины 1985 г., хотя в последующие два года он не отличался стабильностью. Со второй половины 1987 г. наряду с заметным ускорением темпов развития экономики обозначились и другие признаки перехода к новой стадии подъема – расширились объемы предоставленных кредитов, достигли "пика" курсы акций, возросли и без того высокие цены на жилье. В годы подъема усилился дисбаланс внешней торговли. С 1985 г. темпы роста объема импорта товаров в 3 раза опережали экспорт. Рост курса фунта стерлингов на 5,2% в 1988 г. ухудшил конкурентоспособность английских экспортеров и способствовал импорту готовых товаров, что в итоге привело к дефициту платежного баланса.

Таким образом, можно отметить, что с момента начала перестройки в британской экономике наметились серьезные сдвиги и изменения. В целом в 80-е гг. Британия была единственной из ведущих стран мира, где совокупный показатель эффективности производства увеличивался, в других государствах он либо не менялся, либо снижался. Однако перестройка в Англии происходила отнюдь не без проблем. В обществе усилилась социальная поляризация. Дело в том, что правительство М.Тэтчер проводило в жизнь программу сокращения расходов на социальные нужды, а также жестко контролировало заработную плату. Одним из важнейших положений программы консерваторов было: заставить трудящихся "жить по средствам", а предприятиям – "ужиматься", сокращать рабочую силу за счет интенсификации производства, благодаря чему можно было придавать желаемый динамизм британской промышленности. Результатом такой политики стало то, что средний доход на душу населения в реальном исчислении за десять лет вырос на 23%. В то же время около 20% семей имели среднегодовой доход ниже 4000 ф.ст., что являлось достаточно низким прожиточным уровнем для англичан.

На рубеже 80 – 90-х гг. в социально-экономической и политической жизни Великобритании появились тревожные признаки. Так, серьезным просчетом консервативного кабинета М.Тэтчер стало проведение весной 1990 г. реформы местного налогообложения, предусматривавшей введение нового избирательного закона. Экономические выгоды оказались незначительными, а социально-психологические последствия крайне отрицательно сказались на престиже правительства, социально-экономическая политика которого вызывала "раздражение" у многих англичан. В 1990 г. новым лидером консерваторов и премьер-министром Великобритании стал Дж. Мейджор. М.Тэтчер подала в отставку.

Новый премьер Соединенного Королевства практически не изменил экономической программы М.Тэтчер, и первая половина 90-х гг. была логическим продолжением в развитии частного предпринимательства и активной государственной политики в области финансирования наукоемкого производства, мелкого и среднего бизнеса. Благодаря усилиям нового премьера Англия 2 августа 1993 г. подписала Маастрихтские соглашения. Этот договор был логическим развитием экономических и политических отношений, сложившихся между рядом европейских государств и Англией в рамках ЕЭС. При его полной реализации Европейский союз должен превратиться, по сути, в экономическую "сверхдержаву", по крайней мере, равную США и значительно превосходящую Японию. Договор предусматривает введение единой денежной единицы, "отмену" границ и создание надгосударственных органов регулирования экономических и политических вопросов.

В первой половине 90-х гг. в экономике Великобритании происходили позитивные процессы. Так, достаточно стабильно рост валовой внутренний продукт и сокращалась безработица. Если в первом квартале 1993 г. ВВП составлял 2,5%, то в первом квартале 1994 г. – 4%; уровень безработицы в первом квартале 1993 г. равнялся 10,5%, в первом квартале 1994 г. – 9,9, а в четвертом квартале 1994 г. – 8,9%. Особенно важным достижением нового правительства явилось улучшение торгового баланса. За период с 1991 по 1995 г. удалось обеспечить благоприятное сочетание устойчиво высоких темпов роста и самых низких за период с начала 60-х гг. темпов инфляции. Кроме того, заметно улучшилось состояние платежного баланса, который в 1995 г. впервые начиная с 1987 г. был сведен с активным сальдо. Таким образом, подводя итоги экономического развития Англии в 80 – 90-е гг., следует отметить, что "тэтчеризм" применительно к условиям Британии оказался достаточно эффективным. Лицо Англии существенно изменилось. "Тэтчеризм" как британская модель неоконсерватизма подтвердил, что капитализм оказался гибкой системой, способной приспосабливаться к изменяющимся социально-экономическим условиям, перестраиваться и модернизироваться

Окончание Второй мировой ойны войны поставило Францию перед сложнейшими задачами, главной из которых была ликвидация экономической разрухи. На протяжении 1945 – 1947 гг. были национализированы такие отрасли, как электроэнергетика, добыча угля, газовая промышленность, авиапромышленность, морское судоходство, воздушный транспорт, автомобильные заводы фирмы "Рено", Французский банк, четыре крупнейших депозитных банка, сберегательные кассы, страховые компании. В общей сложности национализация охватила примерно 20% производственных мощностей страны. В то же время монополиям удалось добиться значительной компенсации за национализированные предприятия, в большинстве случаев убыточные . Как и в других капиталистических странах, национализация во Франции не коснулась всех основных отраслей промышленности и не меняла существа капиталистической экономики.

Потребности восстановления экономики привели к тому, что большая часть капиталовложений стала направляться в промышленность. Это позволило ускорить темпы промышленного производства страны и летом 1947 г. достигнуть его довоенного уровня (в сельском хозяйстве этот уровень был превзойден в 1950 г.).

Согласно "плану Маршалла" Франция в течение ряда лет получала от США продукты, вооружение и крупные денежные субсидии. Основными потребителями американских кредитов оказались металлургические и химические тресты, автомобильные компании. Значительная часть этой суммы была использована для импорта новейшего оборудования, что в дальнейшем благоприятно сказалось на развитии промышленного производства страны. С этого времени французская экономика оказалась в зависимости от американских кредиторов, которые получили возможность оказывать влияние на внутреннюю и внешнюю политику Франции.

Потребности восстановления экономики, а также новая обстановка в мире существенно изменили экономическую стратегию правящих кругов Франции. Во-первых, основное внимание стало уделяться переоснащению промышленности новой техникой. Во-вторых, значительно уменьшился вывоз капитала за границу и стал осуществляться, как правило, в форме производительного, а не ссудного капитала. В-третьих, стало широко применяться программирование экономики. Французская система программирования носила не обязательный, а рекомендательный характер. Следует, однако, отметить, что по степени концентрации производства Франция по-прежнему отставала от других крупных капиталистических государств. Численно во французской экономике преобладали мелкие предприятия.

50-е гг. прошли под знаком милитаризации экономики. В 1949 г. Франция вступила в блок НАТО, в 1954 г. – в НАТО, в 1955 г. – в Западноевропейский союз. Страна вела военные действия во Вьетнаме (1946 – 1954) и в Алжире (1954 – 1962). Все это вызвало огромное увеличение военных расходов и развитие военного производства. На экономическое положение страны большое влияние оказала начавшаяся западноевропейская интеграция, в которой Франция приняла активное участие. Расширение международных экономических связей способствовало быстрому промышленному развитию страны.

Крупные изменения произошли и в сельском хозяйстве. Именно в 50-е гг. здесь завершился технический переворот. В сельскохозяйственном производстве возросла концентрация. Тем не менее, эти сдвиги почти не коснулись мелких крестьянских хозяйств. Парцеллярная система землепользования изживалась крайне медленно и болезненно. В целом сельское хозяйство в своем развитии значительно отставало от промышленности.

В конце 50-х гг. главным содержанием экономической политики Франции стало всемерное поощрение развития промышленности посредством дальнейшей концентрации производства, образования крупнейших монополий и усиления их связей с государством. Предусматривалось быстрое развитие практически всех отраслей промышленности. Позднее эта линия получила название "индустриального императива" (пропорциональное развитие практически всех отраслей экономики). Реализовать намеченные программы предполагалось на основе начавшейся научно-технической революции. Участие Франции в европейской экономической интеграции усилило государственно-монополистические тенденции в экономике. Заботясь о повышении конкурентоспособности фирм, государство посредством субсидии, заказов и других льгот всемерно поощряло монополистическую концентрацию. В 60-е гг. этот процесс принял взрывной характер. В результате слияния монополии различных отраслей промышленности появились гигантские финансово-промышленные комплексы (финансовые группы). Тем не менее, и в 60-е гг. степень концентрации промышленности во Франции была ниже, чем в других высокоразвитых капиталистических странах.

Со второй половины 60-х гг. научно-техническая революция и расширение масштабов промышленного производства ускорили интенсификацию и индустриализацию сельского хозяйства. В результате Франция стала вторым после США экспортером продовольствия, крупнейшим поставщиком молочных продуктов и вина, единственной в Западной Европе страной, вывозящей зерновые.

В 60-е гг. значительно активизировалась внешняя торговля Франции. На ее развитие оказали воздействие два основных фактора: переход к открытой экономике в рамках "Общего рынка" и распад французской колониальной системы. Несмотря на усиление экономических позиций в колониях, доля их во внешней торговле Франции снизилась. Одновременно резко возрос объем связей со странами "Общего рынка". Таким образом, в 50 – 60-е гг. развитие французской экономики шло под воздействием научно-технической революции. Усилились тенденции государственно-монополистического капитализма, определяющую роль стал играть промышленный капитал. Изменилась структура экономики, были модернизированы ее основные отрасли. Активное участие Франции в экономической интеграции позволило значительно интенсифицировать внешнеторговые связи. Объем внешней торговли в 4 раза превысил довоенный уровень. К 1965 г. Франция ликвидировала свою задолженность США и вновь стала страной-кредитором, занимая третью (после США и Англии) позицию в мире по экспорту капитала

В 70-е гг. экономическое положение Франции в мире, если судить по основным статистическим показателям, доле в мировом производстве и торговле, оставалось относительно стабильным и не претерпело радикальных перемен. Страна прочно вошла в пятерку крупнейших капиталистических государств и в экономическом отношении заняла положение второй после ФРГ западноевропейской державы

В начале 80-х гг. в ряде развитых капиталистических стран обострилась экономическая ситуация, что не могло не сказаться на положении французской экономики. В середине февраля 1982 г. был принят закон о национализации. В результате этой реформы Франция стала располагать самым крупным среди капиталистических стран государственным сектором. Перестройка производственной структуры Франции в начале 80-х гг. опиралась не только на национализированный сектор, но и на создание значительного числа сравнительно небольших частных предприятий, использующих новейшие технологии.

В дальнейшем в политике правительства произошли серьезные перемены. Была принята "программа из десяти пунктов", которая по имени министру экономики, финансов и бюджета стала называться "планом Делора". Основу его составлял режим "жесткой экономии". Главной целью "плана Делора" было объявлено сокращение внешнеторгового дефицита, а продолжение социальных реформ становилось делом второстепенной важности. Предусматривалось увеличение налогов, был объявлен принудительный заем, заморожены ассигнования на социальные нужды, увеличена плата за больничные места, проезд в транспорте, коммунальные услуги и т.д. Одновременно уменьшилось число старых убыточных предприятий, к финансированию государственного сектора стал привлекаться частный капитал.

Во второй половине 1980-х гг. была разработана программа наибольшего благоприятствования частному капиталу, первым, стержневым направлением которой явилась денационализация. Необходимость денационализации французские консерваторы объясняли несколькими аргументами. Во-первых, переход национализированных предприятий в лоно частного бизнеса должен был положить конец вмешательству государства в выработку стратегии фирм, восстановить их способность гибко подстраиваться к изменяющейся рыночной конъюнктуре. Во-вторых, интернационализация хозяйственной жизни предполагает переплетение капиталов, которое удобнее организовать между частными компаниями, чем между предприятиями с различной формой собственности. В-третьих, увеличение числа мелких акционеров должно было заложить основы "народного капитализма", привить населению чувство совладельца средств производства. Вторым направлением трансформации хозяйственного механизма явилось сокращение масштабов налогообложения. Было решено большую часть доходов передать в.непосредственное распоряжение хозяйственных единиц, что расширяло свободу частного предпринимательства и индивидуальную инициативу.

Последняя часть либеральных реформ – дерегламентирование различных сфер экономической деятельности. С начала 1987 г. все предприятия промышленности и сферы услуг получили право самостоятельно устанавливать цены на свою продукцию, ориентируясь на рыночные условия. Регламентированию подлежали лишь цены на книги и медикаменты, тарифы на свет, газ и железнодорожный транспорт. Был предусмотрен ряд мер по устранению вмешательства государства в функционирование кредитной системы, проведена постепенная приватизация кредитных учреждений, ликвидированы привилегии при пользовании кредитом, установлены свободные рыночные нормы процента и т.д. Всего в короткий.срок новое правительство подготовило примерно 30 законопроектов, позитивно повлиявших на состояние экономики Франции во второй половине 80-х гг. В 1986 – 1989 гг. в стране наблюдался экономический подъем. Однако к началу 90-х гг. факторы роста исчерпали себя.

Огромное воздействие на экономическое развитее Франции оказало ее участие в Европейском экономическом сообществе. В первую очередь это отразилось на внутренней торговле страны. В промышленном развитии страны важную роль играют тесные связи между финансовыми группами и концернами в рамках ЕЭС. Во Франции образовался даже целый "промышленный треугольник" Париж – Лилль – Страсбург, где возникла серия смешанных франко-бельгийских, франко-голландских и других "европейских предприятий". Однако наибольшее влияние ЕЭС оказало на сельское хозяйство Франции. Участие в ЕЭС ускорило процесс концентрации и специализации.

Обширные экономические связи Франции делали все экономические и социальные мероприятия левого правительства в 1981 – 1986 гг. весьма чувствительными к колебаниям международной конъюнктуры в экономике и финансах. Не случайно закон о национализации 1982 г. не затронул иностранные фирмы в самой Франции и вынудил президента Ф .Миттерана заявить, что кроме национализации 11 французских промышленных групп, объявленной в предвыборной программе Социалистической партией на президентских выборах 1981 г., никакой другой национализации левое правительство проводить не будет.

Таким образом, в послевоенные годы во французской экономике произошли качественные изменения. На смену прежнему финансово-ростовщическому капитализму пришел современный промышленный капитализм с довольно высокой степенью концентрации и значительной ролью государства в определении программ развития страны. Выравнивание экономической структуры сделало Францию равноправным партнером в ЕЭС. Экономика страны приобрела, наконец, те черты, которые делают ее "более похожей на немецкий, японский или американский образцы".

Экономическое развитие БЕЛОРУССКИХ ЗЕМЕЛЬ в доКАПИТАЛИСТИЧЕСКУю эпоху

В Великобритании и Франции, подобно США, в период Первой мировой войны наблюдался интенсивный развитие етатистських тенденций и ослабление их в 1919-1929 гг. Как страны-победительницы они в некоторой степени компенсировали значительные потери, понесенные во время войны, в отличие от побежденных стран (прежде всего, Германии). При общем направлении развития - фомуванні системы государственного регулирования экономики, результаты деятельности их правительств были разными.

Послевоенная экономика Англии. В послевоенный период английская экономика, хотя и лишилась немецкой конкуренции на мировом рынке, однако еще больше отставала от американской. Технический застой в промышленности, пассивный внешнеторговый баланс, ощутимые потери торгового флота и много других факторов обусловили долгий период слабого развития народного хозяйства страны вплоть до начала мирового экономического кризиса 1929-1933 гг. К тому же позиции английского капитала на мировом рынке ослабли в результате экспансионистской политики США. Более того, Англия оказалась их должником - сумма долга составляла 4 млрд долл.

В послевоенный период правительство Ллойд Джорджа осуществлял активную политику перевода экономики на мирные рельсы: проводились ликвидация государственных контрольных органов, разгосударствления военного комплекса страны. Однако это не привело к отмене государственного регулирования экономики. На начало 20-х годов в руках государства еще оставалось в 4 раза больше военных заводов, чем до войны. С целью регулирования экономических процессов в 1919 г. был принят Закон об отказе от золотого стандарта фунтов стерлингов, вследствие чего государство превратилось в единого контроллера выпуска бумажных денег. В 1921 г. правительство решило частично восстановить контроль над железными дорогами страны. Расширились также социальные функции государства: помощь безработным, жилищное строительство, развитие системы народного образования. В целом в 1924 г. экономический застой было преодолено.

Однако подъем наблюдался преимущественно в самых передовых отраслях промышленности (химической, автомобильной, электротехнической, авиационной таин.). Стагнацией же были охвачены старые отрасли: судостроение, металлургия, угледобыча, текстильная. Недостаток капиталов для модернизации этих отраслей предопределялась оттоком их за границу в поисках более высоких прибылей, в том числе и в побежденного страну - Германию. Это сделало невозможным переход английской промышленности в новых форм производства - массового, текущего, благодаря которым снижались затраты, повышалась конкурентоспособность товаров. Особенностью экономического развития Англии в послевоенный период было то, что, теряя лидерство в производстве товаров широкого потребления, Англия сосредоточилась на производстве товаров роскоши. Благодаря этому она имела возможность удержать прибыльную нишу на внутреннем и внешнем рынках.

Усиление протекционистских тенденций в мировой торговле ускорило вытеснение товаров массового потребления Англии с внешних рынков. Однако правительство продолжало придерживаться в целом принципа фритредерства. Кроме того, страна постепенно теряла товарные рынки через ощутимую переориентацию английского правительства на сохранение лидерства Англии в банковской сфере. Так, в 1925 г. правительство провел ревальвацию английской валюты за счет восстановления золотого стандарта фунта стерлингов. Стоимость его приравнивалась к 4,86 долл., то есть было восстановлено довоенное соотношение между английской и американской валютами. Хотя это мероприятие и способствовал росту курса фунта стерлингов, однако подорожание английских товаров задело интересы промышленников-экспортеров.

Стабилизация (1924-1928) не дала желаемых результатов. Промышленное производство страны в 1928 г. так и не достигло довоенного уровня, а по его размерам Англия оказалась на третьем месте в капиталистическом мире. В то же время с помощью американских и английских капиталов Германия возобновила свою экономическую мощь и вернулась на второе место.

Антикризисная политика правительства Англии. Мировой экономический кризис (1929-1933) несколько позже, чем в других странах, обрушилась на Англию. И хотя спад экономической активности здесь был меньшим, чем в других странах, удар экономического кризиса стал ощутимым во всех отраслях хозяйственного комплекса. В начале 1930 г. в стране обострилась проблема реализации, возникли трудности в получении кредитов, начались быстрое падение цен, массовое закрытие предприятий и, как следствие, рост безработицы. К 1932 г. промышленное производство сократилось примерно на 23% по сравнению с 1929 г. В отдельных отраслях падение было еще больше: производство чугуна сократилось на 53%, судостроение - в 8 раз. Цены на сельскохозяйственную продукцию снизились на 34%, что привело к разорению многих фермеров. Число безработных составило 22% от общей численности рабочих.

В отличие от "нового курса" Ф. Рузвельта правительство Англии не ставил задачу спасения промышленности или увеличения занятости. Единственной функцией его считалось создание благоприятных финансовых условий, ликвидация дисбаланса бюджета, торговли и кредита. Выполняя предвыборную программу, лейбористское правительство наращивало бюджетные расходы на обеспечение положения широких масс населения, бедных и безработных в основном за счет усиления налогового пресса на богатых, что привело к правительственному кризису.

Поводом к правительственного кризиса стало обсуждение в августе 1931 г. докладе созданной еще в марте 1931 г. королевской Комиссии по национальной экономики под председательством крупного банкира Дж. Мэя. На основе анализа финансового положения страны Комиссия прогнозировала бюджетный дефицит 120 млн фунтов стерлингов в год. Комиссия предлагала сократить государственные расходы на 96 млн фунтов стерлингов (2/3 приходилось на уменьшение выплат безработным) и увеличить прямые и косвенные налоги на 24 млн фунтов стерлингов. За принятие предложения голосовали Макдональд и еще два министры, другие - против. В результате раскола в правительстве, который привел к кризису в лейбористской партии, 24 августа 1931 г. Макдональд возглавил новый, так называемый национальный, правительство. Ключевые посты в нем получили консерваторы.

Новое правительство приступило к реализации намеченного Комиссией плана экономии и рационализации бюджетных расходов. Было увеличено прямые и косвенные налоги, уменьшен заработную плату государственным служащим и учителям, резко сокращено общественные работы. Был принят Закон о проверке бедных, который запрещал выплату пособия по безработице лицам, которые находятся на содержании своей семьи. В целом выплаты безработицы снизили на 10%.

Благодаря выполнению мероприятий, в которых приняла Комиссия и отечественные и зарубежные банкиры поддержали ее, правительства консерваторов удалось получить большую внешний заем. В августе 1931 г. более чем 100 американских и французских банков предоставили заем в размере 80 млн фунтов стерлингов с целью восстановления платежного баланса.

Наряду с регулированием государственных расходов правительство Англии употреблял другие меры для оздоровления экономики страны. Важным мероприятием стала отмена в сентябре 1931 г. золотого паритета национальной валюты. Вследствие этого произошла девальвация фунта стерлингов. Страны, которые входили в стерлингового блока (25 государств: страны Скандинавии, Голландия, Португалия, Аргентина, Бразилия и другие вместе с британскими колониями и домініонами) и устанавливали курс своих валют на основе курса английского фунта стерлингов, были вынуждены уйти с Великобританией. Кроме того, страны стерлингового блока передавали свои валютные резервы Англии в общий фонд блока, что давало англичанам немалые выгоды от этой сделки. Ориентируясь на фунт стерлингов, странам блока приходилось закупать английские товары и одновременно поставлять в Англии преимущественно сырье и продовольственные товары.

Англия достигла превосходства над странами-конкурентами, которые сохраняли некоторое время золотой паритет национальных валют (США, Франция, Германия, Италия и др.), за счет повышения ценовой конкурентоспособности своих товаров. Страны-конкуренты, в свою очередь, ужесточили политику протекционизма. Учитывая эти обстоятельства правительство Великобритании также принял меры для защиты внутреннего рынка, отказавшись от фритредерства и прибегнув к политике жесткого протекционизма. Установление высоких таможенных пошлин на иностранные товары положительно отразилось на развитии английской промышленности, что позволило улучшить платежный баланс за счет сокращения импорта.

Применены правительством меры способствовали восстановлению доверия к фунту стерлингов, а это способствовало возвращению иностранных вкладов в банки Лондонского Сити. До апреля 1932 г. фунт стерлингов стабилизировался, бюджет был сбалансирован. Эффекта стабилизации, в отличие от "нового курса" Рузвельта, достигла благодаря использованию имеющихся в Великобритании преимуществ в отношениях с другими странами, за счет предупредительных шагов на внешнем рынке и достаточно жесткого внутреннего экономического курса. Большую роль сыграла также протекционистская политика. В результате этого уже в 1934 г. был смягчен политику экономии, на что указывает рост заработной платы, снижение размеров налогов. В 1935 г. был отменен Закон о проверке бедных.

Экономический подъем, которое началось в 1934, p. существенно усиливали государственным ассигнованиям на развитие отраслей, связанных с производством оружия (автомобилестроительная, авиационная, радіопромислова и др.). Комплекс антикризисных мероприятий способствовал притоку инвестиций в старых отраслей экономики (судостроение, металлургия). Однако это в принципе не изменило внутрихозяйственных диспропорций. Угольная и текстильная отрасли промышленности и дальше испытывали трудности.

Усиление конкуренции со стороны США, Японии и Германии создавало трудности на внешнем рынке. Немецкие товары вытесняли английские в Западной и Юго-Восточной Европе и Латинской Америке. Как и накануне Первой мировой войны, англо-немецкий конкуренция в основном оказывалась в сфере экспорта товаров, прежде всего в сфере готовых промышленных изделий.

Новая экономический кризис в конце 1937 г. вызвала новый спад производства в Англии (по 1938 г. выпуск промышленной продукции снизился на 14%). Из этого кризиса стране удалось выйти только благодаря подготовке к новой мировой войны, которая требовала увеличения военного производства.

Послевоенная экономика Франции. Общий уровень французского промышленного производства за годы войны уменьшился на 40%, сельскохозяйственное производство - на 1/3, объем экспорта - на 50%. Материальный ущерб, нанесенный хозяйству страны, оценивали в 200 млрд франков. Частично их компенсировали побежденные страны (в основном, Германия). На основе положений Версальского договора к Франции отошли промышленно развитые области - Эльзас и Лотарингия, на 15 лет - угольная Саарська область (с 1920 г. Саар находился под управлением Лиги наций). Вместе с другими территориальными приобретениями (часть колониальных владений Германии), а также вместе с огромной контрибуцией это стало основой для достаточно успешного развития народного хозяйства страны в послевоенный докризисный период (1919-1930). Для Франции этого периода были характерны наиболее высокие по сравнению с другими странами-лидерами (кроме США) темпы экономического роста. Успешное развитие экономики Франции базировался на быстром росте промышленного сектора, прежде всего, новых и старых отраслей, тесно связанных с государственными военными заказами.

До 1934 г. с помощью государственных субсидий было восстановлено 8 тыс. промышленных предприятий, построены новые заводы, электростанции, железные дороги. Значительно хуже оставалось положение в легкой промышленности и сельском хозяйстве, которые не имели государственной поддержки.

В процессе стабилизации возникли и стали нарастать финансовые трудности. Причина их - оккупация Рурской области в январе 1923 г. вместе с Бельгией в расчете на получение дешевого каменного угля для французских металлургических заводов. "Пассивное сопротивление" немцев привел к прекращению добычи угля в Руре, а это, в свою очередь, - к росту расходов Франции на оккупации Рура. Трудности вызвали также колониальные войны в Марокко и Сирии, которые требовали больших средств и тем самым увеличивали дефицит государственного бюджета. Падал курс франка.

Для стабилизации валюты правительство Франции провел финансовую реформу. С целью стабилизации бюджета были повышены косвенные налоги, тарифы на железнодорожный и водный транспорт, сокращенно заработную плату государственным служащим и пенсии инвалидам войны. В декабре 1926 г. девальвировали франк до 1/5 его довоенной стоимости, что привело к некоторой его стабилизации.

В конце 20-х годов вновь усиливается государственное регулирование экономики. Для этого создают специальные координационные органы - Национальный экономический совет и Высший железнодорожную совет, в состав которых входили и известные предприниматели. Государственный банк "Национальный кредит" осуществлял распределение субсидий на восстановление и развитие разрушенных войной районов. Достаточно активное вмешательство государства обусловлено не только неустойчивым политическим балансом сил в Европе, но и стремлениями монополий Франции добиться лидерства на внешних рынках, необходимостью освоения вновь приобретенных территорий, неустойчивой внутриполитической равновесием под влиянием роста популярности социалистических и коммунистических движений, другими факторами.

Экономика периода мирового кризиса. В 1930 г. мировой экономический кризис обрушился и на Францию. По ряду обстоятельств она оказалась особенно затяжной и продолжалась до 1936 г. В кризисный период состоялась крайняя радикализация внутриполитических отношений, что связано с отличной от других стран социальной структурой французского общества, а также политическими традициями страны. Наряду с усилением демократических и леворадикальных течений усиливалась фашизация страны по примеру Италии и Германии. Борьба между разными политическими силами не только определила особенности антикризисной политики, но и значительно повлияла на продолжительность кризиса.

За период кризиса общий уровень промышленного производства уменьшился на 1/3, производство сельскохозяйственной продукции - на 40, оборот внешней торговли - на 60%. В стране разорилось 10 тыс. мелких промышленных предприятий, 100 тыс. торговых заведений, обанкротились десятки крупных компаний. Росла безработица (составляло 1,5 млн человек), почти в 3 раза снизились доходы крестьян.

Выход из кризиса французское правительство искал в реформировании экономики на пути политики дирижизма (усиление государственного регулирования экономики). Это была экономическая политика государства, которая осуществлялась в условиях рыночной экономики и господства частной собственности. Касалась она в основном государственный сектор.

Французское правительство продолжало политику увеличения государственных заказов для предприятий военно-промышленного комплекса, предоставляя им кредиты, налоговые и таможенные льготы. Были разработаны также социальную программу помощи безработным.

Экономический кризис вызвал резкое обострение социально-экономических проблем. Поиски путей выхода из нее привели к усилению противостояния различных политических сил. Вершиной его стали попытки фашистских организаций "Огненные кресты" де ля Рока, "Аксьон франсез", "Патриотическая лига", которых поддерживали крупные монополии и представители церкви, в феврале 1934 г. силой захватить власть. Создан из коммунистов и социалистов Народный фронт предотвратил этом путча. В начале 1936 г. Народный фронт поддерживали организация радикал-социалистов, движение интеллигенции "Амстердам - Плейєль" и др.

Программа правительства Народного фронта. Опубликована в январе 1936 г. программа Народного фронта была ориентирована преимущественно на удовлетворение неотложных потребностей широких слоев народа и предполагала закрепления демократических свобод. Она предусматривала ограничение власти финансового капитала, национализации Французского банка и объектов военной промышленности. Среди основных требований социального характера следует указать: создание национального фонда безработицы, сокращение рабочей недели без уменьшения содержания, увеличение количества рабочих мест, в частности за счет уменьшения пенсионного возрастного барьера. Кроме того, намечались широкая организация общественных работ, регулирование закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию в интересах производителей, поддержка крестьянских кооперативных обществ и т.п.

Победа на выборах 1936 г. дала возможность создать правительство Народного фронта во главе с премьер-министром Леоном Блюмом (1872-1950) и приступить к выполнению программы. Уже через три дня после образования правительства было заключено соглашение между всеобщей конфедерацией труда и предпринимателями об увеличении заработной платы, признание профсоюзов и института цеховых старост. Соглашение предусматривало введение 40-часовой рабочей недели, предоставления оплачиваемого отпуска, признание системы коллективных договоров. Эти и другие положения Народного фронта было закреплено через несколько дней решением французского парламента.

Правительство Блюма реализовал ряд пунктов программы: повысил заработную плату шахтерам и государственным служащим, увеличил пенсии бывшим фронтовикам, организовал общественные работы, ликвидировал налог с выплат по безработице, установил в 1937 г. для мелких предприятий, как следствие налоговой реформы, 2% налог с оборота, а для крупных - 6%, увеличил налоги на большое наследство и высокие доходы, в том числе на прибыль акционерных компаний, установил контроль над деятельностью Французского банка, провел частичную национализацию военной промышленности и полностью национализировал железной дороги, созданное Национальное зерновое бюро регулировало цены на зерновые продукты, закупало зерно у крестьян по ценам, иногда в 2-3 раза превышали низкие кризисные цены, ввел 40-часовую рабочую неделю и т.д.

Резкие изменения антикризисного курса, которые оказались прежде всего в увеличении расходов по социальным статьям, поставили правительство Блюма перед острой проблемой дефицита государственного бюджета, что непомерно разбух. Правительство вынуждено было пойти на первую девальвации франка, а это негативно сказалось на жизненном уровне широких веств населения. Левая направленность политики правительства, кроме того, способствовала усилению оттока капитала из страны, процесса сокращения производства, противодействия правительственному курсу со стороны капитала. Во второй половине 1937 г. страну охватила новая экономический кризис. Пауза в действиях правительства вызвала политический кризис и, как результат, изменение кабинета министров (его возглавил Камиль Шотан).

Однако уже весной 1938 г. в результате правительственного кризиса формируется второй правительство Л. Блюма, который проводит курс на свертывание политики Народного фронта. Такой поворот был вызван не только неудачами антикризисных мер и обострением социальной напряженности, но и преимущественно обострением внутриевропейской ситуации в связи с аншлюсом (завоеванием) Австрии. За счет сокращения социальных расходов Блюм надеялся ускорить строительство оборонительных сооружений.

Источниками средств для выполнения оборонной программы правительство определило: увеличение размеров налогов на капитал, который превышал 150 тыс. франков, на так называемые привилегированные предприятия (концессия, лицензия и др.), на сверхприбыльные оборонные предприятия, установление контроля за валютными операциями, импортом и другие мероприятия. Это непосредственно затрагивало интересы крупного капитала, что и стало главной причиной падения правительства Л. Блюма. Его сменил кабинет Эдуарда Даладье (1884-1970), который окончательно отказался от программы Народного фронта.

Правительство Е. Даладье в апреле 1938 г. получил от парламента чрезвычайные полномочия. Имя нового премьера связано с заключением Мюнхенского соглашения между четырьмя европейскими странами (Великобританией, Германией, Италией, Францией) о разделе Чехословакии, с так называемой политикой "умиротворения" Германии, которые непосредственно предшествовали началу Второй мировой войны.

Нестабильность экономики Франции вплоть до конца 30-х годов стала следствием непоследовательности антикризисных мер и того, что не было общенациональной программы выхода из кризиса. Вследствие этого Франция существенно уступила свои позиции на мировых рынках. Государственное ассигнования на военное строительство несколько оживило экономику страны перед войной, но основные проблемы оставались не развязанными.

Вместе с тем, опыт Народного фронта подтвердил возможность и необходимость государственного регулирования экономики в интересах общества, показал возможность и эффективность совместных усилий государства и здоровой части общества в противостоянии тоталитаризма, фашизма. Деятельность правительства Народного фронта заложила основы политики реформирования экономических отношений на основе развития системы государственного регулирования в интересах широких слоев общества без применения крайних форм социальной борьбы, отказа от самой капиталистической системы.