Аквинский (Аквинат) Фома (1225 или 1226 - 1274). Родился в замке Роккасекка около Аквіна (поэтому иногда ему дают прозвище Аквинат). В 17 лет вступил в доминиканский орден, откуда был послан учиться в Париж, где три года его учителем был доктор Альберт фон Больштедт, который имел титул "общего доктора" за енциклопедичність знаний. В 1249 - 1251 pp. Фома идет за своим учителем в Кельн и налаживает там преподавания теологии. В 1252 г. он возвращается в Париж, и с этого времени начинает свою академическую деятельность как магистр богословия Парижского университета. Слава его скоро омрачает популярность учителя. Толпы юношей сходились к нему со всех христианских стран. По поручению римской курии Фома участвует в переработке арістотелізму в христианско-католическом духе. В 1272р. Фома возвращается в Италию и до самой смерти преподает теологию в родном Неаполитанском университете. В 1368 г. его останки были перевезены в Тулузу. Словарь научных терминов Фомы Аквинского насчитывает 13 000 000 терминов (вся русская речь, по данным института русского языка, насчитывает 440 000 слов).

В 1323 г. учение Фомы Аквинского был канонизирован папой Иоанном XXII. В 1567 г. Ватикан объявил "общего доктора" одним из учителей церкви. Имя Фомы Аквинского заняло 5-е место в этом списке.

4 августа 1879 г. папа Лев XIII провозгласил учение Фомы Аквинского обязательным для всей католической церкви как "единую истинную философию католицизма".

Бем-Баверк Ойген фон (1851 - 1914) - происходил из дворянской семьи, с детства дружил с Візером и вместе с ним учился в университетах Германии и на юридическом факультете Венского университета. Увлекался экономическими взглядами К. Менгера.

Период творческого труда в него занял целое десятилетие, когда он работал приват-доцентом политэкономии в Венском (1880) и профессором в Інсбрукському (1881 - 1889) университетах. О. Бем-Баверк подготовил диссертацию на тему: «Права и отношения с точки зрения учения о народнохозяйственные блага» (1881), через 5 лет выдал первую (1884) и вторую части книги (1889) - «Капитал и прибыль» и «Позитивная теория капитала», а между их изданием - труд "Основы теории ценности хозяйственных благ" (1886). И лишь одна из его самых выдающихся трудов "До завершения марксистской системы" вышла через год после прекращения преподавательской работы, то есть в 1890 г. С 1905 г. он работал профессором Венского университета.

Значительный период своей жизни Бем-Баверк посвятил службе в высших государственных органах Австрии: трижды был министром финансов, назначался председателем Верховного апелляционного суда и президентом Академии наук.

Блауг Марк - известный современный ученый в области методологии и экономической теории и истории экономической мысли. Родился в 1927 г. в Гааге (Нидерланды). Получил начальное экономическое образование в Куинс-колледже (Нью-Йорк, США). Получил звание магистра (1952) и доктора философии (1955) в Колумбийском университете.

Работал сначала ассистентом в Куинс-колледже, потом - в Министерстве труда США (1952-1953). Следующее десятилетие своей жизни М. Блауг связал с преподаванием и научными исследованиями в области методологии и истории экономической науки в Йельском университете. В 1958 г. вышла его первая монография "Рікардіанська экономическая теория: историческое изучение", а в 1962 г. - фундаментальный труд "Экономическая мысль в ретроспектив!" (четвертое издание - 1984). Она была издана итальянском, немецком, португальском, японском, французском, испанском и русском языках, благодаря чему М. Блауг стал всемирно известным.

С 1963 г. М. Блауг живет в Англии. Работал до выхода на пенсию на кафедре экономики образования в Институте образования Лондонского университета и одновременно сотрудничал с рядом университетов Англии, Европы и США. Продолжает читать лекции в Бэкингемском и Эксетерском университете (Англия).

В 60-70-е гг. интенсивно занимался исследованиями проблем экономики образования и опубликовал ряд известных трудов в этой области, в частности: «Причины безработицы выпускников в Индии» (1961), «Введение в экономики образования» (1970), «Образование и проблема безработицы в развивающихся странах» (1973), «Практика прогнозирования рабочей силы» (1973) и др. С середины 70-х гг. значительное внимание ученый уделил исследованию экономической теории и ее методологии. Среди работ по этой проблематике выделяются монографии «Кембриджская революция: успех или неудача?» (1974) и «Методология экономической теории» (1980, второе издание - 1992).

Весомый вклад М. Блауга в исследование проблем историко-экономических наук. Он автор таких известных книг, как «Великие экономисты после Кейнса», «Великие экономисты перед Кейнсом» (1985), «Экономическая история и история экономической теории» (1986), «Экономика образования и образование экономиста» (1987), первых книг с п"ятидесятитомного издание «Портреты выдающихся экономистов», опубликованных во второй половине 90-х гг. Под редакцией ученого выходит многотомная серия «Школы мысли в экономической теории». М. Блауг избран членом Британской академии (1989).

Буагільбер Пьер Лепезан (1646 - 1714) - сын нормандского дворянина, юриста. П. Буагільбер, как и отец, получил юридическое образование. Семья его принадлежала к нормандского «дворянства мантии» - так называли в старой франции дворян, которые занимали наследственные судебные и административные должности. В 31 год он был избран на должность судьи в Нормандии. Через 12 лет профессиональные успехи позволили ему занять доходную и влиятельную должность начальника генерального судебного округа Руана.

На посту главного судьи города, в функции которого на то время входило общее муниципальное руководство, П. Буагільбер оставался в течение 25 лет, то есть почти до конца жизни, и только за два месяца до смерти передал эту должность старшему сыну.

Бунге Николай Христианович (1823 - 1895) родился 11 ноября 1823 г. в Киеве. В 1845 г. окончил Киевский университет. 1847 г. Бунге защитил магистерскую диссертацию, а в 1852 г. - докторскую в Киевском университете. Преподавательскую деятельность начал в Нежинском лицее Безбородь-ка, а с 1850 г. до 1880 г. преподавал в Киевском университете ряд экономических дисциплин.

В 1859 - 1862 гг. Бунге исполнял обязанности ректора Киевского университета. Потом его переизбирался на эту должность еще дважды, в 1871 - 1875 и 1878 - 1880 гг. Министр финансов Российской империи (1881 - 1886). В целом его министерская деятельность признается успешной, несмотря на то, что дефицит государственного бюджета значительно возрос. В 1887 г. М. X. Бунге был назначен Председателем Совета министров и на этой должности оставался до конца жизни.

Значительный научный вклад Бунге в исследование проблем теории кредита и денежного обращения, истории экономической мысли. Среди его многочисленных работ выделяются «Теория кредита» (1852), «Курс статистики» (1865, 1876), «Основы политической экономии» (1870), «О восстановлении металлического обращения в России» (1877), «Очерки политико-экономической литературы» (1895).

Джеймс Бьюкенен Макджил родился в 1919 г. в маленьком провинциальном городке штата Теннесси (США). Окончил местный учительский колледж по специализации в области математики, общественных наук и английской литературы. В 1941 г. окончил экономический факультет Университета штата Теннесси со степенью магистра. Во время второй мировой войны служил офицером на Тихоокеанском флоте.

В Чикагском университете получил ученую степень доктора экономических наук за работу по теории и практики государственных финансов. В 1955 - 1968 гг. Дж. Бьюкенен был профессором экономической теории и директором политико-экономического центра Т. Джефферсона в Университете штата Вирджиния. Ьвоєю научной деятельностью способствовал превращению университета и политехнического института штата Вирджиния в один из центров современного научного жизни США. В 1962 г. совместно с известным политологом Г. Таллоком Дж. Бью-Кенэн опубликовал монографию «Расчет согласия: логические основы конституциональной демократии". В ней в единую логическую структуру соединены применения модели "максимизации полезности" к исследованию политического выбора и подход к политике, как к процессу товарного обмена. Вторая большая работа ученого "Границы свободы: между анархией и Левиафаном" (1975), в которой рассматриваются проблемы демократического выбора, имела значительный общественный резонанс. В монографии "Исследование конституционной демократии" (1989) рассматриваются вопросы природы и производства общественных товаров, оптимального соотношения между частным и общественным секторами экономики.

Другая сфера научных интересов Бьюкенена - исследование государственных финансов. Этому посвящены труда "Политическое наследие лорда Кейнса" (1977), "Власть налогов - теоретическое обоснование финансовой конституции" (1980, соавтор X. Д. Бреннен). В этих работах также подчеркивается растущее значение различных неэкономичных институтов в процессе принятия общественных решений.

Дж. М. Бьюкенен - лауреат Нобелевской премии по экономике (1986) за исследование договорных и конституционных основ теории принятия экологических и политических решений.

Леон Вальрас-Мари Эспри (1834 - 1910). Интерес к экономической теории развился у него благодаря отцу, который привлек его внимание к трудам А. Курно. В 1870 г. Л. Вальрас принял приглашение на работу в Швейцарии - на кафедру политэкономии Лозаннского университета, где он работал до 1892 г. В 1874 г. вышла его основной труд "Элементы чистой политэкономии", которая позволяет причислить его к маржиналістів первого этапа.

Вместе с тем, Л. Вальрас не ограничился характеристикой предельной полезности, формулировкой категории «функция спроса» и других понятий. Он впервые пытался применить математическую модель для выявления проблемы существования равновесия экономической системы, предоставление этой системе стабильности. Но, в отличие от моделей рыночного равновесия. Курно, В. Дже-вонса, А. Маршалла и других, модель Л. Вальраса характеризует не локальная, а общеэкономическую равновесие симметричных рынков. Потому Л. Вальраса справедливо считают основоположником современного макроэкономического моделирования. Кроме того, благодаря единомышленникам и его последователям учения, Л. Вальрас стал основателем «лозаннского школы» маржиналізму.

М. Блауг, английский исследователь истории экономической мысли, обратил внимание на то, что «экономическая теория продолжала оставаться исключительно англоязычной в течение более 200 лет». Однако то, что «элементы чистой экономической теории» Л. Вальраса были впервые переведены на английский язык только в 1954, p. не помешало Л. Вальрасу задолго до этого стать выдающейся фигурой в английской и американской экономической литературе, констатирует Г. Блауг.

Візер Фридрих фон (1851 - 1926) - представитель «австрийской школы», ученик Менгера. Получил университетское образование, после чего полностью посвятил себя научно-исследовательской деятельности и преподавательской работе. В 1917 - 1918 гг. - министр торговли Австро-Венгрии. Как и О. Бем-Баверк, он был удостоен звания пожизненного члена Верхней палаты парламента.

В своих публикациях пропагандировал учения «австрийской школы»: «Происхождение и основные законы экономической стоимости» (1884), «Природная ценность» (1899), «Теория общественного хозяйства» (1914). Ф. Візер ввел в научный обиход термины «законы Госсена», «предельная полезность». Субъективное восприятие стоимости, цены, издержек производства и прибыли, приоритетное отношение к микроэкономического анализа, неприятие математических методов решения экономических проблем, теоретико-методологические позиции менгерів-ского учение Ф. Візер воплощал в жизнь с профессорской кафедры в течение 42 лет (1884-1926): сначала в Праге (1884 - 1902), а затем на унаследованном им кафедре К. Менгера в Вене (1903-1926).

Джон Кеннет Гэлбрейт родился 15 октября 1908 г. в поселке Айона Стейшн в канадской провинции Онтарио. С 1927 по 1936 г. он учился в университетах Торонто, Беркли (где получил докторскую степень в 1934 г.) и Кембриджа (Великобритания). Большая часть жизни профессора Гэлбрейта связана с Гарвардским университетом, в котором он работал более шестидесяти лет - с 1934 по 1939, с 1949 по 1961 и с 1963 г. по настоящее время, занимая должности от стажера до почетного профессора.

Научная карьера Дж. К. Гэлбрейта сочеталась с активной административной и политической деятельностью. С 1941 по 1943 г. он работал заместителем председателя Комиссии по регулированию цен, после окончания второй мировой войны был назначен директором отдела экономической безопасности Государственного департамента США, был личным советником президента Дж. Ф. Кеннеди и послом в Индии с 1961 по 1963 г. В 1967 - 1968 годах избирался председателем национального Объединения в защиту демократии, в 1971 г. президентом Американской экономической ассоциации, а с 1984 по 1987 г. был председателем Совета Американской академии наук и искусств. Почетный профессор более 30 университетов, имеет многочисленные американские и зарубежные награды.

Известный ученый написал более 40 книг, которые были изданы в 50 странах мира. Большинство из них посвящена экономическим и социологическим проблемам и пользуется огромным успехом в первую очередь благодаря их междисциплинарном характера, постановке острых, актуальных проблем, оригинальности аргументации, ясном стиля изложения. Среди наиболее известных его монографий выделяются «Американский капитализм» (1952), «Великий крах» (1955), «Общество изобилия"(1958), «Новое индустриальное общество» (1967), «Эпоха неопределенности» (1976), «Культура удовлетворенности» (1992), «Справедливое общество» (1996). Значительное внимание профессор Гэлбрейт уделяет вопросам истории экономической мысли. Ему принадлежит труд «История экономической науки: прошлое как настоящее « (1987). Ученый написал также три романа, книгу "Записки посла" (1969), автобиографическую работу "Жизнь в наше время" (1981), ряд разделов в коллективной монографии "Индийский живопись" (1969).

Госсен Герман-Генрих (1810 - 1858) не был профессиональным ученым-экономи-стом. Окончив юридический факультет Боннского университета, находился на государственной службе, позже подал в отставку и занимался страховым делом. В 1850 г. оставил все свои дела ради написания книги, которую закончил и издал в 1854 г. под названием "Развитие законов общественной жизни и правила человеческой деятельности, вытекающие из них", в которой нашли отражение принципы, известные в современной экономической литературе как первый и второй законы Госсена".

Госсен надеялся своим трудом сделать в экономической науке такое же важное открытие, как Коперник в области астрономии. Но, не дождавшись признания и глубоко разочаровавшись, он отозвал нереализованную часть тиража и сжег все, что смог получить. Через четверть века отдельные уцелевшие экземпляры его книги стали достоянием следующих поколений экономистов.

Джевонс Уильям Стэнли (1835 - 1888) в Лондонском университете изучал химию и математику, но, заканчивая его, увлекся політекономією. С 1863 г. - преподаватель политэкономии в колледже в Манчестере, где через несколько лет стал уже профессором. Его основные труды - "Теория политэкономии" (1871), "Принципы науки" (1874). В последние годы своей жизни (1876 - 1888) работал на должности профессора политической экономии в Лондонском университете.

Друкер Питер Фердинанд родился 19 ноября 1909 г. в Вене. Получил юридическое и экономическое образование в Австрии и Великобритании. Степень доктора гражданского и международного права была присвоена ему Франкфуртским университетом (Германия) в 1931 г. После прихода нацистов к власти ученый эмигрировал и провел большую часть жизни в Англии и США.

В 30-50-х гг. П. Друкер занимал должности обозревателя и редактора нескольких британских газет (как собственный корреспондент «The Guardian» он в 1930 - 1931 гг. работал в течение семи месяцев в СССР), а также был советником в ряде английских и американских банков.

Научную карьеру П. Друкер начал как профессор социальной философии в Беннингтон колледже (штат Вермонт, США). В 1939 г. вышла его первая книга - «Конец экономического человека», которая выдержала в Англии и США более двадцати изданий. В 1950-1971 pp. П. Друкер работал профессором Школы бизнеса при Нью-Йоркском университете, с 1971 г. по настоящее время является профессором социологии и управления Клермонтського университета (штат Калифорния). В разные годы ученый сотрудничал с рядом известных международных корпораций и некоммерческих организаций, был советником по проблемам управления ряда американских министерств, а также правительств Канады и Японии.

Профессор П. Друкер - автор тридцати книг, среди которых в США стали бестселлерами «Будущее индустриального человека» (1942), «Теория корпорации» (1946), «Невидимая революция» (1976), «Менеджмент в эпоху перемен» (1980), «Новые реалии» (1989), «Посткапіталістичне общество» (1993). Его труды переведены более чем на двадцать языков, а научные заслуги отмечены высшими наградами Нью-Йоркского и Гарвардского университетов. В 1987 г. Клермонтский университет назвал в его честь свою школу менеджеров, с 1995 г. функционирует международный Фонд Друкера (Drucker Foundation), который специализируется по проблемам исследования управление в некоммерческих организациях.

П. Друкер - почетный профессор шести американских университетов, а также университетов Бельгии, Чехии, Великобритании, Испании, Швейцарии и Японии. Перу выдающегося ученого принадлежат, кроме научных трудов, два романа, книга мемуаров и исследования с японской живописи конца XIX - начала XX вв.

Дюпюи Жюль (1804 - 1866) - инженер, выпускник основанной в 1747р. в Париже школы проектирование гражданских объектов, автор нескольких научных работ о социально-экономическую эффективность технических проектов. Одна из основных идей, выдвинутых в его публикациях 1844 - 1861 гг., связана с так называемым денежным мерилом избытка полезности для потребителя - «ценовым избытком». Последний, по его мнению, является денежным мерилом максимально возможного дохода, который возникает в связи с возможностью потребителя покупать каждую единицу товара при его неизменной цене. А это означает, что «открытие» законов предельного анализа может быть «зсунуте» с 1854 г., то есть на время выхода в свет статьи Дюпюи «О измерение полезности общественного труда».

Зибер Николай Иванович (1844 - 1888) родился в городе Судаке Таврической губернии. Успешно окончив Симферопольскую гимназию, он в 1863 г. поступил на юридический факультет Киевского университета. Во время учебы увлекался изучением экономических наук, ведущее место среди которых занимала политическая экономия и статистика, их преподавали способные ученые - педагоги М. Бунге и Г. Цехановецький, которые повлияли на формирование научных интересов М. Зибера.

Молодой ученый выступал продолжателем научных традиций, сложившихся в Киевском университете в середине XIX в. Как и Г. Цехановецький, он учился за границей (Германия), темой магистерской диссертации выбрал теорию Д. Рикардо с учетом ее дополнений. В 1868 г. М. Зибер составил магистерские экзамены, а в следующем году защитил магистерскую диссертацию на тему «Теория ценности и капитала Рикардо в связи с более поздними дополнениями и разъяснениями». Того же года молодой ученый уехал за границу, чтобы пополнить знания по экономической теории.

После слушания в течение зимнего семестра лекций К. Кніса, который принадлежал к исторической школы, М. Зибер отправился в Швейцарию, где в Цюрихе посещал лекции Ланге и Бемерта, побывал на экскурсиях в учреждениях, на фабриках, в частности - хлопчатых-бумажного и шелкового производства. Это входило в программу обучения, которое, конечно, было полезным для М. Зибера. Эта поездка очень повлияла на завершение формирования мировоззрения М. Зибера, особенно лекции профессора Гейдельбергского университета К. Кніса, который очень ценил К. Маркса.

Вернувшись в Киев, он снова работает в Киевском университете. Однако доцентська карьера ученого была короткой. В 1875 г., протестуя против удушающего общественной атмосферы, наступления реакции, М. Зибер покинул университет, Киев и Украину, выехав на постоянное жительство в Швейцарии на родину семьи по отцовской линии. Этот шаг был сделан как протест против увольнения М. Драгоманова по его прогрессивные взгляды с преподавательской должности в Киевском университете. М. Зибер был в приятельских отношениях с этим выдающимся украинским ученым и политическим деятелем. В 1884 г. ученый вернулся к родному краю и последние годы прожил в Ялте.

Фридрих Энгельс (1820 - 1895) родился в г. Бармені (Рейнская провинция бывшей Пруссии) в семье фабриканта. Учился в городской школе, затем в гимназии в Элберфельде, изучал коммерческую дело в Бремене, в 841! - 184 2, pp. отбывая воинскую повинность, слушал лекции в Берлинском университете. Исключительно важное значение для формирования его научных взглядов имел переезд в 1842 году в Англии, где развитие рыночных отношений был на значительно более высоком уровне, чем в континентальной Европе.

Канторович Леонид Віталієвич родился 19 января 1912 г. в Петербурге в семье врача. Его математические способности проявились с детства. Уже в 14 лет он поступил в Ленинградский университет. Будучи студентом, напечатал десяток статей, в том числе, в престижных на то время польских и французских журналах.

В 1930 г. окончил университет и уже через четыре года получил звание профессора. В 1935 г. без защиты диссертации Л. Канторовичу присуждена ученая степень доктора физико-математических наук. В 1930 - 1939 гг. он работал в Ленинградском институте инженеров промышленного строительства, а затем (до 1948 г.) - начальником кафедры Высшего инженерно-технического училища. С 1948 по 1960 г. он - профессор Ленинградского университета.

Л. В. Канторович начинал свой путь экономиста еще в далекие 30-е годы. Первым и вместе с тем этапным научным результатом была разработка в 1938 г. метода решения задачи оптимальной загрузки оборудования для Ленинградского фанерного треста. В чем его суть? Для обработки 5 видов материалов выделяется 8 станков с известной производительностью каждого из них по каждому виду материала. Нужно было загрузить эти станки так, чтобы

они выпускали максимальное количество продукции заданного ассортимента. Если пользоваться известными в то время методами, то надо было бы решить почти алгебраические уравнения. Задача осталась бы нерешенной, если бы Л. Канторович не предложил новый метод, который связан с применением «розв"язувальних множителей».

В известной книге «Математические методы организации и планирования производства» (1939) он заложил основы теории оптимального производственного планирования и линейного программирования. Именно в то время ученый впервые сформулировал задачу составления плана и системы цен как взаимосвязанных компонентов неделимой двоєдності.

Оригинальный подход советского ученого остался почти незамеченным, но в 50-х годах он опубликовал свои исследования и расширил сферу анализа. В 1959 г. Л. Канторович напечатал книгу «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов». В ней и в следующих статьях он применил свою теорию линейного программирования для исследования широкого круга проблем планирования, в том числе и на национальном уровне.

Еще в 50-х годах Л. Канторович предлагал оптимальную оценку капиталовложений для планового периода рассчитывать с позиций теории двоєдності. Он дал ее экономическое объяснение и показал значение в хозяйственном управлении. Это был научно обоснованный подход к определению числового значения единого народнохозяйственного экономического норматива эффективности использования капитальных вложений, который намного опередил свое время. В 1958 г. Л. Канторович был избран членом-корреспондентом, а в 1964 г. - действительным членом Академии наук СССР.

В своих трудах Л. Канторович дал первые формулировки и изложил метод решения задач оптимального конструирования производственно-технической части экономической системы. Со временем им была разработана теория решения таких задач. Появился ориентир - теоретически наилучшее (оптимальное) положение экономики (точнее, ее производственно-технической отрасли).

Джон Мейнард Кейнс (1883 - 1946) - выдающийся ученый современности. Он учился у известного экономиста, основателя «кембриджской школы» экономической мысли. Маршалла, но, вопреки ожиданиям, не стал его последователем. Свое осмысление последствий самой длительной и тяжелейшего кризиса 1929 - 1933 гг., которая охватила многие страны мира, Дж. М. Кейнс показал В книге «Общая теория занятости, процента и денег», напечатанной 1936 г. в Лондоне.

Эта книга принесла ему чрезвычайно широкую известность и признание, поскольку уже в 30-е годы стала теоретико-методологической базой программ стабилизации экономики на государственном уровне в ряде стран Европы и США. Сам автор книги стал после этого советником в составе правительства Великобритании и участвовал в разработке многих практических рекомендаций в области экономической политики, получил солидное вознаграждение и прибыли, получил высокое положение в обществе. Ведь за всю парламентскую историю Великобритании Дж. М. Кейнс был первым среди ученых-экономистов, кто получил от английской королевы титул лорда, который давал право участия в заседаниях Верховной палаты парламента.

Биография сына профессора логики и экономики Джона Невила Кейнса и мужа русской балерины Лидии Лопуховой Дж. М. Кейнса как ученого и общественного деятеля сложилась таким образом. Его необычные способности к математике оказались еще в годы учебы в Королевском колледже при университете в Кембридже в 1902 - 1906 гг. Ему посчастливилось слушать лекции самого А. Маршалла, по требованию которого, как уже упоминалось, в Кембриджском университете с 1902 г. был введен курс "экономикс" вместо "политической экономии" традиционной "классической школы".

Позже университетская карьера Дж. М. Кейнса была сочетанием научной деятельности и государственной службы, публицистики и экономической науки.

С 1906 по 1908 г. он был сотрудником министерства (Управления по делам Индии), работал в течение года в военном отделе, а позже - в отделе доходов, статистики и торговли.

Уже первая его экономическая труд «Индексный метод» (1909) вызвала живой интерес и даже была отмечена призом Адама Смита.

Довольно быстро Дж. Кейнс получил и общественное признание. Так, в 1912 г. он стал редактором «Экономического журнала» (вместо Ф. Еджуорта), и пробыл на этой должности вплоть до 1945г. В 1913 - 1914 гг. он был членом Королевской комиссии по финансов и денежного обращения в Индии. Одновременно был утвержден секретарем Королевского экономического общества. Кроме того, широкую известность принесла ему издана в 1913 г. книга «Денежное обращение и финансы Индии».

Позже известный в своей стране ученый-экономист Дж. М. Кейнс перешел на службу в Британское казначейство, где с 1915 по 1919 г. занимался проблемами международных финансов, нередко был экспертом в финансовых переговорах Великобритании, которые происходили на уровне премьер-министра и канцлера казначейства. К тому же, в 1919 г. он был главным представителем казначейства на всемирной конференции в Париже и также представителем британского министра финансов в высшем экономическом совете Антанты. Изданная им в том же году книга «Экономические последствия Версальского мирного договора» принесла ему всемирную известность и была переведена на другие языки. В этой книге Дж. М. Кейнс выразил недовольство экономической политикой стран-победительниц, которые выдвинули в соответствии с Версальской соглашения безосновательны, как он считал, репарационные требования к Германии, а также, добивались экономической блокады Советской России, не понимая, по его словам, того, что этим «блокируют не столько Россию, сколько самих себя». Відреагу-вавши на эту книгу, В. И. Ленин писал: «Кейнс вышел в отставку, бросив в лицо правительства свою книгу и сказав, что они «делают безумие».

Дж. М. Кейнс, который спроектировал в знак протеста созвать Парижскую мирную конференцию, на длительное время оставил службу в государственных учреждениях и сосредоточился на преподавательской работе в Кембриджском университете и подготовке научных публикаций. Впоследствии появились «Трактат о вероятности» (1921), «Конец свободного предпринимательства» (1926), «Трактат о деньгах» (1930) и некоторые другие работы, которые предшествовали самой главной - «Общей теории...».

К активной общественно-политической деятельности Дж. М. Кейнс вернулся в конце 1929, p. когда в ноябре того же года его назначили членом правительственного комитета по финансам и промышленности. В годы второй мировой войны (1940) он был назначен советником Британского казначейства, с 1941 г. его включили в состав английского правительственной делегации для участия в подготовке материалов соглашения ленд-лизу и других финансовых документов с правительством США. В следующем 1942 г. его назначили на должность одного из директоров Английского банка. В 1944 - утвердили главным представителем страны на Бретон-Вудській валютной конференции, которая должна была разработать планы создания Международного валютного фонда и Международного банка реконструкции и развития. Впоследствии был назначен одним из членов правления этих международных финансовых организаций. В 1945 г. Дж. М. Кейнс снова возглавил английский финансовую миссию (на этот раз в США) для проведения переговоров в связи с окончанием помощи по ленд-лизу и согласованию условий для получения в США значительной займа.

Говоря о Кейнса, с полной уверенностью можно утверждать, что до него самого можно отнести написанные им в конце «Общей теории занятости, процента и денег» слова о том, что «идеи экономистов и политических мыслителей - и тогда, когда они правы, и тогда, когда ошибаются, - имеют гораздо большее значение, чем принято считать. На самом деле только они и управляют миром».

Франсуа Кене (1694 - 1774), как и другие авторы первого этапа развития научной политической экономии, не был профессиональным экономистом. Уроженец одного из пригородов Версаля (под Парижем), восьмой из тринадцати детей крестьянина - мелкого торговца. До 11 лет Франсуа не знал грамоты. Потом случайный человек, наемник на временную работу, научил его читать и писать. Позже - обучение у сельского кюре и в начальной школе в соседнем городе. Все это время ему приходилось тяжело работать в поле и дома, поскольку отец умер, когда Франсуа было всего 13 лет. Современники отмечают, что юноша имел страсть к чтению такое, что иногда мог выйти на рассвете из дома, дойти до Парижа, выбрать нужную книгу и к ночи вернуться домой, пройдя десятки километров. Ф. Кене исключительно благодаря своим природным способностям получил профессию врача, которая всегда оставалась ДЛЯ НЕГО ОСНОВНОЙ.

Чтобы стать медиком, Ф. Кене в 17 лет уехал в Париж, где одновременно практиковался в госпитале и подрабатывал на жизнь в одной из граверних мастерских. Через шесть лет получил диплом хирурга и начал свою врачебную практику близ Парижа в городке Мант Кене прожил в Манте 17 лет и благодаря своему трудолюбию, знаниям и способностям стал самым популярным врачом во всей округе. Он принимает роды (этим Кене славился особенно), делает кровоспускання, которое тогда было универсальным методом лечения, рвет зубы и делает достаточно сложные в то время операции. В числе его пациентов постепенно оказалась местная аристократия. Таким образом он приближается к парижских светил. В то же время он обобщает свой уже приобретенный опыт в нескольких медицинских трудах

В 1734 г. Ф. Кене, вдівцю с двумя детьми, одному из самых популярных в то время врачей, герцог Виллеруа предложил как медику постоянную работу в своем доме в Париже В 1749 г., после аналогичной "предложения" маркизы Помпадур, Ф. Кене получает еще более уважительную "службу" и, наконец, в 1752 г. он удостаивается состояния лейб-медика самого короля Людовика XV. Последний обожал Кене, дал дворянский титул, обращался к нему не иначе как "Мой мыслитель", слушал советы своего врача. Следуя одной из них, о полезности для здоровья физических упражнений, Людовш XV собственноручно сделал на печатном станке Ф Кене первые отпечатки "Экономической таблицы", которая, как выяснилось позже, стала первой попыткой научного анализа общественного воспроизводства.

В 30 - 40-х годах, уже достигнув хорошего материального положения, он отдает много сил борьбе, которую вели хирурги против "факультета" официальной научной медицины Дело в том, что согласно древним уставом, хирурги были объединены в один ремесленный цех с цирюльниками и им было запрещено заниматься терапией. Ф. Кене стал во главе "хирургической парты" и в конце концов одержал победу. В то же время он издает свой основной природно-научный произведение, своеобразный медико-философский трактат, где раскрывает основные вопросы медицины: о соотношении теории и лечебной практики, о медицинской этике и т.п.

С улучшением и укреплением своего материального положения (в парижский период жизни), Ф. Кене все больше увлекается проблемами, которые далеко выходили за рамки медицины. Свободное время он сначала посвящает философской науке, а затем целиком-экономической теории. Через мост философы он перешел от медицины к политической экономии: человеческий организм и су общество; кровообращение и обмен веществ в человеческом теле и обращение продуктов в обществе. Эта биологическая аналогия пришла в голову Ф. Кене, и она остается достаточно интересной к этому времени.

В 1756 г. в возрасте 62 лет он дает согласие принять участие в подготовке «Энциклопедии», которую выдавали Дидро и д"Аламбер. В ней и были опубликованы основные экономические произведения (статьи) Ф. Кене: «Населения» (1756), «Фермеры», «Зерно», «Налоги» (1757), «Экономическая таблица» (1758) и др.

Кларк Джон-Бейтс (1847 - 1938) родился в г. Провиденс штата Род-Айленд в США. После окончания Амхертського колледжа (США) учился в европейских университетах Гейдельберга (Германия) и Цюриха (Швейцария), хотя при этом дважды вынужден был прекращать обучение, чтобы помочь вести дела на предприятии, которое принадлежало их семьи. Своим учителем и наставником по политической экономии считал профессора Карла Кніса, который преподавал в Гейдельберге и был одним из родоначальников немецкой «исторической школы».

После возвращения в США Дж-Б. Кларк занимался в основном преподавательской деятельностью: сначала (1872 - 1895) был профессором экономики в ряде американских колледжей, в том числе в Карлтонському колледже (Міннесо и), где одним из его студентов был выдающийся позже ученый экономист Т. Веблен, затем (1895 - 1923) в Колумбийском университете. Будучи одним из инициаторов создания Американской экономической ассоциации, он стал третьим ее президентом и занимал этот пост в течение 1893 - 1895 гг.

Кондратьев Николай Дмитриевич (1892 - 1938) родился в крестьянской семье в селе Голуєвському Кшешемського уезда Костромской губернии. Он был старшим из десяти детей и в течение всей своей жизни поддерживал семью. Образование получил в родном уезде. Учился в церковно-приходськш школе, церковно-учительской, в училище земледелия и садоводства; экстерном сдал экзамены на аттестат зрелости в Костромской гимназии. В 1911 г. поступил на юридический факультет Петербургского университета. Именно здесь большое влияние на будущего ученого произвела работа в семинаре по политэкономии, который вел один из самых известных экономистов - М. Туган-Барановский. 3 1915 года занимается научной деятельностью в университете. В начале 1918 г. переезжает в Москву, где работает преподавателем Кооперативного института.

С 1920 по 1928 год (до увольнения с работы) возглавлял институт по изучению народнохозяйственных кон"юнктур. В 1930 году был арестован и обвинен в саботаже в сельском хозяйстве, «протягивании» буржуазных методов в планировании, в том, что имел ошибочное представление о сути социалистического планирования. В 1938 г. был расстрелян. Через 25 лет приговор 1938 года было признано необоснованным, еще через 25 лет - недействительным, а сам Кондратьев посмертно реабилитирован.

Конфуций (Кун Фу-Дзи ) (551 - 479 гг. до н.э.) - автор записанного его учениками сборника «Лунь юй» («Беседы и размышления»). О себе Конфуций не любил рассказывать и свой жизненный путь сумел описать в нескольких строках: В пятнадцать лет я направил свои мысли на обучение. В тридцать лет я стал самостоятельным. В сорок - сумел освободиться от сомнений. В пятьдесят лет научился отличать правду от лжи, в шестьдесят - стал послушен ушами, в семьдесят лет я стал слушать желание своего сердца и не нарушал Ритуал».

Родился Конфуций в горах в провинции Іанпін на востоке Китая в княжестве Лу. Семья принадлежала к старинному аристократическому роду, к тому времени почти разоренного. Отец Конфуция Шулян Хе руководил в Лу провинцией Цзоу, на время рождения сына ему было 70 лет В три года мальчик остался без отца, а в 17 - без матери. На то время в семье было девять дочерей и мальчик-калека. В 19 лет - женился. Имя, которое дали будущем мыслителю при рождении, было Кун Эту. Благодаря тщательности его приверженцев ников это имя помалу сменилось на почтительное Кун Фу Дзи, что означало "Уважаемый Учитель Кун". А через много лет после его смерти (в XVII ст.) миссионеры-иезуиты, которые побывали в Китае и познакомились там с учением ки тайского мыслителя, сделали его труд достоянием и европейской культуры, латинізували его имя - Конфуций.

Конфуций имел 3000 учеников, 72 из них - особенно близки, 12 были при нем му постоянно. Выдающийся китайский мыслитель учил словесно и не оставил нам ни строчки. Все известное нам - это записи его учеников. На пьедестале памятника Конфущю, который установлен в главном здании храма и пантеона Кон фуція, есть такая надпись: "Святейший одаренный талантом предвидения мудрый Конфуций - место упокоения его духа". После 555 p., когда был издан соответствующий императорский указ, в каждом городе построен храм в честь Конфущя

Курно Антуан Огюстен (1801 - 1877) считается одним из предшественников маржиналізму и основоположником широкого применения математических методов в экономической теории. Его книга "Исследование математических принципов теории богатства" была издана в 1838 г., то есть на 16 лет раньше труде Г. Госсена. В 33 года он стал профессором кафедры анализа и механики в лионском университете, в 35 - ректором академии в Гренобле, в 37 - генеральным инспектором университетов Франции. А. Курно в своей книге, опираясь на анализ функциональных зависимостей, сформулировал понятие экономического равновесия, ввел в научный оборот понятие функций спроса, его элла тивности и т.п., считая, что "для полного и точного решения локальных проблем экономической системы неизбежным является рассмотрение этой системы как одного целого". Однако исследования проблемы общего экономического равновесия, по его мнению, выходит за пределы математического анализа. Это утверждение через 36 лет гениально опроверг Л. Вальрас, продемонстрируй вши? основные принципы решения этой проблемы.

Ленин (Ульянов) Владимир Ильич (1870 - 1924) - родился в городе Симбирске. Родители Ленина принадлежали к разночинной демократической интеллигенции. После окончания в 1887 г. Симбирской гимназии Ленин поступил на юридический факультет Казанского университета. Свою жизнь он посвятил пропаганде марксизма. Разрабатывал общие вопросы теории капитализма и за использование ее к реальной жизни России, а также теорию социализма.

Анализ социально-экономических процессов на селе, закономерностей расслоение и расписания русской общины, образования классов предпринимателей и пусть полученных рабочих сделан уже в первых произведениях Ленина. Выступая на собрании кружка марксистов с рефератом «По поводу так называемого вопроса о рынках» (1893 г.) в ответ на реферат Л. Красина, Ленин доказывает ошибочность возражения образования внутреннего рынка в России. Он показывает, что процесс воспроизведения сопровождается дальнейшим развитием рынка, степень развития которого характеризует развитие капитализма. Ленин строит схему расширенного воспроизводства с учетом технического прогресса и роста органического строения капитала. Критикуя Красина, Ленин рассматривает процесс роз кладу натурального хозяйства, закономерности развития товарного производства, капиталистические отношения.

Леонтьев Василий Васильевич (1906-1999) - один из найвидатшших ученых-экономистов современности, лауреат Нобелевской премии по экономике (1973), родоначальник теории межотраслевого анализа экономических систем, советник многих правительств. Родился 5 августа 1906 г. в Санкт-Петербурге. Его отец - профессор общественных наук Петроградского университета, мать - историк-искусствовед, дед по отцу - крупный промышленник, владелец текстильных фабрик. Учился в 1921 -1925 гг. в Петроградском университете и успешно закончил его. Продолжил образование в Берлинском университете. В 1928 г. получил степень доктора философии за диссертацию на тему «Экономика как круговорот». С 1927 г. работал младшим научным сотрудником Кильского института мировой экономики. В 1928-1929 гг. В. Леонтьев - экономический советник правительства Китая в г. Нанкине. В 1931 г. эмигрировал в США, где преподавал экономику в Гарвардском университете. Среди его студентов были будущие Нобелевские лауреаты - П. Семюельсон, Г. Солоу. В 1946 г. создал Гарвардский экономический исследовательский центр, который возглавлял до 1973 г. В 1975-1986 гг. В. Леонтьев работал директором института экономического анализа при Нью-Йоркском университете.

В 1970 г. В. В. Леонтьев был избран президентом Американской экономической ассоциации. В течение 11 лет возглавлял Экономическое общество при Гарвардском университете. Перечень его титулов и наград занимает несколько страниц. Леонтьев - почетный доктор больше десятка университетов, в том числе Парижский (Сорбонна), Римского, Брюссельского, Лозаннского и др. В 1988 г. был избран иностранным членом Академии наук СССР. Кавалер ордена Херувима (Италия), ордена Почетного легиона (Франция), ордена «восходящее Солнце» (Япония), Французского ордена искусства и литературы.

Для научной деятельности. В. Леонтьева прежде всего характерны сочетание глубины экономического мышления с применением математики, оптимальное сочетание теоретического анализа и прикладных экономических разработок, системный подход. Исходные положения методологии исследования сформулированы ученым в широко известной статье «Слепое» теоретизирования. Методологическая критика нео-Кембриджской школы» (1937).

Первая большая монография В. В. Леонтьева «Структура американской экономики, 1919-1929 гг.» (1941) принесла ему славу настоящего новатора в экономической науке. В 1951 г. вышла вторая монография ученого «Структура американской экономики, 1919-1939 гг.", а в 1953 г - книга "Исследование структуры американской экономики". Обе работы переведены на несколько языков Метод В. Леонтьева "затраты-выпуск" получил международное признание и широкое использование во всем мире. Межотраслевые балансы экономики были построены в более чем 100 странах мира. В процессе совершенствования и усложнения модели "затраты-выпуск" был создан динамический вариант системы, который учитывал технический прогресс, перестройку промышленности, изменение ценовых пропорций. Модель была переведена на гибкие коэффициенты

Известные фундаментальные труды В.В. Леонтьева из экономического моделирования: "Экономика затрат-выпуска" (1966), "Новый взгляд на экономику" (1967), "Экономическая система в эпоху перелома" (1976), двухтомник "Экономические эссе: теории, исследования, факты, политика" (1966, 1977). Последняя работы переведена на многие языки, в том числе и на русский (1990 г.).

Круг научных интересов В. Леонтьева чрезвычайно широк: анализ экономических теорий; методология исследования; математика в экономике; теории денег и цен; экономические циклы, эффективность концентрации производства; долгосрочные сценарии мирового развития и др. В последнее десятилетие ученый значительное внимание уделял разработке проблем трансформации командно-административной экономики в рыночную.

Фридрих Лист (1789-1846) родился и получил начальное образование в Вюртембурзі. Слушал лекции в Тюбингенском университете, одновременно работая на должности служащего. Свой первый научный очерк Ф. Лист посвятил проблеме местного самоуправления.

За свои либеральные, реформистские идеи потерпел политических преследований. Он был вынужден покинуть Германию, жил во Франции, Англии, Швейцары. После возвращения на родину он был арестован. Девять месяцев провел в тюрьме, а потом его выслали из страны до Америки (1825).

В Америке Ф. Лист был фермером, предпринимателем, редактором газеты, в которой печатал свои статьи на экономические темы. После возвращения в Германию (1832) был консулом в Лейпциге и Штутгарте. Страна тогда уже была на пороге таможенного объединения, за которое Лист боролся с 1819 г. и которое 1834 г. стало реальностью.

Но его политические оппоненты в течение жизни ученого никогда не забывали и не дарили ему бывшего раннего либерализма. Как следствие - немцы не поверили в предложенные им реформы. В 1846 г. Ф. Лист завершил жизнь самоубийством в Тироле, где находился на отдыхе. После смерти к нему пришло огромное признание: ему была присвоена степень доктора наук, в честь его были воздвигнуты монументы в нескольких немецких городах, его именем называли улицы и учебные заведения. Труда Листа опубликованы в десяти томах. Наиболее известная работа ученого - «Национальная система политической экономии, международной торговли, торговая политика и германский таможенный союз» (1841), написанная в изгнании в Париже (1837-1840). В этой книге Ф Лист рассмотрел несколько систем «политической экономии» систему «итальянских экономистов» (меркантилизм), которую он называет «промышленной системой»; «систему мінових ценностей», то есть учение А. Смита, которое, по мнению Листа, ошибочно называют «промышленной системой»; «систему» Ж.-Б Мера, которую рассматривал очень критически. На русском языке впервые опубликована в 1891 г. В Росе сторонниками протекционистской политики Ф. Листа были В. И. Чупров, И. И. Янжул, С. Ю. Витте и ш.

Мальтус Томас Роберт (1766 - 1834) родился в 1766 году в сельской местности вблизи от Лондона в семье помещика Его отец был человеком образованным, знакомый с философами и экономистами своего времени, в частности с Д. Юмом и другими.

Поскольку богатство в английских семьях не делилось между детьми, Т. Мальтусу как младшему сыну по обычаю предназначалась духовная карьера. Поэтому не случайно, что, закончив колледж Иисуса Кембриджского университета, он принял духовный сан и получил в сельском приходе место второго священника. Однако молодой Мальтус, который всегда тянулся к науке, с 1793 г. (в 27 лет) стал одновременно учительствовать в колледже Иисуса и оставался на этой должности до своей женитьбы в 1804 г. (условием членства в колледже была без-семейственность). При этом все свое свободное время он полностью посвятил исследованию проблемы взаимосвязи экономических процессов с природными явлениями, которой он увлекся еще с юношеских лет в беседах и дискуссиях с отцом. Как это не странно, но отец был энтузиастом и оптимистом, а сын - скептиком и пессимистом. Мальтусу-старшему были близки идеи французских енциклопедистів и английского утопического социалиста Уильяма Годвша о чрезвычайно большие возможности усовершенствования общества и человека, о близость «золотого века» человечества. Мальтус-младший был настроен ко всему этому критически. На будущее человечества он смотрел в темноту ночи, в утопии Годвша не верил. Подыскивая аргументы в дискуссиях с отцом, он натолкнулся в нескольких авторов XVIII в. на идею, что люди размножаются быстрее, чем растут средства существования, что население, если его ничем не сдерживать, может удваиваться каждые 20 - 25 лет. Мальтусу казалось очевидным, что производство продовольствия не может расти такими же быстрыми темпами. Таким образом, силы природы не позволяют человечеству выбраться из бедности. Чрезвычайная плодовитость бедняков - вот основная причина их плачевного положения в обществе. И выхода из этого тупика не видно. Никакие революции здесь не помогут. Эти сомнения и аргументы позже будут возложены Т. Мальтусом в основу его теории.

Из основных этапов биографы Т. Мальтуса важно отметить тот факт, что женился он поздно - в 39 лет, и имел трех сыновей и одну дочь.

В 1798 г. появилась анонимно опубликована книга под названием «Опыт о законе народонаселения», ее автором оказался неженатый молодой пастор - будущий ученый-экономист Т. Мальтус, который вызвал на себя бесконечные нападки резким, бескомпромиссным, даже циничным изложением своих взглядов. Он писал: "Человек, пришедший в уже занят мир, если родители не способны прокормить ее или если общество не в состоянии использовать ее труд, не имеет права требовать любого продукта, она лишняя на земле. На большом жизненном банкете для нее нет места. Природа повелевает ей отдалиться и не медлит привести свое решение в исполнение" (в нескольких последующих изданиях Мальтус изымает это место).

Казалось бы Т. Мальтус принадлежал к людям, которые считают жестокость разумной необходимостью, а гуманность - вредной выдумкой. Но в жизни, как отмечают современники, он был компанейским и очень приятным человеком! Он отличался удивительной уравновешенностью и спокойствием духа, никто никогда не видел его сердитым, очень радим, или очень подавленным. Такой характер позволил ему безразлично воспринимать те образы, которым он подвергался за свои жестокие взгляды.

Отчасти по этой причине, а точнее с целью улучшения своего произведения он с 1799 по 1802 г. совершает путешествие по странам Европы.

В 1803 г. в предисловии ко второму изданию книги, которую на этот раз Т. Мальтус издал под своим именем (всего за его жизнь вышло шесть изданий, раз за разом большим тиражом), он, признавая тяжесть восприятие некоторых гнетущих прогнозов, которые содержатся в труде, и допуская неизбежность " ошибок в расчетах и изложении фактов", писал: "Что касается моих мыслей.., то, надеюсь, что они не будут отклонены опытом прошлого... Придерживаясь такого мнения, следует вместе с тем признать, что бедность и беды низших классов населения является непоправимое зло... Но если какие-либо ошибки вопреки моей воле вкрались в эту работу, они не могут иметь значительного влияния на суть моих рассуждений".

Успех, который принесла Т. Мальтусу публикация его первой книги, побудил автора «Опыта» усовершенствовать это произведение. Поэтому и второе, и последующие издания были существенно обновлены и расширены за счет исторических экскурсов и критического анализа трудов других авторов. Из сжатого памфлета - в первом издании - книга стала большим трактатом в следующих. Во втором издании (1803 г.) Мальтус строит свое исследование на таком большом количестве фактов, что он может претендовать на место в ряду учредителей историко-экономической науки. При переиздании автор сгладил или устранил множество «острых углов» своей бывшей доктрины, хотя и не отказался от применения выражения «в арифметической прогрессии».

Примечательно, что он стал на менее пессимистическую позицию относительно будущего рода человеческого и выразил надежду на возможность ограничения роста населения через соблюдение моральных принципов и на то, что действия «болезней и бедности - постоянных сдерживающих факторов увеличения населения - можно будет избежать».

Правильность научного предвидения Т. Мальтуса оказалась очевидной, а обоснованная ним так называемая теория народонаселения, популярность которой предоставило многократные переиздания «Опыта о законе народонаселения», стала неотъемлемой частью методологической базы политической экономии, как это признавали и Чарльз Дарвин, и Дэвид Рикардо, и много других ученых с мировым именем.

Карл Маркс (1818 - 1883) родился 5 мая 1818 года в немецком городе Трире. Он был вторым из девяти детей адвоката Генриха Маркса, который происходил из семьи раввина, который перешел в 1816 году с иудейству в протестантизм. Семья имела средний достаток. В 1830 - 1835 гг. учился в гимназии города Трира. С 1835 года учился на отделении права Боннского университета, а с 1836 по 1841 г. изучал право, историю, философию и историю искусств в Берлинском университете, по окончании которого получил степень доктора на философском факультете Ієнського университета.

В 1842 году К. Маркс переехал в Бонн и до 1843 года включительно работает сотрудником, а затем редактором «Рейнской газеты» в Кельне. В 1843 г. одновременно произошло несколько событий: закрытие газеты, редактором которой он был, брак с дочерью немецкого барона Женни фон Вестфален, переезд в Париж. Именно здесь, в Париже, он начал работу над проблемами политэкономии вместе с Арнольдом Руге.

Следующие два года (1844 - 1845) стали для К. Маркса началом углубленного изучения политической экономии, философии и социологии. Он знакомится с Г. Гейне, П. Прудоном, Г. Бакуниным, завязывает дружбу с Ф. Энгельсом, с которым выдает их первую совместную работу «Святое семейство».

В 1845 - 1848 гг. К. Маркс находился в Брюсселе. За эти годы, сотрудничая с Ф. Энгельсом, он выдает вместе с ним такие труды, как «Немецкая идеология», «Манифест коммунистической партии». Идейные разногласия с П. Прудоном, особенно относительно книги последнего «Экономические противоречия...», стали причиной издания Марксом своего первого исключительно политэкономического произведения под названием «Нищете философии».

В Германию К. Маркс возвращается в 1848 г. Поехав в Кельн, он возглавил «Новую Рейнську газету», надеясь повлиять на нарастание в стране революционного движения. В своей газете в 1849 г. он опубликовал труд «Наемный труд и капитал», после чего его было изгнано из Германии и, как оказалось, навсегда. После краткосрочного пребывания в Париже, К. Маркс остаток своей жизни (1850 - 1883) провел в Лондоне.

В лондонский период наряду с другими произведениями он пишет «Капитал», который считал трудом своей жизни. Его финансовые дела в этот период складывались непросто. Так, с 1851 г. и в течение десяти лет К. Маркс был сотрудником газеты «Нью-Йорк Дейли Трибюн» и через финансовые трудности в 1852 -1857 гг. был вынужден заниматься журналистикой ради заработка, что почти не оставляло времени для продолжения экономических исследований. Правда, несмотря на это, ему удалось подготовить труд «К критике политической экономии», и за содействием Ф. Лассаля, который уговорил одного из берлинских издателей принять ее, в 1855 г. она была напечатана.

Однако в 1862 г. разрыв с Ф. Лассалем, прекращение с началом гражданской войны в США сотрудничества в «Нью-Йорк Дейли Трибюн» вызвали значительные финансовые затруднения, которые продолжались до 1869 г., когда его закадычный друг и соратник Ф. Энгельс решил эту проблему, обеспечив К. Маркса ежегодной рентой. Именно в этот период ценой чрезвычайных усилий в 1867 г. Маркс окончательно отредактировал и в том же году в Гамбурге издал первый том "Капитала". Два другие тома (с самого начала было задумано выпустить "Капитал" в трех томах) ко времени первого издания не были готовы к публикации как через болезнь и финансовые трудности, так и, вероятнее всего, через осознание автором незавершенности этой работы.

К. Марксу так и не удалось закончить второй и третий тома "Капитала". Еще в ноябре 1878 г. в письме к Н. Даніельсона он писал, что до конца 1879 г. подготовит к печати второй том "Капитала", но 10 апреля 1879 г. сообщал ему, что этот том опубликует не ранее, чем изучит развитие и завершение кризиса английской промышленности.

К. Маркс умер 14 марта 1883 г. - через два года после смерти (в 1881 г.) его жены Женни Маркс. Всю работу по сбору материала и подготовки к публикации второго (вышел из печати в 1885 г.) и третьего (выдан в 1894 г.) томов "Капитала" взял на себя Ф. Энгельс. Видимо, на самом деле довольно трудно установить, какая часть в произведениях Маркса приходится на долю Энгельса, но, очевидно, она значительна. Что касается "Капитала", несомненно и другое - второй и третий тома написаны после смерти Маркса, смысл их был добыт Энгельсом из объемных рукописей Маркса, не совсем законченных.

Маршалл Альфред (1842 - 1924) - один из ведущих представителей неоклассической экономической теории, лидер "кембриджской школы" маржиналізму. А. Маршалл в детстве под влиянием отца готовился к духовной карьеры, поскольку его дед был священником. Из предметов, которые изучал, больше всего любил математику, а в свободное от учебы время его увлечением были шахматы.

Не разделяя взглядов отца и одолжив у дяди денег, А. Маршалл самостоятельно из родного Лондона отправился изучать математику в Кембриджский университет, который окончил с отличием и был оставлен там для преподавательской работы. Как оказалось впоследствии, навсегда, поскольку последняя стала основным делом его жизни.

Политическую экономию А. Маршалл преподавал с 1868 до 1908 г. С 1877 до 1885 г. был вынужден временно в связи с семейными обстоятельствами покинуть Кембридж, преподавал в Бристольском и Оксфордском университетах. С 1902 г. по его инициативе было введено новое преподавания этой специальности под названием «экономикс», таким образом были окончательно вытеснены чтение курса по учебникам политической экономии «классической школы» Дж. С. Милля.

Основная работа А. Маршалла - шестикнижие «Принципы экономикс» - была издана в 1890 г. и после ним постоянно дополнялась, перероблялась в восьми изданиях, вышедших за его жизнь.

Мен Томас родился в Лондоне в 1571 г. в семье ремесленника и торговца. После ранней смерти отца воспитывался в семье отчима - богатого купца, одного из основателей известной Ост-Индской торговой компании. В 1615 г. разбогатев и приобретя за время работы в компании солидную репутацию, был избран в совет директоров компании. С этого времени он был самым активным защитником ее интересов в парламенте и в прессе. С 1622 г. был членом специальной государственной комиссии по торгівлі.Його считают самым выдающимся представителем английского позднего меркантилизма.

Кейнс Джон Мейнард (1883 – 1946) – выдающийся английский экономист, государственный деятель, основоположник одного из современных направлений экономической мысли – кейнсианства. Главное произведение Дж. Кейнса – «Общая теория занятости, процента и денег», написано под воздействием глубочайшего экономического кризиса. В этой книге им был предложен радикальный способ избавления от пагубных кризисов и массовой безработицы. Он ниспроверг основополагающее утверждение классиков и неоклассиков о невмешательстве государства в экономику. Идеи Кейнса нашли самое широкое практическое применение и легли в основу проводимой, в 30-е – 60-е гг., экономической политики многих государств.

Хансен Элвин (1887-1975) – «американский Кейнс». Популяризатор теории Кейнса и сам выдающийся теоретик; разработчик рецептов макро регулирования (антициклической политики). Ему принадлежат концепция множественности циклов и теория инвестиционных колебаний. Автор фундаментального исследования «Экономические циклы и национальный доход» и книги «Послевоенная экономика США».

Хикс Джон (1904-1989) - английский экономист, лауреат Нобелевской премии, разработчик кейнсианской макроэкономики. Важнейшая работа «Стоимость и капитал» считается классическим изложением теории общего равновесия. Предложенная им модель IS-LM (сбережения для капиталовложений - денежный рынок) получила всеобщее признание и вошла в учебники по экономической теории.

Харрод Рой (1900-1978) - английский экономист, продолжатель идей Дж.Кейнса. Основной вклад - анализ процессов экономической динамики. Ввел в обиход понятие равновесного темпа роста, который зависит от равенства сбережений и инвестиций. Опираясь на теоретический анализ, Харрод пришел к выводу о необходимости государственного вмешательства посредством методов антициклической политики и длительного стимулирования темпов. Основной труд «К теории экономической динамики».

Самуэльсон Пол (р. 1915) - лауреат Нобелевской премии, автор одного из самых популярных учебников «Экономикс». Самуэльсон внес весомый вклад в разработку многих проблем: теорию цен, теорию экономического цикла, разработку принципов прикладной экономики, теорию оптимального экономического роста и др. Он автор теории выявленных предпочтений потребителей. Ему принадлежит идея неоклассического синтеза важнейших направлений экономической науки.

Фридмен Милтон (р. 1912) - лауреат Нобелевской премии, основатель современного монетаризма. Сторонник видоизмененного варианта количественной теории денег. Им обоснован тезис о приоритетном значении одного фактора - денежной массы. Основные работы: «Монетарная история США», «Рыночные механизмы и централизованное планирование».

Ойкен Вальтер (1891-1950) - немецкий экономист, автор теории экономического порядка. Работая в Германии в период нацистского режима, вместе со своими коллегами искал пути переустройства централизованного регулирования экономики. Основатель Фрайбургской школы. Главный теоретик послевоенных реформ, проводившихся в ФРГ Л.Эрхардом. Проблемы, выдвинутые Ойкеном, изложены в двух работах: «Основы национальной экономии», «Основные принципы экономической политики».

Эрхард Людвиг (1897-1977) - экономист и министр экономики в правительстве канцлера Аденауэра. Отец германского экономического чуда. Реформа, проведенная под руководством Эрхарда, рассматривается как образец искусного использования средств и методов преобразований. Идеи Эрхарда изложены в работах: «Благосостояние для всех», «Полвека размышлений (речи и статьи)».

Хайек Фридрих (1899-1992) - австро-американский экономист и философ. Идеолог неолиберализма. Вместе с Л.Мизесом основал Австрийский институт экономических исследований. Лауреат Нобелевской премии за работы по теории денег и экономических колебаний и анализ взаимовлияния экономических, социальных и институциональных процессов. Основные работы: «Чистая теория капитала», «Дорога к рабству», «Индивидуализм и экономический порядок».

Гэлбрейт Джон Кеннет (р. 1909) – один из наиболее известных представителей институционального направления в экономической науке. По его мнению, в современной экономике необходимо различать рыночную и планирующую системы. В современной «техноструктуре» (термин Гелбрейта) капиталом фактически распоряжаются не собственники, а менеджеры и технические специалисты. Задача экономической науки – изучить, как меняются цели, стимулы деятельности, структура потребления, характер власти; оценить условия, в которых эволюционирует экономика.

Тинбергер Ян (1903-1996) – нидерландский экономист, один из создателей эконометрики, первый лауреат Нобелевской премии по экономике (1969). В работе «экономическая политика: принципы и цели» использовал количественные методы для анализа политических процессов. Был директором Центрального бюро планирования в Нидерландах. Работал консультантом при правительствах Индии, Египта, Турции.

С 1966 г. являлся председателем Комитета планирования развития ООН. Внёс существенный вклад в анализ проблем экономики стран «третьего мира».

Перру Франсуа (1903-1987) представитель и фактический лидер институционально-социологической школы во Франции. Автор теории экономического доминирования: отношения между участниками хозяйственной деятельности строятся не как отношения равноправных партнёров, а как отношения господства и подчинения. «Современный экономический мир естьмир фирм господствующих и фирм подчинённых». Подобным образом строятся и отношения между различными отраслями экономики, между отдельными государствами.

Леонтьев Василий (1906-1999) – американский экономист русского происхождения. Разработанный им метод «затраты-выпуск» широко используется для проведения расчётов прикладного характера. По методу, предложенному Леонтьевым, строились модели межотраслевого баланса, имевшие важное практическое значение для изучения структуры отечественной экономики и её прогнозирования. Среди его работ можно выделить «Межотраслевая экономика» и «Экономические эссе: теории, исследования, факты и политика».

Шумпетер Йозеф (1883-1950) – австрийский экономист, один из наиболее оригинальных и своеобразных теоретиков. В центре его внимания были проблемы методологии, анализ механизма функционирования и перспектив развития капиталистической экономики. Его основные работы «Теория экономического развития: исследование предпринимательской прибыли, капитала, кредита, процента и цикла конъюнктуры» и «Капитализм, социализм и демократия». Глубокие исследования истории и метода экономической теории публиковались в различных сборниках.

Алле Морис (р. 1911) – выдающийся современный учёный, лауреат Нобелевской премии (1988). Алле является духовным отцом и лидером французской маржинальной школы. Он положил начало новым разделам экономической теории, в частности выдвинул общую теорию излишков. Которая, по словам Алле, даёт возможность лучше понять реальное значение функционирования экономики под двойным углом зрения управления и распределения, причём позволяет взглянуть на них совершенно по-новому.

Канторович Леонид Витальевич (1912-1986) выдающийся российский математик и экономист. В 1975 году за разработку метода линейного программирования совместно с Т. Кумпмансом был удостоен Нобелевской премии по экономике. Он впервые предложил математический метод поиска оптимального варианта распределения ресурсов. Тем самым был открыт новый раздел в математике, получивший широкое распространение в экономической практике. Его работы: «Математические методы организации и планирования производства», «Экономический расчёт наилучшего использования ресурсов».

Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса Аникин Андрей Владимирович

Экономисты прошлого и современность

Экономика играет в жизни человечества важнейшую роль. Маркс говорил о нелепости представлений, согласно которым античный мир жил политикой, а средневековье - католицизмом. Человечество всегда жило экономикой, и лишь на этой основе могли существовать политика, религия, наука, искусство. Но именно недостаточное развитие экономики - главная причина таких представлений об этих эпохах.

Современная экономика властно вторгается в жизнь каждого человека. Современный мир - это два разных мира, социалистический и капиталистический, каждый со своей экономикой и со своей политической экономией, т. е. законами этой экономики. На мировой арене все более важную роль играет и «третий мир» - освободившиеся от колониального ига развивающиеся страны. Для этих стран все острее встает вопрос о пути развития. В разных общественных условиях встают разные экономические проблемы, для разрешения которых необходимо развитие экономической науки.

Конечно, было бы странно искать ответы на вопросы нынешнего дня в сочинениях экономистов прошлых веков. Но знание их трудов и взглядов помогает выработать правильную оценку настоящего и наметить пути в будущее.

Классики буржуазной политической экономии, особенно Адам Смит и Давид Рикардо, впервые разработали учение о хозяйстве как о системе, в которой действуют объективные, не зависящие от воли людей, но познаваемые законы. Они считали, что экономическая политика государства не должна идти против этих законов, а должна опираться на них.

Уильям Петти, Франсуа Кенэ и другие ученые заложили основы количественного анализа экономических процессов. Они пытались рассматривать эти процессы как своеобразный обмен веществ, определять его направления и размеры. Маркс использовал их научные достижения в своем учении о воспроизводстве общественного продукта. Соотношения потребительских товаров и средств производства, пропорции накопления и потребления, взаимосвязи отраслей играют важнейшую роль в современном хозяйстве и экономической науке. Кроме того, из трудов этих пионеров экономической науки выросла современная народнохозяйственная статистика, значение которой невозможно переоценить.

В первой половине XIX в. были сделаны попытки использования в экономическом анализе математических методов, без которых в настоящее время немыслимо развитие многих разделов экономической науки. Одним из пионеров в этой области был французский ученый Антуан Курно.

Классики буржуазной политической экономии, а также представители мелкобуржуазного и утопического социализма анализировали многие противоречия капиталистической экономики. Швейцарский экономист Сисмонди одним из первых пытался понять причины экономических кризисов, которые представляют собой страшный бич буржуазного общества. Великие социалисты-утописты Сен-Симон, Фурье, Оуэн и их последователи глубоко критиковали капитализм и разрабатывали проекты социалистического переустройства общества.

Как писал В. И. Ленин, «вся гениальность Маркса состоит именно в том, что он дал ответы на вопросы, которые передовая мысль человечества уже поставила. Его учение возникло как прямое и непосредственное продолжение учения величайших представителей философии, политической экономии и социализма».

Классическая буржуазная политическая экономия явилась одним из источников марксизма. Вместе с тем учение Маркса было революционным переворотом в политической экономии. Маркс показал, что капитал представляет собой общественное отношение, суть которого сводится к эксплуатации наемного труда пролетариев. Он объяснил природу этой эксплуатации в своей теории прибавочной стоимости и показал историческую тенденцию капитализма: обострение его антагонистических, классовых противоречий и конечную победу труда над капиталом. Таким образом, в марксовом экономическом учении заключено диалектическое единство, оно одновременно представляет собой отрицание буржуазных концепций его предшественников и творческое продолжение всего положительного, что ими было создано. Раскрытие и объяснение этого единства - важнейшая задача настоящей книги.

В Документе московского Совещания коммунистических и рабочих партий 1969 г. указывается, что в целях повышения своей идейно-политической роли в мировом революционном процессе марксистско-ленинские партии будут непримиримо бороться против буржуазной идеологии, в частности «будут пропагандировать в рабочем движении, в широких народных массах, в том числе среди молодежи, идеи научного социализма». Научный социализм в решающей степени опирается на экономическое учение марксизма-ленинизма. Поэтому в пропаганде идей научного социализма важное значение имеет разъяснение истоков и корней этого учения.

В Отчетном докладе ЦК КПСС XXIV съезду партии Л. И. Брежнев отметил, что современные задачи требуют от нас «усиленного внимания к проблемам теории, ее творческому развитию». Убедительность критики буржуазной идеологии и ревизионистских подделок под марксизм-ленинизм значительно усиливается, если эта критика опирается на глубокое знание теории, на творческое развитие общественных наук. Ясно, что истории этих наук принадлежит здесь важное место.

Из книги Деньги. Кредит. Банки [Ответы на экзаменационные билеты] автора Варламова Татьяна Петровна

24. Особенности денежно-кредитной политики в России: история и современность Денежно-кредитная политика современной России имеет ряд особенностей, которыми отличается от монетарной политики США, Англии, Германии и других стран.С началом реформирования российской

Из книги Экономический цикл: Анализ австрийской школы автора Куряев Александр В

Из книги О проценте ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации». автора Катасонов Валентин Юрьевич

Из книги Больше, чем вы знаете. Необычный взгляд на мир финансов автора Мобуссин Майкл

Экономисты, познакомьтесь с мистером Рынком Экономисты давно поняли роль ожиданий в формировании экономических результатов, включая доходность фондового рынка и рисковую устойчивость (робастность) долговременных капиталовложений. Однако большинство традиционных

Из книги Методология экономической науки автора Блауг Марк

За что экономисты не любят методологов Раскроем читателю один секрет: большинство экономистов, по всей видимости, не интересуются вопросами экономической методологии или даже относятся к ней неприязненно. Если мы ограничимся великими экономистами, то ясной картины по

Из книги 23 тайны: то, что вам не расскажут про капитализм автора Чанг Ха-Джун

ЕСТЬ ЛИ «ДРУГИЕ» ЭКОНОМИСТЫ? Если с экономической наукой все так плохо, как я описываю, тогда что делаю в экономистах я? Если несоответствие действительности - самый безвредный исход моей профессиональной деятельности, а наиболее вероятный результат - вред, не стоит ли

Из книги Сборник рефератов по географии для 10 класса: Экономическая и социальная география мира автора Коллектив авторов

Реферат ЛАТИНСКАЯ АМЕРИКА: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ (НА ПРИМЕРЕ МЕКСИКИ, ПЕРУ И АРГЕНТИНЫ) План1. Введение.2. Общие сведения.3. Природные условия и ресурсы.4. Мексика.5. Перу.6. Аргентина.7. ЗаключениеВведениеК тому времени, когда испанские корабли появились у восточного

Из книги Судный день американских финансов: мягкая депрессия XXI в. автора Боннер Уильям

Диссиденты: экономисты - сторонники «здоровых денег» В 1920-х годах немного было экономистов, банкиров и финансовых аналитиков, которые действительно предсказали крах фондового рынка и экономическую депрессию.Только одна группа американских экономистов - представители

Из книги Экономическая теория. автора Маховикова Галина Афанасьевна

1.8.3 Экономисты советского и постсоветского периодов В конце 20-х гг. сложилась советская школа экономистов-международников. С самого начала она ассоциировалась с именем Е. Варги.Среди достижений этой школы в 30-40-х гг. можно назвать исследования по теории и истории

Из книги Долгое время. Россия в мире. Очерки экономической истории автора Гайдар Егор Тимурович

§ 6. Марксизм и современность. Некоторые выводы Важнейший тезис марксизма состоит в том, что производительные силы (или технологический базис) общества предопределяют его экономические, социальные и политические отношения (институты). Этот тезис более важен,

Из книги СССР: логика истории. автора Александров Юрий

МАРКСИЗМ И СОВРЕМЕННОСТЬ Тема, заявленная в названии этой главы, во времена существования СССР постоянно присутствовала на страницах печатных изданий и обсуждалась на научных конференциях. Несмотря на перемены, произошедшие в обществе и общественном строе, она

Из книги Капитал. Том второй автора Маркс Карл

Из книги Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса автора Аникин Андрей Владимирович

Экономисты прошлого и современность Экономика играет в жизни человечества важнейшую роль. Маркс говорил о нелепости представлений, согласно которым античный мир жил политикой, а средневековье - католицизмом. Человечество всегда жило экономикой, и лишь на этой основе

Из книги Управление маркетингом автора Диксон Питер Р.

Аналитические модели: традиции и современность Традиционно в центре внимания маркетинга был потребитель, однако в связи с увеличением конкуренции со стороны иностранных компаний, а также под влиянием ряда завоевавших популярность книг, посвященных этой проблеме,

Из книги Шпаргалка по истории экономики автора Энговатова Ольга Анатольевна

90. ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В РОССИИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ Предпринимательство способствует повышению материального и духовного потенциала общества, создает благоприятную почву для практической реализации способностей и талантов

Из книги Мир в 2050 году автора Эндрюс Джон

Древность и современность Полезно знать, что информацию всегда старались держать в доступном месте. Человечество стремилось к сбору и сохранению данных. В III веке до н. э. Птолемей III заполнял Александрийскую библиотеку, требуя от путешественников сдавать свитки для

Один из выдающихся советских и российских экономистов Григорий Ханин рассказывает об очень трудной судьбе русской экономической мысли. Статья большая, но объективная. Ред.

Нас не видят

В своей статье «Почему у нас нет великих экономистов» (Экономические стратегии. 2001. № 5–6) российский экономист В. Федоров обращал внимание на тот факт, что за 40 лет существования Нобелевской премии по экономике среди ее лауреатов нет российских (единственный российский лауреат этой премии Л. В. Канторович был математиком).

Не убежден, что данный показатель – наилучшее мерило уровня экономической науки, но есть и другие свидетельства. На российских авторов почти не ссылаются в учебниках по истории экономической мысли, в иностранных экономических учебниках и научных статьях (за исключением специально посвященных России). В зарубежных книгах об экономической истории России преобладают ссылки на иностранных ученых, даже если авторы знают русский язык. Не помогает и перевод на английский. Так, в издательстве, занимающемся переводом российских журналов, мне объяснили, что переводной экономический журнал покупают за границей в количестве… 39 экземпляров.

Показатели цитируемости российской даже естественно-научной литературы позорно низкие, а по экономической и гуманитарным наукам они вообще не приводятся – видимо, даже сравнивать неудобно.

Расчеты по объему и динамике экономического развития России за три века до 1900 г. принадлежат исключительно западным авторам.

Беспомощность и некомпетентность многие российские экономисты проявляют, в частности, при обсуждении перспектив экономического развития России и выхода из кризиса, поскольку, за единичными исключениями, опираются на официальные статистические данные, не пытаясь проверить их достоверность. Так, не удосужились пересчитать динамику важнейшего фактора экономического развития – основных фондов, которые, по официальным оценкам, не сократились за постсоветский период при падении объема капитальных вложений в несколько раз, по тем же официальным данным. Чего не может быть, как понимает мало-мальски грамотный экономист. Столь же поразительна недооценка (как минимум в 5 раз) стоимости основных фондов.

Неудивительно, что и официальная наука, и государственные органы просмотрели наступивший после завершения восстановительного периода в 2008 г. экономический кризис и не вскрыли истинных причин огромной инфляции в этом же году. Правда, такой же просчет совершили все международные финансовые организации. Видимо, экономическая наука деградирует не только в России.

Большую озабоченность слабостью советских экономистов выражали симпатизировавшие перестройке иностранные государственные деятели. Бывший немецкий канцлер и министр финансов ФРГ Гельмут Шмидт сказал в 1991 г.: «Беда ваша в том, что у вас мало или почти нет серьезных экономистов» . Джордж Сорос писал в 1991 г.: «…Полное отсутствие элементарных экономических знаний – болезнь, которой страдает вся страна, вплоть до самых верхних эшелонов власти. Контраст c Китаем поразителен. Бывший генеральный секретарь коммунистической партии Китая Чжао Цзы Ян был превосходным экономистом, и в его распоряжении был целый полк блестящих молодых умов. В Советском Cоюзе нет ничего подобного» .

Всегда ли была жалкой российская экономическая наука?

Расцвет российской экономической науки пришелся на конец XIX – начало XX века. Получив прекрасное образование в российских и западных высших учебных заведениях и неограниченный доступ к мировой научной литературе, российские экономисты внесли оригинальный вклад в мировую экономическую науку. К сожалению, этот вклад долгое время не был должным образом оценен. Так, в трехтомной «Истории экономической мысли» Шумпетера, законченной в 1954 г., среди сотен авторов почти нет имен русских ученых-экономистов. Только в 50–60-е годы на Западе открыли для себя труды А. В. Чаянова, М. И. Туган-Барановского, Н. А. Кондратьева, Е. С. Слуцкого, В. К. Дмитриева, А. А. Богданова и других.

Октябрьская революция и гражданская война негативно отразились на состоянии экономической науки. Почти перестали выходить экономические журналы, печататься экономические книги, защищаться диссертации. Но в то же время взошла звезда и А. В. Чаянова с его блестящей книгой о методах бесстоимостной оценки продукции и затрат и Б. Д. Бруцкуса с его критикой социалистической экономики (опередившей труды Хайека и Мизеса), а также С. Г. Струмилина. Еще в 1918 г. рядом экономистов выдвигались талантливые проекты денежных реформ.

В период нэпа были высланы за границу некоторые крупные русские экономисты, в том числе и Б. Д. Бруцкус. Но все же профессиональные знания экономистов были востребованы, на их знания и опыт опирались экономические ведомства, они формировали экономическую политику. Лучшие произведения Н. Д. Кондратьева, Л. Н. Юровского, А. В. Чаянова, А. Г. Вайнштейна вышли как раз в этот период. Издавались очень содержательные и квалифицированные экономические журналы. Достаточно успешной была научная деятельность Е. А. Преображенского с его теорией социалистического накопления, надолго сформировавшей экономическую политику СССР и многих развивающихся стран, Е. С. Варги, И. А. Трахтенберга. Уже в самом конце 20-х годов вышла пионерная работа Г. А. Фельдмана по моделям экономического роста, на многие годы опередившая западные исследования. Первые проекты пятилетнего плана и годовые контрольные цифры, созданные под руководством В. Г. Громана, были весьма квалифицированными и носили пионерный характер.

Думаю, что в этот период наша экономическая наука в целом была на мировом уровне, экономику в вузах преподавали преимущественно высококвалифицированные и яркие экономисты, что позволяло надеяться на формирование хорошей научной смены.

Заморозки и оттепели сталинского периода

Черной страницей для советской экономической науки явились 30–40-е годы. Не буду описывать колоссальные гонения, которым подверглись экономисты дореволюционной школы. В частности, упомяну об аресте и расстреле ведущего научного сотрудника Института экономики АН СССР М. И Кубанина за правдивую статью о производительности труда в сельском хозяйстве СССР и США. За аналогичную статью по промышленности в том же сборнике был арестован и осужден С. А. Хейнман. И самым трагичным было даже не уничтожение или тюремное заключение многих выдающихся экономистов, а созданная в те годы атмосфера отвращения к научному творчеству, осуждение и преследование самостоятельного научного мышления. Последняя содержательная теоретическая дискуссия была в 1930 г. по вопросу о судьбе денег в командной экономике. Деградировала и система подготовки научных работников.

Но 30–40-е годы характеризовались для экономической науки периодом чередования репрессий и краткосрочных оттепелей, когда выходило немало интереснейших и высококвалифицированных работ и учебников по советской и мировой экономике, и только недостаток места не позволяет их все привести. Они свидетельствовали об огромной эрудиции, трудолюбии и добросовестности ряда наших экономистов.

Только в качестве примера назову работы А. И. Ротштейна по промышленной статистике, Е. С. Варги по экономике капиталистических стран и экономическим кризисам, уникальные по богатству фактического материала произведения И. А. Трахтенберга и Л. А. Мендельсона по денежным и экономическим кризисам, учебник Э. Я. Брегеля по кредитной системе капитализма, учебник П. И. Лященко по истории народного хозяйства СССР, Ш. Я. Турецкого по ценообразованию в СССР, В. С. Райхера по теории и истории страхового дела, ряд других. В 1939 г. вышли небольшими тиражами неортодоксальные произведения Л. И. Канторовича и В. В. Новожилова. Академик С. Г. Струмилин, не видя возможности правдиво писать о современной советской экономике, создал ряд выдающихся работ по истории дореволюционной экономики России.

Серьезным вкладом в мировую экономическую науку стали разработанные в СССР методы планирования и управления. Экономические ведомства в конце 30-х годов создавали научные советы из старых «буржуазных» специалистов , что свидетельствовало о высокой их оценке властями.

В то же время успешная научная деятельность этих и некоторых других выдающихся советских экономистов в этот период была скорее исключением. Показательно, что академик П. П. Маслов, характеризуя работу единственного тогда академического экономического института – Института экономики АН СССР – говорил в беседе с академиком В. И. Вернадским: «Работа Института «коммунистическая» – дорого стоит и плохого качества. Много сотрудников, которые ничего не делают» .

В 1946–1947 гг. вышло несколько квалифицированных и правдивых произведений о выдающихся достижениях военной экономики США и серьезных изменениях в экономике капиталистического мира в целом во время войны, по истории мировой экономической мысли. За эти книги и в рамках борьбы с космополитизмом был расформирован очень сильный научный коллектив Института мирового хозяйства, возглавлявшийся многие годы Е. С. Варгой, а авторы крамольных книг, включая и Е. С. Варгу, подвергнуты унизительной критике .

Оживление в экономической науке в сталинский период последний раз произошло в начале 50-х годов в связи с экономической дискуссией по учебнику политической экономии, в ходе которой впервые с конца 20-х годов относительно свободно высказывались самые разные мнения (в рамках социализма) по проблемам политической экономики социализма.

Завершая рассмотрение развития экономической науки в сталинский период, можно сказать, что при унификации и догматизации в области экономической теории (политической экономии) поощрялись исследования в области конкретной экономики и экономической истории.

В целом огромная работа по созданию совершенно новой и оказавшейся жизнеспособной системы командной экономики советской наукой была исследована очень слабо. Практика оказалась намного более эффективной, чем поставленная в тяжелейшие условия и репрессированная наука. Не было даже издано ни одной книги по теории и методологии народнохозяйственного планирования (первая вышла уже после смерти И. В. Сталина в 1954 г.).

Как сказалась слабость экономической науки на развитии советской экономики?

Конечно, возникает закономерный вопрос: почему при почти непрерывно слабеющей экономической науке советская экономика добивалась серьезных и даже (1950-е годы) блестящих экономических успехов?

Прежде всего, не следует преувеличивать роль экономической теории в развитии экономики. Здесь я готов присоединиться к мнению Игоря Бирмана, что успехи, равно как и неудачи американской экономики (и других экономик) мало зависят от состояния экономической науки . Единой экономической теории не существует, различные экономические школы по-разному объясняют экономическую действительность и подходят к экономической политике. Не существует методов для определения преимуществ той или иной школы, кроме экономической практики, которая зависит от многих других факторов. Гораздо большую роль в достижении практических результатов играют овладение методами статистики и знание истории экономики .

При всей слабости экономической теории уровень конкретных отраслевых экономических наук был относительно высок. В СССР всегда было довольно значительное количество экономистов, хорошо знавших и понимавших экономику отдельных отраслей.

Как же оценивало советское руководство компетентность экономистов? Работ, исследовавших эффективность советского государственного управления, и после 1991 г. практически нет даже после открытия многих архивов. Особенно трудно оценить эту проблему применительно к высшему уровню советского руководства. Приходится поэтому преимущественно судить по действиям. Мы не знаем даже, кто были экономическими советниками И. В. Сталина по советской экономике и были ли вообще, или же он полагался на мнение официальных органов. В конце 20-х годов он ценил выдающегося статистика В. С. Немчинова.

Если же судить по характеру экономической политики, она была достаточно продуманной, за исключением 1929–1932 гг., когда только нащупывались методы управления командной экономикой. Но даже в этот период принимались многие удачные решения, на десятилетия определившие успехи советской экономики. Упомяну налоговую и кредитную реформы начала 30-х годов, совершенствование балансового метода планирования, создание МТС. Отрывочные сведения в экономической литературе об истории выработки этих решений говорят о том, что их инициаторами были практические высокопоставленные работники соответствующих ведомств (но не первые их лица).

Из этого можно сделать вывод, что руководители многих ведомств ценили талантливых экономистов. Об этом же говорит и создание накануне войны в ряде ведомств научно-консультационных органов, включавших исключительно квалифицированных экономистов старой школы. Многие хозяйственные руководители разных уровней, как и американские собственники и менеджеры, не будучи искушенными в экономической теории и прочих экономических науках, но обладая большим здравым смыслом и производственным опытом, были в состоянии понять многие нужные им в работе экономические категории и оценить подчиненных им экономистов. Мой небогатый практический опыт работы на предприятиях и в совнархозе в начале 60-х годов говорит именно об этом. Статьи и книги, мемуары многих советских хозяйственников среднего уровня, публиковавшиеся в 60–80-е годы, более содержательны, чем произведения многих профессиональных советских ученых.

Наконец, сама командная экономика оказалась достаточно жизнеспособной, а иногда (в 50-е годы) и намного эффективнее экономики развитых капиталистических стран, не говоря уже о развивающихся. Стоило, однако, в 60–80-е годы деградировать личному составу всех уровней хозяйственного управления и демонтироваться механизму командной экономики, чтобы здравый смысл и опыт хозяйственных руководителей все слабее компенсировали слабость экономической науки.

Период после смерти Сталина вплоть до конца 60-х годов стал периодом расцвета советской экономической науки и началом ее нового упадка. Расцвету способствовали три обстоятельства: смягчение идеологического пресса, значительное расширение публикации статистических данных и освобождение из заключения ряда советских экономистов. Ввиду очевидности первых двух факторов остановлюсь на третьем. Поражает творческая активность выдающихся экономистов начала ХХ века, не утративших в заключении ни знаний, ни творческой активности – А. Л. Вайнштейна, Я. Б. Кваши, C. А. Хейнмана, C. А. Далина. Всего за 5–7 лет после освобождения они опубликовали ряд выдающихся работ по народнохозяйственному учету и статистике (Вайнштейн), методам измерения основных фондов (Кваша), анализу эффективности советской экономики (Хейнман), экономике капиталистических стран (Далин).

В этом же ряду назову подвергшегося острейшей критике в 1949 г. Л. А. Мендельсона, опубликовавшего в конце 50-х – начале 60-х годов расширенное издание выдающейся работы по истории мировых экономических кризисов. Пользуясь ослаблением идеологического пресса, советские экономисты провели весьма содержательные дискуссии по многим политэкономическим проблемам советской экономики (особенно судьбе денег и товарно-денежных отношений при социализме). Оживленно обсуждались теоретические выводы из опубликованных в конце 50-х годов книг Л. В. Канторовича и В. В. Новожилова. Выходили очень содержательные, с огромным фактическим материалом книги сотрудников вновь созданного в 1957 г. Института мировой экономики и международных отношений. Благодаря многочисленным переводам работ зарубежных авторов и началу международных научных контактов советские ученые вновь познакомились с трудами западных экономистов и немало полезного из них позаимствовали. Смею при этом утверждать, что работы Вайнштейна, Хейнмана, Кваши, Мендельсона и тогда не уступали, а в чем-то превосходили по качеству работы западных экономистов. Эти труды там, к сожалению, изучали, в основном, советологи, что помешало их большей мировой популярности.

Об интеллектуальном потенциале советской экономической науки в 60-е годы свидетельствует тот факт, что эмигрировавшие в 70-е годы советские ученые-экономисты вполне достойно выглядели среди западных советологов. Особенно хочу отметить в этой связи И. А. Бирмана, который намного более квалифицированно и проницательно оценивал в этот период многие явления советской экономики.

Факторы деградации

Проанализируем основные, на мой взгляд, факторы деградации экономической науки СССР, возникшие уже в 1960-е годы и сказывающиеся до сих пор.

Мегаломания. Рост потребности страны в квалифицированных кадрах, масштабов хозяйства, огромное увеличение роли государства в экономике способствовали увеличению числа научных работников, в том числе и экономистов. Число научных работников-экономистов выросло, видимо, в десятки раз уже к началу 60-х годов. Новые научные работники чаще всего кончали весьма посредственные школы, учились преимущественно у посредственных профессоров (лучших уничтожили или они эмигрировали) , за рубеж не выезжали, иностранных языков чаще всего толком не знали, оригинальные идеи боялись высказывать, потому что за это наказывали. Нужно удивляться не тому, что у нас было очень мало выдающихся научных работников-экономистов, а тому, что они все-таки были, и не только среди старшего поколения.

В 30-е годы в СССР была создана организация научной деятельности, принципиально отличная от дореволюционной российской и зарубежной; смысл ее еще не раскрыт в полной мере . Центром фундаментальной науки вместо университетов стала влачившая при царизме весьма жалкое существование и малоавторитетная Академия наук, а в области прикладной науки, вместо вузов и корпораций – отраслевые научно-исследовательские институты, подчиненные наркоматам. Такая организация в наибольшей степени соответствовала характеру командной экономики и тоталитарного общества. Возможно, в области естественных и технических наук она действительно отвечала задаче заимствования иностранных научных и технических достижений. И определенно, она помогала сделать науку более управляемой («Управляемая наука» – так назвал свою блестящую книгу о советской науке А. Поповский). Но эта система отрезала науку от высшего образования и обрекала на деградацию обе эти сферы. Если в области естественных наук и техники эта реорганизация и имела некоторые временные достоинства, то для общественных наук – только недостатки.

В создании крупных научных коллективов в области общественных наук советское руководство механически распространяло опыт естественных наук, в то время как в общественных науках, в том числе и экономических, характер научного труда принципиально отличается и не требует создания крупных научных коллективов. Я в 90-е годы знакомился с деятельностью ряда западных (а в 2005 г. – и японских) научных центров, обычно при ведущих университетах, по исследованию экономики СССР и России, и нигде в них число научных сотрудников не превышало 5–6 человек (вместо сотен в аналогичных советских), что не мешало им выпускать весьма квалифицированные научные работы. Крупные по числу сотрудников организации требовали создания многочисленной бюрократической надстройки – очень удобной для квазинаучной деятельности.

Огромное увеличение количества научных работников, сосредоточенных в крупных коллективах, само по себе имело отрицательные последствия. Экономистам известен закон Грэшема, согласно которому при равноценном приеме плохих и хороших денег плохие деньги вытесняют хорошие. Наличие большого количества посредственных и бездарных научных работников, как неизбежное следствие роста их числа, в больших коллективах создавало огромные препятствия для научной деятельности сильных ученых. Последние демонстрировали научную никчемность большей части остальных сотрудников, которые нередко из чувства зависти и соперничества пытались от них под разными предлогами (чаще – по идеологическим мотивам) избавиться, что нередко и удавалось.

Со второй половины 50-х годов в СССР тенденция к мегаломании окрепла: появилось много новых исследовательских научных институтов, преимущественно академических, а также Госплана СССР и отдельных министерств. Хотя мне не встречались сравнительные данные о количестве научных работников-экономистов в разных странах, выскажу предположение, что в 60-е годы СССР занимал по их числу 2-е место в мире после США. Косвенным свидетельством этому являются огромные тиражи экономических журналов в тот период. В международных научных институтах, например, были заняты тысячи сотрудников, чего не могла позволить себе ни одна страна мира, кроме США.

Академкраты. Сложность проблемы подбора руководителей этих крупных научных коллективов состояла в том, что заметные ученые, как правило, плохие администраторы и не стремятся к административной работе. К тому же они обычно имеют собственное мнение и поэтому плохо управляемы. И постепенно власть выбрала самое худшее: стала наделять управляемых администраторов званиями выдающихся ученых.

Для лучшего понимания изменений в руководстве наукой напомню вкратце эволюцию отношения советской власти с Академией наук СССР. Советское руководство впервые задумалось о ее месте в науке и обществе в 1928 г., накануне первой пятилетки. Первоначально усилия советской власти были направлены в основном на обеспечение большей лояльности советской власти, к которой многие академики относились отрицательно. Именно этим объясняются грубые формы вмешательства власти в процесс выборов академиков в 1929 г. Оно касалось исключительно отделения гуманитарных наук и обеспечило включение в состав академиков коммунистов, часть из которых не имели значительных научных заслуг . Важно отметить, что большинство из избранных академиков, в том числе все гуманитарии, не возглавляли научные учреждения, а многие даже не работали в академических институтах. Осенью 1929 г. произошла чистка аппарата Академии наук СССР, вице-президентом стал коммунист Г. М. Кржижановский. Так Академия наук СССР стала «управляемой», и в 1930 г. началось позорное «академическое дело» в отношении ряда ученых-гуманитариев для окончательного запугивания академиков и интеллигенции.

Уже в 1929 г. был принципиально решен вопрос о выборе между университетами и Академией наук в качестве центра науки в пользу последней. Три события способствовали реальному превращению: переезд ее в Москву в 1934 г., объединение с Комакадемией с ее историческими, философскими и экономическими институтами в 1936 г. и появление в ее составе технических институтов в 1937 г. В результате ее доля в общих бюджетных расходах на науку выросла с ничтожных 2% в 1929 г. до 24% в 1940 г.

Еще чуть ли не с петровских времен действовало положение, что научные учреждения в системе Академии наук находятся «при академиках». Почти все научные учреждения Академии наук в 1932 г. (48 из 51) возглавлялись академиками . Но в начале 30-х годов научные организации были еще очень малы по численности (максимум 10–20 научных сотрудников), и трудности управления ими поэтому были невелики.

Положение стало меняться, видимо, уже к концу 30-х годов, когда число научных учреждений стало стремительно увеличиваться, как и численность их сотрудников. Чтобы решить проблему управления этими монстрами, была создана система научной номенклатуры. Если у какого-то ученого нет крупных научных заслуг, но он управляем и имеет поддержку в руководстве Академии наук СССР и отделе науки ЦК КПСС, то сначала создается институт под его руководством, а затем его «протаскивают» в члены-корреспонденты и академики.

К сожалению, мы до сих пор не имеем правдивой истории Академии наук СССР, поэтому для выявления истины приходится обращаться не к трудам историков науки, воспоминаниям отдельных ученых, неизбежно в какой-то степени субъективных.

Приведу здесь мнение самых выдающихся советских ученых того периода – П. Л. Капицы и В. И. Вернадского. В опубликованных дневниках Вернадского конца 30-х годов содержится немало резкой критики в адрес руководства и аппарата Академии наук СССР, их методов руководства наукой. Капица был просто в ужасе от научного и интеллектуального уровня руководства Академии наук СССР . Оценивая советскую науку того времени, он даже считал, что «хуже всего у нас Академия» .

Академия наук СССР в 30-е годы потеряла свой статус самоуправляемой организации, какой она была до 1929 г. и превратилась в обычную бюрократическую организацию, лишь прикрытую элементами самоуправления (ежегодные общие собрания, выборы академиков и членов-корреспондентов), как и все советское общество и КПСС с несоблюдавшейся Конституцией и Уставом КПСС. Дело доходило до смешного: чтобы утвердить секретаря своей лаборатории, академику Вернадскому пришлось согласовывать этот вопрос в отделе кадров Президиума Академии наук.

Низкую эффективность весьма разросшейся к середине 30-х годов научной и образовательной сферы, ее неспособность обеспечить нужды усложнившейся экономики и общества власти осознали относительно быстро. Отсюда резкая критика этой сферы в печати и весьма энергичная деятельность по ее рационализации. Другое дело, что эти полезные меры , начатые с 1936 г., не решали главных проблем организации всего научного сектора.

Место академиков в системе руководства советской наукой, в том числе и экономической, стало коренным образом меняться в 50–60-е годы. Справедливости ради отмечу, что хотя профанация звания академика и его места в руководстве наукой началась еще при жизни Сталина, тем не менее в естественных науках и даже в экономике тогда еще решающее значение имели компетентность, научные заслуги.

Так, даже среди экономистов подавляющее большинство академиков составили бывшие меньшевики и буржуазные специалисты (Маслов, Струмилин, Трахтенберг). Членов КПСС среди академиков еще в начале 40-х годов были единицы. Академики-руководители небольших по размеру научных учреждений (опять-таки за минусом философии) еще были крупными учеными. Академия наук в области кадровой политики являлась, таким образом, исключением среди советских общественных институтов.

Серьезным отступлением от этих особенностей Академии стали выборы 1943 г. Создание сословия академкратов (удачное название по аналогии с партократами, придуманное журналистом А. Салуцким) имело многообразные разрушительные последствия. Главное из них – моральная дискредитация научной деятельности в СССР. Вместо оценки по научным заслугам цинично проводился курс на оценку по степени близости к начальству и управляемости. Моральное разрушение с тех пор пошло ускоренными темпами. Академики-директора научных институтов становились маленькими царьками, около которых образовался двор приближенных, подхалимов, с присущими царским дворам интригами и подсиживанием. От них очень многое зависело в судьбе ученого: продвижение по службе, допуск к защите диссертации, публикации, обеспечение жилплощадью, получение командировки и т.д.

К счастью, многие директора институтов были вполне приличными, цивилизованными людьми и нередко создавали благоприятные условия для научной работы, однако это не могло помешать системной деградации.

Замечу, что при всей слабости академической экономической науки она была в этот период намного выше вузовской и отраслевой, где все указанные недостатки были еще больше, а требования к качеству научных исследований – намного ниже.

Оторванность от мировой науки. В сталинский период предпринимались максимальные усилия по ограничению влияния мировой экономической науки на советскую. В послесталинcкий период отчасти возобновилось участие советских ученых в международных конференциях, научные командировки. Шире стали переводиться работы западных экономистов, в том числе и немарксистские. Наибольшее влияние на советских экономистов в плане экономической теории оказали перевод учебника по экономической теории Самуэльсона и книг Гэлбрейта. Переводилось немало конкретно-экономических работ по теории и практике управления, экономико-математическим методам, оказавших большое влияние на прикладные экономические исследования. Поступали в крупнейшие библиотеки СССР и единичные западные работы о советской экономике, но только единицы из советских экономистов использовали их в своих исследованиях.

Изолированность советской экономической науки, ее провинциализм делали невозможным сравнение ее результативности с мировой. Отсутствие возможности (и потребности) сравнения с мировым уровнем создавали комфортные условия для посредственных ученых и бесплодных научных коллективов. О низкой оценке работ советских ученых мировым научным сообществом свидетельствует следующий, на мой взгляд, очень показательный факт. Великий экономический историк современности Фернан Бродель, характеризуя в своем знаменитом трехтомнике российскую экономику XVI–XVIII веков, ссылается практически исключительно на работы западных экономистов или русских ученых-эмигрантов.

Относительно развитые в тот период международные контакты советских экономистов с учеными социалистических стран показали, что по сравнению со специалистами из Венгрии, Польши, Чехословакии советские экономисты были, как правило, намного слабее.

Экономико-математические методы: трагическое заблуждение. С конца 1950-х годов на развитие советской экономической науки все возрастающее влияние оказывали экономико-математические методы. Они использовались в ограниченной степени в экономических исследованиях в 20-е годы (модели расширенного воспроизводства, методы математической статистики), но были осуждены в 30–40-е годы как формалистические и практически прекращены. Их возвращение в конце 50-х годов, связанное во многом с новаторскими работами В. Новожилова и Л. Канторовича, было связано с большей свободой в экономических исследованиях, открытием новых экономико-математических методов, казалось, обозначивших новые перспективы (линейное программирование, межотраслевой баланс) управления экономикой, пиететом перед математикой и быстро развивающейся в те годы вычислительной техникой.

Конечно, экономисты и хозяйственники осознавали примитивность существующих методов планирования и управления, их неадекватность усложнившейся экономике, а также недостаточность и неубедительность, примитивность многих положений традиционной политической экономии. Таким образом, появление новой научной парадигмы упало на подготовленную общественную и научную почву. И, как это часто бывает, недостатки новой парадигмы не замечались или относились за счет ее молодости, слабой разработанности.

Уже первые 10–15 лет использования экономико-математических методов в СССР достаточно очевидно показали, что их возможности непомерно преувеличивались. Самое главное, что заложенные в основе многих из них положения носили умозрительный характер. Экономико-математические модели настолько упрощали действительность, что их использование не имело практического значения .

Критика теоретических положений многих экономико-математических исследований, весьма квалифицированно проводившаяся некоторыми советскими экономистами старшего поколения, воспринималась как консерватизм и догматизм . Однако явные неудачи практического использования новых методов побудили ряд добросовестных сторонников этого направления уже в начале 1970-х годов обратиться к традиционным проблемам и методам экономики. Назову среди них того же Игоря Бирмана, после переезда в США в начале 70-х годов никогда ими не занимавшегося, и В. А. Волконского.

Еще раз процитирую Игоря Бирмана: «Умный Канторович приблизился к пониманию бесплодности наших усилий, осенью 1972 г. прочитал на моем семинаре доклад «О трудностях применения линейного программирования»… Проблемы он здраво обозначил, выход не указал. Сейчас, думаю, не указал, потому, что понял – его нет. По рассказу близкого к нему «чистого» математика, в последние свои годы, на исходе, Канторович симулировал экономико-математическую научную деятельность» .

Между тем экономико-математическое направление в СССР приобрело уже научно-организационную инерцию и интеллектуальную респектабельность. Его лидеры были удостоены Ленинской премии, а один из них – даже Нобелевской премии по экономике. Был создан специальный Экономико-математический институт Академии наук СССР и множество отделов в отраслевых институтах, кафедры в вузах, защищены сотни, если не тысячи диссертаций по этой теме. Постепенно научные работники этого направления стали преобладать среди академиков и членов-корреспондентов. Необъятные возможности открывало развернувшееся в начале 70-х годов создание автоматизированных систем управления.

Вредное влияние столь широкого использования экономико-математических методов на развитие экономической науки в СССР состояло в том, что в связи с этим стало возможным считаться экономистом, почти ничего не понимая в экономике и реальной экономической жизни. Формулы заслонили экономику.

Исключения из практической бесплодности (если не вредности) применения многих экономико-математических методов были, можно сказать, единичные. Так, известный математик В. М. Глушков часами в течение длительного времени наблюдал характер деятельности хозяйственных руководителей разного уровня. У него были интересные экономические идеи по совершенствованию командной экономики. Весьма проницательные публицист Максим Калашников и экономист Сергей Кугушев исключительно высоко оценивают научные заслуги и результаты практической деятельности с использованием экономико-математических методов Побиска Кузнецова и Спартака Никанорова . Но как раз положительные научные результаты отвергались и замалчивались, что и случилось с указанными учеными.

Здесь следует отметить, что неоправданная гипертрофия экономико-математических методов наблюдалась и в западных странах, вызывая протесты уважаемых экономистов (первым из них был еще в 1930-е годы Д. М. Кейнс). Сказались и влияние этого уже весьма авторитетного направления, и потеря критериев результативности экономической науки.

Пожалуй, одним из немногих положительных аспектов этого направления стало приобщение советских экономистов к мировой экономической науке, пусть и не очень плодотворное. По иронии судьбы, именно представители этого направления сыграли решающую роль в определении экономической политики в период перестройки, ибо именно они заняли к этому времени ведущие административные позиции в академической экономической науке.

Исчезновение экономических школ. Наука, как правило, функционирует в рамках научных школ, руководимых выдающимися учеными, которые вырабатывают оригинальные методы исследования и группируют вокруг себя своих учеников, продолжающих традиции этой школы после смерти основателей этих школ. Их существование в период сталинизма в экономической науке было невозможно. После смерти Сталина постепенно стали возникать школы, или, лучше сказать, в силу их ничтожных размеров «школки», и в экономической науке. Они были в Институте экономики АН СССР вокруг А. B. Ноткина, Я. Б. Кваши, занимавшихся макропропорциями советской экономики, вокруг C. А. Хейнмана, исследовавшего внутреннюю структуру экономики, вокруг Я. А. Кронрода, отстаивавшего товарный характер советской экономики. Возникла экономико-математическая школа Л. В. Канторовича. Была, как бы ее ни оценивать, школа Н. А. Цаголова в МГУ, школа Н. Н. Моисеева на ВЦ АН СССР, школа В. М. Глушкова. Несколько успешных научных школ было в Институте мировой экономики и международных отношений АН СССР. Все эти школы (в разной степени) положительно влияли на развитие экономической науки в СССР.

В 70–80-е годы они стали исчезать. Часто причиной была смерть их основателей – ученики оказывались неспособны следовать своим учителям. Нередко их разгоняли, как школу Я. А. Кронрода. Смерть научных школ свидетельствовала о слабости советского научного сообщества в экономической науке. На чем держатся западные научные школы? Прежде всего, на высоком научном авторитете их основателей. Во-вторых, на преданности науке его учеников. В СССР второй фактор отсутствовал.

Роль деградации экономической науки в крахе перестройки

Перестройка обнаружила, что подавляющему большинству советских экономистов сказать содержательно нечего. Как справедливо отмечал Игорь Бирман, в отличие от литераторов у экономистов почти не оказалось в столах неопубликованных произведений, что говорило о их несостоятельности как научного сообщества . Перестроечная экономическая литература примечательна своей критической направленностью. Когда же потребовалось концептуально обосновать изменения в экономической системе, выявилась бесплодность советской экономической науки, ибо научный результат требует многих лет размышлений .

Наиболее громко заявила о себе группа экономистов рыночной направленности, сильная в критике состояния экономики и слабостей прежнего хозяйственного механизма, но, как правило, не способная (из-за незнания) учесть исторические особенности российского экономического развития и специфики институционального характера советской экономики общества, а также реального механизма функционирования современной рыночной экономики. Непрерывные провалы на этом пути в 1988–1991 гг. трактовались не как его ошибочность, а как результат непоследовательности в его проведении.

Советское политическое руководство на заключительном этапе перестройки (1989–1991 гг.) ориентировалось исключительно на эту группу экономистов. При этом речь шла преимущественно о статусных экономистах-академиках, среди которых лишь Ю. В. Яременко имел реальные научные достижения. Действительно ценные и оригинальные экономические работы в этот период публиковались низкостатутными экономистами, к голосу которых государcтвенно-партийная бюрократия, привыкшая ориентироваться на научную номенклатуру, не прислушивалась.

Поразительно, что меньше всего к разработке экономических рыночных реформ привлекались научные работники институтов, изучавших мировую экономику, имевшие реальные представления о современной рыночной экономике. И совсем игнорировались противники рыночных реформ, которые к концу перестройки представили наиболее глубокие научные работы, проницательно предсказывавшие пагубные экономические последствия форсированного перехода к рынку и представившие альтернативные экономические программы . Не получили общественного признания предложения по эволюционному пути перехода к рынку с помощью двухуровневой экономики, опять-таки принадлежащих малостатусным экономистам (С. Л. Комлев и другие).

Таким образом, на переломном для СССР периоде экономического и политического развития советскому народу пришлось расплачиваться за долголетнюю деградацию экономической науки и ее порочную организацию. Неудивительно, что, осознав наконец слабость собственной экономической науки (и не умея оценить сохранившиеся ее сильные элементы), советское руководство к концу перестройки все чаще начало ориентироваться на рекомендации международных экономических организаций и экспертизу западного научного сообщества, плохо понимавшего особенности российской и советской экономики (советологи к составлению этих рекомендаций не привлекались).

Достаточно печальное состояние советской экономической науки к концу 80-х годов еще больше усугубилось в постсоветский период. Правда, уменьшилось идеологическое давление, возросшие возможности международных контактов расширили экономический кругозор и пополнили багаж экономистов достижениями мировой науки (но нередко также и ее ошибками и провалами, которых, кажется, становится больше).

Мне представляется, однако, что минусов стало намного больше. Прежде всего, катастрофически упали престиж и социальный статус научного работника. Российское руководство проявило поразительное пренебрежение к судьбе науки как раз в тот период, когда ее роль в развитии общества резко выросла. Справедливо отметив бесплодность многих (если не большинства) научных работников и научных учреждений, оно, вместо требующей ума и настойчивости кропотливой работы по реформированию организации науки (и образования), решило посадить их на голодный паек. Оставшись практически без средств существования, многие исследователи либо покидали научные учреждения, благо, для экономистов в этот период открылись большие и денежные возможности работы в новых экономических структурах, либо переключились на преподавательскую работу (число студентов-экономистов выросло раз в 5, если не больше). Ни о какой их научной работе не могло быть и речи.

Выпускники российских экономических вузов имели возможность несравненно (нередко – в десятки раз, например, в инвестиционных банках) лучше зарабатывать, чем на научной или преподавательской работе. Конечно, фанатики от науки всегда были и будут, но это все же исключения. Многие пробивные (для издания учебников нужны были связи) научные работники нашли выгодную сферу существования в издании убогих копий западных учебников, за которые тоже неплохо платили.

Намного труднее стало с публикацией книг. Никуда не делись и старые болезни советской экономической науки. Организация научных исследований и самих академических институтов не изменилась: все тот же многочисленный состав и бюрократическая организация. Но почти отпала работа на государственный заказ: ее прибрали к рукам более сноровистые разнообразные центры, близкие к властям благодаря участию в их создании бывших государственных чиновников (например, возглавляемый Е. Т. Гайдаром Институт переходной экономики). Нечего и говорить, что и весьма скромное место науки в деятельности вузов еще больше уменьшилось и стало почти незаметным .

Сохранилась и академкратия. Разрушив в угаре «реформирования» немало полезных элементов прежней хозяйственной и общественной системы, российское руководство не решилось на давно уже назревшее реформирование одного из самых косных элементов прежней бюрократической системы – Академии наук СССР, спешно переименованной еще до распада СССР в Российскую академию наук, причем порядки в ней остались практически те же, что и в советской. И, главное, сохранилось главенство в этой системе академиков, избрание которых все меньше зависело от научных заслуг.

Правда, влияние Академии на общественную жизнь заметно уменьшилось. К мнению экономических институтов власть и новые руководители экономики, радикальные реформаторы, почти не прислушивалась.

Следует тем не менее признать, что критика Отделением экономики РАН (как и многими другими экономистами) экономической политики российского руководства в этот период была справедливой и полезной. В профессиональном отношении в этом споре академическая наука выглядела более убедительной и доказательной.

Научная жизнь в экономических академических учреждениях в этот период все больше замирала. Руководители многих из них сконцентрировались на сдаче площадей в аренду. Лишь очень немногие академики-экономисты в этот период выпустили серьезные работы.

Пожалуй, нагляднее всего деградация Отделения экономики РАН, да и всего РАН, потеря его членами элементарных профессиональных и нравственных норм проявились в истории с избранием пару лет назад в качестве почетного члена РАН Владимира Квинта. Почетными членами Академии наук являются иностранные ученые, внесшие выдающийся вклад в науку. Насколько мне известно, это требование действительно выполнялось. По Отделению экономики иностранные почетные члены долгое время не избирались, только на излете перестройки и в постсоветский период ими стали два действительно крупных ученых – изобретатель межотраслевого баланса Василий Леонтьев и крупный эконометрик в области макроэкономического прогнозирования Лоуренс Клейн.
После смерти Василия Леонтьева новым почетным членом РАН неожиданно был избран экономист из США Владимир Квинт, работавший в 1970-е – начале 1980-х годов в Институте экономики Сибирского отделения РАН, потом – в Институте экономики АН СССР. О его научных работах в тот период никто не мог вспомнить, зато о нем отзывались как о весьма энергичном человеке со связями. После его отъезда в США в конце 80-х годов в российской печати (в основном, газетах) периодически появлялись его статьи, небезынтересные, но скорее публицистические. Крупных работ на русском языке или в переводе с английского не появлялось. Для проверки своего впечатления о новом иностранном члене РАН я обратился к двум весьма квалифицированным знакомым научным работникам в США и Нидерландах, много лет занимавшимся изучением советской и российской экономики. Они вообще не слышали (!) о таком научном работнике.

В целом, как мне представляется, заметно снизился и спрос общества на исследования высокого научного уровня, даже по сравнению с последними годами советского периода. Перестала интересоваться достижениями экономической науки государственная власть, вследствие интеллектуальной деградации последней.

Весьма удачно изменение отношения власти к науке в советский и постсоветский период оценил в начале 1990-х годов академик Н. Н. Моисеев: «Те, кто командовал нашей страной раньше, были умные хитрые мужики. И они понимали, сколь много они не знают. И поэтому время от времени приглашали настоящих специалистов. Кое-что слышали и кое-что наматывали на ус… Теперь к управлению страной пришли люди, которые думают, что они образованные. У них возникает «синдром самодостаточности». Им не нужны независимые советчики, а нужны помощники. И они их рекрутировали из той же самой знакомой среды людей, не получивших настоящего образования. И вот волна не очень грамотной посредственности с самомнением, свойственным «полунауке», захлестнула нашу страну» .

В качестве примера безразличия российских властей к серьзной экономической науке отмечу полное равнодушие к использованию интеллектуального потенциала того же Игоря Бирмана, часто приезжавшего в этот период в Россию.

Вследствие общего падения престижа науки в обществе исчез такой немаловажный в советский период фактор, как научное признание. Нашему бизнесу нужны преимущественно не ученые-экономисты, а практики, знающие основы ремесла, которых наиболее крупные компании набирают из числа выпускников западных вузов или иностранцев. Хотя, конечно, есть исключения…

Увлечение экономико-математическими методами в постсоветский период стало менее заметным ввиду очевидной бесплодности и появления более востребованных и прибыльных областей исследования. Тем не менее они не исчезли совсем. Во-первых, в западной экономической науке и публикациях, на которую все больше равняется российская экономическая наука, они по-прежнему в почете. Во-вторых, многие научные работники ничего другого не знают. В последние годы наблюдается всплеск интереса к этим методам (в частности, межотраслевому балансу) в связи появлением у государственных органов спроса на определение перспектив экономического развития России. В этом могли быть и положительные стороны, если бы исследователи позаботились о достоверности используемых ими данных и реальной оценке положения в экономике. Но ни того, ни другого пока не наблюдается.

Окончательно угасли научные школы, а научное сообщество превратилось в собрание одиночек, самостоятельно решающих свои научные и материальные проблемы.

Общекультурный и профессиональный уровень научно-экономического сообщества еще больше деградировал. Правда, чаще стали ссылки на иностранных авторов. Но только современных. Знание экономической истории и истории экономической мысли оказалось близким к нулю. Умение понимать взаимосвязь между экономическими данными и явлениями – великая редкость. Общекультурный уровень удручающе низок. Библиотекари в вузах в один голос жалуются, что преподаватели ничего не читают. Но хуже всего, что никакого дискомфорта от своего профессионального и культурного низкого уровня многие научные сотрудники уже не испытывают. Некого стало стыдиться. И незачем.

Тем не менее было бы ошибочно думать, что в постсоветский период вообще не появилось в российской экономической науке ничего заслуживающего внимания.

При этом интересны два момента. Во-первых, лучшие произведения принадлежат малотитулованным ученым. Я, конечно, не знаком со всей экономической литературой и поэтому могу пропустить какие-то крупные работы. Пишу о том, что знаю.

Среди наиболее крупных работ этого периода, написанных профессиональными экономистами, назову книги профессора Санкт-Петербургского госуниверситета В. Т. Рязанова «Экономическое развитие России. ХIХ–ХХ век», С. В. Онищук «Исторические типы общественного воспроизводства», А. А. Прохорова «Русская система управления», А. Потемкина «Виртуальная экономика», работы Андрея Белоусова по советской экономике. Три последних автора были «всего лишь» кандидатами экономических наук на момент выхода этих книг.

Во-вторых, очень оригинальные экономические работы написали непрофессионалы: А. П. Паршев «Почему Россия не Америка» и «Почему Америка наступает», С. Кара-Мурза «Советская цивилизация», М. Л. Хазин (в соавторстве) «Закат империи доллара и конец «Pax Americana»» и ряд других работ с анализом американcкой и российской экономик. Много тонких и глубоких экономических размышлений содержатся в книгах Максима Калашникова и Сергея Кугушева (из них лишь последний экономист).

В 2002 г. я написал статью, в которой обосновывал мысль о перераспределении доходов населения как ключевого элемента обеспечения экономического роста в России. Спустя некоторое время меня познакомили со статьей физика Д. Чернавского в физическом журнале за 1997 г., где обосновывалась та же идея. Очень интересны наши экономические еженедельники, где часто публикуются весьма глубокие статьи совсем нетитулованных журналистов. В относительно конкурентных условиях на рынке экономической продукции научная номенклатура явно проиграла неноменклатурным научным работникам.

Деградация российской экономической науки после 1991 г. оказалась намного более болезненной для общества, чем в советский период. В советском обществе она затрагивала преимущественно политическую экономию и макрокономическую статистику. В российском обществе она коснулась всех экономических дисциплин. В советском обществе противовесом деградации экономической науки выступали жизнеспособность хозяйственной системы, огромный хозяйственный опыт и квалификация руководящих хозяйственных кадров различных уровней. В постсоветской экономике деградировали в квалификационном отношении почти все уровни хозяйственного руководства: государственное руководство экономикой, руководство фирмами и предприятиями, цехами. Исключения весьма редки.

Можно ли возродить российскую экономическую науку?

Вопрос может показаться риторическим. Она, вроде бы, и сама возрождается, о чем говорят названные (и неупомянутые) новаторские научные работы постсоветского периода. Надо набраться терпения – и через, скажем, 5–10 лет и в России появятся шедевры экономической науки.

Но дело в том, что, как мне представляется, экономическая наука влияет на общественную жизнь преимущественно через деятельность научного сообщества, а не отдельных ученых вне рамок этого сообщества. Ни общество в целом, ни политический правящий слой не способны в силу своей некомпетентности в специальных вопросах определить ценность отдельных научных работ. Это делает научное сообщество. Процесс весьма непростой, и в истории мировой экономической мысли (как и в истории науки вообще) можно найти примеры недооцененных современниками научных работ и ученых. Так, в хорошо знакомой мне экономической советологии были недооценены научные заслуги таких экономистов, как Наум Ясный и Игорь Бирман. Долгое время недооценивались работы Хайека.

И все же позволю себе утверждать, что на Западе научное сообщество гораздо чаще своевременно признавало ценность выдающихся научных работ и выдающихся ученых. Именно благодаря признанию научным сообществом работы выдающихся ученых оказали огромное влияние на общественную жизнь. Так, Кейнс, прежде чем стал всемирно известен благодаря книге «Общая теория занятости, процента и денег», написал ряд других книг, получивших признание научного сообщества. Можно сказать, что в западном научном сообществе имеется (по крайней мере, был) более или менее обоснованный рейтинг научных достижений.

Что обеспечивает такое рациональное и общественно полезное действие этого сообщества? Очевидно, его многовековое рациональное построение. Не вдаваясь в науковедческие тонкости, предположу, что оно не только ориентировано на получение научного результата, но именно поэтому способно и его объективно оценить. Кстати, то же самое существовало и в советском и российском научном сообществе в тех областях науки, которые не подвергались идеологическому контролю (математика, физика) и где благодаря этому имелись выдающиеся научные достижения мирового уровня.

Как же, однако, быть с российским научным сообществом, которое десятилетиями формировалось в уродливых общественных условиях? Априори можно сказать, что оно как целое не способно дать объективную оценку научным достижениям в своей науке. Свидетельством является, например, то, что перечисленные мною выдающиеся работы в нашей экономической литературе либо замалчивались, либо высмеивались. Если бы у нас каким-то чудом появились ученые уровня Адама Смита, Карла Маркса или Джона Кейнса, боюсь, общество об этом не узнало бы. В отличие от 1960-х годов, в России теперь нет такого авторитетного органа общественной мысли, как журнал «Новый мир».

Вопрос, следовательно, состоит в том, как можно (и можно ли вообще) изменить характер этого сообщества. Задача кажется неразрешимой в принципе. Коль скоро в экономическом научном сообществе численно преобладают эрзац-ученые, они своей массой задавят настоящих. Задача, следовательно, сводится к тому, как избавиться от этих эрзац-ученых, чтобы изменить соотношение сил в научном сообществе. Не может быть, конечно, и речи, что этим займется само научное сообщество.

Очевидно, что основным источником гнилости экономического научного сообщества является гнилость самого российского общества. Каково общество, такова и наука. Вот почему и поставленная задача кажется утопической. Но общество неоднородно. В нем есть и модернизационный, и традиционный слои. Представим себе, что в силу каких-то причин (экономический кризис, военное поражение, раскол в правящем слое – все вполне реальные события для современной России) модернизационный слой, несмотря на свою малочисленность, одерживает каким-то образом победу в силу дискредитации традиционного слоя. Это нередко бывало в истории России в аналогичных обстоятельствах. Тогда перед ним встанет задача возрождения российской науки вообще и экономической науки в частности.

Если, как я постарался показать, основным препятствием развития экономической науки в настоящем являются институциональные факторы, речь должна будет пойти об изменении характера научных институтов, сложившихся во времена СССР и мало изменившихся в постсоветский период. Но этого мало: они должны сопровождаться наличием у общества потребности в науке. Попытки модернизации научных и образовательных институтов в начале 90-х годов XX века окончились неудачей прежде всего в силу того, что одновременно общество (государство, хозяйственные предприятия) проявило безразличие к науке, а население – к качественному образованию. Отсюда – поворот к науке государства и хозяйственных предприятий является предпосылкой к оздоровлению науки. В действительно модернизационном обществе это является аксиомой.

По этому поводу в последние годы сказано немало, и, будем справедливы, кое-что и сделано: в частности, значительно увеличены государственные расходы на науку и образование. Но странное дело: денег выделяется больше, а результаты научной и образовательной деятельности ухудшаются: меньше цитируемость российских ученых, падают рейтинги вузов. Очевидно, дело не только и не столько в деньгах, сколько в институтах, а их боится изменить российское государcтво.

Модернизационное государство неизбежно займется модернизацией научно-образовательных институтов. Ключевой здесь является судьба Российской академии наук как ведущего научного учреждения в России. О пороках этого учреждения сказано уже так много, что трудно что-то добавить. Трагедия состоит в том, что университеты и вообще вузы, вокруг которых создавалась наука на Западе, у нас еще намного хуже во всех отношениях.

Трудно ожидать существенного результата от усилий возродить уже имеющиеся научные и образовательные институты – детища бюрократической системы. В них нет критического здорового ядра. Мне думается, что сдвига можно ожидать от новых научно-образовательных институтов. Но предпосылкой их успехов является коренное изменение отношения государства и хозяйства к науке и образованию. Неудача аналогичных попыток в 90-е годы была обусловлена не ложностью идеи, а тем, что тогдашнему обществу и хозяйству наука и образование по большому счету не были нужны.

Совсем не очевидно, что сейчас положение изменилось. Несмотря на риторику по поводу инноваций и т. д. Об этом можно будет говорить всерьез только тогда, когда заказы на научные исследования пойдут не приближенным лицам и институтам, а на конкурсной основе – коллективам и ученым, представившим лучшие проекты и имеющим реально лучшие научные достижения. При этом экспертами выступят не ангажированные отечественные эксперты, а более беспристрастные лучшие зарубежные эксперты с опорой на объективные показатели научной деятельности (индексы цитирования, патенты и т.д.). В равной мере хозяйственным предприятиям для преуспеяния и выживания потребуется настоящая наука. Но это предполагает коренное изменение характера функционирования российского государства и хозяйства. Такая перестройка близка к социальной революции. Сомнительно, что ее сможет осуществить нынешнее российское руководство, сформировавшееся в период разрушительных реформ и ответственное за них.

Эта созидательная перестройка (в отличие от разрушительной второй половины 80-х годов) позволит постепенно решить и кажущийся неразрешимым вопрос о старых экономических научно-образовательных учреждениях. Лучшие ученые постепенно перейдут на работу в новые научные учреждения, старые будут либо отмирать сами по себе либо (очень редко) попытаются перестроиться, избавившись от бесплодных руководителей и сотрудников.

Легче всего такую перестройку осуществить в гуманитарных науках, где для исследований нужна минимальная техническая база. Вопрос о судьбе Отделения экономики РАН тогда вообще потеряет какое-либо значение. Государство откажется, конечно, от смешного (и, кажется, нигде больше в мире не наблюдаемого) вознаграждения за звания академиков и членов-корреспондентов. Таким образом, в рамках этих новых институтов постепенно (для этого потребуются десятилетия) появится действительное научное сообщество.

Возрождению экономической науки в России могло бы способствовать наличие государcтвенной научной и образовательной политики. Было бы полезным возобновить присуждение премий (наподобие сталинских в прошлом или премий по энергетике в настоящем) за действительно выдающиеся достижения в экономической науке объективной комиссией по их присуждению. Это подняло бы престиж экономической науки в обществе и в глазах молодежи. В гораздо большей степени, чем сейчас, научные достижения должны учитываться при оценке труда преподавателей вузов. Государство могло бы субсидировать перевод научных экономических журналов на иностранные языки или подробной аннотации научных статей, а также лучших книг российских авторов специальным издательством. В бюджеты государственных вузов могли бы закладываться средства для перевода лучших работ преподавателей, посылаемых в иностранные журналы. Это позволило бы гораздо шире знакомить иностранцев с достижениями российских экономистов.

Многое предстоит сделать и для подготовки молодых ученых-экономистов. Особенно большим недостатком является слабое знание экономической истории и неумение анализировать экономическую действительность. Неплохо было бы собрать лучших преподавателей для начала в одном-двух экономических вузах и организовать в них качественную подготовку экономистов для науки и преподавания. Эти вузы могли бы стать и центрами экономических исследований. Огромная работа предстоит по переподготовке сотен тысяч наиболее способных экономистов, которые таковыми пока в сущности не являются, ибо получили отвратительное образование. Такая же переподготовка необходима и для большинства дееспособных преподавателей вузов.

Заключение

Рассмотрение частного, казалось бы, вопроса об отставании российской экономической науки выявило его обусловленность коренными особенностями российского исторического процесса многих десятилетий и глубоким несовершенством основных институтов современного российского общества и его моральных ценностей. Поэтому изменить ситуацию без решения этих коренных вопросов невозможно. Цена же этого вопроса велика. Без квалифицированных, талантливых, желательно, гениальных экономистов и гуманитариев не найти выхода из, в сущности, безвыходного положения современного российского общества. Трудно представить длительное существование страны с огромной территорией и природными ресурсами, но сокращающимся населением и деградирующей экономикой и обороной в окружении многонаселенных и быстроразвивающихся стран, обделенных природными ресурсами. В аналогичных ситуациях многие общества гибли, а некоторые выживали – потому что у них находились необходимые интеллектуальные ресурсы. Знание – сила!

Вконтакте

Федеральное агентство по образованию РФ

Брянский государственный технический университет

Кафедра «Экономика и менеджмент»

по дисциплине «История экономических учений»

Выдающиеся русские экономисты

Брянск 2010

ВВЕДЕНИЕ

1. КАНТОРОВИЧ ЛЕОНИД ВИТАЛЬЕВИЧ

2. КОНДРАТЬЕВ НИКОЛАЙ ДМИТРИЕВИЧ

3. ЧАЯНОВ АЛЕКСАНДР ВЛАДИМИРОВИЧ

4. БОГДАНОВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ

5. СЛУЦКИЙ ЕВГЕНИЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ

6. БУНГЕ НИКОЛАЙ ХРИСТИАНОВИЧ

7. КУЛЕШОВ ВАЛЕРИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ

8. АНИКИН АНДРЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ

9. ГРИГОРЬЕВ ЛЕОНИД МАРКОВИЧ

10. ТАМБОВЦЕВ ВИТАЛИЙ ЛЕОНИДОВИЧ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

российский экономика наука методика канторович

Материальное развитие и состояние общества, умонастроение и социальное «самочувствие» населения во всех странах в большой мере определяют ученые-экономисты, их система взглядов и, главное, влияние на реальную экономику. Именно культура, новаторство и профессионализм экономистов говорят нам о стране, в конечном счете, больше, чем текущие цифры. Ведь экономические показатели и статистические данные могут измениться (и меняются) в короткое время - вследствие рационального применения новаторской экономической теории.

Кроме того, экономический успех любой страны зависит от отсутствия противоречий между национальными традициями страны и ее социальной и хозяйственной практикой, поскольку национальные традиции могут либо способствовать экономическому успеху нации, либо - если они не учитываются - вести к ее застою.

Русский экономист Л.В. Канторович родился в 1912 г. в Санкт-Петербурге. Русская революция началась, когда ему было пять лет, во время гражданской войны его семья бежала на год в Белоруссию. В 1922 г. умер его отец, Виталий Канторович, оставив сына на воспитание матери, урожденной Паулины Сакс.

Леонид Витальевич проявлял интерес к естественным наукам задолго до того, как он в 1926 г. в возрасте четырнадцати лет поступил в Ленинградский университет. Здесь он изучает не только естественные дисциплины, но и политэкономию, современную историю, математику. Его склонность к математике становится определяющей в работе по теории рядов, которую он представил на первом Всесоюзном математическом конгрессе в 1930 г. Закончив в том же году учебу, он остается в Ленинградском университете на преподавательской работе и продолжает свои исследования на кафедре математики. К 1934 г. он становится профессором, а годом позже, когда была восстановлена система академических степеней, получает докторскую степень.

В 30-е гг., в период интенсивного экономического и индустриального развития СССР, Канторович был в авангарде математических исследований и стремился применить свои теоретические разработки в практике растущей советской экономики. Такая возможность представилась в 1938 г., когда он был назначен консультантом в лабораторию фанерной фабрики. Перед ним была поставлена задача разработать такой метод распределения ресурсов, который мог бы максимизировать производительность оборудования, и он, сформулировав проблему с помощью математических терминов, произвел максимизацию линейной функции, подверженной большому количеству ограничителей. Не имея чистого экономического образования, он знал, что максимизация при многочисленных ограничениях – это одна из основных экономических проблем и что метод, облегчающий планирование на фанерных фабриках, может быть использован в других производствах.

Метод ученого, известный сегодня как метод линейного программирования, нашел широкое экономическое применение во всем мире. В работе «Математические методы организации и планирования производства», опубликованной в 1939 г., экономист показал, что все экономические проблемы распределения могут рассматриваться как проблемы максимизации при многочисленных ограничителях, следовательно, могут быть решены с помощью линейного программирования. Даже в тяжелые годы второй мировой войны, когда Канторович занимал должность профессора в Военно-морской инженерной академии в блокадном Ленинграде, он сумел создать значительное исследование «О перемещении масс» (1942). В этой работе он использовал линейное программирование для планирования оптимального размещения потребительских и производственных факторов.

Продолжая работать в Ленинградском университете, ученый одновременно возглавил отдел приближенных методов в Институте математики АН СССР в Ленинграде. В 1951 г. он (совместно с математиком, специалистом в геометрии В.А. Залгаллером) опубликовал книгу, описывающую их работу по использованию линейного программирования для повышения эффективности транспортного строительства в Ленинграде. Через восемь лет он опубликовал самую известную свою работу «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов». В ней он сделал далеко идущие выводы по идеальной организации социалистической экономики для достижения высокой эффективности в использовании ресурсов.

Премия памяти Нобеля 1975 г. по экономике была присуждена совместно Леониду Витальевичу и Тьяллингу Купмансу «за вклад в теорию оптимального распределения ресурсов». В следующем году Канторович стал директором Института системных исследований АН СССР. Проводя собственные исследования, он в то же время поддерживал и обучил целое поколение советских экономистов.

В 1938 г. ученый женился на Наталье Ильиной, враче по профессии. Их дети – сын и дочь – стали экономистами. Умер выдающийся российский экономист 7 апреля 1986 г. в возрасте 74 лет.

Кроме Нобелевской премии и наград, полученных в СССР, Леониду Витальевичу были присуждены почетные степени университетами Глазго, Гренобля, Ниццы, Хельсинки и Парижа; он был членом Американской академии наук и искусств.

Кондратьев Николай Дмитриевич родился в Москве в 1982 году. Небольшой срок работал заместителем министра продовольствия во Временном правительстве. В 1920 г. основал Конъюнктурный институт и руководил им вплоть до расформирования его властями в 1928 г. В 1925 г. опубликовал статью “Большие циклы конъюнктуры”, которая сделала его известным на Западе экономистом. В 1930 г. был арестован по сфабрикованному обвинению. В тюрьме пытался писать книгу “Основные проблемы экономической статики и динамики”, которая должна была стать его главным трудом, однако к 1938 г. он практически не вставал, что не помешало НКВД осудить его по новому сфабрикованному делу и сразу же расстрелять. Кондратьев – наверное, единственный русский экономист, чье имя хорошо знают западные ученые. Собрание его сочинений – беспрецедентный шаг – было издано в США.

Основными научными достижениями ученого является открытие научного термина “большие циклы конъюнктуры”, которые часто называют волнами Кондратьева. Экономический цикл, как известно, это некоторое колебание, которое содержит в себе как спад, так и подъем. Когда цикл заканчивается, начинается кризис, в процессе преодоления которого начинается новый цикл. Кондратьев открыл самые продолжительные циклы в экономике, чья длительность колеблется от 40 до 70 лет. Именно такое время требуется мировой экономике, чтобы внедрить качественно новые методы производства, выжать из них все возможности и перейти к другим, еще более смелым методам. В настоящее время мы живем на исходе четвертой волны Кондратьева.

Кроме того, Николай Дмитриевич был заместителем министра продовольствия Временного правительства (в 1917 г.) и директором Конъюнктурного института (1920-1928 гг.).

Александр Владимирович Чаянов родился 17 января 1888 в Москве. Отец Чаянова по происхождению крестьянин, стал московским купцом. В 1906 Александр Владимирович поступил в Московский сельскохозяйственный институт и после его окончания в 1911 начал работать там преподавателем. Его специализацией стала аграрная экономика. В 1908 появилась первая печатная работа, посвященная кооперации в Италии. К окончанию института он опубликовал уже около 20 работ. Параллельно с научными трудами он занимался и практической работой – главным образом, в области льноводческой кооперации. Созданное при его активном участии в 1915 Центральное товарищество льноводов начало активно и быстро завоевывать рынок.

Чаянов никогда не был членом каких-либо партий, но участвовал в политической деятельности как представитель кооперативного движения. В 1917, накануне Октябрьской революции, ученый в течение двух недель входил в состав последнего Временного правительства как заместитель министра земледелия. После прихода к власти большевиков он, как и другие российские кооператоры, начинает с ними активно сотрудничать. В 1919 он возглавил Научно-исследовательский институт сельскохозяйственной экономики. В феврале 1921 он утверждается членом коллегии Наркомата земледелия, всерьез обсуждалось даже предложение В.И. Ленина включить его в число руководителей только что образованного Госплана. Весной 1921 он был членом комиссии, которая разработала и приняла «Основные принципы построения продналога».

На 1920-е приходится расцвет научной деятельности Александра Чаянова. В 1923, находясь в научной командировке за рубежом, он издал в Берлине свой главный научный труд – Учение о крестьянском хозяйстве. В 1925 эта книга была опубликована и в России под названием Организация крестьянского хозяйства. В эти же годы экономист издал ряд художественных произведений в жанре историко-мистической фантастики.