Пока белорусские банкиры не прогнозируют девальвации нацвалюты в 2017 году, однако эксперты предостерегают - возможны разные варианты развития событий. Более детально о том, что думают эксперты по поводу возможной девальвации в следующем году, узнавали журналисты раздела "Новости " издания "Биржевой лидер".
19 декабря 2014 года, то есть 2 года назад, как напоминает издание "Белорусские новости", возле обменных пунктов в Беларуси было весьма многолюдно. Население страны, ожидая резкую девальвацию национальной валюты, утром отправилось занимать очередь возле "обменок". Между тем Национальный спустя всего лишь несколько часов после открытия обменных пунктов ввел 30-процентный сбор на операции по покупке иностранной валюты. Таким образом, регулятор, по сути, признал девальвацию рубля.
После тех событий власти Беларуси уже не прибегают к практике искусственного управления курсом национальной валюты, что в итоге позволило избежать повторения процесса ступенчатой девальвации рубля, в том числе и в этом году. В частности, по состоянию на сегодня, 19 декабря, курс белорусского рубля по отношению к доллару просел всего лишь на 6,2 процента, - отмечают в брокерской компании FXTM .
Участники финансового рынка ожидают плавного снижения курса белорусского рубля - опрос.
Более того, по мнению белорусских банкиров, резкая девальвация не грозит национальной валюте и в следующем году. Опрос, в котором приняли участие представители 11 белорусских банков, показал, что участники рынка ожидают плавного снижения курса национальной валюты. Многие банкиры полагают, что за 1-е полугодие 2017 года курс белорусского рубля просядет не более чем на 10-15 процентов.
При этом белорусские экономисты также пока не видят каких-либо предпосылок на внутреннем рынке, способных спровоцировать резкую девальвацию рубля. В частности, Александр Муха, финансовый аналитик Исследовательской группы BusinessForecast.by, отметил, что денежные Беларуси в настоящее время не управляют курсом нацвалюты, и поэтому на внутреннем рынке не происходит накопления девальвационного потенциала. Помимо этого, власти реализуют сбалансированную монетарную политику, которая направлена на ограничение предложения национальной валюты. Поэтому сегодня не видно никаких предпосылок для повторения тех событий, которые происходили в стране на рубеже 2014-2015 года.
Впрочем, Муха предостерегает - полностью исключать вариант с резкой девальвацией рубля не стоит. Рубль вполне может ослабнуть из-за вероятного сокращения чистого предложения иностранной валюты со стороны белорусского населения - граждане будут приводить собственные расходы в соответствие с получаемыми доходами. С другой стороны, в следующем году платежи по внешнему государственному долгу будут все еще значительными, и поэтому на национальную валюту вполне может сформироваться определенное девальвационное давление. Экономист полагает, что в следующем году рубль может девальвировать на 12-15 процентов. Если данный прогноз точен, то к концу 2017 года будет стоить 2,3 рубля. Муха уточняет, что данный сценарий предусматривает отсутствие каких-либо внешних шоков для денежного рынка страны.
Что угрожает белорусской стабильности?
На протяжении 2016 года на денежном рынке Беларуси сохранялась стабильность. Во многом заслуга здесь принадлежит Национальному банку, проводившему жесткую денежно-кредитно-денежную политику. Вместе с тем эксперты обращают внимание на тот факт, что данная стабильность является достаточно хрупкой, поскольку ситуация в белорусской экономике по-прежнему остается неудовлетворительной.
По словам Дмитрия Крука, научного сотрудника Белорусского исследовательско-образовательного центра, в Беларуси в настоящее время обеспечена стабильность - как финансовая, так и ценовая. Однако об обеспечении макроэкономической стабильности говорить пока преждевременно, поскольку валовой внутренний продукт не растет. Между тем сжатие экономики, то есть сокращение , делает наблюдаемую ценовую и финансовую стабильность достаточно хрупкой.
Эксперт объяснил, что с одной стороны, снижение ВВП оборачивается нарастанием долговой нагрузки на национальную экономику, тогда как с другой стороны - растет давление на , ведь в сложившейся ситуации многие из предприятий перестают исправно погашать взятые ранее кредиты.
Кроме того, здесь существуют не только внутренние, но и внешние угрозы для финансовой стабильности страны. Александр Чубрик, возглавляющий Исследовательский центр ИПМ, напомнил, что основные внешние долги в следующем году будет возвращать . При этом в настоящее время какой-то особой дружбы в отношениях между Москвой и Минском не видно. Главы двух стран продолжают встречаться, однако никаких реальных результатов данных встреч пока не наблюдается - в частности, белорусская сторона так и не получила от евразийского фонда третий транш кредита, выделение которого зависит от России.
Помимо этого, почти год продолжается нефтегазовый спор между Москвой и Минском, и его до сих пор так и не удалось урегулировать. В итоге получается, что Минску стало сложнее договариваться с Москвой по главным экономическим вопросам, и это делает весьма хрупкой финансовую стабильность Беларуси, поскольку запланированные на следующий год платежи по внешним долговым обязательствам можно сопоставить с текущим уровнем золотовалютных резервов страны.
Примеряется к грядущей девальвации в Беларуси вместе с «талантливым банкиром» Петром Петровичем Прокоповичем и старшим аналитиком компании «Альпари» Вадимом Иосубом .
«Пока я являюсь председателем правления Нацбанка, никакой разовой одномоментной девальвации никогда не будет»
Знаменитая фраза Петра Петровича Прокоповича прочно связала в национальной памяти третий холодильник «Атлант», валютчиков и хорошее ирландское пиво за евро. Время зарплаты папиццот и льготных кредитов на квартиру в Каменной горке закончилось три года назад.
Так устроена человеческая память - помнить только хорошее. Петр Петрович искренне хотел сделать белoрусов счастливее и богаче. Если для этого нужно было обмануть законы экономики, тем хуже для законов и экономики. Лихие качели регулярных девальваций постепенно забылись. Теперь герой Беларуси и один из самых узнаваемых пенсионеров страны вызывает лишь умиление и теплые чувства.
Новую команду Нацбанка во главе с Павлом Каллауром называют технократами. До власти «молодежь» (конечно, на фоне Петра Петровича легко быть молодым) дорвалась после очередной девальвации в конце 2014 года. «Если вы мне верите, то девальвации не будет» заявил вице-премьер Прокопович, руками Надежды Ермаковой обвалил на прощание рубль на 30% и отправился в предрассветную тишину на заслуженный отдых.
Зачем мы об этом вспомнили? Потому что не было в истории экономической теории более верного признака обвала национальной валюты, чем клятвенное обещание главы Национального банка Беларуси держать курс.
То, что устроили после Павел Каллаур и компания, эксперты называют «режимом монетарного таргетирования».
В Беларуси проводится относительно жесткая монетарная политика - как результат, за три года курс доллара вырос всего на 26% (во многом из-за общемирового тренда на подорожание американской валюты), инфляция снизилась до однозначных величин, проведена деноминация. Впервые в истории независимой Беларуси введены в оборот металлические монеты.
Есть и обратная сторона - замедление экономического роста и сокращение зарплат.
Напомним, экономическая политика предшественника Каллаура была проста, как грабли. Раньше Нацбанк печатал ничем не обеспеченные деньги и раздавал через льготные кредиты сельскому хозяйству, промышленным гигантам и лояльному электорату. Идеи Петра Прокоповича идеально укладывались в русло политики «социально ориентированного государства» и «запуска заводов». Те самые лозунги, с которыми в 94-м году пришел к власти Александр Лукашенко.
Когда денежный пузырь разрастался до угрожающих размеров, власти проводили одномоментную девальвацию. По сути, это налог на эффективность. Его уплачивали те, кто пытался жить по нормальным экономическим законам и строил долгосрочную стратегию развития бизнеса.
Простой пример - уборщица Нацбанка с зарплатой в 300 долларов могла построить за льготный кредит квартиру в Минске, а высококлассный программист с зарплатой в 1500 долларов - нет.
Программист не относился к нуждающимся и не мог претендовать на государственную поддержку. Он должен был копить на квартиру десятилетиями, а уборщица имела право на льготный кредит в беларусских рублях, который после очередной девальвации превращался в смешные деньги.
Тот же принцип работал и в промышленности, когда гиганты индустрии выпускали десятки тысяч устаревших тракторов и грузовиков, а затем после девальвации распродавали их за гроши и отчитывались о росте производства. Неудивительно, что в 2000-х ВВП в Беларуси рос двузначными величинами.
Такие фокусы были возможны лишь благодаря безграничному рынку соседней России. Вернее, высоким ценам на нефть, деньгами от продажи которой соседка могла оплатить все что угодно.
К концу 2014 года сошлись сразу несколько факторов, которые заставили высшее руководство страны в корне поменять как подходы к управлению экономикой, так и внешнеполитический вектор.
Население и бизнес стали настолько «финансово грамотными», что эффект от девальвации перестал компенсировать негатив. Экономический рост замедлился, а девальвации 2011 и 2014 годов ударили в первую очередь по электорату. Плюс после падения цен на нефть в 2014 году ловить на российском рынке больше нечего.
Напрашивается простой вывод: заработает печатный станок - можно смело уезжать из страны на пару лет до новой оттепели, если будет куда возвращаться.
Редакция #RFRM попросила старшего аналитика компании «Альпари» Вадима Иосуба простыми словами объяснить, на что всем нам нужно обращать внимание, чтобы понять, в какую сторону дует ветер.
1.«Рост» зарплат
Я думаю, самый классический признак - это активный «рост» зарплат, при этом активный «рост» зарплат в валютном выражении. И этот «рост» очевидно опережает темпы роста экономики. Ситуация, например, когда экономика растет на 1%, а средняя зарплата по стране растет на 10% в валютном выражении - это значит, что скоро эти зарплаты в валютном выражении должны сильно скорректироваться вниз, то есть для этого должен произойти скачок валют. Кстати говоря, у нас, если брать былые времена, зарплаты не просто «росли», а особенно «росли» по каким-нибудь электоральным поводам, в преддверии выборов в парламент, в преддверии президентских выборов.
В прошлом и позапрошлом году зарплата в реальном выражении, то есть с учетом инфляции, и в долларовом выражении снижалась. В этом году она «растет», но «растет» достаточно умеренно и в рублевом выражении с поправкой на инфляцию, и в валютном выражении.
2. Ажиотажный спрос
На самом деле у резкого «роста» зарплат есть и другие очевидные последствия. У нас же всегда на фоне всякого кризиса был ажиотаж в магазинах, когда люди покупали по 3 телевизора, по 2 холодильника. Конечно, это было следствием выросших зарплат. В том же декабре 2014 года ажиотаж возник в первой половине декабря, когда еще курс стоял. О девальвации объявили только 19 декабря.
3. Кризис у торговых партнеров
Одним из признаков может быть жесткая привязка нашего рубля к валютам торговых партнеров. В 2014 году в чем была фишка - держались за курс доллара, при этом российский рубль к доллару упал. В результате российский рубль стал резко дешеветь к белорусскому. Падает российский рубль - дешевеют российские товары. Был короткий период, когда все, кто ездил на «закупы» в Литву или Польшу – все в Россию поехали, там стало выгодно покупать почти все.
Понятно, так долго продолжаться не могло и жутко дешевеющий российский рубль должен был потянуть за собой белoрусский.
4. Колебания курса
Какими еще могут быть сигналы? На самом деле важнейший сигнал – пока курс белoрусского рубля колеблется по отношению к разным иностранным валютам, пока он то растет, то падает, делает это ежедневно и в разные стороны – все нормально.
Если мы в какой-то момент заметим, что курс той или иной валюты стал совсем-совсем стабильным, стоит на месте – вот это будет теоретически сигналом, что опять вернулись к искусственному удержанию курса белoрусского рубля.
Это может относиться к курсу одной из валют, например к курсу доллара или к курсу российского рубля. Или вдруг константой на длительное время станет стоимость корзины валют. Обыватель не знает, что это такое и не следит за этим показателем. А зря.
Верный способ насторожиться. Это может быть признаком того, что опять возвращаются элементы административного, искусственного курсообразования.
5. Ставка рефинансирования
Попроще можно сказать вот как: сейчас у нас ставка рефинансирования снижается, но она снижается вслед за снижением инфляции. В принципе, это нормально, снижать ставку рефинансирования вслед за снижением инфляции.
Хорошо бы, чтобы ставка рефинансирования выполняла свою роль и влияла на ставки по кредитам и депозитам. Чтобы было сразу видно, когда ставки являются положительными в реальном выражении. Это означает очень простую вещь - чтобы они были выше инфляции.
Если мы заметим, что ставки по долгосрочным депозитам, а тем более ставки по кредитам стали ниже инфляции – это очень-очень тревожный звоночек.
Пока они выше инфляции - значит более-менее с процентными ставками и со ставкой рефинансирования все правильно.
6. Золотовалютные резервы
Еще одним важным индикатором может быть величина ЗВР. По сути это наш буфер, который мы с одной стороны тратим на возврат кредитов, и пополняем его новыми кредитами.
Всегда достаточно тревожным звоночком было сокращение золотовалютных резервов.
Если мы увидим, что они начнут резко сокращаться, а Нацбанк статистику ежемесячно публикует - это будет определенный повод задуматься и волноваться. Накануне девальваций в 2011 году, в 2014 году были ощутимые снижения ЗВР на сумму порядка 1-1,5 млрд в месяц.
Нужны структурные реформы
У нас весь разговор крутится вокруг денежной политики и сейчас очень популярно задаваться вопросом «блин, а какая нам денежная политика нужна, чтобы наша страна процветала, расцвела и выросла».
Упускается очень важный момент: денежно-кредитная политика - это лишь элемент экономической политики.
За счет одной денежной политики нельзя исправить пробелы в других экономических моментах.
Основные проблемы белорусской экономической модели всем хорошо известны. Это предельно неэффективный госсектор экономики, который уничтожает в огромных объемах деньги, ресурсы, которые генерируются в других отраслях.
Для того чтобы с этим что-то делать, нужна политическая воля, т.е. никакими монетарными ухищрениями, никаким изменением процентной ставки вверх или вниз, никаким изменением режима валютного курса с фиксированного на плавающий или с плавающего на фиксированный структурные проблемы экономики решить невозможно.
Я очень просто сформулирую. Для роста экономики нам нужны две принципиальные вещи: коренным образом реформировать неэффективный госсектор и деньги, чтобы все это делать. Нужны не долговые деньги, а бурный поток иностранных инвестиций. Не такие деньги, которые сегодня одолжили, а завтра нужно отдавать, а те деньги, которые инвестор сам вложит в нашу страну, сюда и здесь будет работать.
Для этого нужна такая вещь как инвестиционный климат. А инвестиционный климат - это, по-простому говоря, неприкосновенность частной собственности, обеспеченная независимым судом. Вопрос в наших реалиях предельно политический. То есть никакой денежной политикой заменить отсутствие независимого суда, неприкосновенность собственности, неэффективные предприятия невозможно.
Поэтому в наших текущих условиях единственное, чего можно добиться максимально грамотной и взвешенной монетарной политикой - избавить страну от гиперинфляции, сделать более-менее нормальной ситуацию на валютных рынках, избавить нас от обвалов на какое-то время. Но если не решить проблему неэффективных государственных предприятий, то само их наличие может спровоцировать тяжелейший банковский и валютный кризис за счет накопления плохих долгов. Несмотря на самую аккуратную, самую правильную денежно-кредитную политику Нацбанка.
Для устойчивого развития экономики жесткая денежно-кредитная политика является необходимым, но недостаточным условием.
Правительство, Нацбанк и местные органы власти, похоже, пытаются саботировать некоторые поручения президента. Александр Лукашенко пока это терпит, но такая ситуация чревата правительственным кризисом и дестабилизацией финансов страны.
Странные вещи обнаружились 2 марта в ходе отчета правительства, Нацбанка и руководителей органов исполнительной власти по итогам 2017 года. Наиболее характерно это видно по вопросу о росте заработной платы. Александр Лукашенко потребовал увеличить ее до 1 тыс. BYN уже по итогам марта и затем постепенно наращивать в течение года. И что ответил на это поручение премьер-министр РБ Андрей Кобяков? Рассказал, за счет каких средств будет увеличена зарплата? Как бы не так. Вот что заявил он в своем выступлении 2 марта: «Требование по росту зарплаты в увязке с ростом производительности труда остается неизменным».
Это заявление фактически перечеркивает поручение президента, на что никто не обратил внимание. Впрочем, президент в ходе отчета сказал, что он пока не видел графика роста зарплаты на 2018 год, но, по его данным, ни одна из областей страны не планирует ее увеличение в 2018 году до 1 тыс. BYN. Но и это замечание повисло в воздухе.
Нацбанк, что мог, сделал
Противоречия между требованиями президента и действиями чиновников имеются и по другим вопросам.
Александр Лукашенко 2 марта заявил, что Нацбанк должен создавать такие условия, которые сначала решали бы проблемы экономического роста и только потом делали банковский бизнес привлекательным, а сейчас в стране выгоднее торговать деньгами, чем производить продукцию. И что на это ответил глава Нацбанка Павел Каллаур? Вот его слова: «Меры денежно-кредитной политики способны создать условия, стабилизировать темпы роста экономики вблизи равновесного значения. Выход же на более высокий потенциальный уровень зависит от комплексности мер экономической политики». То есть, Павел Каллаур считает, что Нацбанк сделал все что мог, а для решения проблемы роста надо менять экономическую политику.
Некоторое непонимание возникло также между президентом и Минфином. Президент отметил рост закредитованности предприятий реального сектора, подчеркнув недопустимость решения этой проблемы за счет бюджета. Он предположил, что разговоры чиновников о фискальных рисках нужны для того, чтобы подготовить его к оплате долгов предприятий за счет бюджета. Но, по мнению Александра Лукашенко, это недопустимо, предприятия сами должны зарабатывать деньги и платить налоги в бюджет.
Кроме того, президент выразил недовольство планированием бюджета. Александр Лукашенко отметил, что расходы бюджета в текущем году были сокращены на 10%, резервный фонд не тратили, ставки налогов повысили только с февраля, а доходы бюджета в январе внезапно выросли, и возник профицит бюджета. «Это вы его планируете так бестолково? - задал он вопрос министру финансов РБ Владимиру Амарину.
В официальных материалах с отчета 2 марта не сообщается, что ответил Владимир Амарин. Можно ожидать, что он не согласился с оценкой президента деятельности Минфина. И министра можно понять, дело в том, что существование значительного профицита бюджета сверх запланированного уровня тоже запланировано и является следствием бюджетной политики, одобренной президентом. Бюджет формируется исходя из консервативного сценария, согласно которому дела в стране и за рубежом идут совсем плохо. В реальности дела всегда идут немного, а иногда и намного лучше, поэтому в бюджет поступают дополнительные доходы, которые потом Минфин делит, естественно, с одобрения президента. То есть получение неожиданного большого профицита бюджета - это запланированное законом о бюджете событие. Поэтому негативная оценка профицита со стороны президента, который этот закон о бюджете подписал, должна была удивить Минфин.
Озадачены в Минфине, по-видимому, были и заявлением президента о недопустимости использования бюджетных средств для поддержки предприятий. Дело в том, что именно для этих целей, собственно, профицит и предназначен, более того именно так в 2017 году Минфин и поступал, причем с ведома президента.
Отложенная нестабильность = девальвация
Таким образом, между президентом и правительством с Нацбанком явно просматривается фундаментальное противоречие.
Президент считает, что правительство и Нацбанк должны поднять экономику страны и заработную плату ее жителям. Но правительство и Нацбанк думают совсем о другом. Нацбанк обеспечил стабильность финансового рынка и банков. Минфин экономит доходы, чтобы за счет профицита иметь возможность поддержать убыточные предприятия. Глава Совмина Андрей Кобяков тоже почему-то озабочен финансовой стабильностью. 2 марта в своем выступлении он отметил сохранение стабильности на валютном, кредитно-депозитном и финансовом рынках, и подчеркнул, что страна живет по средствам.
То есть, чиновники поставили перед собой задачу обеспечить финансовую стабильность, добились этого, заморозив доходы населения, и теперь пребывают в ожидании того, что экономика начнет сама собой развиваться или же кто-то неизвестный начнет осуществлять «комплексность мер экономической политики». Возможно, они ждут реформ от президента, намекая ему на необходимость их проведения.
Таким образом, в управлении Беларуси сложилась тупиковая ситуация. Правительство и Нацбанк считают, что сделали, что могли, и ждут от президента, когда тот даст отмашку «комплексности мер экономической политики». Президент же тоже считает, что он сделал все, что мог, и теперь правительство с Нацбанком должны обеспечить подъем экономики.
Кончится все это плохо. И, вполне возможно, как это у нас традиционно водится, девальвацией рубля. Предпосылки для нее сформировало правительство, которое в целях обеспечения финансовой стабильности явно переусердствовало с экономией средств. В 2017 года бюджет исполнен с профицитом в размере 2,8 млрд. BYN, а только в январе профицит бюджета органов государственного управления составил еще 1,5 млрд. BYN. И это при том, что доходы республиканского бюджета за 2017 год составили 19,8 млрд. BYN.
То есть, получается, что Минфин вывел из экономики колоссальные средства. Судя по приведенным данным, Беларусь вовсе не живет по средствам, она живет намного хуже, чем могла бы. Этим в значительной степени объясняется стабильность белорусских финансов - низкая инфляция и курс доллара меньше 2 BYN/USD.
В результате действий Минфина сформировался некоторый потенциал нестабильности, который может высвободиться в том случае, если бюджет потратит выведенные из экономики деньги. А все к этому идет, потому что президент рано или поздно сообразит, за счет чего обеспечивают стабильность финансов правительство и Нацбанк, которые в принципе не собирались увеличивать зарплату до 1 тыс. BYN, только вслух об этом не говорили. Может выйти скандал. Хотя не обязательно, так как чиновники защищены тем, что проводимую ими программу экономии сам же президент и одобрил. То есть, они обзавелись охранными грамотами, типа той, которую в романе «Три мушкетера» получила миледи: «Совершивший это действовал по личному распоряжению Кардинала и для блага государства».
Но миледи эта грамота не пригодилась, проблемы могут возникнуть и у белорусских чиновников, а потом и у всей страны. Тут уже не так важно, куда уйдут деньги из профицита бюджета - на зарплату или в экономику, эффект будет один - рост курса доллара и инфляции. Конечно, не исключено, что профицит правительство никак не использует вообще, но это уже будет полным безумием, это все равно как выбросить пару миллиардов долларов. Впрочем, происходящие в настоящее время в управлении страной события и так производят впечатление некоторого сюрреализма: чиновники говорят одно, делают другое, а что думают - неизвестно.
Но возможная нестабильность будет рыночным явлением, возвращением к балансу, который должен был иметь место, если бы Минфин не скопидомничал. Если бы он это не делал, тогда в течение 2017 года инфляция была бы немного больше (на пару процентных пунктов), а курс доллара поднялся бы немного выше, чем сейчас (не до 2 BYN/USD, а, допустим, до 2,1-2,2 BYN/USD). Это не привело бы ни к каким неприятным последствиям для экономики и финансов, напротив, темпы роста ВВП были бы существенно выше, так же как и прибыль предприятий и зарплаты работников. Белорусская экономика находится в переходном состоянии и некоторая нестабильность финансов для нее нормальное, естественное явление.
Павел Каллаур 2 марта сказал, что «Ситуация на денежных рынках близка к динамическому равновесию» . С этими словами можно было бы согласится при нулевом профиците бюджета. А когда Минфин заначил 4,3 млрд. BYN, то такая ситуация называется не равновесием, а искусственным сдерживанием инфляции и курса рубля за счет снижения доходов населения и темпов роста ВВП. Это государственная политика руководства страны в настоящее время, причем, одобренная президентом.
В 1992 году в Белоруссии был введен в обращение белорусский рубль, называемый тогда «зайчиком» (изображение зайца имелось на купюре номиналом в 1 рубль). Изначально имели хождение купюры номиналом в 50 копеек, 1, 3, 5, 10, 25, 50 и 100 рублей. В 1992—1994 годах расчётная способность купюр официально была установлена в 10 раз выше номинала, то есть купюра номиналом в 1 рубль принималась банками, торговлей и т. д. как 10 рублей. В качестве платежных средств меньшего номинала выступали советские банкноты достоинством в 1 и 3 рубля, принимаемые по номинальной стоимости.
Немедленно после ввода белорусского рубля началось его обесценение, в —1993 годах цены увеличивались примерно вдвое каждые 2 месяца. Попытки правительства Кебича искусственно сдержать цены привели к дефициту товаров на фоне растущих цен и одновременной стагнации экономики. Очень быстро появились и обесценились купюры в 200, 500, 1000, 5000 рублей (то есть соответственно 2000, 5000, 10 000 и 50 000 рублей по расчётной способности).
В августе 1994 года была проведена 10-кратная деноминация, может быть, единственная в истории произошедшая без замены купюр. Было отменено завышение покупательной способности относительно номинала: купюра в один рубль стала равняться одному рублю, а не десяти. При этом было снято искусственное занижение цен и частичная их либерализация. В дальнейшем государственное вмешательство в процесс ценообразования стало вновь усиливаться, и сохраняется до сих пор.
После победы на выборах в июле 1994 года Александра Лукашенко , курс монетарной политики государства был направлен на поэтапное сужение свободного ценообразования на внутреннем валютном рынке. Были введены ограничения для юридических и физических лиц по приобретению иностранной валюты. Постепенно сформировался обширный чёрный валютный рынок.
В 1998 году Национальный Банк был фактически подчинён Совету Министров, а председателем был назначен Пётр Прокопович .
24 мая 2011 года была проведена очередная девальвация рубля. НБРБ на 24 мая 2011 года установил новые курсы валют. Курс доллара США установлен на уровне Br4930 (был 3155), евро — Br6914,82 (был 4516), российского рубля — Br173,95 (был 113). Таким образом рубль девальвировался на более чем на 50 %.
Еще совсем недавно, буквально в июле прошлого года, произошла очередная деноминация рубля в Республике Беларусь. Стоит отметить, что она была не единственная, ведь после распада Советского Союза деноминацию проводили 4 раза. Последняя денежная реформа значительно облегчила систему расчетов на территории Беларуси, ведь до нее комфортно пользоваться денежными единицами было практически невозможно. Ответим на вопрос, почему произошла деноминация денег в Беларуси в 2016 ее причины и последствия.
С какой целью проводится деноминация
Если говорить простыми словами что такое деноминация, то на самом деле это всего лишь изменение номинальной стоимости национальной валюты. Данная процедура применяется с целью облегчения системы расчетов, а также для стабилизации экономической обстановки внутри государства после экономического кризиса или гиперинфляции.
Если говорить о причинах деноминации в общем, то при ее проведении меняется соотношение денег, в данном случае в Беларуси она поменялось 1 к 10000 , а в России в 1998 году, номинальная стоимость национальной валюты уменьшилась на 1000. Соответственно после проведения данных мероприятий вся стоимость товаров и услуг уменьшилась также в 10000 раз. Зачем нужна обычная деноминация:
- чтобы утвердить национальную валюту по отношению к мировой;
- выявить скрытые на доходы населения;
- упростить систему расчетов;
- уменьшить расходы на выпуск новых денежных знаков.
Обратите внимание, что в большинстве случаев денежные реформы проводятся в период кризиса или после гиперинфляции с целью восстановления внутренней экономики.
Историческая справка
Как говорилось ранее, что деноминация в РБ проводилась неоднократно, и это только после развала СССР. Первая денежная реформа была проведена в 1992 году, тогда из номинальной стоимости национальной валюты исчез 1 ноль. На тот момент в белорусские рубли имели оригинальный дизайн, ведь их украшали изображения животных, а в народе их называли «зайчиками».
Вторая денежная реформа не заставила себя долго ждать, и была проведена через 2 года после первой, тогда с национальной валюты исчез еще один ноль. Но на тот момент, после выхода из СССР Беларусь получила независимость и ни разу не проводила экономические реформы, что привело к инфляции, поэтому к началу нового века снова возникла необходимость провести деноминацию валюты, тогда соотношение было 1 к 1000.
Последняя деноминация белорусского рубля в 2016 году, как и говорилось ранее, денежные знаки стали в 10000 раз меньше. Стоит только задуматься о том, что до реформы в обороте на территории государства были купюры по 2 и 5 миллионов белорусских рублей, причем если перевести на современные деньги, то это 200 и 500 рублей соответственно.
Обратите внимание, что на сегодняшний день курс белорусского рубля по отношению к российскому 1 к 30,57, а белорусский рубль к российскому рублю до деноминации был приблизительно 0,003057 к 1.
Причины денежной реформы
Несомненно, основная причина деноминации, в том числе и в Беларуси, это стремительный рост инфляции в стране. Хотя правительство страны объясняет реформу тем, что необходимость сократить количество нулей на денежных знаках связано с тем, что они крайне неудобны в обращении. В целом деноминация, как обещает правительство, не отразится на покупательной способности товаров и услуг и не нанесет урон благосостоянию граждан республики.
Валюта Беларуси до и после деноминации
Но также стоит отметить, что инфляция здесь также имеет место быть, что, по сути, связано с экономическим застоем и необходимостью проводить внутренние изменения. Хотя по заявлению самого президента Лукашенко экономика страны стабильна и обновление национальной валюты не приведет к девальвации, а, значит, жителям государства нечего опасаться.
Обратить внимание, что денежная реформа в Беларуси носят технический характер и никак не отразится на покупательной способности.
Ход реформы
Приказ о деноминации официальной денежной единицы Республики Беларусь был подписан президентом Республики еще 4 ноября 2015 года, а проведение самой реформы началось с 1 июля 2016 года. Для полного извлечения старых денежных знаков из оборота выделено примерно полгода до конца 2016 года. Деньги на территории Беларуси изымались постепенно, то есть, граждане могли рассчитываться как старыми денежными знаками, так и новыми, обменять оставшиеся сбережения можно было в банке.
Особенности данной реформы в том, что до ее проведения в обращении были только бы на бумажные купюры. А сегодня жители Беларуси имеют возможность пользоваться и монетами достоинством 10,20, 50 копеек 1 и 2 рубля. Среди бумажных купюр банкноты номиналом 5,10, 20, 50, 100, 200 и 500 рублей на сегодняшний день внешний вид банкнота украшают города Беларуси.
Примечательно то, что проведение денежной реформы планировалось еще с 2009 года. Именно тогда началась разработка дизайна новых купюр. Официально версия о проведении деноминации появилась в 2014 году, озвучил ее президент Лукашенко в ходе интервью с белорусскими журналистами.
Последствия реформы
Деноминация в Беларуси 2016 не принесла никаких отрицательных последствий для населения. В первую очередь нужно отметить, что данная денежная реформа действительно была необходима в первую очередь для простого населения. Кроме того, большое преимущество от нее получили бухгалтера и работники финансовой сферы. Кроме того, сам президент Лукашенко обещал «оторвать голову всем кто повысит цены на товары», а, значит, население Беларуси только выигрывает от проведенной реформы.
Подведем итог что, денежная реформа в Беларуси это всего лишь перемены, которые имеют технический характер и не связаны с внутриэкономическим кризисом, хотя уровень инфляции в стране превышает допустимые пределы, и составляет 15-18% год. В любом случае сокращение нулей в номинале денежной единицы значительно облегчило жизнь белорусам. Ведь только представьте, для того чтобы совершить какую-либо крупную покупку жителям страны в прямом смысле приходилось носить с собой сумку с деньгами, ведь как уже упоминалось ранее, курс белорусского рубля к рублю до деноминации составлял 0,003057 к 1.